Генеральный директор Набережночелнинского КБК Владимир Бестолков рассказал, почему в России так мало народных предприятий

Генеральный директор Набережночелнинского картонно-бумажного комбината (КБК) Владимир Бестолков рассказал, чем отличается форма собственности народного предприятия от других и почему их так мало в России. Бестолков раскрыл тайну, как предприятию удается проводить модернизацию производства, не привлекая кредитов. По его словам, Набережным Челнам, чтобы не превратиться в американский Детройт, необходимо перестать быть моногородом

— Владимир Иванович, что представляет из себя народное предприятие, чем оно отличается от других форм собственности?

— Народное предприятие — это акционерное общество, где собственниками являются большинство работающих. По закону допускается не менее 75% сотрудников, владеющих акциями. На нашем комбинате эта цифра приближается к 100%. Главное наше отличие от других АО: один акционер — один голос, вне зависимости от того, сколько у работника акций.

— Получается, что основные решения принимаются всеми акционерами?

— Да, через общее собрание акционеров, которое проводится один раз в год. А текущие вопросы решает наблюдательный совет — это 15 представителей коллектива.

— Кто из работников вашего предприятия может стать акционером и как происходит передвижение акций?

— Акционерами становятся работники, проработавшие на комбинате один год. Количество акций, которыми они наделяются, зависит от их зарплаты и объема акций, которые высвободились. Их мы выкупаем у тех, кто уходит на пенсию или увольняется.

— Как известно, 5 мая президент России Владимир Путин подписал федеральный закон «о народных предприятиях». Что это меняет в работе таких компаний?

— Более 15 лет мы работали как народное предприятие по федеральному закону №115, принятому в 1998 году. И в течение нескольких лет добивались закрепления нашего статуса в Гражданском кодексе России, что и произошло.

На пути создания народных предприятий по-прежнему есть ограничения, отмены  которых мы сейчас добиваемся. Дело в том, что народными предприятиями не могут быть, например, муниципальные, казенные предприятия, а также открытые акционерные общества, работникам которых принадлежит менее 49% уставного капитала. Этим и объясняется то, что в нашей стране мало предприятий с такой формой собственности.

— А сколько их сейчас в России?

— Точной статистики нет. По нашей оценке, их около 100. Большой интерес к таким предприятиям проявляет руководство Липецкой области, где за последние 4 года создали 7 новых народных предприятий в сфере ЖКХ, транспортных услуг и сельского хозяйства.

Народные предприятия успешно работают во многих развитых странах: в США, Германии, Израиле, я уже не говорю о Китае. И там везде существует государственная поддержка. В 2009 году в Германии был принят закон о поддержке предприятий с долевым участием работников. Он стимулирует собственника переходить на такую форму хозяйствования, поскольку ему гарантирован ряд льгот.

— Есть ли интерес у нашего государства к развитию народных предприятий? Ощущаете ли вы поддержку от него?

— Сейчас никакой поддержки нет. Еще в 2003 году Владимир Путин поручил правительству обратить внимание на народные предприятия и изучить их опыт, но дальше этого дело пока не идет. Я уже сказал, что подвижки есть. Своим долгом мы считаем тиражировать такую форму хозяйствования.За 16 лет работы мы доказали, что она живучая, конкурентоспособная, успешная.

На недавнем Московском международном экономическом форуме работала отдельная секция по народным предприятиям. Я выступил там с докладом наряду с участниками форума из США, Китая, Израиля и Германии, поделился опытом работы нашего комбината. Главный вывод, который я для себя сделал: без поддержки на государственном уровне говорить о серьезном прорыве в этом вопросе не приходится. 

— Помогаете ли вы другим народным предприятиям советами, делитесь ли опытом?

— Да, со своими коллегами мы постоянно общаемся. Буквально в 100 километрах от нас, в Можге, есть народное предприятие «Красная звезда», которое выпускает детскую мебель. Мы вместе обсуждаем пути дальнейшего развития, проблемы-то у всех одни и те же.

— Есть ли на КБК нехватка рабочих кадров, как на других предприятиях автограда?

— Нас эта проблема пока не касается, кадрового голода на комбинате нет. Как правило, люди с нашего предприятия по собственному желанию практически не увольняются.

— В Челнах, да и не только, соцпакет КБК часто приводят в пример. Что в него входит?

— Прежде всего, хорошая зарплата. Далее, раз в три года каждый работник комбината может бесплатно отдохнуть в нашем профилактории, практически бесплатно пользоваться базой отдыха, а их дети — посещать кружки и секции в Детском дворце культуры.

Молодым работникам, нуждающимся в улучшении жилищных условий, третий год выдаем беспроцентную ссуду сроком на 6 лет. Это порядка 500 тысяч рублей. Ссуды получают только семейные работники, которые проработали у нас не менее трех лет. Они заключают договор на приобретение жилья, и мы под него выдаем ссуду. По сути, молодые люди могут сразу оплатить четвертую часть жилья благодаря этим деньгам.

— Получается, от своей «социалки» КБК не собирается избавляться, как это сделали многие другие?

— Нет. Более того, свою социальную сферу мы развиваем. Другое дело, что содержать все это непросто. Перед руководителями наших социальных объектов поставлена задача выйти на самофинансирование.

— Как КБК удается проводить модернизацию производства, не привлекая кредиты? Какая часть прибыли идет на модернизацию? И кто принимает такие решения?

— Модернизация — это наше будущее. Чем больше денег мы вкладываем в развитие предприятия, тем выше стоимость наших акций, тем мы богаче.

Такие решения принимаются на общем собрании акционеров. Ежегодно более 60% чистой прибыли мы вкладываем в модернизацию. Работники комбината понимают, что это необходимо. Сейчас мы реализуем самый крупный в истории комбината инвестиционный проект — это модернизация картоноделательной машины (КДМ).

— Что это вам даст?

— Снизится себестоимость гофропродукции, повысится ее качество, комбинат сможет отказаться от покупной бумаги. До 20% повысится производительность труда за счет увеличения мощности КДМ. Все это в итоге повысит конкурентоспособность нашей продукции.

— Сколько деревьев в год спасает комбинат благодаря переработке макулатуры?

— Расчет простой. Мы перерабатываем сейчас 250 тысяч тонн макулатуры в год. Одна тонна макулатуры — это 4 дерева. Получается, ежегодно мы спасаем от вырубки миллион деревьев.

— Какие проекты КБК планирует реализовать в перспективе?

— Сегодня у нас два основных направления: гофропроизводство и бумажные санитарно-гигиенические изделия. Сейчас работаем еще над одним. Говорить о нем пока рано, но в ближайшие 5 лет, думаю, на КБК появится новое производство. Тем более, что заделесть — это готовый, временно «законсервированный» корпус. Ждем, когда проект, что называется, окончательно созреет, и мы его запустим.

— Ощущает ли предприятие нехватку заказов?

— Тенденция последних лет в нашей отрасли — ужесточение конкуренции, открытие новых предприятий. К сожалению, рост новых производств опережает темпы потребления. Сегодня есть определенные трудности со сбытом, но, думаю, это не только наша проблема. В экономике это наблюдается во всех сферах. Наша задача в данной ситуации не просто выжить, а работать эффективно.

— Какое, на ваш взгляд, будущее у Набережных Челнов? Каким должен быть основной вектор развития?

— Набережные Челны — это наше настоящее и будущее, мы делаем все, чтобы у города была четкая перспектива, чтобы наши дети и внуки жили и состоялись в своем родном городе. Задача городских властей, руководителей предприятий состоит в том, чтобы открывать современные производства, создавать новые рабочие места, платить людям достойную зарплату.

Вектор развития, о котором вы говорите, я вижу в диверсификации производства в городе, и в этом направлении уже делаются конкретные шаги. Набережные Челны не должны оставаться моногородом ни в коем случае! Конкретный тому пример — это Детройт в США, который называют сейчас «мертвым городом».

Кстати, развитие Набережных Челнов нельзя рассматривать отдельно от Нижнекамска и Елабуги, то есть от Камского промышленного кластера. Скоро сложно будет понять, где заканчиваются Челны и начинается Елабуга. Это не только расширение границ, это выход на качественно новый уровень развития.

Источник - новостной Интернет-портал г.Казани (Республика Татарстан)

http://kazanfirst.ru/feed/25737