Инстинкт экспансии

До сих пор в России идут споры о справедливости приватизации, начавшейся 20 лет назад. Многие граждане уверены, что это была «прихватизация», что самыми сочными кусками экономики завладели олигархи. А ограбленное ими государство, дескать, лишено возможности использовать богатства страны на пользу всему обществу.

На самом деле, что бы там ни происходило после краха СССР, сегодня существенная часть ключевых активов контролируется государством. Причем не только и не столько на правах регулировщика, способного заставить прогнуться кого угодно с помощью бюрократического пресса, а именно на правах собственника. Его агентами стали современные корпорации, в которых власти владеют контрольными пакетами акций и которые разрастаются за счет скупки бизнесов по всей стране вопреки озвучиваемому курсу партии и правительства на снижение «казенной» доли в национальном хозяйстве.

Газа и зрелищ

Знаете ли вы, что Comedy Club и «Дом-2» входят в империю «Газпрома»? Формально концерн сосредоточен на добыче и транспортировке газа и развлекательными передачами не интересуется. Зато ими интересуется его «внучка» – «Газпром-Медиа». Ею владеет Газпромбанк, который, в свою очередь, подконтролен «Газпрому». Ну а уж в нем самом большая часть акций (50,002%) принадлежит государству. Стало быть, Comedy Club и «Дом-2» пусть и опосредованно, но контролируются именно им. Бред? Нет – рыночная экономика по-российски.

Любопытно, что о приобретении Comedy Club Production, которая и снимает развлекуху, холдингом «Газпром-Медиа» (он, к слову, контролирует массу вещательных компаний – от ТНТ и НТВ до «Эха Москвы») было объявлено в начале нынешнего года буквально за пару недель до публикации одной из программных статей Владимира Путина «О наших экономических задачах». В ней, по сути, содержится указание «сокращать присутствие крупнейших предприятий и банков с доминирующим участием государства, ... включая «Газпром», в капитале других хозяйствующих субъектов, выделить из них непрофильные бизнесы, в том числе медиахолдинги». Также там прямым текстом говорится о необходимости ограничить приобретение госкомпаниями новых активов в России, причем не только в непрофильных отраслях, но даже в «своих» секторах, чтобы не мешать нормальному развитию в них частного бизнеса.

Тем не менее уже через неделю вице-премьер Игорь Сечин, обратившись к тогда еще премьеру Путину по вопросу давно обсуждаемой приватизации принадлежащих государству в лице ОАО «РЖД» 25% акций Новороссийского морского торгового порта (НМТП), призвал не продавать этот пакет частным стратегическим инвесторам, а передать его государственной «Роснефти» (кстати, до весны 2011-го г-н Сечин занимал в этой нефтяной компании пост председателя совета директоров). А в апреле с публичной поддержкой данной идеи выступила государственная «Транснефть», которая в настоящее время контролирует НМТП на пару с холдингом «Сумма Капитал». Тогда же, в апреле, «Роснефть» получила от Федеральной антимонопольной службы (ФАС) добро на поглощение частной газодобывающей компании «Итера».

Тем временем «дочка» государственного Сбербанка, «Сбербанк Капитал», объявила о разрешении ФАС нарастить с 25 до 56,3% долю в ОАО «Красная Поляна» – одном из крупнейших частных инвесторов олимпийских проектов в Сочи. А в прошлом году, напомним, Сбербанк купил 100% ведущего игрока на отечественном рынке ценных бумаг – ИК «Тройка Диалог»

Экспансия государства

Экономика сталкивается с «невидимой экспансией государства через приобретения, через расширение» активов госкомпаний, пожаловался Рубен Аганбегян, президент ОАО «ММВБ-РТС», Дмитрию Медведеву на апрельской встрече последнего с активистами «Открытого правительства». Эта экспансия «противоречит формальной установке государства на присутствие только в определенных стратегических отраслях», подчеркивает председатель наблюдательного совета Ассоциации независимых директоров Александр Иконников. И главное – горячо обсуждаемая еще с 2010 года Большая приватизация номер два радикально изменить положение дел не способна.

Вот, скажем, планируется продать частным инвесторам 7,6 из 57,6% принадлежащих государству акций Сбербанка. При всем при том оно сохраняет за собой 50% плюс одну акцию. Аналогичная ситуация с «Роснефтью», в которой готовится сокращение доли госучастия в капитале с нынешних 84,7 до 50% плюс одна акция. Госхолдинги все равно остаются под контролем государства. А значит, масштабы его присутствия в экономике не меняются.

Инстинкт экспансии

Явление обрело размах, коего, скорее всего, на самом-самом верху никто не ожидал. Согласимся, вряд ли сверхзадача «укрепления государственности», под знаком которого прошли все 2000-е, предусматривала включение Comedy Club в газпромовские угодья. Изначально под прицелом кремлевских спецов по слияниям и поглощениям были исключительно стратегические позиции в экономике. Причем захватывались они под конкретные цели. Скажем, разгром и последующая фактическая национализация ЮКОСа в середине прошлого десятилетия, как бы ни оценивали эту историю эксперты разных политических взглядов, позволили государству «построить» олигархов. Кроме того, конфисковав нефтяную компанию со столь мощными денежными потоками, власти обеспечили себя дополнительными финансовыми ресурсами, необходимыми для усиления контроля над политическим пространством. В этом ключе следует рассматривать и перевод под крышу «Газпрома» телекомпании «НТВ».

Причины создания госкорпораций (не путать с госкомпаниями – акционерными обществами) тоже вполне объяснимы. К примеру, формирование Объединенной авиастроительной корпорации позволяет (по крайней мере это декларируется) сосредотачивать национальные ресурсы на прорывных направлениях развития самолетостроения. И совсем другое дело, когда Банк ВТБ, которому в кризис для латания дыр в балансе только по линии ВЭБа из казны было предоставлено 200 млрд рублей, завладел ЗАО «Дон-Строй Инвест» (а вместе с ним и жилищными проектами компании «Дон-Строй», одного из крупнейших девелоперов России). Или когда Газпромбанк, который тоже спасали щедрыми казенными вливаниями, в разгар кризиса получает контроль над «Объединенными машиностроительными заводами».

«Речь, конечно, не о том, что государство вовсе не контролирует процесс скупки активов госкомпаниями. Каждая из них находится в зоне ответственности конкретного чиновника, без отмашки которого не будет проведена ни одна сделка,  Однако в большинстве случаев инициатива по скупке активов исходит от менеджмента. Госкомпании ведут себя как классические корпорации с их инстинктом экспансии».

- говорит партнер консалтинговой компании ВБО в России Елена Хромова. – «Чем больше разрастаются такие корпорации, тем сложнее и непрозрачнее становится их организационно-управленческая структура, тем труднее контролировать их финансовые потоки, – обрисовывает ситуацию Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета. – В запутанных владениях госхолдингов менеджменту легче действовать в собственных корыстных интересах, что он и делает».

При этом чиновники, расставленные государством в советах директоров госкомпаний, из защитников общественных интересов превращаются в лоббистов интересов самих корпораций, содействуя «распилочному» экспансионизму менеджеров, с сожалением замечает г-н Кабанов.

Положение усугубляется тем, что захватнические амбиции менеджмента госкомпаний подкрепляются их привилегированным доступом к более дешевым ресурсам. В частности, «у госкомпаний, пользующихся репутацией заемщиков, которых, если что, спасет государство, гораздо больше возможностей привлекать дешевые деньги на долговых рынках», напоминает профессор Российской школы экономики Константин Стырин.

Контроль есть, хозяина нет

В отечественной экономике существуют целые сектора, которые уже распирает от присутствия государства. Железные дороги и трубопроводы, оборонка и космос – это уж само собой. А электроэнергетику можно и вовсе считать памятником несостоявшейся приватизации. Выход государства из отрасли планировался в рамках реформы, нацеленной на привлечение частных инвестиций в наиболее конкурентный сегмент – тепловую генерацию. Напомним, что власти оставили за собой контроль почти над всеми ГЭС и АЭС. В то же время тепловые станции, то есть работающие на газе, угле, мазуте и торфе, было решено отдать в частные руки.

Так вот, в результате многоходовой комбинации по купле-продаже-обмену активов свыше 40% установленной мощности тепловых электростанций оказалось под контролем государственных «Интер РАО ЕЭС» и «Газпрома». Последний через «Газпром энергохолдинг» владеет более чем 50% акций «Мосэнерго», крупнейшей на северо-западе страны генерирующей компании «ТГК-1» и энергохолдинга «ОГК-2».

В целом с учетом контроля над атомной и гидроэнергетикой государство держит в своих руках почти 55% установленной мощности электрогенерирующих компаний. Кроме того, ему принадлежат все магистральные и распределительные сети. «Реформа электроэнергетики, конкретно та ее часть, которая предусматривала разгосударствление отрасли и привлечение в нее масштабных частных инвестиций, практически полностью провалена», – констатирует директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин. А посмотрите, что делается в банковской сфере. Сбербанк, «семейка» ВТБ (включает собственно Банк ВТБ, Банк ВТБ 24, ТрансКредитБанк, Банк Москвы), Россельхозбанк и Связь-Банк держат больше половины рынка кредитных и депозитных услуг.И ничего хорошего в этом «победившем социализме» нет.

«Доминирующее положение госкомпаний в тех или иных секторах, достигнув критического уровня, может разрушать в них конкурентную среду и ограничивать приток частных инвестиций, без которых невозможно динамичное и устойчивое развитие экономики»,

– объясняет Юрий Войцеховский, председатель Национального совета по развитию инвестиционного климата. Засилье госкомпаний гасит предпринимательскую активность и инициативность граждан и бизнеса, в условиях подавленной конкурентной среды частные компании (а именно с ними предпочитают работать многие международные инвесторы) теряют инвестиционную привлекательность, сетует Александр Иконников, добавляя, что сами госкомпании характеризуются низкой эффективностью управления. Они превратились в гигантские центры по «освоению» общенациональных ресурсов.

Сравнительно вольготные внешние условия развращают их изнутри: у менеджмента пропадает охота работать над качественным развитием бизнеса, снижением издержек, оптимизацией активов. Нет строгого хозяина, который стоит над душой, не дает воровать и требует как можно большей прибыльности.

Вспомним, как в конце 2011 года на совещании по энергетике Владимир Путин обязал госкомпании сектора в кратчайшие сроки собрать информацию по «цепочке собственников» контрагентов (поставщиков оборудования, услуг и т.д.), чтобы установить аффилированность с ними топ-менеджеров энергокомпаний и их семей. Кстати, тогда же сам г-н Путин огласил данные «выборочного исследования»: из проверенных 352 топ-менеджеров госкомпаний энергетики у 169 выявлены личные «деловые связи» с 385 коммерческими организациями. Проще говоря, эти люди «пилили» доверенные им денежные потоки.

Именно стремительное наращивание доли госучастия в экономике за последние годы, которое многие рассматривают в качестве полезного «исторического ответа» на хаос 90-х, по сути, разрушает экономический потенциал страны. Так что сейчас Россия нуждается не в «укреплении государственности», а в радикальном разгосударствлении экономики. «Перед Федеральной антимонопольной службой, Росимуществом должна быть поставлена задача пристально изучать, каким образом приобретение тех или иных активов тем или иным госхолдингом влияет на конкуренцию в соответствующем секторе. Если она снижается, покупку актива следует заблокировать», – размышляет Юрий Войцеховский. Но главное, считает эксперт, выкорчевать сам корень проблем, проведя масштабную приватизацию, увеличив степень публичности госкомпаний, то есть их подотчетности инвесторам.

«Конечно, есть отрасли исключительной стратегической важности, например ВПК, где ставка на свободный рынок и частный капитал вряд ли позволит в полной мере реализовать общенациональные интересы. В таких секторах сохранение господствующего положения госкомпаний вполне допустимо, но и при этом должна быть конкуренция между отдельными предприятиями. Во всех же остальных требуется выход государства из бизнеса путем продажи государственных долей частным инвесторам», – убежден г-н Войцеховский. В качестве примера он приводит финансовый сектор, которому «очень недостает конкурирующих между собой сильных частных банков».

«Ситуация настолько критична, что даже не полномасштабная, а частичная приватизация (когда государство продает некрупные пакеты акций, сохраняя контроль над компаниями) даст ощутимый эффект, – полагает Кирилл Кабанов. – Ведь увеличение доли миноритарных акционеров, особенно если речь идет о профессиональных инвестиционных институтах с опытом оценки эффективности менеджмента корпораций и влияния на принимаемые им решения, ограничит его коррумпированность».

Гораздо проще скупать непрофильные активы, а потом «пилить» денежные потоки, вместо того чтобы заниматься развитием основного бизнеса, когда за тобой следят десятки, сотни, а то и тысячи инвесторов с российских и международных бирж или «стратеги», готовые жестко отстаивать собственные законные права акционеров.