Государство и инновационный бизнес: опыт Шотландии

Знаменитый европейский план «20–20–20», один из пунктов которого требует к 2020-му производить 20% всей электроэнергии, используя возобновляемые источники, в Шотландии выполняют с опережением. Уже по итогам нынешнего года около 31% электричества в стране будет получено при помощи воды, ветра и солнца, а к 2020-му объем «зеленой» энергии полностью покроет потребности нации.

При этом здесь не намерены отказываться от традиционной добычи нефти, газа и угля. В дальнейшем Шотландия собирается экспортировать излишки электроэнергии – сначала в Англию и Ирландию, а потом и в Норвегию. И главное, все это – один из множества шагов, которые предпринимает страна, чтобы выжить в новых экономических условиях, когда полезные ископаемые на исходе, а производство дешевле переносить в Азию. Ее пример мог бы быть полезным и для нас.

Проблемы: одни на всех

На первый взгляд трудно представить, как можно сравнивать Россию и Шотландию. Площадь России больше площади Шотландии в 215 раз, численность населения – в 27 раз, ВВП – в 6,8 раз. Но вызовы, стоящие сегодня перед обеими странами, похожи.

«Экономика Шотландии, как и России, сформировалась вокруг традиционных отраслей. Для нас это кораблестроение, тяжелое машиностроение, металлургия и добыча полезных ископаемых, – рассказала  глава Государственного агентства экономического развития Шотландии (Scottish Enterprise) Лина Уилсон. – Но природные ресурсы истощаются, и нам нужно диверсифицировать экономику. Кроме того, крупные международные компании переносят производство в те регионы, где издержки значительно меньше. Поэтому нам необходимо выявить особо важные направления, где Шотландия может конкурировать на мировом уровне».

Сильных сторон оказалось немало. Это наработанный опыт в сфере финансов, добычи нефти и газа, это высококвалифицированная рабочая сила и высокий туристический потенциал. А также качество высшего образования и уровень науки, признанные во всем мире. Достаточно вспомнить, что овечку Долли – первое клонированное теплокровное животное – создали в Рослинском институте близ Эдинбурга. Но есть и слабая сторона: коммерческая реализация научных разработок невелика. Знакомая для России ситуация. Поэтому одна из задач, которую поставили перед собой шотландские власти, – привлечь инвестиции в инновации.

Ручное управление

В июле сотрудники компании Touch Bionics бурно обсуждали, казалось бы, рядовую новость: американский президент Барак Обама наградил Медалью почета сержанта первого класса сухопутных войск США Лероя Петри. Фотография, сделанная во время церемонии, облетела весь мир. На ней запечатлен момент перед рукопожатием: протянутые друг другу ладонь Барака Обамы и протез Лероя Петри. Протез, сделанный именно в Touch Bionics.

Если бы не инвестиции – от правительства, бизнес-ангелов, банков, этой компании, выпускающей самые совершенные в мире бионические протезы, скорее всего, и не было бы. Хотя первые разработки начались еще в 1963 году в ортопедическом госпитале в Эдинбурге. В те годы Европу охватила жуткая эпидемия: рождались тысячи детей с физическими уродствами. Причиной был талидомид – седативное снотворное средство, которое считали настолько безопасным, что массово назначали беременным женщинам.

По образцам продукции, выставленным в витрине в холле компании, можно проследить, как медленно шли разработки: только в 1993-м был сделан первый образец, у которого двигался каждый палец в отдельности. В 2003-м сюда наконец пришли инвестиции – и все закрутилось куда быстрее. Сегодня Touch Bionics – лидер в сфере биотехнологий, здесь изготавливают протезы, которые управляются нервной системой пациента и способны регулировать силу сжатия каждого пальца.

Компания совсем небольшая (сейчас ее оборот составляет около 10 млн фунтов стерлингов в год) и не может в одиночку оказывать существенного влияния на экономику страны. Но ее продукция пользуется спросом во всем мире (главный рынок – США), а технологию выкупили более 30 стран, отмечает Лина Уилсон. Именно востребованность на рынке и экспортный потенциал – в числе главных критериев для тех, кто рассчитывает на грант от государства.

Эти деньги служат не только средством первой помощи. Они должны подтянуть за собой частные инвестиции. Причем иногда это вложения самой же компании, которая начинает новый, подчас слишком амбициозный проект. В 2010–2011 годах Scottish Enterprise инвестировало 23 млн фунтов стерлингов почти в 180 индивидуальных проектов разных компаний, что привлекло инвестиции от них самих в суммарном объеме 75 млн фунтов стерлингов.

«Независимые исследования показывают, что гранты способствуют увеличению не только инвестиций, но и продуктивности и эффективности экономики в целом: так, более двух третей этих проектов не были бы реализованы без государственной поддержки, еще примерно 20% были бы воплощены, но в гораздо более скромном масштабе», – констатирует Лина Уилсон.

Гонят волну

Еще один критерий, которому должен отвечать молодой бизнес, чтобы получить грант, – соответствие стратегическим целям правительства. Например, на деньги могут рассчитывать те, кто имеет разработки в сфере альтернативной энергетики. Компания Pelamis начинала с гранта в размере 10 млн фунтов стерлингов, всего же ей удалось привлечь 40 млн от 16 инвесторов.

Эти средства позволили идее инженера Ричарда Йемма превратиться из концепта в коммерческий продукт. Сегодня Pelamis – первая в мире офшорная волновая электростанция, подключенная к национальной электросети. И пока это единственная компания в Великобритании, имеющая коммерческие заказы.

Морская змея» – такое неофициальное название получило устройство за свой внешний вид: оно имеет в длину 180 м и состоит из пяти сочлененных секций, каждая из которых похожа на компактную субмарину. Покачиваясь на волнах, эти секции заставляют двигаться гидравлические поршни, которые расположены внутри каждой из них и соединены с генератором. Производительность последнего поколения устройства, P2, – 75 0 кВт. По кабелю, который соединяет «змею» с берегом, электричество поступает непосредственно в сеть.

Летом в доках Эдинбурга проходила последние приготовления очередная модель P2, сделанная по заказу Scottish Power Renewables. Осенью она отправится на испытания в Европейский центр морской энергии (EMEC), что на севере Шотландии, в графстве Оркни. Там уже три года работает «морская змея», купленная немецким энергетическим концерном E.ON.

Тем временем в EMEC началась апробация нового продукта другой шотландской компании – Aquamarine Power. Ее создатели сделали ставку на иную технологию. Набегающие волны двигают в обоих направлениях панель, свободно прикрепленную ко дну недалеко от берега, а генераторы установлены уже на суше. Последнее поколение устройства, получившего название Oyster 800 («Устрица 800»), может вырабатывать 800 кВт.

Ферма из 20 таких «устриц» способна обеспечить электричеством 15 тыс. домов.

Альтернативная реальность

Обе компании, вставшие на ноги благодаря грантам Scottish Enterprise, первыми в мире запатентовали технологии преобразования энергии морских волн в электрическую и сегодня входят в пятерку мировых лидеров в этом сегменте.

К 2020 году Шотландия планирует покрывать за счет альтернативных источников уже 100% потребления электроэнергии и наладить ее экспорт. Новый растущий сектор экономики – ветряная и морская энергетика – к 2021-му сможет обеспечить работой до 115 тыс. человек (в 2010-м в отрасли была занята 21 тыс. человек) по всей Великобритании, однако большую часть – в Шотландии. Такие данные приводятся в июльском докладе компании RenewableUK.

Экспортировать будут не только энергию, но и технологии. К примеру, в компании Aquamarine Power подсчитали, что потенциальный мировой рынок для их продукции – 64 ГВт, и уже сейчас разрабатывают проект размещения «устриц» у западного побережья США, близ Орегона. Пол О'Брайен рассказывает, что проекты ветряков шотландцы предлагали и России, но интереса это не вызвало.

Альтернативная энергетика в нашей стране не в почете: сегодня с ее помощью вырабатывается менее 1% электроэнергии. Осенью 2009-го в России была утверждена «Энергетическая стратегия на период до 2030 года». В ней на знаковый для Европы 2020 год поставлена следующая задача: доля возобновляемых источников энергии в энергобалансе страны должна вырасти до 4,5%. Правда, эксперты сомневаются, что при нынешнем уровне господдержки (вернее, ее отсутствии) эта цель будет достигнута. Впрочем, это не означает, что шотландские товары не нужны России. Наоборот. Просто интерес отечественных инвесторов лежит в другой области.

Каждому свое

Стараясь привлечь иностранных инвесторов в экономику, шотландские власти делают упор на тех, кто пришел всерьез и надолго, и стараются предложить им тот вариант сотрудничества, при котором их деньги глубоко интегрируются, встраиваются в систему отдельных отраслей и всей экономики в целом и вывести их куда-то еще становится непросто, отмечает Лина Уилсон. При этом основной акцент шотландцы делают на биотехнологиях, энергетике возобновляемых ресурсов и новых медиа. Функции посредника между иностранными инвесторами и шотландским бизнесом осуществляет SDI: его офисы располагаются в 25 странах, в том числе и в нашей.

Такой подход приносит результаты. «Так, в энергетике возобновляемых природных ресурсов, отрасли, которая является сейчас для нас одной из ключевых, мы привлекли в исследования и научные разработки инвестиции в объеме 100 млн фунтов стерлингов от Mitsubishi, 50 млн – от испанской компании Gamesa и 170 млн – от Doosan Babcock, – перечисляет глава Scottish Enterprise. – Суммарный объем этих проектов позволит создать более 2 тыс. рабочих мест».

В феврале нынешнего года Toshiba Medical Systems объявила об инвестициях в Шотландию в объеме 40 млн фунтов стерлингов – это больше, чем когда-либо было вложено в биотехнологии. Всего объем привлеченных средств составляет 41 млрд фунтов стерлингов, приводит данные г-жа Уилсон. Есть в экономике Шотландии и российские деньги. Но речь не идет о высоких технологиях. Сотрудничество с Россией сводится преимущественно к торговле едой и спиртными напитками. Наверное, в этом нет ничего плохого – и то и другое в Шотландии отменного качества.

Было бы желание

Подсчитать непосредственный вклад государственных агентств Scottish Enterprise и SDI в экономику Шотландии не берутся даже в этих организациях. Каждая новая компания, стартующая или же наращивающая бизнес с их по мощью, отображается в национальной статистике не отдельной графой, а в числе прочих в своем секторе. А какие-то вещи пока и подсчитать сложно: те же Pelamis и Oyster начнут генерировать прибыль лишь в будущем. Но то, что шотландская экономика становится более эффективной, можно увидеть хотя бы по тому, что валовая добавленная стоимость в расчете на одного работника увеличилась в стране за 10 лет вдвое. Так, может, если мы хотим достигнуть удвоения экономики не только за счет удвоения нефтяных цен, нам следует более внимательно относиться к чужому опыту?

Выходит, те, кто говорит, что проект «Сколково» изначально обречен, что инновации должны развиваться самостоятельно, без помощи государства, просто не знакомы с примером Шотландии. Государство может оказать неоценимую помощь в том, чтобы поставить экономику страны на инновационные рельсы. Главное, чтобы власти действительно этого захотели – на деле, а не на словах.