Кому нужен лен. Если, несмотря на субсидии, субвенции и прочие преференции, он плох и дорог

В России мужики сеяли лен без штанов (наготе приписывалась продуцирующая роль). Современному крестьянину нагота не подмога, а вот в том, что северный шелк может оставить смоленского крестьянина не только без штанов, но и без хлеба — местные льноводы уже не сомневаются.
Ренессанс... ренессанса
Возрождать льноводство стремились все: от председателей облисполкома до постперестроечных губернаторов. Предпоследний глава региона, Александр Прохоров, к примеру, заявлял соседям — белорусам, что "лен у нас растет, как виноград во Франции", умалчивая о том, что в неблагоприятный год под снег уходит до двух третей урожая. Нынешний глава администрации, Виктор Маслов, пригласил год назад министра сельского хозяйства и представителей других регионов для беседы на животрепещущую льноводческую тему. Он даже показал главному по селу наш многострадальный, но оживший льнокомбинат, напомнив г-ну Гордееву о том, что Смоленщина по-прежнему осталась чуть ли не единственным российским регионом, где еще сохранилась вся "льняная" цепочка от зернышка до рубахи и продемонстрировал суперсовременную технику, на которую работники предприятия глядели, как на чудо. Похвалиться действительно было чем: в область пришли два крупных инвестора: "Федеральная корпорация "Росконтракт" и акционерное общество "Лен Московии".
Общими усилиями за последние три года все-таки удалось увеличить посевные площади северного шелка с 5,8 тысячи до 15 тысяч гектаров. Это, безусловно, ничто по сравнению с сотней тысяч гектаров, засевавшихся льном во времена "застоя", но все-таки… Урожай в прошлом году на 16 % превысил результаты года 2003-го, когда из-за капризов погоды погибло почти две трети выращенного… Так что "плюсы", отмеченные в аналитических записках и отчетах, и плюсами-то назвать трудно.
"Не будем сеять"
Так заявили льноводы перед началом нынешних весенних полевых работ областному руководству и инвесторам. И, как результат — сокращение в этом году посевных площадей до 11 тысяч гектаров.
Именно инвесторов, которые стали фактически монополистами в льняной отрасли и владеют 15 из 19 льнозаводов, и винят крестьяне. Возникшие проблемы именуются в докладах как "определенные недоработки". На деле это выглядит так: на льнозаводах скопилось несколько сотен тонн волокна, которое сбывать некуда и некому. И, поскольку товар лежит мертвым грузом, хозяйства не получают причитающихся им денег. Льноводы отмечают: надежды на то, что именно инвесторы не только купят лен по приемлемой цене, но и заплатят за него вовремя, не оправдались. В 2004 году себестоимость производства выросла на 17 процентов, а цена — на 12. Себестоимость производства льнотресты была равна закупочной цене, а средняя цена реализации — даже ниже себестоимости.
Региональное руководство констатирует, что "из-за недальновидной ценовой политики и безграмотного ведения сельского хозяйства, несмотря на полученные федеральные субсидии в сумме 7 млн рублей и субвенции из областной казны в размере 8 млн рублей, производство льна было убыточным".
Виноваты китайцы
"Рынок есть рынок", напоминают крестьянам инвесторы и просят не выдвигать ультиматумов. Закупочные цены, дескать, зависят не от переработчиков, а в первую очередь — от состояния мировой экономики. "Западный рынок, на который уходит основная часть нашей продукции, за последний год сократился в два раза, — поясняет представитель акционерного общества "Лен Московии", — причин тому много: это и снижение покупательной способности европейцев, и ожидание продукции из Китая, и прочее. Потому наше льноволокно и залежалось на льнозаводах (и это притом, что уровень производства льноволокна в два раза ниже потребностей льнозаводов — корр.). Кстати, льнокомбинаты тоже завалены текстилем и вовремя не рассчитываются с нами".
В общем, по мнению инвесторов, — налицо "системный кризис, скорого разрешения которого ждать не приходится". Это приведет к тому, что количество льнозаводов сократится еще на 10-20 процентов, а значит — льноводческих хозяйств тоже станет меньше. Вот такая пессимистичная перспектива.
Из оптимистичного, пожалуй, только заверения инвесторов, что они все-таки вернут долги.
В отношении цены акционерное общество "Лен Московии" четких обещаний не дает, поясняя, что не только производители находятся в сложном положении: "Возможно, мы будем обговаривать цену при заключении договора. Если и повысим ее, то не намного".
Начальник управления по переработке и производству корпорации "Росконтракт" Маркелов поясняет, что его фирму "тоже тревожит сокращение посевных площадей льна, но гораздо выгоднее сейчас увеличить валовое производство льна и повысить качество тресты". Как это сделать "Росконтракт" знает: не только техникой обеспечивать, но требовать соблюдения технологий. В отношении цены позиция компании такова: повышать ее не на всю тресту, а только на ту, номер которой выше 1,5. Это смоленских льноводов не радует, поскольку средняя номерность в прошлом, удачном, году была 1,3. Кстати, за тонну "единички" в 2005 году "Росконтракт" обещает платить 2,85 тысячи рублей против прошлогодних 2,6 тысячи рублей.
"Не густо", — резюмируют крестьяне, подсчитавшие, что выгодно заниматься северным шелком лишь в том случае, если тонну льнотресты продавать по 4 тысячи за тонну.
Замкнутый круг
Одежда изо льна по-прежнему в моде. Но вот парадокс: шьют ее не из российского, и уж тем более не из смоленского льна (качество неважное, да и дороговато). К примеру, смоленский льнокомбинат работает на нашем сырье только зимой, но большую часть года волокно везут из Бельгии, Египта и Турции. Иначе нельзя: льняную ткань по "золотой" цене никто не купит.
Вот и получается замкнутый круг: крестьянам продать льнотресту некому, льнозаводы завалены льноволокном, а комбинату приходится крутиться, выбирая меж политикой и выживанием.