"Ненужные" элеваторы. Как навести порядок на зерновом рынке
На Кубани в 1978 г. взорвался Коноковский элеватор. Погибли люди. Затем последовал ряд взрывов в других регионах страны. Тоже с человеческими жертвами. Трагедии объясняли нарушением правил эксплуатации. Однако категорию особо опасных предприятий элеваторам присвоили только двадцать лет спустя. Говорят, государство не хотело брать на себя лишние расходы по дополнительной оплате труда людей, работающих на опасном производстве. Впрочем, меры безопасности после тех происшествий на элеваторах были введены жесточайшие. И это возымело действие. Какова же ситуация на этих предприятиях сегодня, когда все они фактически стали частной собственностью?
Особенно, на мой взгляд, этот вопрос актуален для такого зернового края как Краснодарский. Здесь этих элеваторов без одного пятьдесят. Как бусины нанизаны на основные железнодорожные ветки региона. Глянешь на карту, и оторопь берет. А берет потому, что попался мне недавно в руки документ, проливающий свет на нынешнее состояние этих предприятий.
В конце 1999 года по просьбе Ассоциации АК "Кубаньхлебопродукты" группа авторитетных ученых и специалистов провела независимое обследование финансового состояния ряда предприятий хлебопродуктов Краснодарского края.
По совокупности полученных данных положение было признано кризисным. Основывался вывод комиссии, прежде всего, на практически полном приостановлении процесса обновления основных производственных фондов предприятий. Ввиду отсутствия денег. Между тем, износ активной части к тому времени составлял уже 67%. Как следствие, шло неполное использование производственных мощностей, несоблюдение технических условий хранения зерна, старело оборудование, росла задолженность предприятий по всем статьям.
Обследование задумывалось для того, чтобы обратить внимание краевых властей на состояние стратегически важных, государственных объектов. Полученные результаты, выводы передали руководству края. Однако ожидаемой реакции по наведению порядка на предприятиях не последовало. Реакция была примерно такая: у элеваторов есть хозяева, вот пусть они обо всем и беспокоятся.
С того времени, по данным исполнительного директора Ассоциации АК "Кубаньхлебопродукты" Георгия Артемова, состояние хлебоприемных предприятий Краснодарского края только ухудшилось. Счастливое исключение — те, что остались в коллективной собственности, входящие в состав комбинатов, имеющих переработку (мельницы, крупяные заводы, цеха по изготовлению макаронных изделий). Таких сегодня называют меньше десятка: Славянский, Краснодарский, Тихорецкий, Армавирский, Курганинский, Лабинский и некоторые другие.
А дальше сразу и не поймешь, обижаться за ДЕРЖАВУ или как? В Советском Союзе значимость элеваторов приравнивалась почти к уровню космодромов. Только сюда и никуда больше поступало главное богатство страны — зерно. Только здесь оно перерабатывалось, хранилось и отсюда, в зависимости от качества и потребности, шло его перераспределение по всей стране. После приватизации, лишь за редким исключением новые собственники элеваторов вместе с ваучером получили порядочного руководителя, а заодно и грамотного настолько, чтобы ориентироваться в начинавшейся неразберихе. Вместе со статусом госсобственности, словно развеялась, потеряла силу и значимость элеваторов как стратегически важных для государства объектов. Да и какая может быть с этим связь у частника? Но появилось другое. Элеваторы стали использовать как средство достаточно эффективного влияния на внутреннюю экономическую политику региона. Что бы там в стране ни творилось, а зерно выращивать продолжали и все равно сюда везли.
Однако, утратив заодно со статусом и часть своих функций (ведь элеваторы были заготовителями с неограниченной кредитной линией от государства), они стали просто хранилищами зерна. Оказывали услуги, которые оплачивал производитель зерна. Услуги эти оказались недешевыми, поскольку только за эти деньги жила теперь вся эта громадина, а цены на энергозатраты неудержимо бежали ввысь. В свое время экс-губернатор Кубани Николай Кондратенко по этому поводу не скупился на яркие определения. Его выражение: "кровопийцы крестьянской крови", пользующиеся тем, что земледельцу больше деться некуда, у некоторых до сих пор осталось в сознании. Тогда казалось, что цены за свои услуги элеваторы брали действительно непомерные. Но и этому периоду, похоже, подходит конец. А что дальше?
В качестве экспертов по этому вопросу выступают генеральный директор ООО "Объединение предприятий "Кубаньзернопродукт" Петр Светличный и исполнительный директор Ассоциации АК "Кубаньхлебопродукты" Георгий Артемов.
— Общая емкость элеваторов Краснодарского края рассчитывалась при системе Госплана СССР и к середине 90-х составила 5,8 млн тонн. С началом перестройки строительство элеваторной базы прекратилось. На сегодняшний день, что подтверждает и наш Институт зерна, ее износ составляет 75-80%. 25-27% мощностей элеваторов (а это 1,5 млн тонн зерна!) уже вообще непригодны к эксплуатации. И эта цифра растет. Потому что, как ни парадоксально, у элеваторов с каждым годом все меньше работы, а значит и средств на обновление материальной базы. Почему это происходит?
Функции элеваторов только как хранилищ зерна с каждым годом устраивают производителя зерна все меньше из-за растущих цен за услуги. А они не могут не расти, поскольку предприятия имеют большую энергоемкость. Кроме того, делали их в свое время с размахом. И сейчас под элеваторами большие площади земли. Плата за ее аренду тоже с каждым годом все весомее. Появился налог на имущество. Все это, в конечном итоге, ложится на пользователя их услугами — товаропроизводителя.
Но, поскольку прекратились госзакупки, отвозить зерно на элеватор стало не обязательно. И крестьяне, смекнув, что "нет добра без худа", научились экономить на хранении, продавая выращенное фактически прямо с поля различного рода зерновым компаниям и посредникам. А что не удается реализовать сразу, стали хранить в своих, неприспособленных для этих целей амбарах. Нынешние химические препараты позволяют обеззараживать зерно, сохраняя его свойства до полугода. К тому же такой вариант реализации зерна устраивает и руководителей сельхозпредприятий — безучетицей. На элеваторе с этим строго. А внутри хозяйства, как говорится, "своя рука владыка".
В конце концов, все это привело к большому экспорту зерна. Особенно в южных регионах, где близко порты. А подвезти к ним зерно — всегда готовы сотни машин, который в любое время суток смогут подойти к любому амбару, под любой погрузчик…
Вот так и получилось, что сегодня, даже при больших урожаях, загруженность одних кубанских элеваторов составляет 35%, других — до 90%. А коль нет спроса на товар, в данном случае услуги, нет и денег у предприятия. Ни на развитие, ни на поддержание технического оснащения в должном порядке. Идет старение и, фактически, обнищание предприятий. Работающие здесь люди уже давно забыли о приличной зарплате. Сегодня в среднем по отрасли она составляет 3-3,5 тысяч рублей.
Но, как это ни парадоксально, несмотря на такие условия эксплуатации, ни один элеватор еще не обанкрочен. Мало того, цена на элеваторы неудержимо растет. Они сами стали товаром, на котором сейчас энергичные люди делают большие деньги. Их покупают, а потом продают по более высокой цене. При этом ни копейки не вложив в модернизацию. К примеру, Армавирский элеватор несколько лет назад был выставлен на продажу за 4 млн долларов. Потом его цена поднялась до 6, затем до 8 млн. Сейчас за него уже предлагают 12 миллионов. За прошлый год "Зерновая компания "Настюша" купила 10 элеваторов у ООО "ПК "Каравай Плюс" за 36 млн рублей. В свою очередь "Каравай" приобрел эти 10 элеваторов в начале 2003 г. у "Альфа-групп" за 22 млн.
За последние 4-5 лет эта группа элеваторов примерно столько же раз переходила из рук в руки. Люди хотели на них работать? Конечно, нет. Обычный коммерческий интерес и желание заработать на активах. Это не единичный случай. И, на мой взгляд, происходит потому, что изначально была очень занижена стоимость основных фондов элеваторов. Сейчас она только начинает приближаться к своей реальной величине. И это будет продолжаться до тех пор, пока не станет очевидным несоответствие цены товара к его ценности. Случится это, по моим расчетам, совсем в недалеком будущем. Элеваторы хоть и медленно, но все же умирают. Но, в силу не полной востребованности предприятий, эта трагедия пока не заметна и вроде бы не ощутима.
В любой стране элеваторы — очень важная часть экономики. Пройдет 4-5 лет, и те, что сейчас используются в качестве разменной монеты — рассыпятся. Указанные выше, плюс Брюховецкий элеватор, купленный американской фирмой и постепенно превращаемый в современнейшее чудо технологии, станут монополистами на рынке услуг по доброкачественному хранению зерна. Тогда начнется другая история. В которой роли государства уже совсем не прослеживается.
— Почему мы организовались в ассоциацию? Во-первых, чтобы защититься, а то нас по одному перебьют. Да и вместе легче разобраться в проблемах. Это было в конце 1999 года. В состав ассоциации вошло 12 предприятий, а сейчас нас уже 30. Мы общественная организация. Обучаем для себя кадры, лоббируем свои интересы...
К примеру, почему так получается — элеваторы построены на народные деньги, а эксплуатируют их, постепенно приводя в негодность, пришлые фирмы. При этом они еще и тщательно обходят интересы края. Оформляют взаимоотношения с предприятием так, что все доходы, за исключением издержек на сам элеватор, идут, скажем, в Москву? Еще Кондратенко пытался с этим бороться, но так ничего и не смог добиться.
Дальше. Как оказалось, что у этой отрасли нет никакого руководства в госструктурах. С минсельхозом мы тоже не связаны. Правда, говорят, там есть какой-то отдел, курирующий нашу работу, но где он? Даже ни одной бумаги от них ни разу не пришло. Получается, что элеваторы, выведенные из госсобственности, существуют теперь сами по себе.
И еще один факт. С ликвидацией главной функции элеваторов, а это учет всего выращенного в стране зерна, теперь никто толком не знает этих точных цифр.
Я как-то был в Москве на совещании Союза мукомольных и перерабатывающих крупяных предприятий, и от разных выступающих услышал совершенно разные цифры и по заготовкам зерна, и по выпуску муки в России. Данные из других источников начал сравнивать — тоже разнобой. Выходит, надлежащего учета нет. А если нет, значит не все зерно и мука проходят через налоговую инспекцию. Часть реализуется за "черный нал", и деньги на этом "черном" рынке проходят огромные.
Раньше всем было известно, мы использовали 20 миллионов тонн муки на изготовление хлеба. Сейчас по отчетности только 10. А что мы хлеба меньше потреблять стали? Куда делись 10 миллионов?
Недавно ликвидировали Государственную хлебную инспекцию. Это, на мой взгляд, единственный сохранившийся государственный орган, занимавшийся зерном и хлебом профессионально. Он не давал разбазаривать хлебные ресурсы, следил за качеством, количеством, технологией хранения. Сейчас его упразднили. Кому-то это понадобилось. Говорят, даже Гордеев об этом решении не знал.
Я, как только услышал, сразу дал телеграмму Фрадкову от имени ассоциации. Что вы делаете? Но… это "глас вопиющего в пустыне".
Сейчас говорят, что-то будут новое организовывать при минсельхозе. Но что такое минсельхоз? При всем моем уважении, это ведомство, которое выращивает зерно. А госинспекция была при Правительстве России. Она не подчинялась минсельхозу. Поэтому следила за качеством и требовала от сельского хозяйства реальное и количество, и качество зерна. Теперь, похоже, будет так: сам выращиваю, сам себя контролирую и сам от себя защищаю.
На зерновом рынке нужен порядок. На мой взгляд, в нынешних условиях это можно сделать с помощью зерновой биржи. В воздухе давно витает эта идея. О ней говорил министр Гордеев, наши кубанские специалисты. Ее рациональность опробована мировой экономикой и лучше ничего не придумано. При сохранении рыночных отношений эта структура делает совершенно прозрачными зерновые потоки, цены, качество и количество зерна. Дает всю информацию, необходимую для принятия государственных стратегических решений. С ее созданием, возможно, и элеваторы вновь будут востребованы на подобающем уровне. Для создания зерновой биржи нужен государственный закон. Но у нас в стране дальше разговоров дело в этом направлении пока не двигается.
Почему-то...
Особенно, на мой взгляд, этот вопрос актуален для такого зернового края как Краснодарский. Здесь этих элеваторов без одного пятьдесят. Как бусины нанизаны на основные железнодорожные ветки региона. Глянешь на карту, и оторопь берет. А берет потому, что попался мне недавно в руки документ, проливающий свет на нынешнее состояние этих предприятий.
В конце 1999 года по просьбе Ассоциации АК "Кубаньхлебопродукты" группа авторитетных ученых и специалистов провела независимое обследование финансового состояния ряда предприятий хлебопродуктов Краснодарского края.
По совокупности полученных данных положение было признано кризисным. Основывался вывод комиссии, прежде всего, на практически полном приостановлении процесса обновления основных производственных фондов предприятий. Ввиду отсутствия денег. Между тем, износ активной части к тому времени составлял уже 67%. Как следствие, шло неполное использование производственных мощностей, несоблюдение технических условий хранения зерна, старело оборудование, росла задолженность предприятий по всем статьям.
Обследование задумывалось для того, чтобы обратить внимание краевых властей на состояние стратегически важных, государственных объектов. Полученные результаты, выводы передали руководству края. Однако ожидаемой реакции по наведению порядка на предприятиях не последовало. Реакция была примерно такая: у элеваторов есть хозяева, вот пусть они обо всем и беспокоятся.
С того времени, по данным исполнительного директора Ассоциации АК "Кубаньхлебопродукты" Георгия Артемова, состояние хлебоприемных предприятий Краснодарского края только ухудшилось. Счастливое исключение — те, что остались в коллективной собственности, входящие в состав комбинатов, имеющих переработку (мельницы, крупяные заводы, цеха по изготовлению макаронных изделий). Таких сегодня называют меньше десятка: Славянский, Краснодарский, Тихорецкий, Армавирский, Курганинский, Лабинский и некоторые другие.
А дальше сразу и не поймешь, обижаться за ДЕРЖАВУ или как? В Советском Союзе значимость элеваторов приравнивалась почти к уровню космодромов. Только сюда и никуда больше поступало главное богатство страны — зерно. Только здесь оно перерабатывалось, хранилось и отсюда, в зависимости от качества и потребности, шло его перераспределение по всей стране. После приватизации, лишь за редким исключением новые собственники элеваторов вместе с ваучером получили порядочного руководителя, а заодно и грамотного настолько, чтобы ориентироваться в начинавшейся неразберихе. Вместе со статусом госсобственности, словно развеялась, потеряла силу и значимость элеваторов как стратегически важных для государства объектов. Да и какая может быть с этим связь у частника? Но появилось другое. Элеваторы стали использовать как средство достаточно эффективного влияния на внутреннюю экономическую политику региона. Что бы там в стране ни творилось, а зерно выращивать продолжали и все равно сюда везли.
Однако, утратив заодно со статусом и часть своих функций (ведь элеваторы были заготовителями с неограниченной кредитной линией от государства), они стали просто хранилищами зерна. Оказывали услуги, которые оплачивал производитель зерна. Услуги эти оказались недешевыми, поскольку только за эти деньги жила теперь вся эта громадина, а цены на энергозатраты неудержимо бежали ввысь. В свое время экс-губернатор Кубани Николай Кондратенко по этому поводу не скупился на яркие определения. Его выражение: "кровопийцы крестьянской крови", пользующиеся тем, что земледельцу больше деться некуда, у некоторых до сих пор осталось в сознании. Тогда казалось, что цены за свои услуги элеваторы брали действительно непомерные. Но и этому периоду, похоже, подходит конец. А что дальше?
В качестве экспертов по этому вопросу выступают генеральный директор ООО "Объединение предприятий "Кубаньзернопродукт" Петр Светличный и исполнительный директор Ассоциации АК "Кубаньхлебопродукты" Георгий Артемов.
— Общая емкость элеваторов Краснодарского края рассчитывалась при системе Госплана СССР и к середине 90-х составила 5,8 млн тонн. С началом перестройки строительство элеваторной базы прекратилось. На сегодняшний день, что подтверждает и наш Институт зерна, ее износ составляет 75-80%. 25-27% мощностей элеваторов (а это 1,5 млн тонн зерна!) уже вообще непригодны к эксплуатации. И эта цифра растет. Потому что, как ни парадоксально, у элеваторов с каждым годом все меньше работы, а значит и средств на обновление материальной базы. Почему это происходит?
Функции элеваторов только как хранилищ зерна с каждым годом устраивают производителя зерна все меньше из-за растущих цен за услуги. А они не могут не расти, поскольку предприятия имеют большую энергоемкость. Кроме того, делали их в свое время с размахом. И сейчас под элеваторами большие площади земли. Плата за ее аренду тоже с каждым годом все весомее. Появился налог на имущество. Все это, в конечном итоге, ложится на пользователя их услугами — товаропроизводителя.
Но, поскольку прекратились госзакупки, отвозить зерно на элеватор стало не обязательно. И крестьяне, смекнув, что "нет добра без худа", научились экономить на хранении, продавая выращенное фактически прямо с поля различного рода зерновым компаниям и посредникам. А что не удается реализовать сразу, стали хранить в своих, неприспособленных для этих целей амбарах. Нынешние химические препараты позволяют обеззараживать зерно, сохраняя его свойства до полугода. К тому же такой вариант реализации зерна устраивает и руководителей сельхозпредприятий — безучетицей. На элеваторе с этим строго. А внутри хозяйства, как говорится, "своя рука владыка".
В конце концов, все это привело к большому экспорту зерна. Особенно в южных регионах, где близко порты. А подвезти к ним зерно — всегда готовы сотни машин, который в любое время суток смогут подойти к любому амбару, под любой погрузчик…
Вот так и получилось, что сегодня, даже при больших урожаях, загруженность одних кубанских элеваторов составляет 35%, других — до 90%. А коль нет спроса на товар, в данном случае услуги, нет и денег у предприятия. Ни на развитие, ни на поддержание технического оснащения в должном порядке. Идет старение и, фактически, обнищание предприятий. Работающие здесь люди уже давно забыли о приличной зарплате. Сегодня в среднем по отрасли она составляет 3-3,5 тысяч рублей.
Но, как это ни парадоксально, несмотря на такие условия эксплуатации, ни один элеватор еще не обанкрочен. Мало того, цена на элеваторы неудержимо растет. Они сами стали товаром, на котором сейчас энергичные люди делают большие деньги. Их покупают, а потом продают по более высокой цене. При этом ни копейки не вложив в модернизацию. К примеру, Армавирский элеватор несколько лет назад был выставлен на продажу за 4 млн долларов. Потом его цена поднялась до 6, затем до 8 млн. Сейчас за него уже предлагают 12 миллионов. За прошлый год "Зерновая компания "Настюша" купила 10 элеваторов у ООО "ПК "Каравай Плюс" за 36 млн рублей. В свою очередь "Каравай" приобрел эти 10 элеваторов в начале 2003 г. у "Альфа-групп" за 22 млн.
За последние 4-5 лет эта группа элеваторов примерно столько же раз переходила из рук в руки. Люди хотели на них работать? Конечно, нет. Обычный коммерческий интерес и желание заработать на активах. Это не единичный случай. И, на мой взгляд, происходит потому, что изначально была очень занижена стоимость основных фондов элеваторов. Сейчас она только начинает приближаться к своей реальной величине. И это будет продолжаться до тех пор, пока не станет очевидным несоответствие цены товара к его ценности. Случится это, по моим расчетам, совсем в недалеком будущем. Элеваторы хоть и медленно, но все же умирают. Но, в силу не полной востребованности предприятий, эта трагедия пока не заметна и вроде бы не ощутима.
В любой стране элеваторы — очень важная часть экономики. Пройдет 4-5 лет, и те, что сейчас используются в качестве разменной монеты — рассыпятся. Указанные выше, плюс Брюховецкий элеватор, купленный американской фирмой и постепенно превращаемый в современнейшее чудо технологии, станут монополистами на рынке услуг по доброкачественному хранению зерна. Тогда начнется другая история. В которой роли государства уже совсем не прослеживается.
— Почему мы организовались в ассоциацию? Во-первых, чтобы защититься, а то нас по одному перебьют. Да и вместе легче разобраться в проблемах. Это было в конце 1999 года. В состав ассоциации вошло 12 предприятий, а сейчас нас уже 30. Мы общественная организация. Обучаем для себя кадры, лоббируем свои интересы...
К примеру, почему так получается — элеваторы построены на народные деньги, а эксплуатируют их, постепенно приводя в негодность, пришлые фирмы. При этом они еще и тщательно обходят интересы края. Оформляют взаимоотношения с предприятием так, что все доходы, за исключением издержек на сам элеватор, идут, скажем, в Москву? Еще Кондратенко пытался с этим бороться, но так ничего и не смог добиться.
Дальше. Как оказалось, что у этой отрасли нет никакого руководства в госструктурах. С минсельхозом мы тоже не связаны. Правда, говорят, там есть какой-то отдел, курирующий нашу работу, но где он? Даже ни одной бумаги от них ни разу не пришло. Получается, что элеваторы, выведенные из госсобственности, существуют теперь сами по себе.
И еще один факт. С ликвидацией главной функции элеваторов, а это учет всего выращенного в стране зерна, теперь никто толком не знает этих точных цифр.
Я как-то был в Москве на совещании Союза мукомольных и перерабатывающих крупяных предприятий, и от разных выступающих услышал совершенно разные цифры и по заготовкам зерна, и по выпуску муки в России. Данные из других источников начал сравнивать — тоже разнобой. Выходит, надлежащего учета нет. А если нет, значит не все зерно и мука проходят через налоговую инспекцию. Часть реализуется за "черный нал", и деньги на этом "черном" рынке проходят огромные.
Раньше всем было известно, мы использовали 20 миллионов тонн муки на изготовление хлеба. Сейчас по отчетности только 10. А что мы хлеба меньше потреблять стали? Куда делись 10 миллионов?
Недавно ликвидировали Государственную хлебную инспекцию. Это, на мой взгляд, единственный сохранившийся государственный орган, занимавшийся зерном и хлебом профессионально. Он не давал разбазаривать хлебные ресурсы, следил за качеством, количеством, технологией хранения. Сейчас его упразднили. Кому-то это понадобилось. Говорят, даже Гордеев об этом решении не знал.
Я, как только услышал, сразу дал телеграмму Фрадкову от имени ассоциации. Что вы делаете? Но… это "глас вопиющего в пустыне".
Сейчас говорят, что-то будут новое организовывать при минсельхозе. Но что такое минсельхоз? При всем моем уважении, это ведомство, которое выращивает зерно. А госинспекция была при Правительстве России. Она не подчинялась минсельхозу. Поэтому следила за качеством и требовала от сельского хозяйства реальное и количество, и качество зерна. Теперь, похоже, будет так: сам выращиваю, сам себя контролирую и сам от себя защищаю.
На зерновом рынке нужен порядок. На мой взгляд, в нынешних условиях это можно сделать с помощью зерновой биржи. В воздухе давно витает эта идея. О ней говорил министр Гордеев, наши кубанские специалисты. Ее рациональность опробована мировой экономикой и лучше ничего не придумано. При сохранении рыночных отношений эта структура делает совершенно прозрачными зерновые потоки, цены, качество и количество зерна. Дает всю информацию, необходимую для принятия государственных стратегических решений. С ее созданием, возможно, и элеваторы вновь будут востребованы на подобающем уровне. Для создания зерновой биржи нужен государственный закон. Но у нас в стране дальше разговоров дело в этом направлении пока не двигается.
Почему-то...
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00