В Европе повторяется история 80-летней давности
Сегодняшняя ситуация в Европе сравнима со временами банкротства австрийского банка Credit-Anstalt, которое произошло в мае 1931 года.
Падение этой финансовой организации, являвшейся одной из важнейших в Австро-Венгерской Империи, казалось немыслимым. Банк не только выдавал займы – помимо этого, он владел крупными долями различных компаний по всей стране, от сахарных заводов до новых автомобилестроительных предприятий. Это было не просто банкротство банка, а кризис всей европейской цивилизации.
Сегодня банковская система Европы и, если уж на то пошло, ее общественное устройство, вновь находится под угрозой гибели. Медленно развивающиеся бюджетные катастрофы в Греции, Ирландии и Португалии за последние недели набрали обороты, несмотря на программы спасения. Стоимость десятилетнего займа для Португалии выросла до рекордных 9,3%, несмотря встречу властей в Лиссабоне для обсуждения пакета помощи на сумму ?80 млрд. С ростом стоимости кредита увеличивается долговая нагрузка – создавая условия для того самого банкротства, которого все так боятся.
Учитывая, что слабые банковские системы по-прежнему сопротивляются агрессивному лечению, было бы нелишним обратиться к истории Credit-Anstalt, который задолго до 1931 года начал давать трещины, незаметные для общества. Когда после Первой мировой войны распалась Австро-Венгрия, финансовая организация продолжала деятельность по всей территории старой империи, не понимая, что мир изменился. Как отмечает австрийский экономист Аурел Шуберт, неожиданно оказалось, что более осведомленные местные кредиторы заключают лучшие сделки, в то время как венскому банку достаются займы, с которыми никто не хотел иметь дела (здесь возникает аналогия с неблагоразумными займами современных греческих банков, выданными Болгарии, Румынии и Сербии).
Гиперинфляция 1921-23 годов, когда пиво подорожало до 4 миллиардов марок, существенно подкосила финансовое состояние Credit-Anstalt, как и самой Австрии. Лига Наций поддержала страну с помощью займа в 1923 году, а наблюдателем за распределением бюджета был назначен гражданин Нидерландов. Он разработал план повышения налогов при одновременном сокращении бюджетных рабочих мест, зарплат и пенсий – иными словами, выписал то же лекарство, которое сейчас рекомендуется слабым членам еврозоны в наши дни. Но Австрия продолжала плестись в хвосте.
Тем временем, банковское регулирование было вялым и смягчалось еще больше: регуляторы начали требовать годовой отчетности вместо полугодовой. Когда слабые банки обанкротились, по настоянию регуляторов их поглотил Credit-Anstalt, раздуваясь и теряя прибыльность с каждой покупкой. А ослабление экономики негативно сказывалось на платежеспособности самих кредиторов.
Критический момент наступил в начале 1931 года, когда директор Credit-Anstalt Золтан Хайду отказался подписывать отчетные документы банка без основательной переоценки активов. Банк обнародовал убытки, которые росли с каждой неделей. Вкладчики забрали свои деньги, в то время как австрийское правительство гарантировало все банковские депозиты и прочие обязательства, что поставило под вопрос собственную платежеспособность правительства. «Выражаясь современным языком, Credit-Anstalt был слишком большим, чтобы обанкротиться, но и слишком крупным, чтобы его можно было спасти», - признает Шуберт.
Дальнейшие события развивались стремительно: паника в Вене вызвала банковские банкротства в Амстердаме и Варшаве. Вскоре «огонь» перекинулся на Германию, а оттуда – сразу на Латвию, Турцию и Египет (и в течение ближайших месяцев – на Великобританию и США). Австрия получила недостаточный кредит от Банка международных расчетов и кое-какую помощь от британской ветви семейства Ротшильдов. Однако французские политики отказались от международной помощи при отсутствии уступок со стороны Германии.
Так банкротство Credit-Anstalt вызвало финансовую панику, превратившую рецессию в глобальную депрессию. Экономическое истощение в Австрии способствовало развитию ожесточенного конфликта между социалистами и фашистами в 1934 году, а козлами отпущения стали евреи. В 1938 году Нацистская Германия оккупировала Австрию, а в Вене Адольфа Гитлера встречали восхищенные толпы. Хоть и косвенно, банкротство Credit-Anstalt способствовало одному из самых темных событий двадцатого века.
Сегодняшняя Европа далека от того, чтобы повторилась эта трагическая цепь событий. Однако опыт 1930-х и 1940-х годов заставил европейских законодателей и экономистов помнить об исторических прецедентах.
Экономист Хольгер Шмидинг считает, что Европа должна сделать все возможное, чтобы предотвратить или хотя бы отсрочить правительственные дефолты. Он утверждает, что если не давать Греции и прочим объявить о банкротстве как можно дольше – а лучше, никогда – то банки Германии, Франции и других стран выиграют время на восстановление капитала, чтобы выдержать груз убытков от займов. По данным Банка международных расчетов, объем потенциально проблемных активов немецких банков в Греции, Ирландии и Португалии превышает ?220 млрд., а французских – ?150 млрд.
Специалист по истории экономики Рутгерского университета Майкл Бордо уверен, что в отличие от Австрии образца 1931 года, у еврозоны есть ресурсы для помощи проблемным банкам без реального полноценного долгового кризиса. Чем больше уроков Европа извлечет из истории с Credit-Anstalt, тем меньше вероятность совершения тех же ошибок.
Читать полностью еженедельный обзор мировых масс-медиа за 18-24 апреля 2011 года
Падение этой финансовой организации, являвшейся одной из важнейших в Австро-Венгерской Империи, казалось немыслимым. Банк не только выдавал займы – помимо этого, он владел крупными долями различных компаний по всей стране, от сахарных заводов до новых автомобилестроительных предприятий. Это было не просто банкротство банка, а кризис всей европейской цивилизации.
Сегодня банковская система Европы и, если уж на то пошло, ее общественное устройство, вновь находится под угрозой гибели. Медленно развивающиеся бюджетные катастрофы в Греции, Ирландии и Португалии за последние недели набрали обороты, несмотря на программы спасения. Стоимость десятилетнего займа для Португалии выросла до рекордных 9,3%, несмотря встречу властей в Лиссабоне для обсуждения пакета помощи на сумму ?80 млрд. С ростом стоимости кредита увеличивается долговая нагрузка – создавая условия для того самого банкротства, которого все так боятся.
Учитывая, что слабые банковские системы по-прежнему сопротивляются агрессивному лечению, было бы нелишним обратиться к истории Credit-Anstalt, который задолго до 1931 года начал давать трещины, незаметные для общества. Когда после Первой мировой войны распалась Австро-Венгрия, финансовая организация продолжала деятельность по всей территории старой империи, не понимая, что мир изменился. Как отмечает австрийский экономист Аурел Шуберт, неожиданно оказалось, что более осведомленные местные кредиторы заключают лучшие сделки, в то время как венскому банку достаются займы, с которыми никто не хотел иметь дела (здесь возникает аналогия с неблагоразумными займами современных греческих банков, выданными Болгарии, Румынии и Сербии).
Гиперинфляция 1921-23 годов, когда пиво подорожало до 4 миллиардов марок, существенно подкосила финансовое состояние Credit-Anstalt, как и самой Австрии. Лига Наций поддержала страну с помощью займа в 1923 году, а наблюдателем за распределением бюджета был назначен гражданин Нидерландов. Он разработал план повышения налогов при одновременном сокращении бюджетных рабочих мест, зарплат и пенсий – иными словами, выписал то же лекарство, которое сейчас рекомендуется слабым членам еврозоны в наши дни. Но Австрия продолжала плестись в хвосте.
Тем временем, банковское регулирование было вялым и смягчалось еще больше: регуляторы начали требовать годовой отчетности вместо полугодовой. Когда слабые банки обанкротились, по настоянию регуляторов их поглотил Credit-Anstalt, раздуваясь и теряя прибыльность с каждой покупкой. А ослабление экономики негативно сказывалось на платежеспособности самих кредиторов.
Критический момент наступил в начале 1931 года, когда директор Credit-Anstalt Золтан Хайду отказался подписывать отчетные документы банка без основательной переоценки активов. Банк обнародовал убытки, которые росли с каждой неделей. Вкладчики забрали свои деньги, в то время как австрийское правительство гарантировало все банковские депозиты и прочие обязательства, что поставило под вопрос собственную платежеспособность правительства. «Выражаясь современным языком, Credit-Anstalt был слишком большим, чтобы обанкротиться, но и слишком крупным, чтобы его можно было спасти», - признает Шуберт.
Дальнейшие события развивались стремительно: паника в Вене вызвала банковские банкротства в Амстердаме и Варшаве. Вскоре «огонь» перекинулся на Германию, а оттуда – сразу на Латвию, Турцию и Египет (и в течение ближайших месяцев – на Великобританию и США). Австрия получила недостаточный кредит от Банка международных расчетов и кое-какую помощь от британской ветви семейства Ротшильдов. Однако французские политики отказались от международной помощи при отсутствии уступок со стороны Германии.
Так банкротство Credit-Anstalt вызвало финансовую панику, превратившую рецессию в глобальную депрессию. Экономическое истощение в Австрии способствовало развитию ожесточенного конфликта между социалистами и фашистами в 1934 году, а козлами отпущения стали евреи. В 1938 году Нацистская Германия оккупировала Австрию, а в Вене Адольфа Гитлера встречали восхищенные толпы. Хоть и косвенно, банкротство Credit-Anstalt способствовало одному из самых темных событий двадцатого века.
Сегодняшняя Европа далека от того, чтобы повторилась эта трагическая цепь событий. Однако опыт 1930-х и 1940-х годов заставил европейских законодателей и экономистов помнить об исторических прецедентах.
Экономист Хольгер Шмидинг считает, что Европа должна сделать все возможное, чтобы предотвратить или хотя бы отсрочить правительственные дефолты. Он утверждает, что если не давать Греции и прочим объявить о банкротстве как можно дольше – а лучше, никогда – то банки Германии, Франции и других стран выиграют время на восстановление капитала, чтобы выдержать груз убытков от займов. По данным Банка международных расчетов, объем потенциально проблемных активов немецких банков в Греции, Ирландии и Португалии превышает ?220 млрд., а французских – ?150 млрд.
Специалист по истории экономики Рутгерского университета Майкл Бордо уверен, что в отличие от Австрии образца 1931 года, у еврозоны есть ресурсы для помощи проблемным банкам без реального полноценного долгового кризиса. Чем больше уроков Европа извлечет из истории с Credit-Anstalt, тем меньше вероятность совершения тех же ошибок.
Читать полностью еженедельный обзор мировых масс-медиа за 18-24 апреля 2011 года