Поля для риска
Публичный агросектор, в том числе российский, на первый взгляд кажется неплохим выбором для инвесторов: цены на продовольствие в обозримом будущем будут расти вместе с населением Земли. Но на деле все не так просто: эмитентов — по пальцам пересчитать, и не все они нравятся инвесторам.
Российские фондовые индексы с 1 июля 2010 г. по 14 марта 2011 г. выросли: индекс ММВБ — на 37,63%, РТС — на 50,92%. Публичные компании агропромышленного сектора, несмотря на летнюю засуху, не отставали. Так, «Разгуляй» и «Пава» с 1 июля 2010 г. по 14 марта 2011 г. выросли на ММВБ на 70,9 и 27,5% соответственно, а «Черкизово» — на 32,6%. Black Earth Farming, активы которой сосредоточены в России, прибавила в Стокгольме за это же время около 38%. Капитализация «Разгуляя» выросла с 5,9% до 10,7 млрд руб., «Павы» — с 927 млн до 1,2 млрд руб., «Черкизово» — с 26,9 млрд до 37,1 млрд руб., Black Earth Farming — с 2,56 млрд до 3,45 млрд руб.
Инвесторы готовы вкладываться в российский агросектор. Он один из немногих, где выручка компаний может расти кратно, говорит начальник инвестиционного управления УК «Райффайзен капитал» Игорь Кобзарь: например, «Черкизово» устойчиво развивается, на руку компании играет инфляция цен на мясо и поддержка государства. «Это одна из наших любимых бумаг», — признает он. Акции компаний агросектора при определенной доле диверсификации — очень интересное вложение в долгосрочной перспективе, солидарен аналитик UFG Wealth Management Антон Толмачев: население Земли растет очень быстро, так что «фундаментальные причины для роста цен на сельхозпродукцию налицо».
Интерес инвесторов к агросектору подогревает и рост цен на продовольствие, добавляет вице-президент департамента торговых операций «Дойче банка» Сергей Суверов. Большой плюс для агрокомпаний в том, что на акциях можно заработать в разы больше, чем на базовом сырье, добавляет Толмачев.
В целом же иностранные инвесторы ищут любые возможности для входа в ритейл и связанные с ним отрасли, в том числе и агросектор, на развивающихся рынках с ясными перспективами экономического роста, напоминает Суверов, поэтому любые хорошие компании с умелым менеджментом найдут себе инвесторов. Проблема скорее в отсутствии подходящих кандидатов или в их не очень «хорошей форме», говорит Суверов. Если бы не случившаяся засуха, с котировками многих компаний этого сектора «все могло бы быть гораздо хуже», соглашается управляющий директор «Велес капитала» Михаил Зак.
«Агросектор, несомненно, нуждается в новом капитале, и мы ожидаем две-три сделки в агросекторе на публичном рынке в этом году», — говорит аналитик «Ренессанс капитала» Наталья Загвоздина. В этом году вероятность успешных размещений выше, чем в прошлом: в России ожидается улучшение показателей урожайности, если природа не преподнесет сюрпризов, в то время как глобальные цены на сельскохозяйственные товары на биржах или продолжают расти, или остаются высокими, считает она, подчеркивая: многое будет зависеть от политики государства в отношении экспорта агропродукции. Публичное размещение — неплохой способ привлечь капитал, который, очевидно, не стал бы лишним для отечественных аграриев, говорит начальник отдела инвестиционного анализа M2M Private Bank Алексей Павлов.
Но чтобы выгодно продаться, необходима красивая упаковка и, видимо, камень преткновения как раз в этом, продолжает он: если судить по публичным компаниям, отечественный агросектор достаточно сильно обременен долгами, а рентабельность бизнеса остается на очень невысоком уровне даже при наличии госпрограммы поддержки сельхозпроизводителей. Стратегически крупные непубличные агрокомпании хотели бы разместиться, но не у всех порядок с отчетностью и транспарентностью и не все являются прибыльными, добавляет Сергей Суверов. IPO сельскохозяйственных компаний затрудняет специфическое юридическое положение активов многих компаний, отмечает Толмачев. Инвесторы, изучающие покупку акций новой компании — производителя сельхозпродукции, смотрят прежде всего на землю и на то, какие права и обязанности на нее распространяет компания-владелец, поскольку именно она будет давать продукцию, а значит, формировать выручку и прибыль в будущем, объясняет он.
Кроме того, добавляет Толмачев, выход на биржу агрокомпаний сопряжен с трудоемким процессом работы с потенциальными инвесторами: бизнес по выращиванию и продаже того же зерна очень трудоемок и очередная засуха может поставить крест на дальнейшем развитии даже лидеров в своих сегментах.
Государственные дотации, которыми активно пользуются многие агрокомпании, тоже могут смущать инвесторов. «Отрасль долгое время была дотационной. Трудно вести бизнес, когда все зависит от того, получишь ты дотацию или нет. Естественно, и портфельные инвесторы в таких ситуациях рисковать не хотят», — говорит управляющий портфелями ценных бумаг УК «Солид менеджмент» Георгий Ельцов.
Природные катаклизмы и, как следствие, резкая потеря существенной части выручки, юридические препятствия при операциях с землей, трудности с получением кредитов и непредвиденные действия властей вроде одномоментного запрета на экспорт зерна осенью 2010 г. — все это риски, которых опасаются инвесторы при вложении в акции компаний агросектора, перечисляет Толмачев.
Не стоит забывать, что даже юг нашей страны относится к зоне рискового земледелия и в годы СССР нашей основной житницей всегда была Украина, напоминает Павлов. «Нет ничего удивительного, что аграрный сектор там является более развитым», — считает он. Так, за 2010 г. украинские «Мироновский хлебопродукт» и Astarta подорожали в Лондоне и Варшаве на 72 и 129% соответственно. Украина не имеет такого количества природных ресурсов, как Россия, и поэтому традиционно более усердно занималась сельским хозяйством, климат там мягче, а качество и плодородие земель немногим уступают России, говорит Загвоздина. К тому же Украина в отличие от России имеет избыток портовых мощностей для экспорта зерна и масличных и в большей степени, чем Россия, сохранила принципы и навыки ведения агробизнеса: большинство агрокомпаний на Украине управляются фермерами, выросшими в профессиональных менеджеров. Отраслевая разбивка фондового рынка любой страны во многом является проекцией структуры ее экономики — вес сельхозсектора в украинском ВВП составляет порядка 9%, тогда как для России данный показатель — 4-5%. Соответственно, в России в два раза меньше публичных агробизнесов, рассуждает Павлов.
Российские фондовые индексы с 1 июля 2010 г. по 14 марта 2011 г. выросли: индекс ММВБ — на 37,63%, РТС — на 50,92%. Публичные компании агропромышленного сектора, несмотря на летнюю засуху, не отставали. Так, «Разгуляй» и «Пава» с 1 июля 2010 г. по 14 марта 2011 г. выросли на ММВБ на 70,9 и 27,5% соответственно, а «Черкизово» — на 32,6%. Black Earth Farming, активы которой сосредоточены в России, прибавила в Стокгольме за это же время около 38%. Капитализация «Разгуляя» выросла с 5,9% до 10,7 млрд руб., «Павы» — с 927 млн до 1,2 млрд руб., «Черкизово» — с 26,9 млрд до 37,1 млрд руб., Black Earth Farming — с 2,56 млрд до 3,45 млрд руб.
Инвесторы готовы вкладываться в российский агросектор. Он один из немногих, где выручка компаний может расти кратно, говорит начальник инвестиционного управления УК «Райффайзен капитал» Игорь Кобзарь: например, «Черкизово» устойчиво развивается, на руку компании играет инфляция цен на мясо и поддержка государства. «Это одна из наших любимых бумаг», — признает он. Акции компаний агросектора при определенной доле диверсификации — очень интересное вложение в долгосрочной перспективе, солидарен аналитик UFG Wealth Management Антон Толмачев: население Земли растет очень быстро, так что «фундаментальные причины для роста цен на сельхозпродукцию налицо».
Интерес инвесторов к агросектору подогревает и рост цен на продовольствие, добавляет вице-президент департамента торговых операций «Дойче банка» Сергей Суверов. Большой плюс для агрокомпаний в том, что на акциях можно заработать в разы больше, чем на базовом сырье, добавляет Толмачев.
В целом же иностранные инвесторы ищут любые возможности для входа в ритейл и связанные с ним отрасли, в том числе и агросектор, на развивающихся рынках с ясными перспективами экономического роста, напоминает Суверов, поэтому любые хорошие компании с умелым менеджментом найдут себе инвесторов. Проблема скорее в отсутствии подходящих кандидатов или в их не очень «хорошей форме», говорит Суверов. Если бы не случившаяся засуха, с котировками многих компаний этого сектора «все могло бы быть гораздо хуже», соглашается управляющий директор «Велес капитала» Михаил Зак.
«Агросектор, несомненно, нуждается в новом капитале, и мы ожидаем две-три сделки в агросекторе на публичном рынке в этом году», — говорит аналитик «Ренессанс капитала» Наталья Загвоздина. В этом году вероятность успешных размещений выше, чем в прошлом: в России ожидается улучшение показателей урожайности, если природа не преподнесет сюрпризов, в то время как глобальные цены на сельскохозяйственные товары на биржах или продолжают расти, или остаются высокими, считает она, подчеркивая: многое будет зависеть от политики государства в отношении экспорта агропродукции. Публичное размещение — неплохой способ привлечь капитал, который, очевидно, не стал бы лишним для отечественных аграриев, говорит начальник отдела инвестиционного анализа M2M Private Bank Алексей Павлов.
Но чтобы выгодно продаться, необходима красивая упаковка и, видимо, камень преткновения как раз в этом, продолжает он: если судить по публичным компаниям, отечественный агросектор достаточно сильно обременен долгами, а рентабельность бизнеса остается на очень невысоком уровне даже при наличии госпрограммы поддержки сельхозпроизводителей. Стратегически крупные непубличные агрокомпании хотели бы разместиться, но не у всех порядок с отчетностью и транспарентностью и не все являются прибыльными, добавляет Сергей Суверов. IPO сельскохозяйственных компаний затрудняет специфическое юридическое положение активов многих компаний, отмечает Толмачев. Инвесторы, изучающие покупку акций новой компании — производителя сельхозпродукции, смотрят прежде всего на землю и на то, какие права и обязанности на нее распространяет компания-владелец, поскольку именно она будет давать продукцию, а значит, формировать выручку и прибыль в будущем, объясняет он.
Кроме того, добавляет Толмачев, выход на биржу агрокомпаний сопряжен с трудоемким процессом работы с потенциальными инвесторами: бизнес по выращиванию и продаже того же зерна очень трудоемок и очередная засуха может поставить крест на дальнейшем развитии даже лидеров в своих сегментах.
Государственные дотации, которыми активно пользуются многие агрокомпании, тоже могут смущать инвесторов. «Отрасль долгое время была дотационной. Трудно вести бизнес, когда все зависит от того, получишь ты дотацию или нет. Естественно, и портфельные инвесторы в таких ситуациях рисковать не хотят», — говорит управляющий портфелями ценных бумаг УК «Солид менеджмент» Георгий Ельцов.
Природные катаклизмы и, как следствие, резкая потеря существенной части выручки, юридические препятствия при операциях с землей, трудности с получением кредитов и непредвиденные действия властей вроде одномоментного запрета на экспорт зерна осенью 2010 г. — все это риски, которых опасаются инвесторы при вложении в акции компаний агросектора, перечисляет Толмачев.
Не стоит забывать, что даже юг нашей страны относится к зоне рискового земледелия и в годы СССР нашей основной житницей всегда была Украина, напоминает Павлов. «Нет ничего удивительного, что аграрный сектор там является более развитым», — считает он. Так, за 2010 г. украинские «Мироновский хлебопродукт» и Astarta подорожали в Лондоне и Варшаве на 72 и 129% соответственно. Украина не имеет такого количества природных ресурсов, как Россия, и поэтому традиционно более усердно занималась сельским хозяйством, климат там мягче, а качество и плодородие земель немногим уступают России, говорит Загвоздина. К тому же Украина в отличие от России имеет избыток портовых мощностей для экспорта зерна и масличных и в большей степени, чем Россия, сохранила принципы и навыки ведения агробизнеса: большинство агрокомпаний на Украине управляются фермерами, выросшими в профессиональных менеджеров. Отраслевая разбивка фондового рынка любой страны во многом является проекцией структуры ее экономики — вес сельхозсектора в украинском ВВП составляет порядка 9%, тогда как для России данный показатель — 4-5%. Соответственно, в России в два раза меньше публичных агробизнесов, рассуждает Павлов.
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00