Медведев продвигает рубль в мировые резервы
По итогам саммита G20 президент России Дмитрий Медведев заявил, что рубль должен стать резервной мировой валютой. Кроме того, по мнению президента, угроза валютных войн снизилась, а для рубля никаких серьезных угроз сейчас не существует.
Тема рубля как мировой резервной валюты часто возникает в официальных заявлениях примерно с 2008 г. Последнее время активно муссировался вопрос региональных резервных валют — бурный рост развивающихся государств на фоне тяжелых последствий кризиса в развитых странах, в том числе США, стимулирует амбиции политиков.
«У Китая не получилось создать мировую резервную валюту за 20 лет, по оценке США, они шли к признанию доллара в таком качестве 200 лет. Поэтому об обозримых сроках достижения этой цели Россией я бы говорить не стал, — говорит Николай Кащеев из казначейства Сбербанка. — Чтобы рубль можно было назвать мировой резервной валютой, доля его в мировых резервах не обязательно должна быть очень большой, она может составлять, например, 5%, но если при этом рубль будет в резервах у большого количества стран, у 40 крупнейших, то можно будет говорить о таком статусе».
Николай Кащеев оценивает заявление Медведева как «слова политика, а не экономиста». Александра Евтифьева из «ВТБ капитала» считает, что пока непонятно, есть ли ощутимая выгода для США от того, что доллар стал мировой резервной валютой. А начальник аналитического управления «Дойче банка» Ярослав Лисоволик видит положительные моменты в подобных дискуссиях. «Насчет резервной валюты я согласен: это безусловно императив и для России, надо делать. Делать сначала, наверное, на региональном уровне, а потом выходить на глобальный уровень», — отмечает эксперт.
Мировая резервная валюта должна отличаться относительной стабильностью курса. Но зависимость российской экономики и курса рубля от внешней конъюнктуры из-за высокой доли нефтяных доходов остается высокой. «Мы будем оставаться в зависимости от цен на нефть достаточно долго, а это означает, что рубль в значительной степени будет подвержен влиянию глобальных факторов, таких, как колебание цен на нефть, перепады потоков капитала. Глобальные факторы играют ключевую роль в формировании курса рубля. С другой стороны, внутренние факторы тоже важны: если бы у нас ситуация с госдолгом и дефицитом бюджета была бы хуже, с рублем было бы сложнее. И если смотреть с этих позиций, со словами Медведева можно согласиться», — считает Лисоволик.
«Рубль сможет стать мировой резервной валютой только, когда снизится зависимость экономики от цен на природные ресурсы. Если ЦБ будет продолжать поддерживать курс на увеличение гибкости рубля и открытость счета движения капитала, то рубль может претендовать на роль региональной резервной валюты», — полагает Евтифьева.
«Станет рубль резервной валютой, или нет, зависит не от рубля, зависит от огромной массы обстоятельств. Если мы хотим работать в этом направлении, лучше для нас будет сформировать предсказуемость, понятность денежной политики, открытость денежного рынка, развивать интеграцию мировой финансовой системы, со всеми ее прелестями и недостатками — это открытие миру», — резюмирует Кащеев.
Тема рубля как мировой резервной валюты часто возникает в официальных заявлениях примерно с 2008 г. Последнее время активно муссировался вопрос региональных резервных валют — бурный рост развивающихся государств на фоне тяжелых последствий кризиса в развитых странах, в том числе США, стимулирует амбиции политиков.
«У Китая не получилось создать мировую резервную валюту за 20 лет, по оценке США, они шли к признанию доллара в таком качестве 200 лет. Поэтому об обозримых сроках достижения этой цели Россией я бы говорить не стал, — говорит Николай Кащеев из казначейства Сбербанка. — Чтобы рубль можно было назвать мировой резервной валютой, доля его в мировых резервах не обязательно должна быть очень большой, она может составлять, например, 5%, но если при этом рубль будет в резервах у большого количества стран, у 40 крупнейших, то можно будет говорить о таком статусе».
Николай Кащеев оценивает заявление Медведева как «слова политика, а не экономиста». Александра Евтифьева из «ВТБ капитала» считает, что пока непонятно, есть ли ощутимая выгода для США от того, что доллар стал мировой резервной валютой. А начальник аналитического управления «Дойче банка» Ярослав Лисоволик видит положительные моменты в подобных дискуссиях. «Насчет резервной валюты я согласен: это безусловно императив и для России, надо делать. Делать сначала, наверное, на региональном уровне, а потом выходить на глобальный уровень», — отмечает эксперт.
Мировая резервная валюта должна отличаться относительной стабильностью курса. Но зависимость российской экономики и курса рубля от внешней конъюнктуры из-за высокой доли нефтяных доходов остается высокой. «Мы будем оставаться в зависимости от цен на нефть достаточно долго, а это означает, что рубль в значительной степени будет подвержен влиянию глобальных факторов, таких, как колебание цен на нефть, перепады потоков капитала. Глобальные факторы играют ключевую роль в формировании курса рубля. С другой стороны, внутренние факторы тоже важны: если бы у нас ситуация с госдолгом и дефицитом бюджета была бы хуже, с рублем было бы сложнее. И если смотреть с этих позиций, со словами Медведева можно согласиться», — считает Лисоволик.
«Рубль сможет стать мировой резервной валютой только, когда снизится зависимость экономики от цен на природные ресурсы. Если ЦБ будет продолжать поддерживать курс на увеличение гибкости рубля и открытость счета движения капитала, то рубль может претендовать на роль региональной резервной валюты», — полагает Евтифьева.
«Станет рубль резервной валютой, или нет, зависит не от рубля, зависит от огромной массы обстоятельств. Если мы хотим работать в этом направлении, лучше для нас будет сформировать предсказуемость, понятность денежной политики, открытость денежного рынка, развивать интеграцию мировой финансовой системы, со всеми ее прелестями и недостатками — это открытие миру», — резюмирует Кащеев.