Половина сельхозпредприятий в России вне закона? Увы…
21 декабря в Совете Федерации под председательством главы палаты Сергея Миронова прошло заседание Совета по вопросам АПК, посвященное теме "О состоянии законодательства по регулированию кооперативного движения в России и предложениях по его совершенствованию".
По оценкам экспертов Ассоциации кооперативных организаций России, в нашей стране около 60 млн граждан так или иначе вовлечены в кооперацию. Почти половина отечественных сельхозпредприятий (48,7%) – это сельские производственные кооперативы.
Более 42% крестьянских и фермерских хозяйств объединены в сельские кредитные кооперативы, которые, кстати, уже выдали своим пайщикам более 57 млрд рублей кредитов. Если обратиться к мировой практике, то именно кооперативное движение создает на 20% больше рабочих мест, чем все транснациональные корпорации вместе взятые. В сельской глубинке кооперация вообще незаменима в решении бытовых, производственных и финансовых вопросов.
Например, в США 40% сельских электрических сетей обслуживают кооперативы.
Впрочем, участников заседания Совета, как, например, председателя аграрно-продовольственного комитета российского сената Геннадия Горбунова, убеждать в очевидной необходимости развития кооперации не нужно. Перейдем к конкретике.
"Что же следует делать, для того чтобы тема кооперации стала предметной, и получила четкий маршрут своего развития?" – задался вопросом заместитель Председателя Правления "Россельхозбанка" Виктор Хлыстун.
И сразу же предложил ответ: "Первое – продекларировать на уровне государства и зафиксировать документально, что развитие кооперативного движения в стране является принципиально важным направлением экономической политики. Второе – до того, как менять или совершенствовать законодательство, разработать концепцию развития кооперативного движения в стране, которая бы разграничила общие проблемы развития кооперативного движения и частные вопросы развития различных видов кооперации – кредитной, производственной и пр."
По мнению Хлыстуна, закон о развитии кооперации нужно писать исходя из этой грамотно составленной концепции. А собственно развитие различных видов кооперации он предлагает начинать с так называемых генерирующих центров, которые взяли бы на себя вопросы методологического, организационного и финансового обеспечения каждого направления.
Например, "Россельхозбанк" может и готов стать таким центром развития сельской кредитной кооперации.
Но прежде должна появиться совершенно четкая программа действий – механизм реализации этой концепции. Иначе будем топтаться на месте, убежден Хлыстун.
По его мнению, многие наши беды определяются тем, что власть, издав закон, считает, что она реализовала свои полномочия и дальше все пойдет как по маслу. А на деле получается что, например, после принятия земельного кодекса мы в течение 3,5 лет только удаляемся от цивилизованного земельного рынка.
Так и в отсутствии целевой программы развития кооперативного движения в стране могут повиснуть и законы о кооперации. Поэтому Хлыстун призывает использовать весь мировой арсенал средств развития кооперативного движения и определить последовательность и содержание всех необходимых мер в рамках очень конкретной программы. Меры, кстати, он предлагает почти радикальные.
Такие как, например, в Японии, где в 60-х годах государство выкупило из частной собственности локальные перерабатывающие молочные и мясные предприятия, а затем в рассрочку продало их сельским крестьянским кооперативам, понимая, что иначе вся кооперация сельхозпроизводителей будет задавлена мощными монополиями.
То, что государство не поддерживает кооперацию, и она загибается, - это миф, считает Президент Российского Зернового союза Аркадий Злочевский. В доказательство он приводит статистику. В настоящее время в России работает около 22 тыс. сельскохозяйственных производственных и потребительских кооперативов. В 1995 году, когда был принят закон о сельскохозяйственной кооперации, их насчитывалось 2,3 тыс. Иными словами за 9 лет число кооперативов на селе выросло в 9 раз. Значит, база для развития все-таки есть, резюмирует Злочевский. Так в ряде регионов сельхозкооперация является основной организационно-правовой формой хозяйствования – ее доля превышает 60%. В 55 субъектах более 40% сельхозпредприятий представляют собой кооперативные формирования.
Но, разбираясь в деталях, даже лидер РЗС обращает внимание на одну серьезную проблему. Действительно, сельхозкооперация как юридическая форма хозяйствования дала определенные стимулы для перемещения производства в эту форму. Но смысл сельской кооперации совершенно в другом, убежден он.
Во всем мире сельхозкооперация подразумевает концентрацию активов или материально-технических средств для повышения эффективности и конкурентоспособности хозяйствования на земле. А в российском законодательстве кооперация рассматривается лишь как юридическая форма ведения хозяйства. В результате координация использования активов серьезно страдает, потому что их перемещение между организациями облагается налогом. И любой крестьянин, отдавая свои старые сеялки в сельхозкооператив, попадает под все мыслимые налоги. Откуда же возьмется эффективность?
По мнению Злочевского, источник страдания сельхозкооперативов – в Налоговом кодексе. И именно этот документ он призывает поправить, для того чтобы стимулировать дальнейшее развитие кооперативного движения.
Однако, по мнению руководителя Центра цивилистических исследований Института государства и права РАН Тамары Абовой, проблема заключается в том, что у нас в законодательстве вообще нет понятия "кооператив". В существующем законе зафиксировано всего 2 разновидности кооперативов – производственные и потребительские. Причем к потребительским документ относит и кредитные, и жилищные, и многие другие объединения.
Абова убеждена, что такая постановка вопроса неприемлема.
Мы никогда не добьемся решения налоговых и бюджетных вопросов, если не выделим в нашей экономике, политике и законодательстве кооперативы, как самостоятельный сектор экономики, считает она. Необходимо разработать закон, который определит кооперативы как самостоятельные явления и установит основополагающие принципы кооперации.
А принципы эти едины для всех кооперативов в мире – работа организации не ради прибыли, а только для удовлетворения потребностей своих членов, и обязательное участие пайщиков в управлении деятельностью кооперативной структуры.
Пока же на лоскутном одеяле нашего законодательства этих тезисов нет…
По оценкам экспертов Ассоциации кооперативных организаций России, в нашей стране около 60 млн граждан так или иначе вовлечены в кооперацию. Почти половина отечественных сельхозпредприятий (48,7%) – это сельские производственные кооперативы.
Более 42% крестьянских и фермерских хозяйств объединены в сельские кредитные кооперативы, которые, кстати, уже выдали своим пайщикам более 57 млрд рублей кредитов. Если обратиться к мировой практике, то именно кооперативное движение создает на 20% больше рабочих мест, чем все транснациональные корпорации вместе взятые. В сельской глубинке кооперация вообще незаменима в решении бытовых, производственных и финансовых вопросов.
Например, в США 40% сельских электрических сетей обслуживают кооперативы.
Впрочем, участников заседания Совета, как, например, председателя аграрно-продовольственного комитета российского сената Геннадия Горбунова, убеждать в очевидной необходимости развития кооперации не нужно. Перейдем к конкретике.
"Что же следует делать, для того чтобы тема кооперации стала предметной, и получила четкий маршрут своего развития?" – задался вопросом заместитель Председателя Правления "Россельхозбанка" Виктор Хлыстун.
И сразу же предложил ответ: "Первое – продекларировать на уровне государства и зафиксировать документально, что развитие кооперативного движения в стране является принципиально важным направлением экономической политики. Второе – до того, как менять или совершенствовать законодательство, разработать концепцию развития кооперативного движения в стране, которая бы разграничила общие проблемы развития кооперативного движения и частные вопросы развития различных видов кооперации – кредитной, производственной и пр."
По мнению Хлыстуна, закон о развитии кооперации нужно писать исходя из этой грамотно составленной концепции. А собственно развитие различных видов кооперации он предлагает начинать с так называемых генерирующих центров, которые взяли бы на себя вопросы методологического, организационного и финансового обеспечения каждого направления.
Например, "Россельхозбанк" может и готов стать таким центром развития сельской кредитной кооперации.
Но прежде должна появиться совершенно четкая программа действий – механизм реализации этой концепции. Иначе будем топтаться на месте, убежден Хлыстун.
По его мнению, многие наши беды определяются тем, что власть, издав закон, считает, что она реализовала свои полномочия и дальше все пойдет как по маслу. А на деле получается что, например, после принятия земельного кодекса мы в течение 3,5 лет только удаляемся от цивилизованного земельного рынка.
Так и в отсутствии целевой программы развития кооперативного движения в стране могут повиснуть и законы о кооперации. Поэтому Хлыстун призывает использовать весь мировой арсенал средств развития кооперативного движения и определить последовательность и содержание всех необходимых мер в рамках очень конкретной программы. Меры, кстати, он предлагает почти радикальные.
Такие как, например, в Японии, где в 60-х годах государство выкупило из частной собственности локальные перерабатывающие молочные и мясные предприятия, а затем в рассрочку продало их сельским крестьянским кооперативам, понимая, что иначе вся кооперация сельхозпроизводителей будет задавлена мощными монополиями.
То, что государство не поддерживает кооперацию, и она загибается, - это миф, считает Президент Российского Зернового союза Аркадий Злочевский. В доказательство он приводит статистику. В настоящее время в России работает около 22 тыс. сельскохозяйственных производственных и потребительских кооперативов. В 1995 году, когда был принят закон о сельскохозяйственной кооперации, их насчитывалось 2,3 тыс. Иными словами за 9 лет число кооперативов на селе выросло в 9 раз. Значит, база для развития все-таки есть, резюмирует Злочевский. Так в ряде регионов сельхозкооперация является основной организационно-правовой формой хозяйствования – ее доля превышает 60%. В 55 субъектах более 40% сельхозпредприятий представляют собой кооперативные формирования.
Но, разбираясь в деталях, даже лидер РЗС обращает внимание на одну серьезную проблему. Действительно, сельхозкооперация как юридическая форма хозяйствования дала определенные стимулы для перемещения производства в эту форму. Но смысл сельской кооперации совершенно в другом, убежден он.
Во всем мире сельхозкооперация подразумевает концентрацию активов или материально-технических средств для повышения эффективности и конкурентоспособности хозяйствования на земле. А в российском законодательстве кооперация рассматривается лишь как юридическая форма ведения хозяйства. В результате координация использования активов серьезно страдает, потому что их перемещение между организациями облагается налогом. И любой крестьянин, отдавая свои старые сеялки в сельхозкооператив, попадает под все мыслимые налоги. Откуда же возьмется эффективность?
По мнению Злочевского, источник страдания сельхозкооперативов – в Налоговом кодексе. И именно этот документ он призывает поправить, для того чтобы стимулировать дальнейшее развитие кооперативного движения.
Однако, по мнению руководителя Центра цивилистических исследований Института государства и права РАН Тамары Абовой, проблема заключается в том, что у нас в законодательстве вообще нет понятия "кооператив". В существующем законе зафиксировано всего 2 разновидности кооперативов – производственные и потребительские. Причем к потребительским документ относит и кредитные, и жилищные, и многие другие объединения.
Абова убеждена, что такая постановка вопроса неприемлема.
Мы никогда не добьемся решения налоговых и бюджетных вопросов, если не выделим в нашей экономике, политике и законодательстве кооперативы, как самостоятельный сектор экономики, считает она. Необходимо разработать закон, который определит кооперативы как самостоятельные явления и установит основополагающие принципы кооперации.
А принципы эти едины для всех кооперативов в мире – работа организации не ради прибыли, а только для удовлетворения потребностей своих членов, и обязательное участие пайщиков в управлении деятельностью кооперативной структуры.
Пока же на лоскутном одеяле нашего законодательства этих тезисов нет…
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00