«Центробанк Центробанков» обозначил ключевые риски для развития экономики в среднесрочной перспективе
Глобальная экономика успешно восстанавливается, и по итогам года мировой ВВП вырастет в среднем на 3,5%, прогнозируют аналитики Банка международных расчетов (БМР). Как говорится в их ежегодном докладе, в 2016 году уровень ВВП приблизился к долгосрочным средним показателям, уровень безработицы упал до докризисного уровня, и инфляция приблизилась к целевым показателям центральных банков. Кроме того, несмотря на усиление геополитической неопределенности, индикаторы волатильности финансовых рынков резко снизились, и мировые рынки акций и облигаций демонстрировали необычайно активный подъем. Так, краткосрочные перспективы мирового ВВП оказались лучшими за долгое время.
В то же время остаются риски, которые могут помешать устойчивому развитию глобальной экономики в среднесрочной перспективе, предупреждают аналитики. Таких рисков четыре: ускорение инфляции, нехватка денег на фоне дестабилизации финансовых циклов, снижение потребления и инвестиций (главным образом из-за высокой долговой нагрузки в этих секторах), и распространение популистской политики протекционизма. В значительной степени эти риски возникли на основе «троицы рисков», обозначенной в прошлогоднем отчете БМР: это необычайно низкий рост производительности, необычайно высокий уровень долга и необычайно ограниченное пространство для политических маневров.
Страны, сильнее всего пострадавшие после краха рынков недвижимости и Великой рецессии, — США, Великобритания и Испания, — по оценкам БМР, стали менее уязвимыми. Но долговое бремя в таких странах, как Китай, Австралия и Норвегия, вызывает у них беспокойство.
Решающую роль для сохранения устойчивости развития экономики в долгосрочной перспективе играет повышение потенциала ее роста, подчеркивают аналитики БМР. По их словам, благоприятные краткосрочные перспективы дают ценную возможность для формирования политики, направленной на экономическое развитие, на устойчивость к шокам, на противостояние тенденции к снижению производительности, на сдерживание нарастающих рисков дестабилизации финансовых циклов и на адаптацию к структурным изменениям в мировой экономике.
Так, на национальном уровне это означает смещение баланса в политике в сторону проведения структурных реформ. «[Упор структурные реформы] помог бы возродить производительность и поддержать восстановление инвестиций. Речь идет, в частности, о мерах по усилению деловой активности. Так, внедрение более эффективных процедур банкротства может снизить давление на ресурсы и производительность, оказываемое нерентабельными организациями. А облегчение бюрократических процессов может обеспечить вход на рынок продуктивных компаний», — уточняют авторы доклада.
Еще один важный шаг, с их точки зрения, — корректировка бюджетно-налоговой политики, которая «может поддерживать структурные реформы». «Речь идет, в частности, о мерах по расширению возможностей для перераспределения ресурсов на рынках труда и товаров. Кроме того, можно скорректировать бюджетные расходы, поставив в приоритет человеческий капитал (например, увеличить инвестиции на образовательные проекты) и материальный (например, в инфраструктуру). Еще один вариант — переход от прямого налогообложения к потребительскому (что потенциально может обеспечить рост и повышение устойчивости экономики)», — предлагают аналитики БМР.
На глобальном уровне же это усиление многостороннего подхода к политике — «единственного, способного решать общие проблемы, стоящие перед мировым сообществом».
В то же время остаются риски, которые могут помешать устойчивому развитию глобальной экономики в среднесрочной перспективе, предупреждают аналитики. Таких рисков четыре: ускорение инфляции, нехватка денег на фоне дестабилизации финансовых циклов, снижение потребления и инвестиций (главным образом из-за высокой долговой нагрузки в этих секторах), и распространение популистской политики протекционизма. В значительной степени эти риски возникли на основе «троицы рисков», обозначенной в прошлогоднем отчете БМР: это необычайно низкий рост производительности, необычайно высокий уровень долга и необычайно ограниченное пространство для политических маневров.
Страны, сильнее всего пострадавшие после краха рынков недвижимости и Великой рецессии, — США, Великобритания и Испания, — по оценкам БМР, стали менее уязвимыми. Но долговое бремя в таких странах, как Китай, Австралия и Норвегия, вызывает у них беспокойство.
Решающую роль для сохранения устойчивости развития экономики в долгосрочной перспективе играет повышение потенциала ее роста, подчеркивают аналитики БМР. По их словам, благоприятные краткосрочные перспективы дают ценную возможность для формирования политики, направленной на экономическое развитие, на устойчивость к шокам, на противостояние тенденции к снижению производительности, на сдерживание нарастающих рисков дестабилизации финансовых циклов и на адаптацию к структурным изменениям в мировой экономике.
Так, на национальном уровне это означает смещение баланса в политике в сторону проведения структурных реформ. «[Упор структурные реформы] помог бы возродить производительность и поддержать восстановление инвестиций. Речь идет, в частности, о мерах по усилению деловой активности. Так, внедрение более эффективных процедур банкротства может снизить давление на ресурсы и производительность, оказываемое нерентабельными организациями. А облегчение бюрократических процессов может обеспечить вход на рынок продуктивных компаний», — уточняют авторы доклада.
Еще один важный шаг, с их точки зрения, — корректировка бюджетно-налоговой политики, которая «может поддерживать структурные реформы». «Речь идет, в частности, о мерах по расширению возможностей для перераспределения ресурсов на рынках труда и товаров. Кроме того, можно скорректировать бюджетные расходы, поставив в приоритет человеческий капитал (например, увеличить инвестиции на образовательные проекты) и материальный (например, в инфраструктуру). Еще один вариант — переход от прямого налогообложения к потребительскому (что потенциально может обеспечить рост и повышение устойчивости экономики)», — предлагают аналитики БМР.
На глобальном уровне же это усиление многостороннего подхода к политике — «единственного, способного решать общие проблемы, стоящие перед мировым сообществом».