Менеджер «Траста» рассказал в суде, как банк убедил VIP-клиентов согласиться на списание кредитных нот
Национальный Банк «Траст» не платит ни по одному из семи выпусков кредитных нот на 20 млрд рублей. Четыре выпуска списаны, но из них лишь два допускали такую возможность с самого начала. В двух других она появилась позднее, хотя внести изменения можно было только с согласия кредиторов. Как удалось его получить, рассказал в Басманном суде свидетель по делу, менеджер «Траста», пишут «Ведомости».
В отделение пришло письмо из головного офиса, и свидетель по просьбе своего руководителя уточнил у клиентов, как те отреагируют, если в договор будет внесено условие о прекращении обязательств банка в случае снижения норматива достаточности капитала или санации (произошла в декабре 2014 года). В феврале 2014 года он направил нескольким клиентам письма с такими вопросами и получил ответ: отрицательно, «на этом переписка закончилась». После чего в июле и сентябре 2014 года клиентам с официального адреса депозитария пришли письма с листом голосования, вспоминает свидетель: в них был в том числе информационный меморандум. «После этого клиенты нам звонили и спрашивали, что это нам пришло», — говорит он.
«Мы голосуем для того, чтобы эти бумаги находились в собственном капитале банка, чтобы соответствовать «Базелю III», — отвечали, по словам свидетеля, сотрудники «Траста». Держатели обоих выпусков проголосовали за внесение изменений.
Тонкость заключалась в том, что «Базель III» и так позволял учитывать ноты в капитале — но с дисконтом, зато списываемые ноты позволяет включать в капитал целиком. О этом клиенты не догадывались. Свидетель заверил суд, что тоже не знал о том, что в результате изменений ноты могут быть списаны, и, соответственно, клиентов об этом не предупреждал.
«Траст» выяснил мнение держателей нот об их возможном аннулировании и, получив отрицательный отклик, провел голосование, скрыв от них достоверную информацию, считает Радик Лотфуллин из Nektorov, Saveliev & Partners (представляет интересы части держателей). Вместе с листами для голосования банк рассылал и новые редакции договоров, признает он, но они представляли собой 100-страничный документ на английском языке.
Держатели нот «Траста» формально — квалифицированные инвесторы. «Но при подписании любого договора не должно быть введения в заблуждение, а оно имело место, раз клиентам в ответе на прямой вопрос не объясняли всей сути принимаемых изменений», — указывает руководитель аналитической службы юрфирмы «Инфралекс» Ольга Плешанова.
В отделение пришло письмо из головного офиса, и свидетель по просьбе своего руководителя уточнил у клиентов, как те отреагируют, если в договор будет внесено условие о прекращении обязательств банка в случае снижения норматива достаточности капитала или санации (произошла в декабре 2014 года). В феврале 2014 года он направил нескольким клиентам письма с такими вопросами и получил ответ: отрицательно, «на этом переписка закончилась». После чего в июле и сентябре 2014 года клиентам с официального адреса депозитария пришли письма с листом голосования, вспоминает свидетель: в них был в том числе информационный меморандум. «После этого клиенты нам звонили и спрашивали, что это нам пришло», — говорит он.
«Мы голосуем для того, чтобы эти бумаги находились в собственном капитале банка, чтобы соответствовать «Базелю III», — отвечали, по словам свидетеля, сотрудники «Траста». Держатели обоих выпусков проголосовали за внесение изменений.
Тонкость заключалась в том, что «Базель III» и так позволял учитывать ноты в капитале — но с дисконтом, зато списываемые ноты позволяет включать в капитал целиком. О этом клиенты не догадывались. Свидетель заверил суд, что тоже не знал о том, что в результате изменений ноты могут быть списаны, и, соответственно, клиентов об этом не предупреждал.
«Траст» выяснил мнение держателей нот об их возможном аннулировании и, получив отрицательный отклик, провел голосование, скрыв от них достоверную информацию, считает Радик Лотфуллин из Nektorov, Saveliev & Partners (представляет интересы части держателей). Вместе с листами для голосования банк рассылал и новые редакции договоров, признает он, но они представляли собой 100-страничный документ на английском языке.
Держатели нот «Траста» формально — квалифицированные инвесторы. «Но при подписании любого договора не должно быть введения в заблуждение, а оно имело место, раз клиентам в ответе на прямой вопрос не объясняли всей сути принимаемых изменений», — указывает руководитель аналитической службы юрфирмы «Инфралекс» Ольга Плешанова.