В схемах Матвея Урина обнаружилось новое звено
Вчера Банк России сообщил об отзыве лицензий сразу у трех небанковских кредитных организаций (НКО): Международная Уральская расчетная палата, "Финансовые услуги" и "Центр межбанковских расчетов". Аргументами для отзыва лицензии стали традиционные нарушения — участие в сомнительных операциях, связанных с выводом средств за рубеж, предоставление недостоверной отчетности, снижение капитала. Однако, РНКО "Центр межбанковских расчетов" в том числе отражала в учете "фактически отсутствующие ценные бумаги". Так, согласно ее отчетности, в сентябре со счета банка-корреспондента были выведены средства на сумму более 400 млн руб. При этом РНКО приобрела через брокера рублевые облигации РФ на сумму 484 млн руб., что соизмеримо с капиталом этой организации (на 1 октября — 498 млн руб.).
Схема по "покупке" несуществующих бумаг была популярна в 2010-2011 годах, когда благодаря выпискам из депозитариев, подтверждающим "наличие" ценных бумаг, проводился вывод активов (или сокрытие их отсутствия) из банков так называемой группы Матвея Урина (Славянский банк, Традо-банк, Донбанк, банк "Монетный дом", Уралфинпромбанк, Соцгорбанк). Банкротство этих банков обошлось государству в сумму почти 16 млрд руб. выплат их вкладчикам из фонда страхования вкладов.
Впоследствии схему попытались применять еще ряд банков, однако широко масштабного распространения этот опыт не получил. В июле 2011 года Банк России ужесточил требования к прозрачности депозитариев, в которых учитываются права кредитных организаций на ценные бумаги, чтобы сделать экономически нецелесообразными хранение и учет прав на них в сомнительных депозитариях. Если депозитарий не соответствует критериям прозрачности ЦБ, владельцам бумаг, в том числе и небанковским кредитным организациям, необходимо формировать 100-процентные резервы по ним.
Однако в этот раз схему вывода активов, вероятно, удалось реализовать не через депозитарий как таковой, а через финансовых посредников — брокеров или кредитные организации, которые имеют лицензию на осуществление брокерских операций, полагают эксперты. "К сожалению, практика псевдодеятельности на рынке ценных бумаг до сих пор существует и осуществляется на уровне финансовых посредников, операции которых впоследствии признаются недостоверными,— отмечает главный бухгалтер Нордеа-банка Татьяна Шарова.— Таким образом, депозитарий не имеет информации об операциях с этими бумагами". В НРД — расчетном депозитарии биржи по госбумагам — операции конкретных клиентов не комментируют.
"Тот факт, что эта схема выявилась у НКО, объясняется тем, что риски этих организаций в силу их числа и масштабов бизнеса в разрезе банковской системы менее серьезны и потому надзор за ними менее бдительный, чем за банками",— говорит партнер компании "Яковлев и партнеры" Игорь Дубов. Впрочем, вряд ли новая схема получит распространение. "При существующем уровне надзора на финансовом рынке участвующие в этой операции стороны могут быть достоверно выявлены довольно легко, и последствия для финансового посредника в этой схеме проявятся довольно быстро",— уверен вице-президент ФБК Алексей Терехов.
Схема по "покупке" несуществующих бумаг была популярна в 2010-2011 годах, когда благодаря выпискам из депозитариев, подтверждающим "наличие" ценных бумаг, проводился вывод активов (или сокрытие их отсутствия) из банков так называемой группы Матвея Урина (Славянский банк, Традо-банк, Донбанк, банк "Монетный дом", Уралфинпромбанк, Соцгорбанк). Банкротство этих банков обошлось государству в сумму почти 16 млрд руб. выплат их вкладчикам из фонда страхования вкладов.
Впоследствии схему попытались применять еще ряд банков, однако широко масштабного распространения этот опыт не получил. В июле 2011 года Банк России ужесточил требования к прозрачности депозитариев, в которых учитываются права кредитных организаций на ценные бумаги, чтобы сделать экономически нецелесообразными хранение и учет прав на них в сомнительных депозитариях. Если депозитарий не соответствует критериям прозрачности ЦБ, владельцам бумаг, в том числе и небанковским кредитным организациям, необходимо формировать 100-процентные резервы по ним.
Однако в этот раз схему вывода активов, вероятно, удалось реализовать не через депозитарий как таковой, а через финансовых посредников — брокеров или кредитные организации, которые имеют лицензию на осуществление брокерских операций, полагают эксперты. "К сожалению, практика псевдодеятельности на рынке ценных бумаг до сих пор существует и осуществляется на уровне финансовых посредников, операции которых впоследствии признаются недостоверными,— отмечает главный бухгалтер Нордеа-банка Татьяна Шарова.— Таким образом, депозитарий не имеет информации об операциях с этими бумагами". В НРД — расчетном депозитарии биржи по госбумагам — операции конкретных клиентов не комментируют.
"Тот факт, что эта схема выявилась у НКО, объясняется тем, что риски этих организаций в силу их числа и масштабов бизнеса в разрезе банковской системы менее серьезны и потому надзор за ними менее бдительный, чем за банками",— говорит партнер компании "Яковлев и партнеры" Игорь Дубов. Впрочем, вряд ли новая схема получит распространение. "При существующем уровне надзора на финансовом рынке участвующие в этой операции стороны могут быть достоверно выявлены довольно легко, и последствия для финансового посредника в этой схеме проявятся довольно быстро",— уверен вице-президент ФБК Алексей Терехов.