Прибыль госбанков съедают украинские резервы
Свои пессимистичные прогнозы относительно будущего российского банковского сектора вчера опубликовало агентство S&P. По мнению авторов отчета, в 2014 году топ-30 крупнейших банков заработают вдвое меньше чистой прибыли, чем в 2013 году. Это объясняется в первую очередь ростом расходов банков на формирование резервов. На них российские банки потратят в 2014-2015 годах 30-35% своих операционных доходов до резервов. "В этот же период, по мнению аналитиков, банки не смогут генерировать внутренний капитал в необходимом объеме, а вливания капитала акционерами будут единичными и недостаточными для желаемых темпов роста и нейтрализации связанных с ними рисков",— говорится в отчете. Рассчитываемый агентством капитал, взвешенный с учетом рисков (коэффициент RAC), по итогам 2013 года составлявший 7,7%, уже в 2014 году снизится ниже 6%, что может привести к снижению рейтингов крупнейших банков, многие из которых уже и так имеют негативные прогнозы.
Острее, чем для частных банков, проблема капитализации и прибыльности стоит для госбанков, которые подвержены более высокому риску из-за санкций и прямому "украинскому" риску в связи с деятельностью прямых дочерних банков на Украине или кредитованием заемщиков, бизнес которых связан с этой страной, считают в S&P. Создание резервов по таким кредитам уже сыграло значимую роль в сокращении прибыли Сбербанка, ВТБ и Газпромбанка (ГПБ) в совокупности на 17% по итогам первого полугодия по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Всего в 2014 году на "украинские" резервы придется до 20-25% совокупных операционных доходов трех крупнейших госбанков. "Основной вклад в этот показатель сделает ВТБ, который не только имеет на Украине свою дочернюю структуру, но и отдельный пул заемщиков, связанных с экономикой Украины, в России",— поясняет замдиректора группы "Рейтинги финансовых институтов" S&P Сергей Вороненко. ВЭБ в расчетах не участвовал. Что касается Сбербанка, то хотя его резервы могут быть больше, чем у остальных участвовавших в расчетах банков, однако эффект от них для самого Сбербанка нивелируется масштабом его бизнеса. У ГПБ "дочки" на Украине нет, отмечает господин Вороненко.
Операционные доходы до вычета резервов всех трех банков, по подсчетам "Ъ", в первом полугодии составили 909,6 млрд руб. Таким образом, если предположить, что банкам удастся увеличить этот показатель вдвое до конца года (то есть до примерно 2 трлн руб.), объем расходов на резервы составит около 400-500 млрд руб.
Из трех госбанков результаты отчета S&P официально комментируют только в ГПБ. "Стоимость кредитного риска объективно растет, но в целом не угрожает финансовой стабильности системы и крупнейших банков в частности",— заявила "Ъ" первый вице-президент ГПБ Екатерина Трофимова. Впрочем, в неофициальной беседе госбанкиры с заявленными S&P масштабами бедствия категорически не согласны. "Действительно, банки потратились на резервы по кредитам, связанным с Украиной, но это был далеко не определяющий фактор в росте расходов на резервирование,— отмечает собеседник "Ъ" в одном из госбанков.— Нельзя забывать о волатильности на финрынке, которая привела к существенной переоценке ценных бумаг, но на нее в S&P обращают меньше внимания, чем на украинский фактор, хотя доформирование резервов по таким кредитам началось еще в конце прошлого года, когда ситуация на Украине только начинала ухудшаться". Разовый эффект оказал и рост резервов по отдельным кредитам крупных корпоративных заемщиков, например "Мечела", напоминает он. Для Газпромбанка многое будет зависеть от геополитических перспектив, так как значительная часть рисков ГПБ на Украине связана с операциями "Газпрома", отмечают собеседники "Ъ". "Думаю, S&P по традиции рейтинговых агентств склонно переоценивать риски до того, как они реализовались,— отмечает начальник аналитического управления Нордеа-банка Дмитрий Феденков.— Эффект от косвенных кредитных рисков на украинский бизнес вряд ли достигнет прогнозируемых объемов".
Острее, чем для частных банков, проблема капитализации и прибыльности стоит для госбанков, которые подвержены более высокому риску из-за санкций и прямому "украинскому" риску в связи с деятельностью прямых дочерних банков на Украине или кредитованием заемщиков, бизнес которых связан с этой страной, считают в S&P. Создание резервов по таким кредитам уже сыграло значимую роль в сокращении прибыли Сбербанка, ВТБ и Газпромбанка (ГПБ) в совокупности на 17% по итогам первого полугодия по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Всего в 2014 году на "украинские" резервы придется до 20-25% совокупных операционных доходов трех крупнейших госбанков. "Основной вклад в этот показатель сделает ВТБ, который не только имеет на Украине свою дочернюю структуру, но и отдельный пул заемщиков, связанных с экономикой Украины, в России",— поясняет замдиректора группы "Рейтинги финансовых институтов" S&P Сергей Вороненко. ВЭБ в расчетах не участвовал. Что касается Сбербанка, то хотя его резервы могут быть больше, чем у остальных участвовавших в расчетах банков, однако эффект от них для самого Сбербанка нивелируется масштабом его бизнеса. У ГПБ "дочки" на Украине нет, отмечает господин Вороненко.
Операционные доходы до вычета резервов всех трех банков, по подсчетам "Ъ", в первом полугодии составили 909,6 млрд руб. Таким образом, если предположить, что банкам удастся увеличить этот показатель вдвое до конца года (то есть до примерно 2 трлн руб.), объем расходов на резервы составит около 400-500 млрд руб.
Из трех госбанков результаты отчета S&P официально комментируют только в ГПБ. "Стоимость кредитного риска объективно растет, но в целом не угрожает финансовой стабильности системы и крупнейших банков в частности",— заявила "Ъ" первый вице-президент ГПБ Екатерина Трофимова. Впрочем, в неофициальной беседе госбанкиры с заявленными S&P масштабами бедствия категорически не согласны. "Действительно, банки потратились на резервы по кредитам, связанным с Украиной, но это был далеко не определяющий фактор в росте расходов на резервирование,— отмечает собеседник "Ъ" в одном из госбанков.— Нельзя забывать о волатильности на финрынке, которая привела к существенной переоценке ценных бумаг, но на нее в S&P обращают меньше внимания, чем на украинский фактор, хотя доформирование резервов по таким кредитам началось еще в конце прошлого года, когда ситуация на Украине только начинала ухудшаться". Разовый эффект оказал и рост резервов по отдельным кредитам крупных корпоративных заемщиков, например "Мечела", напоминает он. Для Газпромбанка многое будет зависеть от геополитических перспектив, так как значительная часть рисков ГПБ на Украине связана с операциями "Газпрома", отмечают собеседники "Ъ". "Думаю, S&P по традиции рейтинговых агентств склонно переоценивать риски до того, как они реализовались,— отмечает начальник аналитического управления Нордеа-банка Дмитрий Феденков.— Эффект от косвенных кредитных рисков на украинский бизнес вряд ли достигнет прогнозируемых объемов".