Зачем катарцам нужен ВТБ?

Газета «Ведомости» на пару с «Интерфаксом» сообщили радостную новость: наконец-то появился шанс, что правительству удастся «впарить» хоть кому-то акции банка ВТБ в рамках приватизации. Неофициально сообщают, что катарский суверенный фонд, мол, готов вложиться в любимый банк российских инвесторов аж на 100 млрд рублей. При его нынешней капитализации это где-то 17—18% акций. Впрочем, юмор ситуации в том, что катарцы не хотят покупать акции по текущей рыночной цене, они требуют скидку — по разным данным, от 20% до 25%. То есть речь может идти о покупке почти блокирующего пакета (блокирующий им, скорее всего, не дадут). По другой информации, непосредственно акциями катарцы могут получить где-то 13%, остальное — конвертируемыми бондами.

Для тех, кто, на свое счастье, далек от ВТБ, Катара и фондового рынка, поясню, в чем юмор. Крупные пакеты акций торгующихся на рынке компаний обычно покупаются с премией к текущей цене, то есть дороже, чем просто в соответствии с котировками. В случае с контрольными и блокирующими пакетами это практически обязательно, но и просто крупные сделки тоже почти никогда не заключаются по биржевым ценам и уж тем более со скидкой.

Рынок — штука жестокая

Премия объясняется особенностями фондового рынка. Предложение акций компаний на бирже всегда ограниченно, а в случае с российскими корпорациями — тем более, так как на бирже торгуется обычно небольшая часть от всех акций. Остальные либо принадлежат основному собственнику (для России это почти правило), либо надежно спрятаны в долгосрочных портфелях крупных пенсионных, инвестиционных и прочих фондов. Поэтому, если какой-то крупный инвестор захочет купить значительный пакет акций компании на бирже, ему придется сильно переплачивать, ведь он создаст большой дополнительный спрос на эти бумаги при сохраняющемся предложении.

Рынок — штука жестокая: хочешь много и сразу — плати больше. Иногда намного больше. Некоторые, наверное, помнят историю о том, как компания Porsche пыталась скупить на бирже акции Volkswagen. В результате постоянного повышенного спроса акции подорожали так, что производитель народных автомобилей на короткое время стал самой дорогой компанией в мире. В итоге Porsche надорвалась и не смогла закончить сделку, после чего была вынуждена, наоборот, продаться Volkswagen’у, попутно, правда, похоронив несколько хедж-фондов, игравших против нее, и хорошего немецкого дядьку — пожилого трейдера, разорившегося на этих играх и покончившего с собой.

Чтобы не попадать в такие ситуации, крупные инвесторы обычно стараются не «пылесосить» акции с биржи, а договориться с текущими значимыми акционерами и по-тихому выкупить у них пакет акций с премией к биржевой цене. Иногда эта премия может составлять десятки процентов. Теоретически требование дисконта может объясняться тем, что в данный момент акции по какой-то случайности стоят намного больше, чем обычно или чем в последние месяцы. Но нет: год назад за одну акцию ВТБ давали 7 копеек, сейчас — только 5,5 копейки (хочется скаламбурить по-салтыково-щедрински про «через год будут давать в морду», но воздержусь). То есть и с этой точки зрения скорее российское правительство должно требовать небольшую премию, а не катарцы — дисконт.

Причины странного поведения катарцев

Остается ровно три возможных причины странного поведения подданных эмира Хамада бин Халифа аль-Тани. Во-первых, они могут просто издеваться. «Сливание» информации в прессу может быть инициировано именно их стороной, чтобы унизить российское руководство, делающее вид, что воспринимает Катар в качестве соперника на европейском рынке газа (на самом деле Катар планомерно выживает Россию с этого рынка, не замечая ее сопротивления).

Во-вторых, парни с полотенцами на головах прекрасно понимают, что продажа акций ВТБ для российского правительства намного важнее, чем их покупка для катарского суверенного фонда. И могут этим пониманием беззастенчиво пользоваться — умения торговаться катарцам не занимать.

Наконец, третья возможная причина намного печальнее первых двух вместе взятых. Вполне возможно, что инвестбанки, работающие на стороне катарского фонда, что-то знают о ВТБ, причем это «что-то» настолько дурно пахнет, что даже нынешняя низкая капитализация госбанка (570 млрд рублей при капитале 522 млрд) представляется завышенной на четверть.

В любом случае катарцы в этой истории выступили в роли еретиков-катаров, вольно или невольно показав (в соответствии с катарским учением), что российский государственный бизнес — это сущий ад, в котором даже крупный пакет акций большого банка можно покупать только со скидкой. Похоже, эти парни с полотенцами на головах не случайно смогли создать и сохранить для своей маленькой страны суверенный инвестиционный фонд в 115 млрд долларов. Понимают, что, где и почем.