Семейный бизнес в крови, или "клуб удачных генов"

"Клуб удачных генов", как любит их называть Уорен Баффет, по-прежнему занимает командные высоты в бизнесе. По обе стороны Атлантики, Ана Ботин и Абигайль Джонсон недавно сменили своих отцов, заняв две из наиболее важных должностей в финансовом мире, в качестве председателя Banco Santander и исполнительного директора Fidelity Investments соответственно.

Династии-основатели правят или оказывают значительное влияние в крупнейших межнациональных корпорациях от Walmart до Mars и от Samsung до BMW. Полстолетия тому назад эксперты менеджмента предсказывали, что наследственный принцип угаснет из-за больших возможностей профессионально руководимых открытых акционерных компаний в смысле умения находить капитал и привлекать лучший персонал. На деле семейные фирмы удержали свои позиции и в последнее время увеличили свое присутствие в глобальном бизнесе.

Фирмы, находящиеся под семейным контролем, составляют 19% компаний в Fortune Global 500, которая отслеживает крупнейшие фирмы по показателям их продаж. Эта цифра увеличилась с 15% в 2005 году, согласно новому исследованию, проведенному консалтинговой фирмой McKinsey, (которая дает определение подобным фирмам как таким, чьи основатели или их семьи, имеют наибольшую долю в капитале, не меньше 18%, плюс имеют право назначать исполнительного директора). С 2008 года продажи этих фирм росли на 7 процентов в год, оставаясь слегка впереди несемейных фирм в списке Fortune Global 500. Маккинси считает, что данный тренд продолжится в обозримом будущем.

География семейного бизнеса

Это происходит в основном из-за быстрого роста в больших развивающихся экономиках, где семейное владение бизнесом - норма для крупных компаний. Начиная с 2005 года страны, основательно увеличившие свою долю присутствия в Fortune Global 500, были Бразилия, Китай, Россия, Южная Корея и Тайвань. К 2025 году по предсказаниям Маккинси по всему миру будет больше 15000 компаний с ежегодной выручкой, по крайней мере, в 1 миллиард долларов, из которых 37 процентов будут семейные компании из развивающихся рынков. В 2010 году в мире было только 8000 фирм такого масштаба, из них всего 16 процентов из развивающихся стран и контролируются семьями.

Около 85 процентов бизнесов в 1 миллиард долларов и больше в Юго-Восточной Азии находятся под семейным управлением, около 75 процентов в Латинской Америке, 67 процентов в Индии и около 65 процентов на Ближнем Востоке. Китай (это соотношение здесь около 40 процентов) и Африка к югу от Сахары (35 процентов) отличаются своей относительно небольшой долей семейного бизнеса из-за того что в обоих случаях крупные фирмы принадлежат государству.

Однако, даже в мире богатых стран, крупные семейные фирмы бросают вызов предсказаниям о прекращении своего существования. Тенденция основателей и их наследников к отказу от контроля в пользу безымянных учреждений-акционеров, кажется, достигла своего предела. Из американских фирм в Fortune Global 500 15 процентов составляют компании семейного бизнеса, цифра изменилась с 2005 года незначительно. Среди них крупнейшая в мире семейная фирма Walmart, в которой дети основателя Сэма Уолтона являются по-прежнему крупнейшими держателями акций. Его старший сын Роб - председатель, другой сын Джим также находится в совете, их сестра Алиса унаследовала крупную долю акций. В Европе 40 процентов крупных компаний, котирующихся на фондовых биржах, по-прежнему контролируются семьями.

До недавнего времени развивающиеся страны не имели крупных рынков ликвидного капитала, который присущ миру богатых стран. Поэтому местные фирмы не могут полагаться на них для обеспечения фондов для экспансии и зависят вместо этого от семей основателей, реинвестирующих свои прибыли. По мере того как выход таких фирм на домашний и глобальный рынки акций и облигаций укрепляется, можно прогнозировать что ситуация будет меняться; владельцы семейного бизнеса могут воспользоваться возможностью сделать прибыльный выход, как это случалось какое-то время в мире богатых стран.

Цена за получение солидной доли прибылей

Однако, одной из причин почему предсказания экспертов 50 лет тому назад оказались ошибочными, заключается в том, что рынки акций и законодатели были вполне уживчивыми, позволяя семьям основателям удерживать достаточную долю контроля несмотря на продажу большого количества акций стороннему инвестору. Одним из способов, как они делали это, был выпуск специального рода акций - тенденция, которая в последнее время имела место в достаточном числе размещений технологических фирм - кто знает, возможно, в будущем Фейсбук будет контролироваться династией Цукербергов, а Гугл - кланами Пейджей и Бринов.

Инвесторы восприняли подобные договоренности, как цену за получение солидной доли прибылей этих компаний, но они редко любят эти фирмы. Некоторые учреждения инвесторы были недовольны, например, когда сделка, заключенная с отцом много лет назад позволила мисс Ботин занять место председателя в Santander вскоре после смерти отца в сентябре, хотя семье принадлежало всего 2 процента банка.

Помимо возможности доступа на рынки капитала без потери контроля, существуют, по крайней мере, еще четыре других причины почему так много крупных фирм пренебрегают прогнозами и остаются под семейным контролем. Одна заключается в том, что эти фирмы зачастую продукты исключительно талантливых предпринимателей подобных Сэму Уолтону. Пока такие как он основатели живы и находятся в хорошей в форме, сочетание их способностей и свободы, которой они обладают в качестве контролирующего акционера управляющего по своим собственным правилам, часто дает им большое конкурентное преимущество. Даже после того, как они уходят, их наследники в состоянии поддерживать рост фирмы, просто продолжая придерживаться принципам успеха, заложенным основателем.

И частные и общественные семейные фирмы также имеют тенденцию к долгосрочной перспективе. По наблюдению Хайнриха Лихтенштайна из бизнес школы IESE в Барселоне это справедливо для не контролируемых семьями открытых акционерных компаний, которые имеют тенденцию быть одержимыми удовлетворить спрос инвесторов для получения максимальной краткосрочной прибыли, и также для компаний, принадлежащим частным инвестиционным фирмам, которые хотя и могут иметь более долгосрочную перспективу, чем открытые акционерные фирмы, но все равно должны угождать инвесторам, нацеленных продать с большей прибылью в кратчайшие сроки.

Семейные фирмы также менее склонны полагаться на кредиты. Очевидным исключением и иллюстрацией почему большинство семейных капиталистов боятся долгов является недавний крах Esprito Santo. Крупные займы превратили принадлежащий португальской семье финансовый конгломерат в крупнейшую катастрофу в Европе, закончившуюся государственной помощью банку, определяющему лицо группы. Воздержанность брать взаймы может ограничить рост за определенное время, но это может сделать семейные фирмы более гибкими в суровые времена.

«Семейная» корпоративная культура

Общая тенденция показывает, что в таких компаниях трудовые отношения складываются лучше, согласно исследованиям Holger Mueler и Thomas Philippon из нью-йоркской бизнес школы New York University’s Stern business school. Это, возможно, происходит потому, что рабочие более готовы поверить что они будут вознаграждены в долгосрочной перспективе, если подобные заявления делаются семьями основателями чем сторонними боссами, которые могут уйти через несколько лет. И в ситуациях где бизнесы должны добиться улучшения эффективности семейные владельцы скорее будут более настойчивыми в работе с профсоюзами благодаря своей значительной доле в бизнесе, чем находящийся на зарплате менеджер, как показывает исследование. Эти преимущества особенно характерны для стран с традиционно враждебными отношениями между рабочими и менеджментом, по словам двух экономистов.

В целом, эти семейные фирмы имеют сильную тенденцию к наличию в них превосходящей корпоративной культуры по сравнению с их коллегами из несемейного бизнеса, размышляет Хейнц-Питер Ельстрод из Маккинси. Данная компания приложила свой индекс «организационного здоровья» к 114 семейным фирмам и к 1200 другим крупным организациям. Семейные фирмы набрали значительно больше очков в отношении культуры, мотивации у рабочих, лидерства, хотя они и слегка отставали в отношении инноваций и были слишком сосредоточены на внутренних отношениях.

Имидж семейный компаний

Похоже, что наличие семьи основателей компании сказывается положительно на имидже бизнеса. В недавнем исследовании, проведенном Эдельманом (PR-компания, тоже семейный бизнес) среди 12 крупных экономик, 73 процента опрошенных заявили, что доверяют компаниям, принадлежащим семьям, по сравнению с 64 процентами проголосовавших за доверие открытым акционерным обществам и 61 процентом проголосовавших за оба типа частных инвестиционных и государственных компаний. Вот почему вне сомнения лозунгом компании S.C. Johnson, изготовителя товаров для дома, являются слова «Семейная компания».

Имеются свидетельства положительного «семейного эффекта» на финансовые показатели, согласно новому исследованию Кристины Круз Серрано и Лауры Нуньез Летамендиа из бизнес школы IE в Мадриде. Они подсчитали, что 1000 евро, вложенных в 2001 году в портфолио открытых акционерных семейных компаний в Европе, измеренные с помощью рыночной капитализации, к концу декады создали бы 3533 евро, по сравнению с 2241 евро из портфолио несемейных компаний. Разница равняется пяти процентным пунктам дополнительной прибыли в год.

Три поколения Клуба Удачных Генов

Все вышесказанное может стать доводами почему, несмотря на все свое открытое неодобрение «Клуба Удачных Генов», г-н Баффет хочет, чтобы его сын Говард сменил его в качестве председателя и хранителя культуры компании. Старший г-н Баффет такой большой поклонник семейных фирм, что любит покупать именно такие компании – в октябре он приобрел Van Tuyl Group, крупнейшую в Америке семейную дилерскую сеть по продаже автомобилей. Точно также, как LVMH and Kering, две компании-гиганта товаров класса люкс, принадлежащие двум французским семьям, купили несколько европейских домов моды, расхваливание г-ном Баффетом семей основателей заключается в следующем – если вы хотите продать свое дело, но вам надо сохранить культуру вашего бизнеса, продавайте его нам, у нас оно останется в надежных руках.

В конце концов, будут ли семейные компании бросать вызов прогнозам, что они скоро погибнут, зависит от их способности обходить подводные камни, на которых семейные фирмы имеют уникальную склонность быть основанными. Один такой подводный камень – это раздоры между родственниками. Этим летом, например, семейная распря чуть ли не уничтожила американскую сеть супермаркетов Market Basket. Рабочие вышли на забастовку, когда их любимый босс Arthur T. Demoulas был уволен по указанию его двоюродного брата Arthur S. Demoulas. Бедствие было предотвращено только после прошений, обращенных к семье губернаторами Массачусетса и Нью-гемпшира.

Смена поколений

Ни одна проблема потенциально не настолько взрывоопасна, чем переход от одного поколения в семье к другому. В Индии эпическая драма началась в 2002 году после того, как Dhirubhai Ambani, основатель Reliance Industries, умер, не назвав единственного наследника. Борьба между сыновьями Mukesh и Anil в конце концов привела к тому, что вся группа компаний разделилась на две.

В некоторых случаях даже сильные и успешные фирмы могут лопнуть вскоре после наследования правления следующими поколениями, вот почему во многих странах есть разные варианты американской поговорки «от мозолей до мозолей существует расстояние в три поколения» (в других странах «от деревянных башмаков до деревянных башмаков расстояние в три поколения», «от кимоно до кимоно» ит.д.) Исследование Edelman показало, что общественное доверие к семейным фирмам падает когда эстафетная палочка передается от основателя к следующему поколению. Еще большую тревогу вызывает тот факт, что по исследованию, опубликованному в прошлом месяце, проведенному консалтинговой компанией PwC среди 2400 семей в 40 странах было обнаружено, что только в 16 процентах из них имелся в наличии «задокументированный и обсужденный» план перехода управления по наследству.

Семьи, которые поступают лучше других те, которые понимают, что их личные интересы и интересы их бизнеса могут отличаться и которые могут правильно применить необходимые процессы, чтобы управлять последствиями этих различий, говорит Джон Дэвис из школы бизнеса Harvard Business School, автор нескольких книг о семейных фирмах.

Некоторые семьи - большие специалисты по обучению следующего поколения как надо работать на семейную фирму. Illyacaffe, производитель кофе, которым в настоящее время управляет третье поколение членов семьи Illy, имеет пакт, устанавливающий правила когда следующий Illy может войти в бизнес: наличие компетентности в работе в этом пакте превыше всего. Шведская бизнес империя Валленберга сейчас управляется пятым поколением семьи основателей – двое двоюродных братьев Джейкоб и Маркус Валленберг с раннего возраста были воспитаны в духе руководства финансовой и промышленной сторонами группы соответственно.

Отказ от управления семейным апедприятием

Однако, некоторые дети не хотят присоединяться к семейному бизнесу или как оказывается не унаследовали предпринимательской жилки основателя. В лучших интересах фирмы может стать нанять руководить профессионала, чем отдать бразды правления неохотному или некомпетентному отпрыску, даже если семья продолжает удерживать некоторый контроль.

Позволить профессионалу занять лидирующее место может оказаться наиболее мудрым решением. Талантливые менеджеры могут с охотой прийти работать в фирму, где есть шанс добраться до самого верха или где им, по крайней мере, не придется работать под руководством бесполезного наследника. Около 40 процентов опрошенных компанией PwC семейных фирм заявили, что профессионализация их бизнеса находится среди основных вызовов, с которыми они столкнулись в последние пять лет.

Даже когда они согласятся на менеджера со стороны для руководства своего бизнеса, семьи иногда с трудом могут оторвать руки от руля управления. Luxottica, итальянская фирма солнечных очков, процветала десять лет под началом профессионального исполнительного директора, но недавно хозяева прекратили пользоваться его услугами, а шесть недель спустя и услугами сменившего его менеджера, как сообщается в результате различий в мнениях с основателем Leonardo Del Vecchio и его женой Nicoletta Zampillo.

Даже когда независимые менеджеры со стороны приглашаются работать в семейном совете директоров компании, они часто могут потерпеть поражение в попытках произвести то воздействие, которые должны сделать, отмечает г-н Дэвис. Приглашенные со стороны зачастую отказываются вмешиваться в урегулирование напряженностей внутри семьи и полагают своим делом просто осуществлять надзор за управлением бизнеса, в то время, когда в действительности они могут быть последней линией защиты против разрыва в семье, дестабилизирующего фирму, говорит он.

В мире богатых стран существует крепкий контингент фирм, продемонстрировавших способность извлекать наилучшее из сочетания и семейного контроля и профессионального руководства. В некоторых развивающихся рынках, однако, все не так ясно. Многие из их крупных фирм здесь по-прежнему руководятся основателем, имеющим крепкие связи с власть имущими, и только время покажет, имеют ли они в наличии то, что требуется чтобы пережить смену основателя или режима. Однако положительные примеры Tata в Индии и Samsung в Южной Корее предполагают что это возможно, даже в местах, где сильна традиция кумовского капитализма, то есть и там могут появляться семейные фирмы мирового класса, руководимые профессионалами.

Когда крупные фирмы из развивающихся рынков осуществляют переход от основателей к наследникам, всегда будет трудность, как это продолжает оставаться в мире богатых стран, в необходимости примирить семейные нужды и желания с требованиями ведения успешного бизнеса. Им придется научиться следующему, что когда дело касается требований компании, как сказал Майкл Корлеоне в «Крестном отце», отличном исследовании семейного предприятия - «Это совсем не личное дело, это строго дело бизнеса».