Капитуляция IKEA, или за что шведы выплатили российскому бизнесмену 25 млрд рублей

Нумерация офисов в стихийном бизнес-центре, в который превратилось серое здание института «Проектмашдеталь» в промзоне на Звездном бульваре Москвы, начинается с трехзначной цифры. Это важно. Охранник на входе терпеливо объясняет, что офиса номер 18 в бизнес-центре нет и никогда не было. Впрочем, сам вопрос стражей в черной униформе не удивляет. «Приходили уже, спрашивали — и из прокуратуры, и из ФСБ даже», — откровенничает вызванный охранниками человек в деловом костюме, представитель владельца здания.

Почему силовики интересовались несуществующим офисом на Звездном бульваре? Дело в том, что именно по этому адресу до ликвидации была зарегистрирована компания «Системы автономного энергоснабжения» (САЭ), на счета которой в один из ноябрьских дней 2010 года упала гигантская сумма 25 млрд рублей. Платила деньги компания «ИКЕА Мос». Генеральным директором и владельцем САЭ был малоизвестный бизнесмен Константин Пономарев.

С чем можно сравнить эту сумму? Например, за торговый центр «Галерея» на Лиговском проспекте фонд недвижимости Morgan Stanley заплатил около $1 млрд. Это была крупнейшая сделка за всю историю рынка коммерческой недвижимости Санкт-Петербурга. А выручка самой «ИКЕА Мос», которая владела 11 гигантскими комплексами «Мега» по всей России, составляла в 2010 году всего 17,5 млрд рублей (данные СПАРК Интерфакс). Чтобы расплатиться с 39-летним Пономаревым, компания — основной владелец ООО «ИКЕА Мос» — сделала дополнительный имущественный вклад в уставный капитал ООО. Этих денег компании хватило бы, чтобы построить пять моллов «Мега».

Почему несгибаемые шведы, закаленные более чем десятилетней борьбой с российскими бюрократами и заработавшие имидж аскетичных и рациональных бизнесменов, заплатили такие деньги владельцу небольшой компании с основным активом в пару сотен передвижных дизельных электростанций, стоимость которых едва превышала $100 млн? И почему Пономарев требует с ИКЕА еще 36 млрд рублей?

Первый последний клиент

Мы беседуем с Константином Пономаревым в его загородном доме в престижном поселке. У ворот высокого забора дежурят охранники, во дворе припарковано несколько дорогих машин, но кабинет хозяина дома больше напоминает библиотеку — книжные полки от пола до потолка аккуратно заставлены собраниями сочинений в хороших изданиях.

«Так получилось, что «ИКЕА Мос» была у меня первым клиентом в этом бизнесе, — рассказывает Пономарев историю своих взаимоотношений со шведской компанией. — Шведы стали и последним клиентом».

Как возник бизнес по сдаче в аренду дизель-генераторов? Свою карьеру Пономарев начал в аудиторской компании Ernst & Young, потом стал партнером Джемисона Файерстоуна, сооснователя консалтинговой фирмы «Файерстоун Данкен», известной сегодня благодаря тому, что в ней работал Сергей Магнитский, а среди ее клиентов был фонд Билла Браудера. С партнером Пономарев поссорился в конце 1996 года. Файерстоун обвинял Пономарева в выводе из фирмы $1 млн, но потом сам был фигурантом расследования.

Другой знакомый иностранец привлек Пономарева инвестором в бизнес, связанный с поставками строительной техники, так бывший аудитор стал заниматься в том числе сдачей в аренду дизельных генераторов. Позже это стало его основным бизнесом (с иностранцем Пономарев расстался в 2003 году и продолжил работать сам).

Передвижные дизельные электростанции (ДЭС), в состав которых входят дизель-генераторы, — это устройства, которые позволяют девелоперам обеспечить электричеством строительную площадку до того, как решены все вопросы с присоединением к стационарным электрическим сетям. Киловатт-час электроэнергии, которая вырабатывается ДЭС, в среднем в 4–5 раз дороже, чем электричество электроподстанции, объясняет директор отдела управления недвижимостью CBRE Дмитрий Свешников. Так что это всегда временное решение. По логике застройщики заинтересованы в скорейшем подключении к сети. Кроме того, дизель-генераторы используются в качестве резервного источника питания на случай аварии. Эти железные кабинки выглядят как строительные бытовки или контейнеры и перевозятся на грузовиках.

По словам Константина Пономарева, к 2006 году его компания занимала больше 20% этого рынка, хотя он оговаривается, что детальных исследований не проводилось. «ИКЕА Мос» же в 2000-х годах была крупнейшим владельцем коммерческой недвижимости и строила большие торговые центры площадью свыше 120 000 кв. м. В российских условиях это было рискованным решением. Первый генеральный директор IKEA Russia Леннарт Дальгрен в своей книге «Вопреки абсурду: как я покорял Россию, а она меня» вспоминал, что для строительства одного только магазина IKEA требовалось свыше 300 разрешений, причем часто правила вступали в противоречия друг с другом.

Получить разрешение на присоединения к электросетям тоже было непросто. Поэтому «ИКЕА Мос» часто арендовала дизель-генераторы. «ИКЕА всегда было критически важно заранее знать дату открытия очередной «Меги», — рассказывает Константин Пономарев, — чтобы сообщить ее арендаторам и собрать с них предоплату. На многих объектах они соблюдали эту дату при помощи наших ДЭС».

Компании, связанные с Пономаревым, действительно сдавали «ИКЕА Мос» в аренду небольшое количество дизельных электростанций еще в 2005 году, признает Семен Шевченко, адвокат из коллегии адвокатов «Монастырский, Зюба, Степанов и партнеры», представляющий интересы «ИКЕА Мос» в российских судах. Но предположить, что общение с этим контрагентом обернется многомиллиардными потерями, не мог тогда никто.

Питерский затык

Торгово-развлекательный центр «Мега-Дыбенко» в Санкт-Петербурге расположен на огромном пустыре прямо возле кольцевой автодороги. Первое, что бросается в глаза, когда приезжаешь сюда, — массивные градирни ТЭЦ, расположенной неподалеку. Казалось бы, проблем с электричеством здесь быть не должно. Однако подключить к сетям питерские моллы «Мега-Дыбенко» и «Мега-Парнас» оказалось для ИКЕА сложнее, чем в любом другом городе.

Первый магазин IKEA на Ленинградском шоссе в подмосковных Химках открылся 22 марта 2000 года, первые моллы «Мега-Теплый Стан» и «Мега-Химки» заработали в Московской области в 2002 и 2004 годах. А в Петербурге дело не ладилось, несмотря на то что переговоры с местными властями начались раньше, чем с руководством Москвы и Московской области. «Все пробуксовывало на этапе обсуждения стоимости подведения коммуникаций, в частности электричества и газа», — писал в своей книге Дальгрен.

К 2005 году шведы открыли в северной столице деревообрабатывающий завод «Сведвуд» и первый магазин IKEA. В 2005 году они нашли площадки в области, и началось наконец строительство сразу двух мегамоллов, «Мега-Дыбенко» и «Мега-Парнас». Предполагалось, что каждый объект потребует примерно $250 млн инвестиций, но реальные траты оказались гораздо выше.

К концу 2006 года, когда оба молла по планам должны были открыться, договор с «Ленэнерго» на техническое присоединение к сетям у «ИКЕА Мос» был подписан только по одной площадке — «Мега-Дыбенко». Само присоединение, впрочем, еще не состоялось — подрядчик не успевал достроить подстанцию «Кудрово».

Переговоры с энергетиками по «Мега-Парнасу» начались в 2005 году, но «Ленэнерго» выдвинуло сложные технические условия — нужно было не только построить подстанцию, но и согласовать свои действия на площадке с ФСК и другими государственными органами. Большую часть условий удалось выполнить только в 2007 году, договор с энергетиками подписали лишь в октябре 2007 года, через год после открытия молла. «Из-за того что работы не были завершены подрядчиком к запланированной дате открытия «Мега-Парнас», мы были вынуждены арендовать дизельные генераторы для временного энергоснабжения», — передал письменный ответ на вопрос Forbes председатель совета директоров «ИКЕА Мос» Джон Расмуссен. В «Ленэнерго» отказались от комментариев, объяснив, что с тех пор в компании сменилось руководство и никто ничего не знает.

Руководство сменилось и в самой «ИКЕА Мос». Леннарт Дальгрен, восемь лет возглавлявший компанию, уступил свой пост Перу Кауфману летом 2006 года. Как раз тогда стало ясно, что электроэнергия от «Ленэнерго» не поступит ни на один из питерских моллов. «ИКЕА Мос» пришлось пойти на беспрецедентный шаг: уже открывшиеся торговые центры снабжались электричеством исключительно от дизель-генераторов. Тендер на сдачу в аренду этих генераторов выиграла компания ООО «ИСМ» Константина Пономарева.

Энергия без границ

Судебные тяжбы Пономарева и шведской компании тянутся с 2008 года, и сегодня в деле уже сотни томов — целая гора документов, в которых стороны готовы оспаривать каждый шаг противника, обвинять друг друга в недобросовестности и ловить на противоречиях. Вот и тот тендер представители «ИКЕА Мос» считают нечестным: сотрудник, которому была поручена эта работа, принял от претендентов три комплекта документов. Но два из них, по версии шведов, были связаны с Константином Пономаревым, то есть подрядчик соревновался сам с собой. Позже сотрудник уволился. Пономарев утверждает, что никто из конкурентов не мог поставить нужное количество станций в срок. Нужно было, по его словам, 112 электростанций мощностью около 80 000 кВт. «У нас было 160–170 больших промышленных дизельных электростанций совокупной мощностью порядка 130 МВт, — говорит он. — Это равно 10% мощности Богучанской ГЭС — 1332 МВт».

В октябре 2006 года менеджер проекта питерских моллов Бо Ардевалл и замдиректора «ИКЕА Мос» по недвижимости Ульф Петтерссон подписали с ООО «ИСМ» Константина Пономарева два договора аренды генераторов по двум площадкам.

Эти договоры и допсоглашения к ним, заключенные в 2007–2008 годах, производят впечатление тщательно спланированной шахматной партии, которую вел и выиграл бизнесмен Пономарев и проиграл менеджмент «ИКЕА Мос». «К сожалению, в силу их [договоров] сложной структуры было практически невозможно изначально определить окончательную стоимость услуг», — комментирует председатель совета директоров «ИКЕА Мос» Джон Расмуссен.

Что он имеет в виду? Во-первых, ни в одном из договоров не было указано, сколько именно дизель-генераторов берет в аренду «ИКЕА Мос». Было ясно только, что ИСМ должен обеспечить суммарную резервную мощность генераторов не менее 12 500 киловольт-ампер (кВА) для «Меги-Парнас» и не менее 4000 киловольт-ампер для «Меги-Дыбенко». Верхнего предела не существовало. Во-вторых, стоимость аренды рассчитывалась исходя из 1 кВА резервной мощности в сутки. То есть ИКЕА должна была платить за любой взятый в аренду генератор независимо от того, работает он или нет. И чем больше генераторов, тем больше платить.

Первые же допсоглашения к каждому договору увеличили необходимый минимум на 8000 кВА — до 20 500 для «Меги-Парнас» и 12 000 для более крупной «Меги-Дыбенко». Эти же соглашения устанавливали цену аренды: 112,5 рублей за 1 кВА резервной мощности в сутки.

Сколько генераторов привез на площадки возле КАД на севере и востоке Санкт-Петербурга Константин Пономарев к 1 января 2007 года? Forbes сделал подсчеты, опираясь на акты сдачи-приемки дизель-генераторов, подписанные инженерами «ИКЕА Мос». Число электростанций не было постоянным, какие-то привозились, какие-то увозились, наработав тысячи моточасов. Но если сопоставить даты, цифры мощности и инвентаризационные номера, указанные в актах, можно составить себе представление о том, сколько ДЭС находились на той или иной площадке в каждый момент времени.

Получается, что 1 января вокруг «Меги-Дыбенко» было 38 ДЭС суммарной мощностью почти 30 000 кВА, а на площадке «Меги-Парнас» — 42 электростанции примерно той же мощности. То есть генераторов завезли в одном случае в 2,5 раза, а в другом на треть больше, чем предполагал указанный в договоре минимум. Если бы он же был и максимумом, шведы заплатили бы в январе 14 млн рублей аренды за генераторы на Дыбенко и 71 млн на Парнасе. В итоге же Пономарев мог выручить по 100 млн рублей с каждой площадки.

Сколько же электростанций действительно были нужны «Мегам», чтобы обеспечивать всем необходимым арендаторов и посетителей? Когда оба молла все-таки подключились к сетям «Ленэнерго», каждый получил 22 000 кВА мощности по второй категории надежности.

На первое время хватило бы 6000 кВА, считает сегодня адвокат ИКЕА Семен Шевченко. Именно столько ИКЕА попросила у Петербургской сбытовой компании после подключения к «Ленэнерго», несмотря на то что было зарезервировано больше мощностей.

«Мега-Парнас» проработала на моих генераторах четыре года, — утверждает Константин Пономарев, — и за все это время ИКЕА предъявляла нам претензии только в связи с нехваткой мощностей, а не в связи с избытком».

На протяжении 2007 года Пономарев докупал дизель-генераторы у других поставщиков и привозил их к торговым центрам «ИКЕА Мос». Чем больше, тем лучше — ведь заработок зависит от суммы резервных мощностей ДЭС, которые скапливаются на участке.

Генерация долгов

Дизельные генераторы потребляют топливо. По самым приблизительным подсчетам (точно посчитать нельзя, потому что все электростанции имеют разный расход топлива), на оплату солярки приходится 60–70% общих затрат арендатора ДЭС. Еще

по 15–20% уходит на оплату аренды и технического сопровождения станций, то есть работу техников.

В первоначальной версии договоров «ИКЕА Мос» и ИСМ оговаривалась стоимость топлива $0,861 за литр. Сколько шведская компания будет платить за горючее, зависело от того, сколько израсходуют, производя электричество, электростанции. Но в марте 2007 года Ульф Петтерссон подписал новое допсоглашение: цена литра дизельного топлива снижалась на 11%, зато топливо, аренда и техобслуживание включались в единый тариф. Казалось бы, очень просто: «ИКЕА Мос» стала платить 190 рублей за 1 кВА резервной мощности.

«Шведам показалось, что солярку начали воровать, и они решили переложить ответственность на меня», — разводит руками Пономарев. По состоянию на 1 августа 2007 года на обеих площадках работало, по нашим подсчетам, 67 ДЭС мощностью 64 195 кВА. В месяц они могли стоить 378 млн рублей.

Суммы встревожили менеджеров в головной IKEA, в сентябре из Швеции в Санкт-Петербург был послан инженер Стаффан Германссон. Как он сам рассказал впоследствии в интервью «Деловому Петербургу», в его задачу входило разобраться с электроснабжением и понять, почему оно обходится так дорого. Германссон посчитал, что «ИКЕА Мос» платит за генераторы в среднем $11 млн в месяц, в то время как рыночная цена не превышает $3 млн.

Пономарев опровергает эти утверждения. Он ссылается на то, что проверка, проведенная в конце 2008 года Управлением по налоговым преступлениям ГУВД Московской области показала, что цены Пономарева на 8% ниже, чем у пяти его конкурентов. Примечательно, что в ходе той же проверки выяснилось, что гендиректор ООО САЭ Пономарев получает зарплату 5 млн рублей в месяц и 100 млн годового бонуса.

В 2007 году «ИКЕА Мос» потратила на дизельные генераторы 3,55 млрд рублей. Последние допсоглашения заместитель директора Ульф Петтерссон подписал в сентябре 2007 года. Несмотря на обеспокоенность центра, договоры с ИСМ продлили до конца 2008 года, сделали фактически невозможным их одностороннее расторжение и ввели обязательный ежемесячный платеж в 140 млн рублей.

После этого общаться с Константином Пономаревым стал сам Пер Кауфман. Именно он под конец года добился снижения ежемесячного платежа до 55 млн рублей.

Слепой кредит

Но эти 55 млн не были окончательной суммой. Из договора, подписанного Пономаревым и Кауфманом, следует, что итоговый тариф в 190 рублей за 1 кВА не изменился. На остаток, не покрытый авансом, предоставляется отсрочка на условиях коммерческого кредита по ставке 0,1% в день, или 36% в год. «Наверное, теоретически ИКЕА могла найти более выгодные условия кредита на рынке, — пожимает плечами Пономарев. — Но они ведь не стали этого делать».

В Москве никто не знал, сколько генераторов взяты в аренду и во сколько это обходится, объясняет Семен Шевченко. Оборудование принимали главные инженеры «Мег». Они подписывали акты сдачи-приемки и вели учет, но сумм в этих технических документах не было. Бухгалтер и финансовый директор в Москве видели только ежемесячные счета на те же 55 млн рублей. А Пономарев продолжал поставлять генераторы на площадки.

В конце 2007 года «Мега-Дыбенко» наконец присоединилась к сетям «Ленэнерго» (правда, пока по третьей категории надежности, без резервирования), а к марту 2008-го весь торговый центр перешел на снабжение от сети. «Сколько бы ДЭС на Дыбенко ни было, ясно, что с весны 2008-го их нужно было минимум вдвое меньше!» — возмущается Шевченко.

На деле вышло не так. Судя по актам сдачи-приемки, с февраля по май 2008 года на площадку торгового центра «Дыбенко», который, как утверждают представители «ИКЕА Мос», уже работал от сети и в ДЭС не нуждался, было завезено 38 дополнительных станций совокупной резервной мощностью свыше 25 000 кВА. Всего вокруг «Меги-Дыбенко» скопилось более 50 генераторов суммарной мощностью почти 60 000 кВА.

Какой могла быть средняя ежемесячная цена этого генераторного хозяйства? Около 260 млн рублей. Из них 55 млн покрывались авансом, а остальные средства становились задолженностью, на которую начислялись серьезные проценты. Это долги, о которых «ИКЕА Мос», как утверждают ее представители, не знала до 2010 года, а они росли как снежный ком. В судах Константин Пономарев требовал только суммы авансов за 2008 год. «Утверждать, что я мог обмануть ИКЕА на рынке сдачи в аренду чего бы то ни было, — все равно что утверждать, что я мог их обмануть на рынке дизайна табуреток, — говорит Константин Пономарев. — «ИКЕА Мос», имея больше 3000 арендаторов, знает об аренде все. Договор подписан генеральным директором, исполнялся и судами всех инстанций признан действительным и заключенным».

Стальная рука

Летним вечером 30 июня 2008 года Пономарева срочно пригласили к Перу Кауфману. Разговор шел на повышенных тонах. По словам Пономарева, от него требовали немедленно расторгнуть договор и вывезти ДЭС, в противном случае угрожали высокими связями в правительстве, администрации президента, ФСБ и так далее. «IKEA — стальная рука в шелковой перчатке, — передает Пономарев якобы слова Кауфмана. — Ради тебя мы перчатку снимем».

За несколько дней до этого разговора на площадках питерских центров завершилась инвентаризация. В московском офисе наконец узнали, что арендуют мощности, сопоставимые с мощностью Центральной ТЭЦ Санкт-Петербурга, и схватились за голову.

Кауфман действовал решительно. Он вызвал инженера Стаффана Германссона, который, как он рассказывал позже СМИ, проводил отпуск в Турции, и потребовал за сутки отключить все генераторы Пономарева на «Меге-Парнас» (предполагалось, что на Дыбенко, которая уже питалась от сетей «Ленэнерго», они отключены). 28 июня «ИКЕА Мос» подписала договор с другой компанией, поставляющей генераторы, «Тетра-Электрик». Ее техники должны были за один день демонтировать оборудование Пономарева и переподключить «Мегу-Парнас» на свои ДЭС.

Руководство «ИКЕА Мос» хотело прекратить сотрудничество с ИСМ и САЭ, компаниями Пономарева. Во второй половине года шведы перестали платить авансы. Однако Пономарев не согласился досрочно расторгнуть договор аренды (по тексту договора до полного подключения обоих торговых центров к сетям «Ленэнерго» сделать это было нельзя).

Версии дальнейших событий у участников конфликта расходятся диаметрально. По словам адвокатов «ИКЕА Мос», к 1 июля 2008 года все генераторы САЭ на обеих площадках были отключены и вывезены на отдаленные участки. Пономарев утверждает, что охрана центров «Мега» выгнала его техников с объекта, но использовать генераторы не прекратила, потому что мощностей «Тетры» для снабжения «Парнаса» не хватало.

В качестве доказательства он ссылается на имеющиеся у него письменные запреты на доступ к объекту, решения судов и материалы судебного разбирательства «ИКЕА Мос» с налоговой инспекцией, которая отказала компании в возмещении почти миллиардного НДС. По словам Пономарева, в суде представители «ИКЕА Мос» настаивали, что генераторы активно использовались для предпринимательской деятельности, а не простаивали. Еще одно доказательство — письмо Пера Кауфмана на имя тогдашнего вице-премьера Александра Жукова, датированное апрелем 2009 года, с просьбой вмешаться в ситуацию: «Была создана схема вывода из ИКЕА огромных денежных средств. Платежи всего по двум договорам аренды генераторов стали поглощать всю прибыль ИКЕА не только в Санкт-Петербурге, но и в России в целом».

В числе прочего в письме сказано, что торговые комплексы «Мега» все еще зависят от снабжения генераторами, часть из которых взята в аренду у ИСМ. Что имеется в виду? «Точный ответ на этот вопрос может дать лишь сам автор письма, — комментирует Джон Расмуссен. — Я могу лишь подтвердить, что в указанное время ИКЕА пыталась добиться подключения к сетям «Ленэнерго». Интересно, что Кауфман, сам подписавший несколько допсоглашений с Пономаревым, пишет, что компания пыталась привлечь правоохранительные органы к расследованию поведения лиц, причастных к заключению договоров аренды.

Так отключили генераторы Пономарева или нет? Семен Шевченко в ответ показывает архивные кадры спутников Google, на которых видно, как белые генераторы, которые стояли по периметру торгового центра на Дыбенко, перевезены на отдаленную парковку. Фотографии такого же места скопления генераторов есть и по «Парнасу», второму моллу.

Капитуляция

В 2009 году началась настоящая война, и до 2010 года все выглядело так, будто ИКЕА может выиграть ее вчистую. К этому времени сеть «Мега» состояла из 11 торговых комплексов. За плечами у «ИКЕА Мос» было победоносное противостояние с мэром Химок Владимиром Стрельченко, который, как уверяет Дальгрен, был категорически против открытия «Меги», но ему пришлось уступить. Налажены хорошие отношения с губернатором Московской области. Ингвар Кампрад, приезжая в Россию, общается с вице-премьером Александром Жуковым. IKEA — один из самых крупных и заметных иностранных инвесторов в стране.

На чем настаивали шведы? В 2009 году истек срок договоров аренды, и Константин Пономарев, который передал все права требования и все генераторы от компании ИСМ компании ООО «САЭ», стал всячески уклоняться от вывоза оборудования. После долгих судебных разбирательств в мае 2010 года кассация признала правоту шведской компании, и Пономарев генераторы забрал.

Что говорит российский бизнесмен? Ему очень нужны были его 112 генераторов, но сотрудники торговых центров «Мега» не отдавали их, потому что так велело руководство ИКЕА в Москве и потому что ДЭС использовались до 2010 года. В подтверждение своих слов он приводит несколько писем, подписанных инженерами, допсоглашение о возможном выкупе ИКЕА генераторов и продлении до тех пор договоров аренды со всеми обязательствами, подписанное руководителем проекта Йоакимом Виртаненом. Эти документы в «ИКЕА Мос» считают или фальсифицированными, или работой недобросовестных менеджеров. «Разумеется, я не подкупал сотрудников ИКЕА, — говорит Пономарев. — Думаю, что... руководство ИКЕА вводит в заблуждение владельцев ИКЕА, пытаясь скрыть свои коммерческие просчеты громкими фразами о коррупции, подделках и мошенничестве».

Суды разных инстанций рассматривали несколько десятков исков противоборствующих сторон друг к другу. Но весной 2010 года по глобальной IKEA был нанесен удар. Шведская газета Expressen опубликовала материалы, из которых следовало, что топ-менеджмент «ИКЕА Мос» одобрил намерение подрядчика дать взятку, чтобы подключить, наконец, «Мега-Парнас» к сетям. Это попирало все принципы компании. Пер Кауфман, Стефан Гросс и другие топы были немедленно уволены.

А летом 2010 года, выждав пару месяцев после вывоза своих генераторов, Константин Пономарев подал иск об истребовании со шведской компании 16 млрд рублей (в уточненном варианте 18 млрд рублей) задолженности по двум договорам аренды генераторов. 9 млрд рублей приходилось на долги по арендной плате, остальное — коммерческий кредит и пользование чужими денежными средствами.

Иск этот никогда не был рассмотрен судами по существу. ИКЕА решила платить. Переговоры шли много месяцев, и 22 ноября 2010 года 25 млрд рублей были переведены на счета компании Константина Пономарева. «САЭ признает и подтверждает, что не имеет никаких требований к «ИКЕА Мос» в отношении арендной платы, штрафов, пени, неустоек... и любых иных требований», — сказано в разделе «Признания и подтверждения».

«Если измерять в деньгах…»

На этом история могла бы закончиться. Многие ее герои уже не работают в «ИКЕА Мос». Например, Ульф Петтерссон, подписывавший договоры аренды и допсоглашения, уехал в Стамбул и руководит девелоперскими и строительными проектами в турецкой Amstar Group. В его биографии на сайте компании сказано, что он отвечал за запуск 11 моллов «Мега».

Константин Пономарев, кажется, мог бы праздновать победу. «Если измерять все в деньгах, то да, это успех», — соглашается он.

«Да, сумма, зафиксированная в мировом соглашении, действительно очень крупная, — признает Джон Расмуссен. — Такой размер суммы уплаты объясняется главным образом тем, что договоры аренды были заключены на крайне неблагоприятных для «ИКЕА Мос» условиях. «ИКЕА Мос» также посчитала, что продолжение громких судебных разбирательств может повредить репутации компании и вызвать негативную реакцию ее клиентов. Участие в скандальных судебных разбирательствах не соответствует нашей политике».

Однако спокойная жизнь была недолгой. В 2013 году принадлежащая Пономареву фирма «Рукон» вновь подала иск к «ИКЕА Мос» с требованием взыскать с нее долг в размере 33 млрд рублей. Речь идет о плате за генераторы в 2009–2010 годах, когда они фактически находились на территории «Мег». Пономарев утверждает, что переуступил требования «Рукону» до подписания «ИКЕА Мос» и его компаниями ИСМ и САЭ соглашения об урегулировании споров, поэтому эти требования в него не вошли. Пономарев был готов включить их в соглашение, и тогда с учетом скидки сумма увеличилась бы лишь на 6 млрд рублей, но менеджмент ИКЕА якобы этого не захотел, а ради достижения PR-эффекта Джон Расмуссен попросил Пономарева об оставшихся неурегулированными спорах насчет 2009-2010 годов не упоминать.

«Нет, я, естественно, ничего подобного не предлагал! — возмущается Расмуссен. — Более того, мы десятки раз подчеркивали, что мировое соглашение покрывает все предшествующие и все потенциальные требования за любой период времени, включая период 2009–2010 годов». Об этом же заявлял в суде под присягой замминистра экономического развития Сергей Беляков, участвовавший в договоренностях в качестве медиатора. Суды первой и второй инстанций уже отвергли требования «Рукона», но Константин Пономарев полон оптимизма и готовит кассацию.

Как он сам для себя объясняет свой поступок? «Понимаете, ИКЕА — они крайне высокомерные, — задумчиво говорит Пономарев, облокотившись на кресло. — Летом 2008 года они могли заплатить мне 5 млрд рублей, даже 2,5 млрд рублей, если бы попросили досрочно расторгнуть договоры и поторговались. Я бы, возможно, согласился. Но они стали угрожать посадить меня в тюрьму, ссылаясь на свое величие и связи. Через три года заплатили 25 млрд рублей. Сейчас должны 36 млрд рублей. И их долг растет со скоростью 0,1% в сутки».

Шведский аскет

Ингвар Кампрад основал компанию IKEA в 1943 году, когда ему было 17 лет, и только в июне 2013 года в возрасте 86 лет покинул совет директоров компании. Создатель крупнейшего в мире мебельного ритейлера, Кампрад долгие годы занимал высокие строчки в рейтинге миллиардеров Forbes (в 2006-м он был на 4-м месте с состоянием $28 млрд), пока в 2011 году юристы Кампрада не доказали, что все права на торговую марку IKEA Кампрад безотзывно передал зарегистрированному в Лихтенштейне благотворительному фонду. Другому благотворительному фонду принадлежит INGKA Holdings, материнская компания всей группы IKEA. В 2013 году Forbes оценил состояние Кампрада в $3,3 млрд.

Основатель IKEA известен своим равнодушием к роскоши. Он долго ездил на 20-летнем Volvo, предпочитает общественный транспорт (в Москве передвигался на метро), летает только эконом-классом и более 30 лет не расстается с любимым креслом. Он способен лично пожать руки 1000 сотрудникам, собравшимся на корпоративном празднике. Благодаря Кампраду IKEA обладает собственной идеологией, которая зафиксирована в виде доктрины и исповедует принципы эффективности и экономии. В 1976 году Кампрад сформулировал основные ценности компании и зафиксировал их в 44-страничной брошюре «Завет торговца мебелью», которую сейчас называют «Библия IKEA».