Бизнес, как рыбалка

Рыбный садок в 17 км от берега, сверху выглядит как непонятного назначения круг на воде диаметром в 40 м, а его высота составляет 27 м. Что-то вроде девятиэтажного дома в море, прикрепленного ко дну якорной системой. "В Ура-Губе, в Мурманске, мы установили оборудование еще в апреле, в мае запустили первую партию смолта (мальков. - Прим. "Ко"). Смолт был доставлен из Норвегии на живорыбном судне. Всего у нас установлено 12 садков. И здесь же стоит баржа, с которой осуществляется автоматическое кормление. Потрясающе красиво!" - с горящими глазами рассказывает Инна Гольфанд, генеральный директор компании "Русское море - Аквакультура", входящей в ГК "Русское море". Говорят, что Инне Гольфанд 28 лет, в "Русское море" она пришла в 2009 г. из инвестиционного фонда "Инвест АГ".

Увлекательный бизнес

Аквакультурой ГК "Русское море" начала заниматься в 2007 г. Тогда купили небольшое форелеводческое хозяйство "Сегозерское". "Это было два вагончика и несколько человек. Рыба, конечно, имелась, но хозяйство покупали зимой, все подо льдом. Когда стали реально разбираться, поняли: чтобы поднять хозяйство, требуются огромные капиталовложения", - поясняет Инна Гольфанд. Один из бывших сотрудников "Русского моря" говорил, что разводить рыбу в Карелии компания решилась ради эксперимента и "проект особо не просчитывали", однако идея выращивать мальков самим очень нравилась совладельцу "Русского моря" Максиму Воробьеву.

В кризис "Сегозерское", правда, пытались продать, однако хозяйство никто не купил. Позже, когда компания выходила на IPO в 2010 г., идея рыбоводства пришлась по душе и инвесторам, поэтому ГК продолжила вкладывать деньги в аквакультуру. Хотя именно в 2010 г. она и лишилась очень большого количества рыбы: жарким летом вода в карельских озерах прогрелась до 27 градусов, при такой температуре рыба жить не может, дохнуть форель начинает уже при 25 градусах. Впрочем, рыба была предусмотрительно застрахована. По слухам, после того, как страховку получили, страховщик специально зафиксировал во внутренних документах, что никаких хозяйств по выращиванию рыбы больше не страхует.

Только в 2011 г. ГК "Русское море" вышла на объемы выращивания в 1500 тонн рыбы в год (в Карелии). Инна Гольфанд отмечает, что 1500 тонн - это минимальный объем производства, при котором вообще можно говорить о перспективах окупаемости столь капиталоемкого бизнеса. Инвестиции составили около 300 млн руб. "Рыба сравнима с крупным рогатым скотом. Курица растет быстро - это быстроокупаемый бизнес, а вот выращивание коров и рыбы - это "длинные" инвестиции. До 5 кг рыба растет три-четыре года", - поясняют в "Русском море". И все это время ее нужно кормить.

Срок окупаемости хозяйств в Карелии составляет около восьми лет.

"Сейчас карельское подразделение работает в небольшом операционном плюсе, но реально "отбить" все инвестиции мы сможем, когда выйдем на запланированные объемы - 5000 тонн, а это мы сможем сделать через три года", - рассказывает Инна Гольфанд. ГК "Русское море" хотя и считается крупнейшим рыбоводом в Карелии, но пока еще не наладила круглогодичный "выем" продукции. Рыба в Карелии растет только летом, а вылавливают ее из садков лишь осенью и зимой. Хотя наладить круглогодичный "вылов" технически возможно. Без круглогодичного вылова рыба малоинтересна розничным сетям - им требуются постоянные поставки. И по той же причине не слишком нужна рыбопереработывающему заводу компании, мощности которого рассчитаны на переработку крупной рыбы весом в 5 кг, а такого веса рыба в "Сегозерском" должна достичь лишь в следующем году.

Мурманские инвестиции

В компании поясняют, что завозить норвежскую семгу и форель (этим занимается Русская рыбная компания, входящая в холдинг "Русское море"), безусловно, выгодно. Однако цены на сырье колеблются. Например, в 2010 г. чилийские рыбоводы из-за болезней рыбы потеряли почти все свое поголовье, мировые цены взлетели вверх, и импортеру не сразу удалось переложить рост цен на потребителя. Колебаниями цен на рыбу на глобальных рынках в "Русском море" объясняли свои убытки последних лет. В частности, убытки в 2011 г. составили 486,649 млн руб. Некоторые конкуренты, правда, считают, что потери отчасти связаны со сменой менеджмента.

Когда ГК выходила на IPO, менеджемент там поменяли. Например, вынуждена была уйти в "Меридиан" бывший гендиректор завода по переработке рыбы ГК "Русское море" Светлана Федосеева. И она забрала с собой с десяток лучших управленцев. В ГК появились люди, далекие от отрасли или проработавшие в ней совсем немного. На смену Федосеевой пришел Алексей Механик, до того трудившийся в кондитерской отрасли, на фабрике "Большевик". Потом эту должность занимал Александр Максимов, до назначения на нее всего полтора года проработавший в "Русском море" (ранее работал в ритейле, в сети гипермаркетов "О'кей"), Русскую рыбную компанию некоторое время возглавлял Александр Дмитриенко, десять лет отдавший ООО Mars (шоколадные батончики).

Топ-менеджеры менялись довольно часто, что тоже не шло на пользу бизнесу. Они же принимали не всегда обдуманные решения, например, о том, что склад нужно перенести из Ногинска в Москву, а потом обратно из Москвы в Ногинск. Конкуренты говорят, что сейчас в "Русском море" обсуждают продажу своего завода по переработке, некогда приносившего компании хорошие прибыли.

Тем не менее от проектов по аквакультуре ГК отказываться не планирует. Правда, в отсутствие собственных мощностей по переработке ей придется продавать выращенную рыбу сторонним компаниям или поставлять ее в розницу. Однако тогда ее бизнес будет зависеть от колебаний цен на семгу и форель на внешнем и внутреннем рынках.

О том, что ценовые колебания плохо отражаются на аквакультурных хозяйствах, говорит и президент ГК "Балтийский берег" Михаил Бобров. Его компания - один из крупнейших производителей рыбных пресервов и прочей продукции. В 2009 г. она озаботилась вопросом приобретения собственной сырьевой базы. "Балтийский берег" купил три небольших рыбоводческих хозяйства в Баренцевом море по соседству с "Русским морем". И теперь заявляет о том, что хочет занять 40% российского рынка семги и форели (производить 40 000-50 000 тонн в год) к 2015 г., в этом году планируя вырастить уже около 8000 тонн. "Всего в прошлом году в России было выращено 157 000 тонн рыбы, и объемы аквакультуры растут на 10-12% в год", - рассказывает Василий Глущенко, глава объединения "Росрыбхоз". "В этом году произошел рост объема производства товарной форели вследствие благоприятных метеоусловий на северо-западе России. Но здесь не стоит говорить о каком-то прорыве. Для прорыва нужны внятные посылы государства, а также приход в эту сферу долгосрочных инвесторов. Кроме того, помимо инвестиций, отрасль остро нуждается в рыбоводных и управленческих технологиях", - заявили в Рыбном союзе.

"Основная доля выращенной рыбы - карп, толстолобик, белый амур. Это травоядная рыба, которая выращивается в прудах в Центральной России, часто в теплых водах, используемых ГРЭС или АЭС. 15 000 тонн - это карельская форель, 2000-2500 тонн - форель, выращиваемая в Адлере и на Северном Кавказе. 5000 тонн - это продукция, выращенная на Дальнем Востоке, - рассказывает Василий Глущенко. - Мурманск - это небольшая доля. Это ведь не совсем Норвегия, в Норвегии фьорды омывает теплый Гольфстрим, а к северу он уходит, и температура воды в районе Мурманска ниже. И рыба растет дольше". Впрочем, Инна Гольфанд утверждает, что условия для выращивания рыбы на участках, доставшихся "Русскому морю" на торгах в Росрыболовстве, сравнимы с севером Норвегии, где тоже в последнее время активно развивают рыбоводство. "На юге Норвегии вода, конечно, теплее", - признает она.

Модная тема

"Инвестиции в аквакультуру спровоцированы государством. Вероятно, в том числе, и с целью "распила" средств, - рассуждает Александр Ефремов, гендиректор компании "Южморрыбфлот" (занимается выращиванием ламинарии и мидий, на сайте компании указывается, что она планирует выращивать гребешков и трепангов в Японском море). - Государство предоставляет субсидии по кредитам (покрывается ставка рефинансирования из федерального и регионального бюджетов). Аквакультура - такое модное течение. С сельским хозяйством уже наигрались, а тут такое слово - "аквакультура": очень перспективно. Но с точки зрения бизнеса проекты станут выгодными, если пустить сюда китайцев, у них такие проекты работают - они трудолюбивы, не воруют, и за коррупцию у них расстреливают.

Для российского бизнеса аквакультура слишком сложный вопрос: нужно пять-семь лет жизни посвятить этому делу без сна и отдыха, а рыбы можно лишиться в один момент". Ефремов рассказывает, что в России хромает научно-техническая база, нет опыта работы, из-за неправильно связанных веревок садки (то есть многомиллионные ивестиции) может унести в море, весь "урожай" в момент способен погибнуть от болезней (как это случилось два года назад в крупнейшем дальневосточном хозяйстве "Нереида", занимающемся аквакультурой). Эксперт сетует, что местное население с удовольствием ворует все: "До 30% буйков у нас смывало, и мы платили местным жителям 20% от стоимости буйка за то, что буйки собирали на берегу. Так "собиратели" договорились с персоналом, который эти буйки привязывал. Хорошо еще смывало лишь 30%, срывало бы 50%, весь "урожай" на миллионы рублей уплыл бы в море".

Местные жители не гнушаются, надев водолазный костюм, приработать в день $2000 на воровстве с чужих участков. При этом в России до сих пор не принят закон об аквакультуре, и рыбоводы вынуждены работать по закону "О рыболовстве", который считает, что все, что в море и еще не выловлено, не может быть чьим-то имуществом, поэтому рыбаки формально имеют полное право на "вылов" продукции из чужих садков. А участки для выращивания рыбы считаются чем-то вроде квоты на вылов, их нельзя ни продать, ни заложить в банке, ни сдать в аренду третьему лицу, как сельхозучасток, аренда тоже дается не на 50 лет, а на 10-20. Правда, Василий Глущенко говорит о том, что в этом году документ все-таки должен быть принят. Аквакультуру никак не могли поделить между собой два ведомства: Росрыболовство хотело оставить рыбоводство себе, в Минсельхоз себе. Сейчас, когда Росрыболовство вошло в структуру Минсельхоза, вопрос должен решиться.

"Норвеги" в Мурманске

Собственно, и "Русское море" развивает направление на деньги государственного Россельхозбанка, предоставившего компании кредит в 2,8 млрд руб. Некоторые на рынке считают, что получить столь большие деньги удалось благодаря связям владельцев "Русского моря". Основателем "Русского моря" является Андрей Воробьев, депутат от "Единой России" уже в течение несколько созывов, сейчас ГК контролирует его младший брат Максим Воробьев. Год назад ее совладельцем стал нефтяной трейдер Геннадий Тимченко, которого называют другом Путина: его инвестфонд Volga Resources приобрел 30% акций ГК "Русское море". "Россельхозбанк - это ведь не простой банк, это банк "по специальным проектам". Он имеет специфический кадровый состав, близкий к "силовому" блоку. Банк возглавляет Дмитрий Патрушев - сын бывшего руководителя ФСБ, а отец Андрея и Максима Воробьевых, Юрий Воробьев - один из самых близких соратников Сергея Шойгу и основателей МЧС. Поэтому получить столь крупный кредит "Русскому морю" могло быть проще, чем другим участникам рынка", - подчеркивает Павел Толстых, глава Центра исследований взоимоотношений бизнеса и власти.

Впрочем, на деньги Россельхозбанка и Сбербанка развивается и сосед "Русского моря" по Мурманску "Балтийский берег" (общий объем кредитов на аквакультуру у компании составил 1350 млн руб.). В получении кредита, согласно данным мурманских СМИ, способствовали местные власти. Купленные "Балтийским берегом" хозяйства "Русский лосось" и "Гиганте Печенга" работают уже лет семь, но долгое время они производили лишь совсем небольшие объемы рыбы и подсчитывали убытки. Игроки рынка полагают, что ситуация была связана с недоинвестированностью производства, на малых объемах невозможно зарабатывать, но сейчас все изменилось. Правда, у "Балтийского берега" новые проблемы: Министерство обороны предъявило компании претензии о том, что ее строения на берегу установлены незаконно - никаких договоров об аренде нет. "Здесь ведь приграничная зона с Норвегией, и с этим связаны свои сложности", - поясняет Инна Гольфанд.

Все корма, мальков и оборудование нужно завозить из Норвегии (своих в России нет), на проход судна нужно получать разрешение правительства РФ. Специалистов у нас тоже крайне мало, их надо привозить из Норвегии, однако в приграничной зоне на барже у садков у самой границы с Норвегией они жить не могут, на ночь иностранцев нужно везти в Мурманск, за 60 км от участка. На берегу никакой инфраструктуры. Участки для аквакультуры выбирались не случайно, а в соответствии с климатическими условиями (температура воды не опускается ниже +4 градусов), однако рядом нет населенных пунктов, только заброшенный Порт-Владимир - местное население отсюда выселили военные еще в советское время, а затем и сами ушли. Но в охрану вкладываться необходимо. Если браконьер выловит часть рыбы, это еще ничего, а вот когда повредит садок, и вся рыба уплывет - это настоящие убытки. "40% у "Русского моря" в Мурманске - это административный и технический персонал и 60% - охранники", - говорит Александр Ефремов. Их на проекте 18 человек.

Тем не менее ГК "Русское море" уже инвестировала 200 млн руб. в оборудование для первого участка - Еретик (Ура-Губа), в следующем году намерена запустить еще два-три участка (всего компания получила на торгах 11 участков). Будет покупать специальное живорыбное судно в Норвегии (для перевозки живой рыбы) и строить под Мурманском цех по потрошению. Вложения в инфраструктуру должны составить 2-3 млрд руб. "В 2014 г. мы планируем продавать первую рыбу, постепенно хотим выйти на объем в 20 000 тонн в год", - рассказывает Инна Гольфанд. Мурманский проект интересен компании тем, что рыба здесь растет скорее, чем в Карелии, и сроки окупаемости должны быть более быстрыми. Окупиться проект под Мурманском должен за шесть-семь лет (против восьми в Карелии). Насколько реалистичны планы, никто сказать не может, аквакультурные проекты в Мурманске можно назвать новым начинанием.

Ожидается ли рост инвестиций в аквакультуру? Эксперты отвечают уклончиво. "Большие вложения в аквакультуру в последнее время были. Но они, к сожалению, привели к банкротствам. В частности, в Калужской области компания "Кросс" вложила в завод по выращиванию осетровых более 1 млрд руб., однако ошиблась с технической базой, закупили слишком дорогое и энергоемкое оборудование, оно просто не могло окупиться. Однако есть и примеры работающих хозяйств. Очень важно, чтобы был принят закон об аквакультуре, и надо посмотреть, какой он будет", - резюмирует Василий Глущенко.