Как выбрать страховую компанию

Зачем крестьянину вообще страховаться, какова государственная политика развития страхового бизнеса, а также программа поддержки хозяйств, потерпевших убытки? Все это и многое другое обсуждалось на круглом столе. В его работе приняли участие заместитель руководителя управления андеррайтинга компании «АльфаСтрахование» Евгений Радкевич, начальник отдела агрострахования компании «Ингосстрах» (филиал г. Ростов-на-Дону) Александр Фисков, заместитель директора компании «Ингосстрах» (филиал г. Ростов-на-Дону) Валерий Токарев, руководитель дирекции страхования предприятий АПК «Военно-страховой компании» Николай Леонидов, начальник отдела по работе с клиентами Северо-Кавказского филиала НПФ «Благосостояние» Светлана Подгорная, начальник отдела страхования АПК компании «Югория» Вера Есипенко и начальник отдела кредитования агробизнеса банка «Центр-Инвест» Александр Бец.

Надежный платит

ДК: Как фермеру или руководителю хозяйства определить – в какой компании страховаться?

А. Бец: Страховую компанию определяют по реальным выплатам. Я не думаю, что у нас в регионе много страховых компаний, у которых более трех десятков выплат. Фермеры оценивают страховые компании по «сарафанному радио». Вот у соседа наступил страховой случай, фермер выясняет – заплатили ему или нет, и если заплатили, то сколько.

А. Фисков: На сегодняшний день страховать урожай добровольно клиент, как правило, не хочет. Он может застраховать машину или комбайн. У него часто просто нет денег для страховки урожая.

Сельхозпроизводитель видит полезную для себя информацию в СМИ, интересуется информационными потоками между районами и хозяйствами. Ведь ситуация по страховым компаниям разная, у каждого свои особенности выплат. Даже один обиженный человек создает большую волну негатива, а от этого страдают все страховые компании.

В. Токарев: Для того чтобы сельхозпроизводитель правильно выбрал страховую компанию, ему необходимо смотреть на историю выплат за достаточно большой промежуток времени. Причем организации целиком, а не филиала. У тех страховых компаний, в которые лучше не обращаться, уровень выплат всегда один. Допустим, 50%. Вне зависимости от того, каким был год – урожайным, засушливым и т.д. 2008 год в целом для села был удачным, у нас в «Ингосстрахе» уровень выплат составил 35%, мы хорошо в этом году заработали. Но 2007-й и 2009-й были проблемными для села, уровень выплат у нас поднялся до 120–130%. Мы понесли убытки.

Мониторинг

ДК: Как фермер и страховая компания могут мониторить ситуацию в хозяйстве? Почему на рынке нет независимых оценщиков?

В. Есипенко: У нас сегодня есть договоры с хозяйствами по семи культурам (от зерновых до овощей), и в каждом хозяйстве мы знаем состояние посевов, еженедельно поддерживая связь. Причем этот процесс приносит пользу как нам, так и самому хозяйству. Мониторинг требует глубоких, разносторонних современных агрономических знаний и сопровождения договора на протяжении всего агроцикла. Меньше восьми раз у нас агрономы в хозяйстве не бывают.

Н. Леонидов: У нас есть договоренность с Сельхозакадемией. Специалисты академии берут пробы почвы, пробы зерна. Фотографируют корневую систему на каждом поле. Все образцы – в пакетики, запечатали и отправили в лабораторию. В лаборатории работают независимые исполнители, они не знают, чьи образцы исследуют.

В. Токарев: «Ингосстрах» практикует приглашение независимых экспертов. У нас заключен договор с воронежской «Аудитбезопасностью». Эта независимая компания работает на территории ЮФО и в Воронежской области. При страховой экспертизе, при сопровождении или при страховом случае их сотрудники выезжают в хозяйство. За два дня мы высылаем запрос на осмотр таких-то полей.

А. Бец: Я не верю в независимую арбитражную компанию, все равно ее попытаются купить. Должно быть несколько независимых компаний, чтобы они между собой конкурировали. Страховым компаниям необходимо создавать страховой арбитраж, комиссию, которая занимается рассмотрением страховых случаев.

Бумагооборот

ДК: Удовлетворяет ли сегодня участников рынка и фермеров существующая система госдотаций в случае неурожая?

Е. Радкевич: Власть агитировала нас – давайте страховать! Но многим хозяйствам не выдали господдержку даже по 2008 году. Разумеется, это влияет на финансовые возможности хозяйств и на их желание страховаться.

К сожалению, до сих пор не получается наладить конструктивного взаимодействия сельхозпроизводителей, Минсельхозпрода РО и страховщиков по оперативному приему документов на субсидию и получению ее в кратчайшие сроки.

Вот в краснодарском департаменте сельского хозяйства все как раз наоборот. Там помогают, подсказывают, как оформить бумагу.

ДК: Кстати, а что с бумагами? Все ли нормально с бумагооборотом между фермером и страховой компанией, между фермером и чиновниками? Какие есть проблемы?

В. Есипенко: Мы настоятельно рекомендуем каждому агроному вести свой личный календарь погоды, который потом может служить подспорьем для оформления справки в метеостанции. Ведь станций не хватает. У нас раньше было 43 метеостанции, а сейчас только 21.

Например, сейчас хозяйство из Шолоховского района оформляет у нас заявление по поводу частичной гибели урожая озимой пшеницы. Но у них нет метеостанции, ближайшая – в станице Казанской.

Казанка фиксировала состояние почвы и атмосферы, хозяйство добавило свою информацию, которая была учтена, МЧС выдало свою. Все признаки почвенной засухи здесь есть – с конца марта по май, 37 дней, плюс июльская жара. А значит, есть и основания для выплат.

А еще мы бьемся головой об стену, доказывая, что нет такого параметра в расчетах, как прогнозная урожайность – это в основном касается банковских расчетов. Я спрашиваю у чиновников или у фермеров: что это вообще такое, вы себе как его представляете? Мне приносят какие-то липовые документы, например урожайность лука в 240 ц/га. У нас в области вообще такого урожая лука никогда не было.

Е. Радкевич: Да, бывают такие случаи. Средненаблюдаемая урожайность – 10 ц/га пшеницы, прогнозная – 40 ц/га.

А. Бец: Прежде чем выдать кредит, банк «Центр-Инвест» требует зерно-фуражные балансы. Фактически это денежные потоки. Бумаги, которые показывают, что фермеры посеют и на каких площадях. Та статистика, которую они сдают в Минсельхоз, нам не нужна, потому что там все формально. В лучшем случае по подсолнечнику будет 25%. В худшем – 50% (норма Минсельхоза – 12%). В этой вилке они и сидят.

Я знаю об этом из практической жизни. Фермер вроде бы и работает по «нулевой технологии», и заявляет это. Но если выдался влажный год, то фермер обязан не нулевую технологию применить, а сделать культивацию, чтобы просушить почву. Описать это в технологической карте заранее фермер не сможет, он не знает, каким будет климатический год. А потом, когда это все выплывет, он должен будет доказывать, что был прав. Это все сложно формализовать.

Сегодня лучше, чем вчера

ДК: Что можно сказать о росте благосостояния на селе, о платежеспособности населения?

С. Подгорная: Косвенно об этом можно судить по доходности негосударственных пенсионных фондов. Около 40% наших клиентов проживает в малых городах и селах, за пределами региональных центров. В 2008 г. доходность всех НПФ была практически минусовая. В прошлом году доходность у нас составила 23,4%. И в этом году мы ожидаем положительную доходность. У нас расширилась география, в этом году мы начали дополнительно набирать в штат специалистов по пенсионному страхованию. Количество клиентов, доверивших в управление нашему фонду накопительную часть своей пенсии, приближается к 2 млн.

А. Бец: Все сельское хозяйство Ростовской области в прошлом году имело большие проблемы, все товаропроизводители были перекредитованы. Сегодня мы видим, что хозяйства региона будут в состоянии вернуть кредиты, поскольку урожай хороший, цены растут и будут расти. Из-за неурожая в Европе, в Южной Америке, а также у нас – в Центральной России.

ДК: А что со страхованием животных?

Н. Леонидов: Оживилось страхование свиней в связи с африканской чумой свиней. Люди понимают, что могут понести серьезные убытки. Ужесточились требования к содержанию крупных комплексов, таких, как ЗАО «Батайское», «Русская свинина». Там сейчас не только птица – муха не пролетит. У фермеров или «элпэхашников» с количеством свиней 5–10 голов, где нет ни зоотехника, ни ветврача, проблемы остались. Многие из них решили страховать своих животных.

Платим мало – хотим много

ДК: А можно ли как-то сэкономить на страховке?

Е. Радкевич: Приходит к нам фермер и чуть не на коленях просит страховку. Говорит: «Нам для банка, лишь бы кредит взять! Подешевле». Мы на это не ведемся, не хотим себе дурной славы. Допустим, мы страхуем под тариф 0,5–0,8%. Страховая компания обязана организовать резервный фонд. Из чего в этом случае его организовывать?

А представим себе, что наступает страховой случай. И этот производитель все равно придет к нам и потребует возмещения, а резервы полностью не сформированы.

А. Бец: Сельхозпроизводителей сейчас очень привлекает приобретение франшизы. Франшиза высокая, но они не понимают, что это такое. Но при этом тариф ниже.

Александр Фисков: Затраты по страховке входят в процент стоимости по кредиту. Сельхозпроизводители хотят меньше заплатить, но чтобы было застраховано. Покупают колбасу за 50 рублей, а хотят получить вкус как за 500.

ДК: Какие есть прогнозы и пожелания по поводу развития рынка?

А. Бец: Сейчас у нас 30 страховых компаний. Ну разве это пул?

С другой стороны – страховой рынок должен развиваться, страховать будущий урожай нужно. Но если страховаться будут несколько десятков хозяйств, то страховым компаниям на рынке делать нечего.

В. Есипенко: Нас, страховщиков, не так уж и много. По последнему постановлению правительства требованиям отвечают 9 компаний. Реально же на рынке агрострахования области – 5 компаний, мы все друг друга знаем.

Добиться безубыточности можно только тогда, когда страховая компания расположена в нескольких регионах. Это такая диверсификация рисков для нее.

В прошлом году у «Югории» не было ни одного заявления на убыток в Ростове, а в соседней Воронежской области мы выплатили 44 млн рублей. В этом году в Ростове будут 2–3 выплаты, а в Волгограде – 12. >krestianin.ru