Кризисная арифметика казахстанской энергетики
Кризис продолжает вносить свои коррективы в развитие топливно-энергетического комплекса страны. Бюджет разработки нефтяного месторождения Кашаган предлагается сократить на три миллиарда долларов, и все более гипотетическим становится и проект строительства АЭС в Актау
На прошедшем 15 января заседании коллегии Минэнерго глава нацкомпании "КазМунайГаз" Каиргельды Кабылдин заявил о намерении в текущем году за счет оптимизации расходов сократить на три миллиарда долларов бюджет разработки нефтяного месторождения Кашаган. По его словам, утвержденный бюджет по проекту на текущий год составляет 10 млрд долларов.
С 18 ноября 1997 года, когда было подписано соглашение о разделе продукции по Северо-Каспийскому проекту, он претерпел немало изменений. Однако ранее объем инвестиций, необходимых для осуществления опытно-промышленной разработки (ОПР), только рос. Представители консорциума объясняли удорожание проекта ростом цен на материалы, оборудование, сервис, транспортировку необходимых грузов, падением курса доллара, ужесточением банками условий предоставления кредитов и т.д.
Мировой кризис переломил тенденцию. North Caspian Operating Company (NCOC), ставший с января прошлого года правопреемником международного консорциума Agip KCO в прежнем составе участников: Shell, "КазМунайГаз", Eni, ExxonMobil, Total (у всех по 16,81% долевого участия), ConocoPhillips (8,4%) и Inpex (7,56%), но с перераспределением ролей и обязанностей, начинает принимать решения о снижении затрат.
Прецедентом стало принятое летом прошлого года решение о сокращении бюджета ОПР месторождения до 2012 года на один миллиард долларов, и вместо 32 млрд объем капитальных затрат составил 31 млрд долларов. В тексте заявления участников консорциума говорилось: "Глобальный экономический кризис оказал существенное влияние на мировой рынок, что в свою очередь определенным образом отразится и на соответствующих обязательствах участников проекта. Поэтому в рамках данной инициативы будут предприняты необходимые усилия для того, чтобы привести существующие контракты в соответствие с новыми условиями". Министр энергетики и минеральных ресурсов РК Сауат Мынбаев выразился более четко, пояснив, что причиной для пересмотра бюджета стал мировой финансовый кризис, в условиях которого "все услуги и цены на материалы, оборудование снизились, и цена на нефть тоже существенно снизилась".
И вот теперь рассматривается возможность очередной уценки Кашаганского проекта. Безусловно, в растянувшейся уже почти на 20 лет эпопее подготовительных работ главной задачей партнеров является успешная реализация стадии ОПР. Однако пробуксовка Северо-Каспийского проекта на этой стадии, стадии решения куда более скромных задач, чем предусмотрены этапом полномасштабной разработки, становится все более очевидной. По-видимому, достигнутые соглашения, как и раньше, не снимают финансовых и технологических проблем разработки Кашаганского месторождения.
Переживающая не самые лучшие времена НК "КазМунайГаз" (консолидированная прибыль компании в 2009 году сократилась в 2,6 раза по сравнению с 2008 годом, составив 997,6 млн долларов), взяла на себя слишком много обязательств, на выполнение которых сегодня у нее откровенно не хватает денег. Но если для выкупа контрольного пакета акций АО "Мангистаумунайгаз" национальная компания использовала китайский кредит, то иностранные участники Кашаганского проекта вряд ли согласятся на данайские дары Пекина в любом виде. "КазМунайГазу" в сложившейся ситуации остается только добиваться снижения финансовой нагрузки, иначе придется сокращать долю в проекте до приемлемых для него величин. В прошлом году при уменьшении стоимости проекта всплыл компромат об элитных итальянских сорочках, закупленных Agip KCO по пять тысяч долларов за штуку. Чем "порадуют" нас в этот раз?
Атомный мираж?
Деньги стали считать не только в НК "КазМунайГаз", но и энергетическом ведомстве. Оно вдруг озаботилось экономической эффективностью АЭС, которая должна заменить выработавший свой ресурс реактор БН-350 в Актау. Как известно, возможность строительства АЭС обсуждается уже более 10 лет. Сначала чиновники долгое время не могли определиться с местоположением станции. Так, предполагалось к 2005 году построить ее на берегу озера Балхаш, затем в сентябре 2000 года от этого отказались.
В 2006 году дефицит электроэнергии заставил правительство вернуться к вопросу развития атомной энергетики. Выбор в пользу АЭС был обусловлен и желанием не направлять в энергетику дополнительных объемов природного газа, доходы от экспорта которого в будущем могут существенно вырасти. Высшим руководством страны, учитывая наличие созданной еще в советские времена необходимой инфраструктуры, было принято решение строить АЭС в Актау.
Новая АЭС должна была состоять из трех энергоблоков типа ВБЭР-300, проект которого был разработан ОКБ имени Африкантова (Нижний Новгород) на основе реакторов, успешно эксплуатирующихся на российских атомных подводных лодках. АЭС способна производить 6,43 млрд кВт.ч электроэнергии, что примерно равно мощности, вырабатываемой всеми электростанциями Западного Казахстана. В августе 2006 года на паритетных началах было создано совместное предприятие АО "НАК "Казатомпром"" и ОАО "Атомстройэкспорт", которое ведет доработку проектной документации и ТЭО.
Теперь оказывается, что в правительстве все еще не пришли к единому мнению, выгодна ли будет для страны электроэнергия, выработанная на этой АЭС. На той же коллегии Минэнерго глава ведомства Сауат Мынбаев задался вопросом: "Сможет ли российский подрядчик до начала строительства АЭС дать гарантии по цене на электроэнергию от этой АЭС? Иначе, вбухав в этот проект более двух миллиардов государственных или квазигосударственных денег, можно получить электроэнергию по более высокой неконкурентной цене". И сам же ответил, что "к 2018 году более чем реально, что цена на газовую электроэнергию будет выше 10 центов, то есть по цене АЭС проходит".
Но червь сомнения продолжает точить душу главы Минэнерго, и он желает до начала строительства АЭС получить от российских подрядчиков гарантии и по техническим рискам, и по цене на электроэнергию, которую станция, возможно, начнет производить лишь в 2018 году. В противном случае намеревается отказаться от строительства АЭС. Однако такой подход к проблеме вызывает недоумение. Кто мешал казахстанской стороне внести вопрос по техническим рискам в переговорный процесс и решить его еще несколько лет назад?
Гарантию же по ценам на срок эксплуатации АЭС (около 50 лет) главе МЭМР никто дать не сможет. Безусловно, падение цен на нефть автоматически снижает конкурентоспособность АЭС, обратная тенденция - повышает. За последние 20 лет неоднократно происходило и то, и другое. Однако, во-первых, успех на коммерческом рынке в принципе нельзя гарантировать, тем более на срок эксплуатации АЭС.
Во-вторых, атомная электроэнергетика не дает скачкообразного роста тарифов, поскольку стоимость вырабатываемой АЭС электроэнергии напрямую не связана с энергоносителями и топливная составляющая минимальна. Так, если рост цены на газ в три раза автоматически приведет к увеличению тарифа ТЭЦ также в три раза, то аналогичный рост цены на ядерное топливо, по мнению специалистов, увеличит стоимость электроэнергии максимум на 9%.
В-третьих, стоимость производства электроэнергии на АЭС значительно стабильнее, чем на других генерирующих мощностях, и АЭС может, заключая долгосрочные контракты, продавать электроэнергию в счет будущих поставок. Это означает, что в то время как цены на энергию могут расти, стоимость производства электроэнергии на АЭС остается стабильной или даже сокращается в реальном выражении. Такой механизм гарантированных покупок электроэнергии используется в Финляндии. Когда, например, финская компания TVO объявила о сооружении пятого энергоблока АЭС, то более 50 заинтересованных заказчиков (представителей крупной промышленности и муниципалитетов) заключили с ней соглашения о гарантированных покупках электроэнергии по фиксированной цене. Это позволило покрыть около 90% будущей выработки энергоблока.
Безусловно, строительство АЭС - дорогостоящее (возведение одного блока стоит не менее двух миллиардов долларов) и долгосрочное (сооружение одного блока может достигать пяти лет) мероприятие. Потянуть такие инвестиции под силу далеко не каждой стране. Однако почему-то никто ни в ОАЭ (где планируется строительство четырех энергоблоков АЭС, которые к 2020 году покроют 25% потребностей страны в электроэнергии), ни в Южной Корее (где планируется запустить 11 новых генераторов атомной энергии), ни в Китае (где по официальным планам будет построено 56 атомных станций), ни в эксплуатирующих более 100 атомных энергоблоков США (где администрация президента Обамы заявила о намерении строительства новой АЭС) не заморачивается прогнозами возможной нерентабельности АЭС.
Их создание обладает большим мультипликативным эффектом: дает загрузку строительной отрасли, машиностроению. Кроме того, позволяет преодолеть зависимость от других источников энергии. А ведь сегодня единственным источником энергообеспечения Мангистауского региона является МАЭК-Казатомпром, в состав которого входят три работающие на природном газе теплоэлектроцентрали (ТЭЦ). Но две из них к 2015-2016 году должны быть выведены из эксплуатации в связи с полной выработкой технического ресурса, и для энергообеспечения региона останется лишь одна ТЭЦ. А ведь ускоренные темпы развития энергопотребляющих производств в регионе требуют постоянного роста выработки энергоресурсов. Таким образом, пока в МЭМР будут раздумывать, что строить в регионе, он станет еще более энергодефицитным.
Похоже, что руководство страны до сих пор не определилось, станет ли Казахстан обладающей реакторной технологией ядерной державой или останется только источником уранового сырья. В последнем случае чиновники из энерговедомства могут последовать совету эксперта Международного социально-энергетического сообщества (Москва) Игоря Шкрадюка, данному в похожей ситуации Беларуси: "Количество навоза, производимого белорусским скотом, позволяет получить объем биогаза, достаточный, чтобы заместить один энергоблок АЭС". А если серьезно, то нашим энергочиновникам следовало бы давно разработать национальную стратегию в области энергетики, которая в новом тысячелетии обеспечила бы рациональное сочетание энергоносителей, использование которых не нанесет ущерба окружающей среде и удовлетворит потребности страны.
Об этом пишет "Эксперт Казахстан", как передает www.centrasia.ru.
На прошедшем 15 января заседании коллегии Минэнерго глава нацкомпании "КазМунайГаз" Каиргельды Кабылдин заявил о намерении в текущем году за счет оптимизации расходов сократить на три миллиарда долларов бюджет разработки нефтяного месторождения Кашаган. По его словам, утвержденный бюджет по проекту на текущий год составляет 10 млрд долларов.
С 18 ноября 1997 года, когда было подписано соглашение о разделе продукции по Северо-Каспийскому проекту, он претерпел немало изменений. Однако ранее объем инвестиций, необходимых для осуществления опытно-промышленной разработки (ОПР), только рос. Представители консорциума объясняли удорожание проекта ростом цен на материалы, оборудование, сервис, транспортировку необходимых грузов, падением курса доллара, ужесточением банками условий предоставления кредитов и т.д.
Мировой кризис переломил тенденцию. North Caspian Operating Company (NCOC), ставший с января прошлого года правопреемником международного консорциума Agip KCO в прежнем составе участников: Shell, "КазМунайГаз", Eni, ExxonMobil, Total (у всех по 16,81% долевого участия), ConocoPhillips (8,4%) и Inpex (7,56%), но с перераспределением ролей и обязанностей, начинает принимать решения о снижении затрат.
Прецедентом стало принятое летом прошлого года решение о сокращении бюджета ОПР месторождения до 2012 года на один миллиард долларов, и вместо 32 млрд объем капитальных затрат составил 31 млрд долларов. В тексте заявления участников консорциума говорилось: "Глобальный экономический кризис оказал существенное влияние на мировой рынок, что в свою очередь определенным образом отразится и на соответствующих обязательствах участников проекта. Поэтому в рамках данной инициативы будут предприняты необходимые усилия для того, чтобы привести существующие контракты в соответствие с новыми условиями". Министр энергетики и минеральных ресурсов РК Сауат Мынбаев выразился более четко, пояснив, что причиной для пересмотра бюджета стал мировой финансовый кризис, в условиях которого "все услуги и цены на материалы, оборудование снизились, и цена на нефть тоже существенно снизилась".
И вот теперь рассматривается возможность очередной уценки Кашаганского проекта. Безусловно, в растянувшейся уже почти на 20 лет эпопее подготовительных работ главной задачей партнеров является успешная реализация стадии ОПР. Однако пробуксовка Северо-Каспийского проекта на этой стадии, стадии решения куда более скромных задач, чем предусмотрены этапом полномасштабной разработки, становится все более очевидной. По-видимому, достигнутые соглашения, как и раньше, не снимают финансовых и технологических проблем разработки Кашаганского месторождения.
Переживающая не самые лучшие времена НК "КазМунайГаз" (консолидированная прибыль компании в 2009 году сократилась в 2,6 раза по сравнению с 2008 годом, составив 997,6 млн долларов), взяла на себя слишком много обязательств, на выполнение которых сегодня у нее откровенно не хватает денег. Но если для выкупа контрольного пакета акций АО "Мангистаумунайгаз" национальная компания использовала китайский кредит, то иностранные участники Кашаганского проекта вряд ли согласятся на данайские дары Пекина в любом виде. "КазМунайГазу" в сложившейся ситуации остается только добиваться снижения финансовой нагрузки, иначе придется сокращать долю в проекте до приемлемых для него величин. В прошлом году при уменьшении стоимости проекта всплыл компромат об элитных итальянских сорочках, закупленных Agip KCO по пять тысяч долларов за штуку. Чем "порадуют" нас в этот раз?
Атомный мираж?
Деньги стали считать не только в НК "КазМунайГаз", но и энергетическом ведомстве. Оно вдруг озаботилось экономической эффективностью АЭС, которая должна заменить выработавший свой ресурс реактор БН-350 в Актау. Как известно, возможность строительства АЭС обсуждается уже более 10 лет. Сначала чиновники долгое время не могли определиться с местоположением станции. Так, предполагалось к 2005 году построить ее на берегу озера Балхаш, затем в сентябре 2000 года от этого отказались.
В 2006 году дефицит электроэнергии заставил правительство вернуться к вопросу развития атомной энергетики. Выбор в пользу АЭС был обусловлен и желанием не направлять в энергетику дополнительных объемов природного газа, доходы от экспорта которого в будущем могут существенно вырасти. Высшим руководством страны, учитывая наличие созданной еще в советские времена необходимой инфраструктуры, было принято решение строить АЭС в Актау.
Новая АЭС должна была состоять из трех энергоблоков типа ВБЭР-300, проект которого был разработан ОКБ имени Африкантова (Нижний Новгород) на основе реакторов, успешно эксплуатирующихся на российских атомных подводных лодках. АЭС способна производить 6,43 млрд кВт.ч электроэнергии, что примерно равно мощности, вырабатываемой всеми электростанциями Западного Казахстана. В августе 2006 года на паритетных началах было создано совместное предприятие АО "НАК "Казатомпром"" и ОАО "Атомстройэкспорт", которое ведет доработку проектной документации и ТЭО.
Теперь оказывается, что в правительстве все еще не пришли к единому мнению, выгодна ли будет для страны электроэнергия, выработанная на этой АЭС. На той же коллегии Минэнерго глава ведомства Сауат Мынбаев задался вопросом: "Сможет ли российский подрядчик до начала строительства АЭС дать гарантии по цене на электроэнергию от этой АЭС? Иначе, вбухав в этот проект более двух миллиардов государственных или квазигосударственных денег, можно получить электроэнергию по более высокой неконкурентной цене". И сам же ответил, что "к 2018 году более чем реально, что цена на газовую электроэнергию будет выше 10 центов, то есть по цене АЭС проходит".
Но червь сомнения продолжает точить душу главы Минэнерго, и он желает до начала строительства АЭС получить от российских подрядчиков гарантии и по техническим рискам, и по цене на электроэнергию, которую станция, возможно, начнет производить лишь в 2018 году. В противном случае намеревается отказаться от строительства АЭС. Однако такой подход к проблеме вызывает недоумение. Кто мешал казахстанской стороне внести вопрос по техническим рискам в переговорный процесс и решить его еще несколько лет назад?
Гарантию же по ценам на срок эксплуатации АЭС (около 50 лет) главе МЭМР никто дать не сможет. Безусловно, падение цен на нефть автоматически снижает конкурентоспособность АЭС, обратная тенденция - повышает. За последние 20 лет неоднократно происходило и то, и другое. Однако, во-первых, успех на коммерческом рынке в принципе нельзя гарантировать, тем более на срок эксплуатации АЭС.
Во-вторых, атомная электроэнергетика не дает скачкообразного роста тарифов, поскольку стоимость вырабатываемой АЭС электроэнергии напрямую не связана с энергоносителями и топливная составляющая минимальна. Так, если рост цены на газ в три раза автоматически приведет к увеличению тарифа ТЭЦ также в три раза, то аналогичный рост цены на ядерное топливо, по мнению специалистов, увеличит стоимость электроэнергии максимум на 9%.
В-третьих, стоимость производства электроэнергии на АЭС значительно стабильнее, чем на других генерирующих мощностях, и АЭС может, заключая долгосрочные контракты, продавать электроэнергию в счет будущих поставок. Это означает, что в то время как цены на энергию могут расти, стоимость производства электроэнергии на АЭС остается стабильной или даже сокращается в реальном выражении. Такой механизм гарантированных покупок электроэнергии используется в Финляндии. Когда, например, финская компания TVO объявила о сооружении пятого энергоблока АЭС, то более 50 заинтересованных заказчиков (представителей крупной промышленности и муниципалитетов) заключили с ней соглашения о гарантированных покупках электроэнергии по фиксированной цене. Это позволило покрыть около 90% будущей выработки энергоблока.
Безусловно, строительство АЭС - дорогостоящее (возведение одного блока стоит не менее двух миллиардов долларов) и долгосрочное (сооружение одного блока может достигать пяти лет) мероприятие. Потянуть такие инвестиции под силу далеко не каждой стране. Однако почему-то никто ни в ОАЭ (где планируется строительство четырех энергоблоков АЭС, которые к 2020 году покроют 25% потребностей страны в электроэнергии), ни в Южной Корее (где планируется запустить 11 новых генераторов атомной энергии), ни в Китае (где по официальным планам будет построено 56 атомных станций), ни в эксплуатирующих более 100 атомных энергоблоков США (где администрация президента Обамы заявила о намерении строительства новой АЭС) не заморачивается прогнозами возможной нерентабельности АЭС.
Их создание обладает большим мультипликативным эффектом: дает загрузку строительной отрасли, машиностроению. Кроме того, позволяет преодолеть зависимость от других источников энергии. А ведь сегодня единственным источником энергообеспечения Мангистауского региона является МАЭК-Казатомпром, в состав которого входят три работающие на природном газе теплоэлектроцентрали (ТЭЦ). Но две из них к 2015-2016 году должны быть выведены из эксплуатации в связи с полной выработкой технического ресурса, и для энергообеспечения региона останется лишь одна ТЭЦ. А ведь ускоренные темпы развития энергопотребляющих производств в регионе требуют постоянного роста выработки энергоресурсов. Таким образом, пока в МЭМР будут раздумывать, что строить в регионе, он станет еще более энергодефицитным.
Похоже, что руководство страны до сих пор не определилось, станет ли Казахстан обладающей реакторной технологией ядерной державой или останется только источником уранового сырья. В последнем случае чиновники из энерговедомства могут последовать совету эксперта Международного социально-энергетического сообщества (Москва) Игоря Шкрадюка, данному в похожей ситуации Беларуси: "Количество навоза, производимого белорусским скотом, позволяет получить объем биогаза, достаточный, чтобы заместить один энергоблок АЭС". А если серьезно, то нашим энергочиновникам следовало бы давно разработать национальную стратегию в области энергетики, которая в новом тысячелетии обеспечила бы рациональное сочетание энергоносителей, использование которых не нанесет ущерба окружающей среде и удовлетворит потребности страны.
Об этом пишет "Эксперт Казахстан", как передает www.centrasia.ru.