Битва с урожаем

Россия вошла в число ведущих мировых экспортеров зерна, но рост производства хлеба оборачивается для страны большими проблемами. Второго ноября правительство начинает зерновые интервенции. В переводе на общедоступный язык это означает, что государство будет скупать у сельхозпроизводителей хлеб, потому что девать его больше некуда! Тот, кто успел пожить при социализме, до сих пор не может к этому привыкнуть. В СССР ежегодно импортировалось 30-50% потребляемого зерна, в России в последние годы производится на 30% пшеницы больше, чем съедается. Однако парадокс в том, что при явном перепроизводстве зерна цены на конечную продукцию - хлебобулочные изделия - в России не падают. Изучение ситуации показывает, что причины подобных странностей лежат не только в сфере сельского хозяйства. Как поясняет вице-президент Российского зернового союза (РЗС) Александр Корбут основная цель госзакупок - "задать ценовой ориентир для рынка". Проще говоря, помочь производителям свести концы с концами. Ведь установившиеся на свободном рынке цены во многих случаях не позволяют даже окупить затраты. Но даже по этим расценкам, себе в убыток, продать зерно невозможно. Увы, как показывает опыт, интервенции мало что меняют в такой ситуации, но никаких других системных действенных мер на государственном уровне не придумано. Внутреннее потребление пшеницы в России не превышает 75 млн тонн в год. При этом реальный сбор уже второй год подряд составляет 95 млн тонн. С учетом переходящих с прошлого года остатков зерна в размере 17 млн тонн (по данным РЗС) получается, что предложение сегодня в полтора раза превышает спрос. По прогнозам, в этом году производство превысит внутреннее потребление на 20 млн тонн. Таким образом, на рынок в ближайшие месяцы будет давить "гиря" в 37 млн тонн. При этом стоит учесть, напоминает аналитик Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Олег Суханов, что с прошлого года на элеваторах осталось более 8 млн тонн так и не использованных госрезервов (правда, десятая часть этого зерна попросту сгнила). Превышение предложения по отношению к спросу - это первый фактор, который сбивает рыночную цену зерна и соответственно уменьшает прибыли производителей. В итоге средняя по стране цена продовольственной пшеницы третьего класса сегодня составляет 3700 рублей за тонну при себестоимости производства 3500 рублей за тонну. Чтобы как-то повлиять на цену, государство закупает часть зерна. Предполагается, что госзакупки будут проходить по цене в 4200 рублей за тонну. Расчет сделан на то, что фермер может торговаться с перекупщиком, поскольку у него есть альтернатива - продать свою продукцию по приемлемой цене государству. Так должно быть в идеале, но на деле все выходит иначе. Объемы закупок составят не более 2 млн тонн, уверены эксперты, а скорее всего, не превысят 1,2-1,5 млн тонн. Это мизер по сравнению с избытком в 37 млн тонн. Другой важнейший фактор, негативно влияющий на эффективность зерновых хозяйств, - это отсутствие нормальной инфраструктуры. В первую очередь речь идет о транспорте и стоимости транспортировки. Далеко не все зерно потребляется в своем регионе, особенно эта проблема актуальна для главных житниц страны - Сибири и Алтайского края. За последние четыре года тарифы железнодорожных перевозчиков только официально увеличились в полтора раза, однако на деле, говорит Олег Суханов, счет выставляется индивидуально под каждую поставку по непрозрачным схемам. В ряде регионов, пользуясь дефицитом вагонов, транспортники организуют аукционы, в ходе которых стоимость перевозки вырастает на 20% и более. В лучшем положении должны были бы оказаться те, у кого есть экспортные контракты, но транспортная составляющая и их делает низкорентабельными. Вывозится зерно преимущественно через порт Новороссийска, экспортная цена составляла на конец октября 4500 рублей за тонну. Перевозка сюда урожая по железной дороге, включая сертификацию и другие обязательные процедуры, обходится сибирским фермерам не меньше чем в 2500 рублей за тонну. Таким образом, производителю остается не более 2000 рублей при себестоимости, напомним, в 3500 рублей за тонну. Стоит ли удивляться, что фермеры стали сжигать урожай на корню или перепахивать поля, как это происходит в Сибири? Немного лучше чувствует себя Центральное Черноземье. Стоимость перевозки до Новороссийска вместе с сертификацией укладывается в 1200 рублей за тонну, потому экспортные поставки для хозяйств из черноземного региона рентабельны. Еще одна инфраструктурная проблема - тотально не хватает элеваторов. А в этом году большинство элеваторных предприятий наверняка не захотят даже аккредитовываться по госпрограмме, поскольку практика показывает, что это ни к чему хорошему не приводит. Дело в том, что ежемесячно государство должно выплачивать за хранящиеся резервы пшеницы 500-600 млн рублей. На деле с марта по сентябрь 2009 года задолженность государства перед элеваторами держалась на уровне 3,5 млрд рублей. Мало того, элеваторные предприятия, участвующие в госзакупках, не имеют права выбросить старое зерно, чтобы принять новое. Фермеры в убытках, зерно дешевеет, по логике, должны дешеветь мука и хлеб. Но логика в данном случае не работает. Александр Корбут говорит, что цены на муку не столь эластичны по спросу, как цены на пшеницу, а потому держатся примерно на одном уровне. Правда, в этом году мука все же потеряла в цене. Олег Суханов отмечает, что хороший урожай прошлого года привел к тому, что в марте-мае этого года не было традиционного сезонного подорожания муки. В сентябре средняя стоимость муки в России упала до 9350 рублей, а к концу октября - до 8350 рублей за тонну. Таким образом, только за последние полтора месяца оптовые цены на пшеничную муку высшего сорта снизились в России на 15%. В итоге мукомолы работали даже с некоторыми убытками из-за роста тарифов на электричество и транспортных расходов. Правда, покупатели адекватного снижения цен на хлебобулочные изделия не увидели, и новых ценников в магазинах ожидать не стоит. Это объясняется тем, что доля зерна в стоимости готовой булки не превышает 20%. До 70% в розничной цене хлеба приходится на электроэнергию, транспортные расходы и торговую наценку. При этом 40-50% - в чистом виде торговая наценка, и эта доля увеличивается из года в год, утверждает Александр Корбут. По его мнению, стоимость хлебобулочных изделий в ближайшие месяцы либо останется на нынешнем высоком уровне, либо немного вырастет. "Полагаю, у торговых сетей не хватит духу поднять цены больше, чем на 5%, когда все знают, что зерно падает в цене, - соглашается Олег Суханов. - А вот почему в России дорогой хлеб - это вопрос отдельный". Вот и получается: когда у нас дорожает зерно - дорожает хлеб, когда зерно дешевеет - хлеб может опять дорожать. При этом сокращения посевных площадей в России не ожидается. Площадь под озимые даже увеличилась. С учетом того, что озимые имеют более высокую урожайность, чем яровые, можно ожидать отличный урожай на уровне 95 млн тонн пшеницы и в будущем году. Кто и на чем будет обрабатывать землю, не вполне понятно. Итогом сезона для очень многих хозяйств станет невозможность расплатиться по кредитам: для одних все кончится разорением, для других - сокращением инвестиций в будущем. В прошлом году, говорят эксперты, несмотря на рекордный урожай, крестьяне не смогли вложиться в покупку новой техники. Положение спасает отчасти то, что в последние годы село успело перевооружиться, в том числе с помощью специальных госпрограмм. Однако в значительной степени оборудование приобреталось на заемные средства, говорит Александр Корбут, и сегодня оно фактически превратилось в мертвый капитал, не позволяющий извлекать прибыль и выплачивать долги банкам. В чем причины этой кривобокой ситуации? Если отбросить шутки о двух российских бедах - плохом урожае и хорошем урожае, - то очевидными становятся два обстоятельства. Во-первых, это монополизм, из-за которого неуклонно растут цены на ряд важных для производителей товаров и услуг, прежде всего, речь идет об энергии, топливе и транспортных тарифах. Сделать с этим пока ничего не удается. Во-вторых - никуда не годная инфраструктура. Пути решения этой проблемы при всей ее масштабности более или менее понятны. Вкладываться нужно в капиллярную сеть автомобильных дорог, элеваторы, специальные железнодорожные вагоны и т.д. Та инфраструктура, что есть сейчас, это остатки советского наследства, хотя ситуация в отрасли изменилась принципиально. Если СССР импортировал зерно, то в России в последние годы его производится больше, чем съедается. В прошлом году мы вошли в пятерку крупнейших мировых экспортеров зерна, а в нынешнем - метим в тройку. Очевидно, что старая инфраструктура - от хранения до транспортировки - не соответствует новым потребностям страны. Но если комбайн фермерам купить еще по силам, то выстроить элеватор - нет. Это крупная задача для государства, которое пока ограничивается зерновыми интервенциями.