Близость к арсеналу не щадит маленьких жителей Мирного

На каждого жителя Мирного приходиться 200 тонн ядохимикатов. Всего в поселке – 3,5 тысячи человек. А это подземные бункеры арсенала Марадыковский. В них 700 тысяч тонн химоружия.
Сколько еще закопано и затоплено в окрестностях арсенала – точно не знает никто. В шестидесятые военные тайно слили химикаты в местные озера. Птицы, рыбы, звери – погибли все. А люди остались.
Дом бабы Агны ближе всего к химарсеналу – их разделяют всего пятьдесят метров. Когда-то она была первой красавицей на деревне. Теперь у нее изуродовано лицо: опухоль вытеснила глаз в район виска.
У бабы Агны злокачественная опухоль. На ее улице от рака умирают повально. Все соседи в основном старики - старожилы этих мест. Впрочем, близость к арсеналу не щадит и маленьких жителей Мирного.
Воспитатель местного детсада рассказала: "У детей - гнойники, нарывы, сыпь непонятная. Возим к аллергологу, гастроэнтерологу, кожникам – никто ничего понять не может. Кашляют все и чихают. Наши врачи ставят ОРЗ. Какое это ОРЗ, если сиптомы массовые, сезонные и обычными простудными лекарствами не снимаются! У наших троих почти прошло, а вот в соседней группе…"
Как сообщил президент межрегионального союза за химбезопасность, "дети всегда чувствительнее к химзаражению. Здесь детские заболевания выше, чем в других районах области. А убыль населения в Мирном в три раза больше, чем по области".
Власти - единственные, кто не признает, что окрестности Мирного военные превратили в открытый могильник химоружия. Однако местных не обманешь. Приказы о затоплении химикатов выполняли именно их мужья и отцы.
Только в Карповых озерах, по словам очевидцев, было затоплено 500 вагонов с фосгеном. Но во всеуслышание заявить об этом теперь некому – ни одного свидетеля в живых уже нет.
Лидия Николаевна Багаева ведет счет жертвам отравлений. Хранит мемуары пострадавших. Она проработала в Мирном медсестрой двадцать лет. Она вспоминает: "Помню солдатика - ему попала жидкость за воротник, он по всему коридору метался. Мы его быстро отправили в райцентр. Еще одному на руку капнуло. Вся в ожогах и волдырях была".
Когда фосген и другую отраву сливали в озера, никого из гражданских не предупреждали. Ядовитые испарения и газы ветер разносил по всей округе. В один из мартовских дней 1967 года Алексей Дмитриевич Симонов стал инвалидом. Он работал на берегу реки на экскаваторе, когда его накрыло ядовитым облаком. Еле на берег выбрался.
Впрочем, никому ничего Алексей Дмитриевич доказать так и не смог. Местные врачи говорят – хронический бронхит. В областном центре ему поставили диагноз – химическое отравление легких и печени. Но от чего именно пострадал Алексей Дмитриевич, определить могут только в столичных госпиталях. А туда одинокому инвалиду второй группы не попасть – ни средств, ни сил нет.
Советские времена прошли, но здесь продолжают незаконно уничтожать химоружие. "Три года назад в Марадыковском арсенале, по непроверенной технологии, ликвидировали три десятка зарядов зарина", – говорят жители мирного. Никто не был предупрежден.
Директор дома культуры сообщает: "Все противогазы у нас хранятся в доме культуры. Должны раздать были, да нет соответствующего разрешения. А у них скоро срок годности кончится".
У врачей нет даже антидотов – противоядия от острого химичексого отравления, - сетуют жители Мирного. Не оказалось его и в аптечном пункте при больнице.
А главная аптека поселка просто-напросто не работает. Впрочем, в Мирном нет не только антидотов, но и токсиколога. Онколога тоже нет. Так что, если кому в райцентре не поставили диагноз "рак", местные врачи пишут: причина смерти – общее заболевание.
Здесь говорят: все льготы, предусмотренные федеральной программой, предназначены не Мирному, а поселку Марадыковский. Такого на карте просто нет. Тем временем, новая беда не за горами.
Как бы ни протестовали экологи, население, общественные организации, - правительство области, похоже, интересуют только инвестиции.
Так это или нет – неизвестно. Между тем, в Мирном даже нет приборов, фиксирующих аварийную утечку химикатов. Местным жителям остается опровергать оптимизм врачей единственным возможным способом - страдать и умирать от невиданных болезней.