Foreign Affairs: Заставит ли экономический спад провести реформы в России?
В июне 2008 года, несмотря на начавшийся обвал мировой экономики, российский премьер- министр Владимир Путин был полон оптимизма по поводу экономических перспектив экономики страны. "У нас нет кризиса," - заявил он. В тот момент он был на вершине горы. С 1999 по 2007 год российская экономика росла на семь процентов в год, и Путин предсказывал, что к 2020 году она обгонит Германию в гонке за пятое место в рейтинге крупнейших экономик мира, - пишет американское издание Foreign Affairs.
Однако это скоро оказалось иллюзией. Поначалу Путин и его союзники в Кремле продолжали делать вид, что они неуязвимы, или отрицая угрозу кризиса, или считая его прекрасной возможностью для российской экономики. Но по мере ухудшения ситуации, более либеральные фигуры, близкие к президенту Дмитрию Медведеву, смогли протолкнуть начальный пакет столь необходимых изменений в экономической политике. Третья фаза российской реакции на кризис станет понятна в ближайшие месяцы, в то время как Кремль решает, продолжать ли реформы или остановить проходящие структурные изменения.
Кризис ударил по России после десятилетия высоких темпов экономического роста. К августу 2008 года, благодаря устойчивому положительному балансу платежей, Россия накопила 598 миллиардов долларов в золотовалютных резервах, что вывело ее на третье место по этому показателю. Инфляция застыла на уровне 15 процентов; если кто-то о чем-то и беспокоился, то только о перегреве российской экономики.
Но затем цена нефти, которая достигла своего пика в 147 долларов за баррель в июле, начала падать. В декабре она достигла самого низкого уровня в 35 долларов за баррель, что явилось потенциально разрушительной переменой для страны, где сырьевые товары составляют 85 процентов от общего экспортного объема.
После начала войны с Грузией в августе прошлого года, российский фондовый рынок начал свое неустанное падение, снизившись в целом на 80 процентов с наивысшей точки, достигнутой в мае, до низшей в октябре. Появилась новая информация о российских олигархах - оказалось, что они занимали больше, чем кто-либо мог себе представить, и большая часть их богатства испарилась. Буквально в течение нескольких месяцев две трети из сотни богатейших людей страны перестали быть миллиардерами.
Первой антикризисной мерой, предпринятой Россией, было рефинансирование зарубежных кредитов, взятых стратегическими российскими компаниями - самой заметной из которых стал РусАл - и увеличение ликвидности банковской системы. Путин и его союзники, контролирующие большие государственные корпорации, не испугались кризиса. Вместо этого, они увидели в нем возможность национализировать большие частные фирмы и начали распространять слухи о глобальной национализации металлургических и горнодобывающих компаний.
Кремль считал, что снижение цен на нефть будет временным, и таким образом компании и потребители с долгами, деноминированным в иностранной валюте, будут защищены от больших потерь. Эта уверенность оказалась ложной и возымела серьезные последствия: в ноябре российский Центробанк отказался от привязки рубля к бивалютной корзине и начал постепенную девальвацию национальной валюты. Общественность ответила на это переводом сбережений в доллары и евро. В то же самое время Центробанк попытался увеличить ликвидность, но эти рубли были немедленно переведены в иностранную валюту. В результате к концу января Россия потеряла 212 миллиардов долларов или более трети своих золотовалютных резервов.
В первом квартале 2009 года ВВП снизился на 9,5 процентов по сравнению с первым кварталом 2008, а уровень промышленного производства упал на 14 процентов. Падение экспорта в этом году прогнозируется на уровне 50 процентов. Естественно, что внезапный экономический кризис негативно отразился на всем населении страны. В декабре реальные доходы после вычета налогов снизились на 12 процентов, что стало резкой переменой по сравнению со ставшим уже привычным за последние несколько лет ростом доходов. Официальный уровень безработицы достиг 9,5 процентов, но правительство решило перестать публикацию столь плачевных цифр.
Внешняя задолженность частного сектора также превратилась в острую проблему. Российские потребители и компании должны около 500 миллиардов долларов - что равняется общей рыночной капитализации фондового рынка России. Основной причиной столь огромной внешней задолженности частного сектора является убогая банковская система, половина которой принадлежит пяти государственным банкам, в основном занимающимся темными делишками Кремля. Многие частные банки слишком малы, чтобы обслужить крупнейшие компании страны, которые вынуждены занимать за рубежом, тем самым подвергаясь рискам валютных колебаний.
Кризис показал, как мало Путин сделал для благополучия российского населения за время своего пребывания у власти. Высокие темпы экономического роста последнего десятилетия стали результатом рыночных изменений, свободных мощностей и высоких цен на нефть.
Заслуги Путина во всем этом нет, и он не сделал ничего, чтобы помочь существующим экономическим условиям, которые ужасны, и становятся только хуже. Больше всего шокирует невероятный уровень коррупции. По информации организации Transparency International, Россия находится на 33 месте по коррумпированности в списке из 180 стран. (Единственная страна, где уровень ВВП и коррупции выше, чем в России - это Экваториальная Гвинея.) Одним из следствий высокого уровня коррупции является невозможность проводить крупные инфраструктурные проекты. К примеру, сеть автомобильных дорог в России совершенно не расширилась с момента прихода Путина к власти в 2000 году.
Путин больше не является президентом, но он остается самым влиятельным человеком в стране. Тем временем, Медведев неоднократно заявлял, что именно он принимает окончательные решения. Личные отношения между Путиным и Медведевым могут быть вполне дружескими, но за ними стоят люди с совершенно разными склонностями.
Либеральный критик Кремля Андрей Пионтковский называет группу Путина "бункер", а группу Медведева "февраль 1917", ссылаясь на революцию, которая привела к отречению царя Николая II от престола. Группа Путина состоит из приверженцев "жесткой" линии, вышедших из бывших советских сил безопасности, которые работали с Путиным в Санкт-Петербурге и Дрездене. Клуб Медведева состоит из молодых профессионалов, юристов и экономистов, которые являются амбициозными технократами, надеющимися на политическое выживание.
Кризис стал шоком для приверженцев жесткого курса и дал шанс реформаторам. Их первой победой стал пересмотр государственного бюджета и антикризисный план, опубликованный в марте. В новом бюджете радикально пересмотрены некоторые оптимистические - и нереалистичные - предположения, сделанные осенью. Теперь, например, ожидается, что уровень ВВП упадет на шесть процентов, а бюджетный дефицит составит 7,4 процента ВВП, по сравнению с ранними прогнозами профицита в размере 3,7 процента.
Хотя похоже, что правительство отказалось от политики национализации, остается опасность, что возвращение высоких цен на нефть позволит Путин и его союзникам в Кремле отбросить группу реформаторов назад. Таким образом, перед Россией стоит решительный выбор: или принять экономические реформы и избавиться от свирепствующей коррупции или продолжить по путинскому пути авторитаризма и зависимости от экспорта сырьевых ресурсов.
На данный момент незавершенность недавних реформ, смешанная с невероятной коррупцией и высоким уровнем зависимости от экспорта сырьевых ресурсов, делают российский кризис еще хуже, чем в других странах. России потребовались жесткие экономические кризисы 1997 и 1998 годов, чтобы начать проводить серьезные рыночные реформы. Остается надеяться, что она проснется вновь.
Перевод опубликован "ИноСМИ".
Однако это скоро оказалось иллюзией. Поначалу Путин и его союзники в Кремле продолжали делать вид, что они неуязвимы, или отрицая угрозу кризиса, или считая его прекрасной возможностью для российской экономики. Но по мере ухудшения ситуации, более либеральные фигуры, близкие к президенту Дмитрию Медведеву, смогли протолкнуть начальный пакет столь необходимых изменений в экономической политике. Третья фаза российской реакции на кризис станет понятна в ближайшие месяцы, в то время как Кремль решает, продолжать ли реформы или остановить проходящие структурные изменения.
Кризис ударил по России после десятилетия высоких темпов экономического роста. К августу 2008 года, благодаря устойчивому положительному балансу платежей, Россия накопила 598 миллиардов долларов в золотовалютных резервах, что вывело ее на третье место по этому показателю. Инфляция застыла на уровне 15 процентов; если кто-то о чем-то и беспокоился, то только о перегреве российской экономики.
Но затем цена нефти, которая достигла своего пика в 147 долларов за баррель в июле, начала падать. В декабре она достигла самого низкого уровня в 35 долларов за баррель, что явилось потенциально разрушительной переменой для страны, где сырьевые товары составляют 85 процентов от общего экспортного объема.
После начала войны с Грузией в августе прошлого года, российский фондовый рынок начал свое неустанное падение, снизившись в целом на 80 процентов с наивысшей точки, достигнутой в мае, до низшей в октябре. Появилась новая информация о российских олигархах - оказалось, что они занимали больше, чем кто-либо мог себе представить, и большая часть их богатства испарилась. Буквально в течение нескольких месяцев две трети из сотни богатейших людей страны перестали быть миллиардерами.
Первой антикризисной мерой, предпринятой Россией, было рефинансирование зарубежных кредитов, взятых стратегическими российскими компаниями - самой заметной из которых стал РусАл - и увеличение ликвидности банковской системы. Путин и его союзники, контролирующие большие государственные корпорации, не испугались кризиса. Вместо этого, они увидели в нем возможность национализировать большие частные фирмы и начали распространять слухи о глобальной национализации металлургических и горнодобывающих компаний.
Кремль считал, что снижение цен на нефть будет временным, и таким образом компании и потребители с долгами, деноминированным в иностранной валюте, будут защищены от больших потерь. Эта уверенность оказалась ложной и возымела серьезные последствия: в ноябре российский Центробанк отказался от привязки рубля к бивалютной корзине и начал постепенную девальвацию национальной валюты. Общественность ответила на это переводом сбережений в доллары и евро. В то же самое время Центробанк попытался увеличить ликвидность, но эти рубли были немедленно переведены в иностранную валюту. В результате к концу января Россия потеряла 212 миллиардов долларов или более трети своих золотовалютных резервов.
В первом квартале 2009 года ВВП снизился на 9,5 процентов по сравнению с первым кварталом 2008, а уровень промышленного производства упал на 14 процентов. Падение экспорта в этом году прогнозируется на уровне 50 процентов. Естественно, что внезапный экономический кризис негативно отразился на всем населении страны. В декабре реальные доходы после вычета налогов снизились на 12 процентов, что стало резкой переменой по сравнению со ставшим уже привычным за последние несколько лет ростом доходов. Официальный уровень безработицы достиг 9,5 процентов, но правительство решило перестать публикацию столь плачевных цифр.
Внешняя задолженность частного сектора также превратилась в острую проблему. Российские потребители и компании должны около 500 миллиардов долларов - что равняется общей рыночной капитализации фондового рынка России. Основной причиной столь огромной внешней задолженности частного сектора является убогая банковская система, половина которой принадлежит пяти государственным банкам, в основном занимающимся темными делишками Кремля. Многие частные банки слишком малы, чтобы обслужить крупнейшие компании страны, которые вынуждены занимать за рубежом, тем самым подвергаясь рискам валютных колебаний.
Кризис показал, как мало Путин сделал для благополучия российского населения за время своего пребывания у власти. Высокие темпы экономического роста последнего десятилетия стали результатом рыночных изменений, свободных мощностей и высоких цен на нефть.
Заслуги Путина во всем этом нет, и он не сделал ничего, чтобы помочь существующим экономическим условиям, которые ужасны, и становятся только хуже. Больше всего шокирует невероятный уровень коррупции. По информации организации Transparency International, Россия находится на 33 месте по коррумпированности в списке из 180 стран. (Единственная страна, где уровень ВВП и коррупции выше, чем в России - это Экваториальная Гвинея.) Одним из следствий высокого уровня коррупции является невозможность проводить крупные инфраструктурные проекты. К примеру, сеть автомобильных дорог в России совершенно не расширилась с момента прихода Путина к власти в 2000 году.
Путин больше не является президентом, но он остается самым влиятельным человеком в стране. Тем временем, Медведев неоднократно заявлял, что именно он принимает окончательные решения. Личные отношения между Путиным и Медведевым могут быть вполне дружескими, но за ними стоят люди с совершенно разными склонностями.
Либеральный критик Кремля Андрей Пионтковский называет группу Путина "бункер", а группу Медведева "февраль 1917", ссылаясь на революцию, которая привела к отречению царя Николая II от престола. Группа Путина состоит из приверженцев "жесткой" линии, вышедших из бывших советских сил безопасности, которые работали с Путиным в Санкт-Петербурге и Дрездене. Клуб Медведева состоит из молодых профессионалов, юристов и экономистов, которые являются амбициозными технократами, надеющимися на политическое выживание.
Кризис стал шоком для приверженцев жесткого курса и дал шанс реформаторам. Их первой победой стал пересмотр государственного бюджета и антикризисный план, опубликованный в марте. В новом бюджете радикально пересмотрены некоторые оптимистические - и нереалистичные - предположения, сделанные осенью. Теперь, например, ожидается, что уровень ВВП упадет на шесть процентов, а бюджетный дефицит составит 7,4 процента ВВП, по сравнению с ранними прогнозами профицита в размере 3,7 процента.
Хотя похоже, что правительство отказалось от политики национализации, остается опасность, что возвращение высоких цен на нефть позволит Путин и его союзникам в Кремле отбросить группу реформаторов назад. Таким образом, перед Россией стоит решительный выбор: или принять экономические реформы и избавиться от свирепствующей коррупции или продолжить по путинскому пути авторитаризма и зависимости от экспорта сырьевых ресурсов.
На данный момент незавершенность недавних реформ, смешанная с невероятной коррупцией и высоким уровнем зависимости от экспорта сырьевых ресурсов, делают российский кризис еще хуже, чем в других странах. России потребовались жесткие экономические кризисы 1997 и 1998 годов, чтобы начать проводить серьезные рыночные реформы. Остается надеяться, что она проснется вновь.
Перевод опубликован "ИноСМИ".