Эксперт: Нынешний кризис отличает то, что он начался в США – центре мировой финансовой системы
Глобальный финансовый кризис и его последствия широко обсуждаются финансистами, политиками и политологами. Пока никто не берется предсказать, достиг ли кризис своего апогея или главные трудности еще впереди. Но всем ясно, что глобальная финансовая система нуждается в серьезном ремонте. Своими мыслями о контурах реформы с Русской службой «Голоса Америки» поделился профессор университета Уэсли Питер Ратланд.
Наджия Бадыкова: Профессор Ратланд, многие эксперты, как и Вы, считают, что финансовый кризис наглядно продемонстрировал негативные стороны глобализации. Напрашивается вопрос, явился ли финансовый кризис неизбежным результатом развития капитализма и глобализации или на какой-то стадии процесса была допущена ошибка?
Питер Ратланд: Мало кто сомневается, что капитализм – это самая динамичная экономическая система. Равным образом ясно, что капитализму присущи циклы бумов и кризисов. Глобализация расширила масштабы и глубину процессов, происходящих во всем мире. В последние 20 лет мы являемся свидетелями подъемов и спадов в рамках всей мировой экономической системы, а не отдельных государствах, как это было раньше.
Что отличает нынешний кризис, так это то, что он начался в Соединенных Штатах Америки – центре мировой финансовой системы, и поэтому он намного шире и глубже кризиса конца 90-х, ударившего в первую очередь по переходным экономикам. Этим объясняется непредсказуемость событий, которые мы сейчас наблюдаем.
Н.Б.: Все чаще звучат обвинения в адрес США, что именно они виноваты в этом кризисе.
П.Р.: Да это отчасти верно. Пусковой механизм кризиса оказался именно в банковской системе США. Слабое регулирование, отсутствие должного контроля над выдачей потребительских кредитов, в частности ипотечного, сыграли столь негативную роль. Однако ситуация на самом деле намного сложнее. В течение последних 20 лет мы могли наблюдать за процессами интеграции экономических и финансовых структур стран мира с американскими структурами.
В результате мощного экономического рывка, сделанного Китаем, резко возрос экспорт этой страны в США и страны Евросоюза. Гигантские доходы, как Китая, так и стран-экспортеров нефти, в частности России, вкладывались в ценные бумаги США.
Пока остается загадкой, почему все-таки Китай с экономическим ростом более чем 10 % в год, львиную долю своих доходов вкладывал в США, вместо того, чтобы вкладывать их в отечественные инвестиционные проекты. Общие сбережения одного только Китая составили около 3 триллионов долларов, из них примерно половина хранится в банках США или вложена в американские казначейские бумаги.
Это позволило американцам сохранить очень высокий уровень потребления, в частности использовать дешевые кредиты для покупки домов. Не занижая ответственности Америки за кризис, следует добавить, что иностранцы также несут ответственность за чрезмерные вложения в американскую экономику. Они, по сути, использовали США в качестве инвестиционного банка.
Н.Б.: Почему все-таки, на Ваш взгляд, Китай так чрезмерно вкладывал свои сбережения в казначейские бумаги США и, по сути, кредитовал американскую экономику?
П.Р.: Прежде всего, причиной этому – доверие Китая к политической и банковской системе США и к доллару как надежной валюте. Америка – надежное место для вложений, даже если эти вложения не приносят больших доходов. Вкладчики уверены, что их деньги в сохранности, и в любое время они могут забрать их. Китайцы не очень охотно вкладывали свои сбережения в отечественные банки ввиду их слабой надежности. Для Китая пока характерны такие явления, как коррупция, не устойчивая правовая система, особенно в области прав собственности.
По-моему, китайские лидеры опасались, что вложения больших капиталов в собственную экономику сделает систему еще более коррумпированной и нестабильной. Как отметил в своей последней книге экономический обозреватель газеты Файненшэл таймс Мартин Вулф, Китай был сильно напуган кризисом, охватившим Юго-Восточную Азию в 1997 году, несмотря на то, что сами китайцы сильно не пострадали.
Страны Юго-Восточной Азии сняли ограничения с движения капиталов, в результате чего в них хлынуло огромное количество финансовых ресурсов, но освоить их они не смогли, и все закончилось крахом. Поэтому китайцы были очень осторожны относительно инвестиций в собственную экономику и старались хранить свои доходы в ценных бумагах за пределами страны.
Н.Б.: И так бретон-вудская система, созданная в 1944 году, по сути, изжила себя. Что дальше в таком случае?
П.Р.: Да, идут разговоры о реконструкции или даже о создании новой финансовой системы. И Дмитрий Медведев сделал соответствующее заявление. Если посмотреть внимательно, то станет ясно, что мировая финансовая уже давно не та, чем она была исходно.
Мир стал намного сложнее. Тогда было возможным для двух-трех лидеров решить все принципиальные вопросы. Это продолжалось до 1971 года. Затем наступила эра многополярного финансового мира, в котором участники принимали решения без оглядки друг на друга. Поэтому сегодня Большая 20 пока просто не знает, что делать с финансовой системой, которая так сильно зависит от США, от доллара и от американской банковской системы как кредитора последней инстанции.
Если посмотреть на йену, российский рубль или даже евро, то понятно, что ни одна из этих валют не может быть надежной и достаточно гибкой, чтобы играть роль, аналогичной доллару. Поэтому многие полагают, что новая финансовая система не будет сильно отличаться от того, что мы имеем сегодня. Фундаментально новых идей пока нет.
Наджия Бадыкова: Профессор Ратланд, многие эксперты, как и Вы, считают, что финансовый кризис наглядно продемонстрировал негативные стороны глобализации. Напрашивается вопрос, явился ли финансовый кризис неизбежным результатом развития капитализма и глобализации или на какой-то стадии процесса была допущена ошибка?
Питер Ратланд: Мало кто сомневается, что капитализм – это самая динамичная экономическая система. Равным образом ясно, что капитализму присущи циклы бумов и кризисов. Глобализация расширила масштабы и глубину процессов, происходящих во всем мире. В последние 20 лет мы являемся свидетелями подъемов и спадов в рамках всей мировой экономической системы, а не отдельных государствах, как это было раньше.
Что отличает нынешний кризис, так это то, что он начался в Соединенных Штатах Америки – центре мировой финансовой системы, и поэтому он намного шире и глубже кризиса конца 90-х, ударившего в первую очередь по переходным экономикам. Этим объясняется непредсказуемость событий, которые мы сейчас наблюдаем.
Н.Б.: Все чаще звучат обвинения в адрес США, что именно они виноваты в этом кризисе.
П.Р.: Да это отчасти верно. Пусковой механизм кризиса оказался именно в банковской системе США. Слабое регулирование, отсутствие должного контроля над выдачей потребительских кредитов, в частности ипотечного, сыграли столь негативную роль. Однако ситуация на самом деле намного сложнее. В течение последних 20 лет мы могли наблюдать за процессами интеграции экономических и финансовых структур стран мира с американскими структурами.
В результате мощного экономического рывка, сделанного Китаем, резко возрос экспорт этой страны в США и страны Евросоюза. Гигантские доходы, как Китая, так и стран-экспортеров нефти, в частности России, вкладывались в ценные бумаги США.
Пока остается загадкой, почему все-таки Китай с экономическим ростом более чем 10 % в год, львиную долю своих доходов вкладывал в США, вместо того, чтобы вкладывать их в отечественные инвестиционные проекты. Общие сбережения одного только Китая составили около 3 триллионов долларов, из них примерно половина хранится в банках США или вложена в американские казначейские бумаги.
Это позволило американцам сохранить очень высокий уровень потребления, в частности использовать дешевые кредиты для покупки домов. Не занижая ответственности Америки за кризис, следует добавить, что иностранцы также несут ответственность за чрезмерные вложения в американскую экономику. Они, по сути, использовали США в качестве инвестиционного банка.
Н.Б.: Почему все-таки, на Ваш взгляд, Китай так чрезмерно вкладывал свои сбережения в казначейские бумаги США и, по сути, кредитовал американскую экономику?
П.Р.: Прежде всего, причиной этому – доверие Китая к политической и банковской системе США и к доллару как надежной валюте. Америка – надежное место для вложений, даже если эти вложения не приносят больших доходов. Вкладчики уверены, что их деньги в сохранности, и в любое время они могут забрать их. Китайцы не очень охотно вкладывали свои сбережения в отечественные банки ввиду их слабой надежности. Для Китая пока характерны такие явления, как коррупция, не устойчивая правовая система, особенно в области прав собственности.
По-моему, китайские лидеры опасались, что вложения больших капиталов в собственную экономику сделает систему еще более коррумпированной и нестабильной. Как отметил в своей последней книге экономический обозреватель газеты Файненшэл таймс Мартин Вулф, Китай был сильно напуган кризисом, охватившим Юго-Восточную Азию в 1997 году, несмотря на то, что сами китайцы сильно не пострадали.
Страны Юго-Восточной Азии сняли ограничения с движения капиталов, в результате чего в них хлынуло огромное количество финансовых ресурсов, но освоить их они не смогли, и все закончилось крахом. Поэтому китайцы были очень осторожны относительно инвестиций в собственную экономику и старались хранить свои доходы в ценных бумагах за пределами страны.
Н.Б.: И так бретон-вудская система, созданная в 1944 году, по сути, изжила себя. Что дальше в таком случае?
П.Р.: Да, идут разговоры о реконструкции или даже о создании новой финансовой системы. И Дмитрий Медведев сделал соответствующее заявление. Если посмотреть внимательно, то станет ясно, что мировая финансовая уже давно не та, чем она была исходно.
Мир стал намного сложнее. Тогда было возможным для двух-трех лидеров решить все принципиальные вопросы. Это продолжалось до 1971 года. Затем наступила эра многополярного финансового мира, в котором участники принимали решения без оглядки друг на друга. Поэтому сегодня Большая 20 пока просто не знает, что делать с финансовой системой, которая так сильно зависит от США, от доллара и от американской банковской системы как кредитора последней инстанции.
Если посмотреть на йену, российский рубль или даже евро, то понятно, что ни одна из этих валют не может быть надежной и достаточно гибкой, чтобы играть роль, аналогичной доллару. Поэтому многие полагают, что новая финансовая система не будет сильно отличаться от того, что мы имеем сегодня. Фундаментально новых идей пока нет.