В борьбе с терроризмом все стремятся сблизиться с Кремлем
("Il Giornale", Италия)
Себастьяно Капуто (Sebastiano Caputo)
Теперь, когда завершение сирийского конфликта уже близко, большинство сил, которые в течение четырех лет боролись против Башара Асада, меняют свой подход, чтобы снискать расположение двух новых главных действующих лиц на международной арене: Ирана и России.
Завершение сирийского конфликта уже близко. Террористические акты в Бейруте и в Париже являются доказательством того, что Халифат отступает как в Сирии, так и в Ираке и после военного вмешательства России уже не имеет той медийной, экономической и дипломатической поддержки, которую ему вначале сулили на Западе.
Эти атаки в самом сердце двух столиц, участвующих в операциях непосредственно на территории, контролируемой джихадистами — ливанское ополчение «Хезболла» воюет на стороне правительства Дамаска, а Франция входит в международную коалицию во главе с США — представляют собой отчаянную попытку исправить ситуацию, вендетту перед финальной капитуляцией. «Исламское государство» проигрывает традиционную войну и потому прибегает к терроризму.
В итоге карты на столе международного сообщества внезапно смешиваются. Теперь большинство тех, кто в течение четырех лет боролся с Башаром Асадом, пытаются, пусть и с умеренной позицией, приблизиться к победителю — России (и Сирии). Во Франции четверо представителей правоцентристских сил — Доминик де Вильпен, Франсуа Фийон, Ален Жюппе и Николя Саркози (который даже летал в Москву, чтобы встретиться с главой Кремля) после прошедшего в Брюсселе голосования за введение санкций заявили каждый от своего имени, что абсурдно вызывать к себе враждебное отношение России и не признавать поражение в Сирии (парламентская делегация даже совершила визит в Сирию для беседы с лидером алавитов).
Германия же, занимавшая с самого начала нейтральную позицию, теперь высказывается за диалог с Москвой и Тегераном. В США выступают вперед первые диссиденты милитаристской внешней политики страны, среди них сенатор-республиканец Рэнд Пол — сын Рона, который публично признался в потворстве его страны созданию «Исламского государства». Даже в Италии представители как левых, так и правых сил открыто предлагают полную поддержку дипломатии Кремля, среди них — Массимо Д’Алема, Энрико Летта и Романо Проди. Тот же президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ходе встречи G20 в Анталье, на которой вопросы безопасности стали главной темой для обсуждения, адресовал жесткое послание ИГ, несмотря на то, что поддерживал и потворствовал ему все эти годы. А Барак Обама, известный своим жестким тоном в отношении Путина, даже выделил 20 минут для личной беседы с ним, чтобы спасти свою шкуру.
Подобная «смена убеждений» связана ни с чем иным, как с международной ролью Исламской Республики Иран и Российской Федерации, которых западная пресса менее шести месяцев назад изображала в изоляции и на пороге экономической рецессии, а теперь эти две державы оказались главной военной силой на региональном и глобальном уровне. Как меняется мнение, когда меняет вся вокруг. Есть те, кто умывает руки, те, кто пытается скрыть годы сообщничества с терроризмом и те, кто, наоборот, пытается возродиться политически, прыгая на подножку к победителю. Последние из них делают ставку на короткую память людей, но долг журналистов заключается в том, чтобы напомнить об их происхождении.
Себастьяно Капуто (Sebastiano Caputo)
Теперь, когда завершение сирийского конфликта уже близко, большинство сил, которые в течение четырех лет боролись против Башара Асада, меняют свой подход, чтобы снискать расположение двух новых главных действующих лиц на международной арене: Ирана и России.
Завершение сирийского конфликта уже близко. Террористические акты в Бейруте и в Париже являются доказательством того, что Халифат отступает как в Сирии, так и в Ираке и после военного вмешательства России уже не имеет той медийной, экономической и дипломатической поддержки, которую ему вначале сулили на Западе.
Эти атаки в самом сердце двух столиц, участвующих в операциях непосредственно на территории, контролируемой джихадистами — ливанское ополчение «Хезболла» воюет на стороне правительства Дамаска, а Франция входит в международную коалицию во главе с США — представляют собой отчаянную попытку исправить ситуацию, вендетту перед финальной капитуляцией. «Исламское государство» проигрывает традиционную войну и потому прибегает к терроризму.
В итоге карты на столе международного сообщества внезапно смешиваются. Теперь большинство тех, кто в течение четырех лет боролся с Башаром Асадом, пытаются, пусть и с умеренной позицией, приблизиться к победителю — России (и Сирии). Во Франции четверо представителей правоцентристских сил — Доминик де Вильпен, Франсуа Фийон, Ален Жюппе и Николя Саркози (который даже летал в Москву, чтобы встретиться с главой Кремля) после прошедшего в Брюсселе голосования за введение санкций заявили каждый от своего имени, что абсурдно вызывать к себе враждебное отношение России и не признавать поражение в Сирии (парламентская делегация даже совершила визит в Сирию для беседы с лидером алавитов).
Германия же, занимавшая с самого начала нейтральную позицию, теперь высказывается за диалог с Москвой и Тегераном. В США выступают вперед первые диссиденты милитаристской внешней политики страны, среди них сенатор-республиканец Рэнд Пол — сын Рона, который публично признался в потворстве его страны созданию «Исламского государства». Даже в Италии представители как левых, так и правых сил открыто предлагают полную поддержку дипломатии Кремля, среди них — Массимо Д’Алема, Энрико Летта и Романо Проди. Тот же президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ходе встречи G20 в Анталье, на которой вопросы безопасности стали главной темой для обсуждения, адресовал жесткое послание ИГ, несмотря на то, что поддерживал и потворствовал ему все эти годы. А Барак Обама, известный своим жестким тоном в отношении Путина, даже выделил 20 минут для личной беседы с ним, чтобы спасти свою шкуру.
Подобная «смена убеждений» связана ни с чем иным, как с международной ролью Исламской Республики Иран и Российской Федерации, которых западная пресса менее шести месяцев назад изображала в изоляции и на пороге экономической рецессии, а теперь эти две державы оказались главной военной силой на региональном и глобальном уровне. Как меняется мнение, когда меняет вся вокруг. Есть те, кто умывает руки, те, кто пытается скрыть годы сообщничества с терроризмом и те, кто, наоборот, пытается возродиться политически, прыгая на подножку к победителю. Последние из них делают ставку на короткую память людей, но долг журналистов заключается в том, чтобы напомнить об их происхождении.