Газ: иранский соблазн
В огромном зале центральной диспетчерской в московском здании Газпрома светящиеся линии, которые изображают трубопроводы российской компании от северных сибирских регионов до границ Европейского Союза, больше не горят. По идущим через Украину, Белоруссию и Балтийское море «трубам» не продвигается вперед ни грамма метана, - пишет Le Monde.
Дело в том, что государства ЕС решили отказаться от российского газа из-за авантюристской политики Владимира Путина на Украине. Тем самым они перечеркнули 40 лет безоблачного сотрудничества, которое началось еще в 1970-х годах, в самый разгар брежневской эры. Вернувшийся на мировой рынок Иран открыл доступ к своим колоссальным газовым резервам, которые уступают только запасам России. Европа получила новый источник и может спокойно вздохнуть.
Разумеется, пока все это — лишь фантастика. Несмотря на Украинский кризис, Россия продолжает выполнять условия долгосрочных контрактов, некоторые из которых заключены на 25-летний срок. Она занимает общую позицию с Ираном по таким чувствительным вопросам, как Сирия, но сделает все, чтобы иранский газ не хлынул в Европу и не заставил Газпром (он обеспечивает четверть всего европейского потребления) поступиться рыночной долей. Тегеран, в свою очередь, не может поставить крест на дипломатическом, военном и экономическом сотрудничестве с могущественным северным соседом, хотя соперничество Персии и Российской Империи уходит корнями в далекое прошлое.
Как бы то ни было, Европа грозится ударить Россию по больному месту: углеводородному экспорту. Что же до Ирана, он мечтает стать видным игроком на энергетической арене. Но при этом ведет себя предельно дипломатично.
«Мы не хотим конкурировать с Россией, но мы знаем, что потребности Европы в газе становятся все больше, и хотим получить место на этом рынке», — заявил недавно иранский министр промышленности Мохаммад Реза Нематзаде. По его словам, Иран может стать «надежным партнером» для Европы.
Разве случайно, что министр выбрал для интервью немецкую газету Handelsblatt при том, что 40% потребляемого в Германии газа идет из России? Все государства, которые испытывают угрозу со стороны растущих аппетитов России, аплодируют стоя. «Выход в Европу многое бы дал иранской энергетике», — недавно отметил министр обороны Грузии Ираклий Аласания.
Иран заменит Россию?
Как бы то ни было, если мы хотим использовать против России оружие иранского газа, сначала нам потребуется преодолеть множество препятствий. Самое первое — это санкции Запада в ответ на иранскую ядерную программу. Иран и группа «5+1» (Германия и пять постоянных членов Совета безопасности ООН: США, Россия, Китай, Франция, Великобритания) продолжили переговоры в Вене 14 мая и в теории должны прийти к договоренности к 20 июля. Действующее сегодня временное соглашение может быть продлено на шесть месяцев.
Кроме того, нужно, чтобы противоборствующие в Иране течения и религиозно-политические кланы пришли к договоренности по таким чувствительным вопросам, как место западных нефтяных компаний (только они обладают необходимой для всестороннего экспорта технологией производства сжиженного природного газа).
Звучащие заявления выглядят весьма противоречиво. В мае власти приняли с распростертыми объятьями 600 иностранных предприятий на 19-м Международном салоне нефти и газа в Тегеране. Наиболее открытые представители руководства страны говорят о намерении возобновить совместно с ними производство углеводородов. Однако консерваторы во главе с верховным лидером периодически охлаждают надежды инвесторов. Аятолла Али Хаменеи уверен в провале переговоров в Женеве и Вене: он неоднократно посылал к «шайтану» Запад и говорил иранцам, что им нужно готовиться к самостоятельной добыче ресурсов.
Иран на замену России? «Чушь собачья!» — уверен один эксперт по энергетике. Во-первых, в самой Исламской Республике стабильно растет потребление газа. Как отмечают в британской компании ВР, объемы внутреннего потребления выросли с 20 миллионов тонн в нефтяном эквиваленте в 1990 году до более чем 150 миллионов. Эта тенденция связана с расширением сфер его применения: закачка в нефтяные скважины для улучшения добычи, топливо и сырье в промышленности, автомобильное топливо, производство электроэнергии, отопление в домах 80 миллионов иранцев... Это не говоря уже об огромных растратах. Сегодня страна не в состоянии развивать добычу ресурсов и экспортирует в Турцию в 40 раз меньше газа, чем Россия в Европу. Более того, Иран даже периодически закупает голубое топливо в Туркменистане.
«Европа импортирует 150 миллиардов кубометров российского газа в год, — говорит директор Total по газу и электроэнергии Филипп Саке (Philippe Sauquet). — Отказаться от таких объемов попросту невозможно. А замена другими источниками будет означать увеличение затрат на 20-30%, потому что это потребует строительства дорогостоящей инфраструктуры, тогда как газопроводы из России уже давно окупились. Такой вариант был бы проигрышным как для Европы, так и для России».
Будущее иранского экспорта
Кроме того, эксперты сильно сомневаются, что Иран сможет в сжатые сроки стать крупным экспортером газа. «На строительство альтернативной инфраструктуры потребуется время, — продолжает Филипп Саке. — Катар приступил к реализации этого курса в 2001 году, но его производство СПГ по-настоящему пошло в гору только в 2010-2011 годах, что позволило экспортным объемам выйти на отметку в 70 миллиардов кубометров. Катарцам удалось быстро достичь результатов только потому, что они были сплочены вокруг эмира, обладали финансовыми ресурсами и задействовали крупные западные компании».
С иранцами же все обстоит совершенно иначе. Они до сих пор не могут решить, чему стоит отдать предпочтение, трубопроводам или заводам по производству СПГ для освоения разделенного с Катаром месторождения Южный Парс. Достигнутое эмиратом за последние десять лет в области СПГ вызывает у них нешуточное раздражение. Тем более что катарцы, сами того не желая, возможно, выкачивают и часть иранского газа!
Кроме того, европейцам не стоит думать, что иранцы окажутся сговорчивее россиян в нефтяной сфере. И будут податливее в бизнесе. В конце апреля Национальная иранская нефтяная компания без колебаний аннулировала соглашение на 2,5 миллиарда долларов с китайской CNPC, которая должна была заниматься разработкой месторождения Азадеган. В Тегеране посчитали, что работы чересчур затянулись, не побоявшись недовольства китайских союзников.
«Достаточно ли силен в Иране климат доверия, чтобы компании вложили в него десятки миллиардов евро?» — задается вопросом решивший не называть своего имени руководитель одного европейского предприятия. Пока что ответа не видно. Речь идет скорее не о геополитической обстановке, а типе нефтегазовых контрактов (они подразумевают малоприбыльный обратный выкуп), который Тегеран пытается навязать западным компаниям.
Соглашения подобного рода не позволяют западным предприятиям внести иранские углеводороды в список доступных для них резервов, что отражается на стоимости их акций. Как пишет журнал Le Pйtrole et le gaz arabes, Иран ведет работу над более справедливыми контрактами. «Формулировки продвигаются в правильном направлении, но ничего конкретного пока что не видно», — отмечает со своей стороны Филипп Саке. Новый вариант Тегеран должен представить в середине ноября.
В Total убеждены, что Ирану не по силам поставлять в Европу более 20 миллиардов кубометров газа в год в обозримом будущем. А это в семь раз меньше нынешних объемов российских поставок. И невообразимо далеко от обещанных иранским министром нефти Биджаном Намдаром Зангане 90 миллиардов кубометров. Это означает, что для уменьшения зависимости от России (а в таких странах как Франция, Испания и Великобритания ее никак не назвать значительной) потребуется искать другие источники.
80% зависимость к 2035 году
В Вашингтоне многие конгрессмены стремятся направить оружие американского сланцевого газа против России. Тем не менее, первые (и весьма скромные) партии СПГ прибудут в Европу в лучшем случае через два-три года. А из Восточной Африки газ придет только через 10-15 лет, если к тому моменту его скупят Китай, Индия и Япония. ЕС приходится «конкурировать с азиатскими странами, которые готовы купить энергетическую безопасность по высокой цене», — объясняет бывший глава Международного энергетического агентства Клод Мандиль (Claude Mandil). На рынке СПГ нет места сантиментам.
После аварии на атомной электростанции в Фукусиме и остановки 54 реакторов Японии пришлось покупать газ по высокой стоимости, что способствовало увеличению цен. Сейчас в Азии он стоит на 50% больше, чем в Европе. Такова цена безопасности поставок. Если Европе нужно это топливо, она должна начать закупать объемы уже сейчас: только так она может привлечь на свою сторону компании, которые вкладывают средства в эти жадные до капиталов проекты. Total и российский «Новатэк» уже успели продать более двух третей объемов производства будущего завода по производству СПГ на Ямале, хотя тот начнет работать только в 2017 году.
В 2035 году зависимость Европы может достичь отметки в 80%, а объемы импорта составят 450 миллиардов кубометров. Ряд наблюдателей полагают, что европейское руководство решило сократить роль России в будущих поставках и заставить ее принять правила открытого рынка. Этот процесс будет постепенным и неторопливым. Все специалисты уверены, что Европа сможет улучшить не с помощью отказа от российских поставок, а путем повышения энергетической эффективности, развития других источников и диверсификации импорта. В такой игре Иран может стать одним из ряда других вариантов.
В диспетчерской Газпрома, куда руководство компании любит водить гостей, чтобы показать им свою силу, вновь горят светящиеся диаграммы. В скором времени заработает новый энергетический коридор. 21 мая Москва и Пекин подписали соглашение века о поставке более 1,1 триллиона кубометров газа в течение 30 лет на сумму в 400 миллиардов долларов.
Дело в том, что государства ЕС решили отказаться от российского газа из-за авантюристской политики Владимира Путина на Украине. Тем самым они перечеркнули 40 лет безоблачного сотрудничества, которое началось еще в 1970-х годах, в самый разгар брежневской эры. Вернувшийся на мировой рынок Иран открыл доступ к своим колоссальным газовым резервам, которые уступают только запасам России. Европа получила новый источник и может спокойно вздохнуть.
Разумеется, пока все это — лишь фантастика. Несмотря на Украинский кризис, Россия продолжает выполнять условия долгосрочных контрактов, некоторые из которых заключены на 25-летний срок. Она занимает общую позицию с Ираном по таким чувствительным вопросам, как Сирия, но сделает все, чтобы иранский газ не хлынул в Европу и не заставил Газпром (он обеспечивает четверть всего европейского потребления) поступиться рыночной долей. Тегеран, в свою очередь, не может поставить крест на дипломатическом, военном и экономическом сотрудничестве с могущественным северным соседом, хотя соперничество Персии и Российской Империи уходит корнями в далекое прошлое.
Как бы то ни было, Европа грозится ударить Россию по больному месту: углеводородному экспорту. Что же до Ирана, он мечтает стать видным игроком на энергетической арене. Но при этом ведет себя предельно дипломатично.
«Мы не хотим конкурировать с Россией, но мы знаем, что потребности Европы в газе становятся все больше, и хотим получить место на этом рынке», — заявил недавно иранский министр промышленности Мохаммад Реза Нематзаде. По его словам, Иран может стать «надежным партнером» для Европы.
Разве случайно, что министр выбрал для интервью немецкую газету Handelsblatt при том, что 40% потребляемого в Германии газа идет из России? Все государства, которые испытывают угрозу со стороны растущих аппетитов России, аплодируют стоя. «Выход в Европу многое бы дал иранской энергетике», — недавно отметил министр обороны Грузии Ираклий Аласания.
Иран заменит Россию?
Как бы то ни было, если мы хотим использовать против России оружие иранского газа, сначала нам потребуется преодолеть множество препятствий. Самое первое — это санкции Запада в ответ на иранскую ядерную программу. Иран и группа «5+1» (Германия и пять постоянных членов Совета безопасности ООН: США, Россия, Китай, Франция, Великобритания) продолжили переговоры в Вене 14 мая и в теории должны прийти к договоренности к 20 июля. Действующее сегодня временное соглашение может быть продлено на шесть месяцев.
Кроме того, нужно, чтобы противоборствующие в Иране течения и религиозно-политические кланы пришли к договоренности по таким чувствительным вопросам, как место западных нефтяных компаний (только они обладают необходимой для всестороннего экспорта технологией производства сжиженного природного газа).
Звучащие заявления выглядят весьма противоречиво. В мае власти приняли с распростертыми объятьями 600 иностранных предприятий на 19-м Международном салоне нефти и газа в Тегеране. Наиболее открытые представители руководства страны говорят о намерении возобновить совместно с ними производство углеводородов. Однако консерваторы во главе с верховным лидером периодически охлаждают надежды инвесторов. Аятолла Али Хаменеи уверен в провале переговоров в Женеве и Вене: он неоднократно посылал к «шайтану» Запад и говорил иранцам, что им нужно готовиться к самостоятельной добыче ресурсов.
Иран на замену России? «Чушь собачья!» — уверен один эксперт по энергетике. Во-первых, в самой Исламской Республике стабильно растет потребление газа. Как отмечают в британской компании ВР, объемы внутреннего потребления выросли с 20 миллионов тонн в нефтяном эквиваленте в 1990 году до более чем 150 миллионов. Эта тенденция связана с расширением сфер его применения: закачка в нефтяные скважины для улучшения добычи, топливо и сырье в промышленности, автомобильное топливо, производство электроэнергии, отопление в домах 80 миллионов иранцев... Это не говоря уже об огромных растратах. Сегодня страна не в состоянии развивать добычу ресурсов и экспортирует в Турцию в 40 раз меньше газа, чем Россия в Европу. Более того, Иран даже периодически закупает голубое топливо в Туркменистане.
«Европа импортирует 150 миллиардов кубометров российского газа в год, — говорит директор Total по газу и электроэнергии Филипп Саке (Philippe Sauquet). — Отказаться от таких объемов попросту невозможно. А замена другими источниками будет означать увеличение затрат на 20-30%, потому что это потребует строительства дорогостоящей инфраструктуры, тогда как газопроводы из России уже давно окупились. Такой вариант был бы проигрышным как для Европы, так и для России».
Будущее иранского экспорта
Кроме того, эксперты сильно сомневаются, что Иран сможет в сжатые сроки стать крупным экспортером газа. «На строительство альтернативной инфраструктуры потребуется время, — продолжает Филипп Саке. — Катар приступил к реализации этого курса в 2001 году, но его производство СПГ по-настоящему пошло в гору только в 2010-2011 годах, что позволило экспортным объемам выйти на отметку в 70 миллиардов кубометров. Катарцам удалось быстро достичь результатов только потому, что они были сплочены вокруг эмира, обладали финансовыми ресурсами и задействовали крупные западные компании».
С иранцами же все обстоит совершенно иначе. Они до сих пор не могут решить, чему стоит отдать предпочтение, трубопроводам или заводам по производству СПГ для освоения разделенного с Катаром месторождения Южный Парс. Достигнутое эмиратом за последние десять лет в области СПГ вызывает у них нешуточное раздражение. Тем более что катарцы, сами того не желая, возможно, выкачивают и часть иранского газа!
Кроме того, европейцам не стоит думать, что иранцы окажутся сговорчивее россиян в нефтяной сфере. И будут податливее в бизнесе. В конце апреля Национальная иранская нефтяная компания без колебаний аннулировала соглашение на 2,5 миллиарда долларов с китайской CNPC, которая должна была заниматься разработкой месторождения Азадеган. В Тегеране посчитали, что работы чересчур затянулись, не побоявшись недовольства китайских союзников.
«Достаточно ли силен в Иране климат доверия, чтобы компании вложили в него десятки миллиардов евро?» — задается вопросом решивший не называть своего имени руководитель одного европейского предприятия. Пока что ответа не видно. Речь идет скорее не о геополитической обстановке, а типе нефтегазовых контрактов (они подразумевают малоприбыльный обратный выкуп), который Тегеран пытается навязать западным компаниям.
Соглашения подобного рода не позволяют западным предприятиям внести иранские углеводороды в список доступных для них резервов, что отражается на стоимости их акций. Как пишет журнал Le Pйtrole et le gaz arabes, Иран ведет работу над более справедливыми контрактами. «Формулировки продвигаются в правильном направлении, но ничего конкретного пока что не видно», — отмечает со своей стороны Филипп Саке. Новый вариант Тегеран должен представить в середине ноября.
В Total убеждены, что Ирану не по силам поставлять в Европу более 20 миллиардов кубометров газа в год в обозримом будущем. А это в семь раз меньше нынешних объемов российских поставок. И невообразимо далеко от обещанных иранским министром нефти Биджаном Намдаром Зангане 90 миллиардов кубометров. Это означает, что для уменьшения зависимости от России (а в таких странах как Франция, Испания и Великобритания ее никак не назвать значительной) потребуется искать другие источники.
80% зависимость к 2035 году
В Вашингтоне многие конгрессмены стремятся направить оружие американского сланцевого газа против России. Тем не менее, первые (и весьма скромные) партии СПГ прибудут в Европу в лучшем случае через два-три года. А из Восточной Африки газ придет только через 10-15 лет, если к тому моменту его скупят Китай, Индия и Япония. ЕС приходится «конкурировать с азиатскими странами, которые готовы купить энергетическую безопасность по высокой цене», — объясняет бывший глава Международного энергетического агентства Клод Мандиль (Claude Mandil). На рынке СПГ нет места сантиментам.
После аварии на атомной электростанции в Фукусиме и остановки 54 реакторов Японии пришлось покупать газ по высокой стоимости, что способствовало увеличению цен. Сейчас в Азии он стоит на 50% больше, чем в Европе. Такова цена безопасности поставок. Если Европе нужно это топливо, она должна начать закупать объемы уже сейчас: только так она может привлечь на свою сторону компании, которые вкладывают средства в эти жадные до капиталов проекты. Total и российский «Новатэк» уже успели продать более двух третей объемов производства будущего завода по производству СПГ на Ямале, хотя тот начнет работать только в 2017 году.
В 2035 году зависимость Европы может достичь отметки в 80%, а объемы импорта составят 450 миллиардов кубометров. Ряд наблюдателей полагают, что европейское руководство решило сократить роль России в будущих поставках и заставить ее принять правила открытого рынка. Этот процесс будет постепенным и неторопливым. Все специалисты уверены, что Европа сможет улучшить не с помощью отказа от российских поставок, а путем повышения энергетической эффективности, развития других источников и диверсификации импорта. В такой игре Иран может стать одним из ряда других вариантов.
В диспетчерской Газпрома, куда руководство компании любит водить гостей, чтобы показать им свою силу, вновь горят светящиеся диаграммы. В скором времени заработает новый энергетический коридор. 21 мая Москва и Пекин подписали соглашение века о поставке более 1,1 триллиона кубометров газа в течение 30 лет на сумму в 400 миллиардов долларов.