Из бизнеса на госслужбу...

В июле 2011 года предприниматели с Красногвардейского рынка митинговали возле здания правительства Москвы по поводу планов мэрии построить парковку на месте торговых рядов. Они требовали встречи с мэром Сергеем Собяниным или вице-мэром по экономике Андреем Шароновым. Но они в пятничный вечер были заняты. И тогда увещевать торговцев, грозивших объявить голодовку, вышел интеллигентного вида молодой мужчина в очках.

Он выслушал требования митингующих, пообещал разобраться и на прощание оставил организаторам визитку с номером своего мобильного. «Может, это и необычно, но я считаю себя частью новой плеяды чиновников, отличающейся беспрецедентным уровнем открытости», — объясняет 34-летний Михаил Прядильников, начальник управления координации деятельности комплекса экономической политики и развития города.

У Прядильникова за плечами — диплом Гарварда, ученая степень по госуправлению и восемь лет работы во Всемирном банке. В частной или государственной компании его материальная компенсация была бы на порядок выше, но он выбрал госслужбу. Кроме Прядильникова в московской мэрии работает еще несколько обладателей дипломов престижных западных университетов. Все больше таких чиновников появляется в других ведомствах. Что движет этими людьми и на что они могут рассчитывать в будущем?

Мотивация

Вернувшись из отпуска в октябре 2011 года, выпускник Гарвардской бизнес-школы Константин Песоцкий понял, что в его кабинете в департаменте имущества Москвы побывали сотрудники спецслужб. Они установили там специальную пропускную систему для обеспечения режима ограниченного доступа. За пару лет до этого Песоцкий занимался российскими проектами инвестиционного банка Goldman Sachs и вряд ли мог представить, что у него будет личный кабинет и войти туда без электронного пропуска не получится. «В Goldman Sachs ты сидишь в большом зале, а двери кабинетов руководства всегда открыты», — говорит бывший инвестиционный банкир, поправляя галстук Hermes.

В конце 2008 года Goldman Sachs снизил активность в России, и Песоцкий начал искать работу. «Я понимал, что в инвестиционной сфере упадок, бонусов в ближайшее время не будет, и у меня появился шанс поработать на госслужбе», — говорит он. Из всех предложений о работе Песоцкий выбрал место заместителя главы департамента государственного регулирования тарифов в Минэкономразвития.

Зарплата упала в 20 раз, и сохранить уровень жизни, как рассказывает Песоцкий, позволяли лишь сбережения. Песоцкого привлекает на госслужбе масштаб задач. «В России государство — крупнейший собственник активов, — говорит он. — В министерстве ты решаешь глобальные задачи, каждое решение имеет многомиллиардное значение — это другая ответственность».

Падение дохода можно сполна компенсировать в дальнейшем. «Кроме финансового есть социальный капитал — наличие связей, когда ты можешь позвонить в прокуратуру, мэрию, решить вопрос в администрации президента», — говорит социолог, директор Института прикладной политики Ольга Крыштановская. Такой социальный капитал в дальнейшем легко конвертировать в финансовый. Сам Песоцкий приводит в пример основателя Carlyle Group американца Давида Рубинштейна: «Он после университета пошел на госслужбу и к 30 годам имел такое количество контактов в Минфине, что смог основать один из крупнейших в мире фондов прямых инвестиций».

В министерстве Песоцкий отвечал за нефтегазовую и телекоммуникационную отрасли, в частности готовил доклады для министра Эльвиры Набиуллиной к заседаниям совета директоров «Газпрома». Через год работы он стал исполняющим обязанности главы департамента.

В конце 2010 года недавно назначенный мэром Москвы Собянин набирал новую команду и предложил Песоцкому стать замглавы департамента имущества столицы. «Это формальное понижение в должности, переход с федерального уровня на региональный, — признает чиновник, — но с точки зрения уровня ответственности и характера работы — это повышение». Теперь он разбирается в хитросплетениях собственности города — в наследство от Лужкова остались акции 400 компаний. Кроме того, Песоцкий распродает непрофильные активы, разрабатывает планы обустройства промзон и переноса тепло- и электросетей. «С приходом Собянина мы все находимся в состоянии огромного стартапа», — говорит Песоцкий о своей нынешней работе.

Методы

Чиновники с иностранными дипломами не только употребляют выученные в бизнес-школе термины для описания бюрократических процессов, но и пытаются использовать на госслужбе усвоенные методы управления.

Несколько лет назад выпускник Университета Северной Каролины Марат Афзалов вернулся в родную Казань и, не найдя другой подходящей для себя вакансии, устроился в отдел сопровождения молодежных образовательных программ правительства Татарстана. Он отвечал за выделение грантов на учебу за рубежом выпускникам местных вузов — на это власти ежегодно выделяют по 100 млн рублей. «Госслужба отличается некой авральностью работы, — говорит Афзалов. — Западные люди пытаются все планировать, а здесь все сваливается в один момент». Поэтому с его подачи в отделе появились специальные алгоритмы принятия решений, зафиксировавшие, к кому нужно обращаться в разных случаях, в какой срок готовить решение и т. д. При подписании номера в Минобразования Татарстана Forbes сообщили, что Афзалов уволен за ненадлежащее исполнение обязанностей. Позднее Афзалов пояснил, что ушел по собственному желанию в связи с тем, что нашел новую работу.

Песоцкий, работая в Минэкономразвития, наладил систему отчета о проведенных совещаниях — теперь все чиновники докладывают заместителю министра об итогах встреч по электронной почте. А в правительстве Москвы, где он трудится сейчас, до сих пор нет официальной электронной почты — глава департамента использует Gmail.

Руководитель Прядильникова, вице-мэр Москвы Андрей Шаронов уверен, что нашел подходящего управленца. Чиновникам экономического блока часто приходится общаться с бизнесменами, многие из которых имеют иностранные дипломы, — Прядильников говорит с ними на одном языке. «С его приходом вокруг аппарата появилась куча экспертов с хорошим западным образованием, которые дают нам интеллектуальную подпитку», — отмечает вице-мэр.

Масштаб

Сам Шаронов вернулся на госслужбу с должности исполнительного директора инвесткомпании «Тройка Диалог» — его тоже увлек масштаб задач. «В руках у людей, которые приходят в правительство Москвы, серьезные рычаги, связанные с изменением деловых процессов, принятием градостроительных и инвестиционных решений», — объясняет он. По мнению Шаронова, огромные возможности частично компенсируют низкую денежную компенсацию (к примеру, руководитель департамента мэрии получает менее 100 000 рублей в месяц).

Но помимо масштаба для многих чиновников стимулом служит стремление к власти в широком смысле. «Это другой уровень власти. В частной компании работает 1000 человек, чиновнику мэрии подвластны почти более 12 млн людей в Москве, а федеральный уровень — возможность распоряжаться человеческими ресурсами всей страны», — говорит Крыштановская.

Важны и атрибуты власти — мигалки, охрана, закрытые санатории. Впрочем, мало кто признается в почитании символов. «Я пришел на госслужбу не для того, чтобы иметь мигалку или получить высокую должность в «Газпроме». На госслужбе можно реально помочь людям, установить открытые, честные правила игры, чтобы все могли по ним играть», — говорит Прядильников.

Чиновники нового типа отвечают за направления, где принято «решать вопросы» самым распространенным в России способом — взяткой. Так, Прядильников входит в рабочую группу по пересмотру инвестиционных контрактов на строительство. «Взятку не предлагали, — утверждает он. — Может, намеки и были, но я их не улавливаю, у меня радар не настроен на эту волну».

Чем еще привлекает госслужба выпускников западных вузов? «Я встречаюсь с высшим руководством крупных компаний, — говорит Песоцкий. — Вряд ли я общался бы с ними, работая менеджером». Он гордится тем, что в первый же день работы в Минэке писал доклад премьеру Владимиру Путину. Повысился и интерес к нему хедхантеров — предложения приходят каждый месяц. Песоцкого несколько раз звали на высокие позиции в частные холдинги, которые ведут совместные проекты с государством. Но покидать мэрию он пока не собирается, да и денег, заработанных в Goldman Sachs, все еще хватает. «Впоследствии я могу уйти в госкомпанию, — размышляет он. — Работа там совмещает более высокую компенсацию с решением государственных задач».

Госслужащий, который достигает видимых результатов, может быть весьма востребованным в частном секторе, считает консультант по подбору руководящих кадров компании Ward Howell Илья Брейман. Ведь на госслужбе человек приобретает навыки управления сложными системами, реформирования неэффективных процессов, работы в инертной среде.

Адаптация

Какие сложности возникают у выпускников западных университетов в чиновничьей среде? «Меня сложно воспринимают, постоянно задают вопрос: что ты делаешь на госслужбе?» — говорит Песоцкий. Перед принятием любого решения он привык задавать много вопросов, чтобы получить полную информацию. У некоторых коллег это вызывает раздражение.

Любого обладателя иностранного диплома ждет сложная процедура его признания (нострификации). Частные компании обычно принимают документы без подтверждения, а в случае приема на работу в госсектор процесс нострификации занимает не менее полугода, говорит Брейман. «Подтверждение иностранных дипломов признанных во всем мире университетов должно быть отменено», — считает он.

Многих потенциальных кандидатов в чиновники пугает сама среда. «Они не хотят тратить свое время на то, чтобы работать с заскорузлыми людьми, которые сложились давно и не хотят меняться», — говорит Шаронов. Ему было непросто привлечь в свою команду нескольких человек новой формации, он провел около сорока собеседований. А попытка Песоцкого найти кандидатов на госслужбу среди членов клуба выпускников Гарварда потерпела неудачу. На одной из встреч он предложил помочь любому выпускнику, согласившемуся пойти на эту должность, но желающих не нашлось.

Бывший зампред правительства Кировской области Мария Гайдар летом 2011 года уехала в Гарвардскую школу Кеннеди получать степень Master in Public Administration (MPA). И возвращаться на госслужбу не собирается. «Мне важно работать, создавать, а не просто занимать должность», — говорит теперь Гайдар. Она сомневается, что в ближайшие годы чиновники смогут что-то создавать. «Приход во власть часто связан с попыткой сделать что-то полезное, но потом часто наступает разочарование, — рассуждает Марк Розин, президент «Экопси Консалтинг». — Даже если выдвинешь хорошую идею и получишь одобрение на самом высоком уровне, зачастую все равно ничего нельзя сделать — такой уровень бюрократии».