IPO, которые потеряли свой смысл

Бунт бессознательного Цукерберга

Марк Цукерберг ненавидит IPO. Вероятнее всего он никогда не хотел, чтобы его компания становилась публичной. Некоторые даже шутят, что неожиданная покупка Instagram, провернутая основателем Facebook фактически в полной тайне от совета директоров и затянувшая процесс подготовки необходимых для проведения IPO бумаг, была бунтом бессознательного Цукерберга против скорого выхода на биржу.

Его можно понять. С некоторых пор люди перестали думать о Facebook как о социальной сети почти с 1 млрд зарегистрированных пользователей, уникальном феномене современности, который незаметно трансформирует все сферы нашей жизни. Теперь люди думают о Facebook как об акциях, которые либо растут, либо падают.

И сейчас они падают. В четверг, 16 августа, истекло трехмесячное эмбарго на продажу акций, принадлежащих первым инвесторам компании: несколько сотен миллионов бумаг получили возможность хлынуть на открытый рынок, увеличивая free float на 60%. Котировки Facebook в результате рухнули на 6,2% и пробили отчего-то «психологически важную» отметку $20. За три месяца после IPO Facebook умудрился потерять половину своей капитализации. И не исключено, что это только начало. До мая следующего года в продажу может поступить более 1,5 млрд акций компании, оказывая на котировки дополнительное колоссальное давление.

Головная боль Facebook

Ирония заключается в том, что для Facebook, как и для многих других технологических компаний, механизм IPO давно потерял свой экономический смысл. Выход на биржу нужен венчурным фондам, которые получают возможность зафиксировать прибыль. Выход на биржу нужен сотрудникам, лучших из которых Цукерберг переманивал у конкурентов, соблазняя внушительными опционами. Но для самой компании, для бизнеса Facebook выход на биржу обещает лишь огромную головную боль.

Apple стала публичной компанией спустя три года после своего основания, и Стив Джобс использовал полученные средства для создания первого Macintosh. Деньги инвесторов стали фундаментом для будущего развития Apple. Но крах доткомов и ряд громких корпоративных скандалов на рубеже веков значительно усложнили для молодых компаний процесс проведения IPO. В результате складывается нелепая ситуация: сегодня технологические компании размещаются на бирже, когда де-факто им уже не нужны деньги. К моменту IPO Google был прибыльной компанией на протяжении нескольких лет. Привлеченные $1,2 млрд он просто положил на свой банковский счет, где они находятся до сих пор.

Аналогичная ситуация и с Facebook. Если бы не ограничения регуляторов, которые запрещают непубличным компаниям иметь больше 500 акционеров, Марк Цукерберг все еще, вполне возможно, наслаждался бы частным статусом. Если бы не ограничения регуляторов, Марк Цукерберг мог бы, например, спокойно думать о том, как решить проблему бегства своих пользователей с персональных компьютеров на мобильные устройства. Вместо этого он должен думать о том, как каждые три месяца оправдывать ожидания Уолл-стрит, и о том, как заставить своих сотрудников отвлечься от мониторинга падающих котировок Facebook, вместе с которыми тают их состояния.

Должен быть какой-то другой путь. Путь, который не ставил бы интересы компании в конфликт с интересами венчурных фондов и сотрудников. От этого выиграют абсолютно все.