Глава Росстрахнадзора: "95% рынка страхования жизни — это вывоз капитала и уклонение от налогов"

Илья Ломакин-Румянцев убежден, что с рынка должны уйти "дремлющие" страховщики и участники серых схем.

В конце апреля Федеральная служба страхового надзора обнародует результаты анализа рынка за первый квартал этого года. Как рассказал в интервью обозревателю Страны.Ru Филиппу Стеркину глава Росстрахнадзора Илья Ломакин-Румянцев, не исключено, что появятся приказы об отзыве лицензий у компаний, которые участвуют в серых схемах по снижению налогообложения. При этом, по его словам, только 30% крупнейших компаний заняты в классическом страховании.

— Илья Вадимович, ставит ли возглавляемая вами Служба перед собой задачу сокращения числа страховых компаний за счет их укрупнения?

— Нет.

— Но ведь в России, за исключением "Росгосстраха" и "Ингосстраха", практически нет крупных компаний, способных реализовать масштабные проекты. Разве это не тормозит развитие рынка?

— На самом деле, кроме "Росгосстраха", у нас есть еще несколько крупных компаний, которые довольно активно развиваются последние годы. Но утверждение о том, что, с точки зрения капитала, наш рынок чрезвычайно мал, справедливо. Если отбросить все схемы, которые являются страховыми только по форме, а не по содержанию, если отбросить все, так называемые кэптивные компании (компания, обслуживающая целиком или преимущественно корпоративные страховые интересы учредителей, а также компаний, входящих в холдинг — ред.), деятельность которых не всегда можно в полной мере назвать страховой, то обнаружится серьезное несоответствие объема страховых операций масштабам нашей экономики. Мы отстаем не только от западноевропейских стран, от США и Японии, но и от стран Восточной Европы и даже от наших ближайших соседей, например, от Украины. У нас очень низкий платежеспособный спрос на услуги страхования. По данным на 2003 год, по страховым взносам на душу населения мы находились на 51 месте. Два года назад в России доля страхования жизни в общем ВВП составила всего 0,03%, а по остальным видам страхования — 1,12%. Для сравнения в Польше — 1,12% и 1,91% соответственно. С тех пор ситуация не претерпела серьезных изменений. Поэтому я отрицательно и ответил на ваш первый вопрос. Мы не ставим перед собой задачу механического сокращения числа компаний. Дело ведь не в том, много или мало компаний, а в том, как они работают. У нас около 1300 страховых фирм и почти половину из них с большой натяжкой можно назвать участниками страхового рынка — годовой объем взносов у порядка 600 организаций составляет всего нескольких миллионов рублей. На эти деньги, конечно же, нельзя содержать квалифицированных сотрудников, вести грамотную экономическую и инвестиционную политику.

— Говоря о компаниях, которые с большой натяжкой можно назвать страховыми, вы имели в виду их участие в серых схемах по легализации доходов и по незаконному уменьшению налогообложения?

— Страхование — очень удобный инструмент, позволяющий с относительно небольшими издержками перевести деньги из точки А в точку В. По своей форме все договоры полностью соответствуют закону, но по своему содержанию сделка не является страховой. Год за годом страхователь платит миллионы, десятки миллионов рублей, а то и долларов, а страховые случаи не происходят. Кто-то может сказать, что ему просто везет. А кто-то более пытливый попробует разобраться в природе договора и выяснит, что контракт составлен так, что и не может произойти никакого страхового случая. И вся эта сделка придумана для того, чтобы деньги страхователя отправились в длинное путешествие и всплыли где-нибудь в оффшорах.

— Но не всегда же страховщик является соучастником?

— Нет, конечно. Страховщик, возможно, лишь предоставляет технологию для клиента. И нарушается не страховое законодательство, а, например, корпоративное законодательство, а то и Уголовный кодекс. Могу сказать, что одна компания, входящая в состав государственной монополии, страховала себя таким образом, что десятки миллионов долларов, пройдя через счета пяти — шести перестраховщиков, попросту растворились. Значит, изначальной целью сделки было не страхование, а вывод денег за рубеж.

— Вы можете назвать эту компанию?

— Я бы не хотел.

— Месяца два назад вы заявили о начале совместных с налоговыми органами проверок страховых компаний, участвующих в серых схемах. Есть уже результаты этой проверки? И так ли уж распространены зарплатные схемы с использованием страхования. Юристы-налоговики говорят, что это уже прошлый век.

— Это и так, и не совсем так. Второе дыхание у таких псевдо-страховых операций открылось в 2000 году, когда были приняты законы о снижении подоходного налога, введении плоской шкалы, но появился в Налоговом кодексе единый социальный налог. Люди, может, и хотели бы показать свои доходы, но работодатель не готов платить слишком высокий ЕСН. Однако сейчас зарплатные схемы действительно уходят в прошлое. В 2004 году, по сравнению в 2003 годом, объем страхования жизни снизился на треть, и в этом году, думаю, падение продолжится. В обычных условиях это негативный показатель, а в наших — признак того, что уходят зарплатные схемы. Связано это со снижением ЕСН, с тем, что постепенно, со всеми известными недостатками разворачивается пенсионная реформа. Дай бог, у нас появится нормальное медицинское страхование, и тогда зарплатные схемы уйдут в прошлое почти окончательно — полностью преодолеть это явление нигде не удалось. Вообще, на использование таких схем очень сильное влияние оказывает ситуация в стране. Скажем, снижение темпов роста в 2002 года связано с введением плоской шкалы подоходного налога, а в 2004 — с ужесточением налоговой дисциплины. Через пару недель мы обнародуем результаты первого квартала этого года, и думаю, что специалисты заметят, что у многих компаний, которые раньше считались лидерами страхования жизни, произошло существенное сокращение объемов страховых взносов. Не исключено, что будут и приказы об отзыве лицензии.

— Какая же доля страхового рынка приходится на участие в таких серых схемах?

— По оценкам экспертов, из 100 крупнейших только 30% компаний заняты в классическом страховании, 16% компаний в основном участвуют в схемах, 7% — сильно зависят от схем, 22% — это кэптивные компании и 25% занимаются обязательным медстрахованием. По некоторым оценкам, до 95% страхования жизни приходится именно на использование таких схем — из 6,5 миллиардов долларов страховых взносов на реальное страхование тратится всего 200 миллионов долларов.

— В таком случае, не подорвет ли рынок ликвидация этих схем?

— Весь вопрос в том, что считать рынком. Рынок страхования это не подорвет. А рынок не вполне легальных финансовых услуг — подорвет.

— Как вы оцениваете подготовку к реформе системы медицинского страхования?

— Вопрос не совсем по адресу. Но, основываясь на газетах, официальных документах и проектах, трудно сделать вывод, что ведется активная подготовка к этой реформе. В целом, реформа страхования вторична по отношению к тем изменениям, которые должны быть произведены в социальной политике в целом и в здравоохранении, в частности. Страна меняется, экономика меняется, и взаимоотношения между государством и населением претерпевают изменения, значит, и медицина, и социальные обязательства государства должны также трансформироваться в нечто новое.

Страхование — это лишь способ защиты имущественных интересов граждан от тех рисков, с которыми они сталкиваются в этих самых новых условиях. Лет 12 назад была предпринята, на мой взгляд, не очень разумная попытка изменить здравоохранение, опираясь на обязательное медицинское страхование. Здравоохранение — содержательно гораздо более сильный социальный институт, чем система обязательного медицинского страхования. Оно успешно "переварило" ОМС и продолжает существовать в прежнем виде.

— Из тех данных, на которые вы ссылаетесь, видно, что наш страховой рынок очень серьезно отстает. Как вы думаете, могло бы подстегнуть его присутствие иностранных страховых компаний?

— Довольно сложный вопрос. С одной стороны, иностранцы обладают существенно большими финансовыми возможностями, большим опытом, они могут позволить себе поэкспериментировать, да и линейка услуг у них длиннее. С другой, — при всей общности человеческих потребностей среднестатистический американец и среднестатистический россиянин сталкиваются с разными рисками. Поэтому я бы не стал говорить, что пока не придут иностранцы, у нас не будет полного спектра страховых услуг. Скорее, рынок страхования будет отставать, пока не появится состоятельное население. Даже по географии видно, что страховой рынок лучше многих других индикаторов отражает разницу в доходах населения по регионам. А, в общем-то, иностранные компании и без того приносят в Россию капитал, технологии, традиции. И сейчас после некоторого спада их доля опять подрастает — 3,68% в совокупном уставном капитале.

— А как вы относитесь к идее введения обязательного страхования жилья?

— Это особенно привлекательно для районов, которые подвержены затоплениям, лесным пожарам, землетрясениям. Жителям таких регионов это было бы выгодно, так как обязательное страхование дешевле добровольного. Но на сегодняшний день это противоречит Гражданскому кодексу.

— В ГК можно внести поправки.

— Гражданский кодекс — одна из немногих священных коров нашего законодательства, своего рода экономическая конституция, которую не так легко поправить. В принципе, я считаю разумным страховать ответственность собственников жилья, но в ближайшей перспективе это вряд ли произойдет.

— Илья Вадимович, если суммировать все вышесказанное, что нужно сделать для развития страхового рынка?

— Наш рынок, безусловно, нуждается в реальном капитале. Фиктивного капитала, которым набиты многие страховщики, у нас с избытком. Наш рынок нуждается в квалифицированных кадрах. А также в укреплении доверия к себе, для чего, на мой взгляд, необходимо создание специализированного арбитража, быстро и эффективно регулирующего споры между страхователями и страховщиками. Ведь порой для того, чтобы получить страховку, приходится такое количество проблем решить, что люди, даже получив деньги по полису, зарекаются общаться когда-либо еще со страховыми компаниями. И, конечно же, для развития страхового рынка, нам нужно, может быть, в первую очередь общеэкономическое развитие страны. Пока мы не перевалим за черту, когда люди пытаются выжить, трудно рассчитывать на развитый рынок страхования.

— В принципе все задачи, кроме, конечно, экономического развития, могло бы решить как раз укрупнение компаний.

— Я понимаю. Но механическое сокращение ни к чему не приведет — в 1998-2000 гг. число страховых компаний уменьшилось с 2500 до 1200, и никто этого не заметил. Думаю, что сейчас эта тенденция сохранится, и через 2-3 года на рынке останется существенно меньше компаний, чем сейчас. Скорее нужно определить те классы компаний, которые не занимаются реальным страхованием. Должны уйти "дремлющие" страховщики и компании, основывающие свою деятельность на серых схемах. Поэтому, речь идет не о механическом сокращении, а о формировании условий, при которых могли бы работать только компании, реально занимающиеся страхованием. А к этим условиям относятся и грамотная налоговая политика, и реформа здравоохранения, пенсионного и социального обеспечения и, конечно же, ужесточение финансового контроля, выдавливание с рынка "поставщиков" серых страховых схем.

На фото: глава Росстрахнадзора Илья Ломакин-Румянцев