Перспективы присутствия Китая в Центральной Азии
Казахстан. Присутствие Китая в Казахстане особенно сильным является в сырьевой отрасли страны. Более того, как и некоторые другие страны ЦА, Казахстан получает кредиты у Китая. В частности, в апреле 2009 года во время официального визита президента республики в Китай, были подписаны соглашения, по которым КНР предоставляла Казахстану кредит в размере 10 млрд долларов. А в конце сентября китайский государственный фонд CIC купил около 11% акций АО "Разведка Добыча КазМунайГаз". В конце октября 2009 года китайская компания Sinopec выиграла тендер на продолжение модернизации Атырауского нефтеперерабатывающего завода. Китайская компания обязалась построить комплекс по производству ароматических углеводородов за 1,04 млрд долларов.
По данным, у Китая "уже есть Казахойл-Актобе, а это несколько крупных месторождений и Жанажольский газоперерабатывающий комплекс. Китайцы владеют акциями АО "Каражанбасмунай", 67% компании "Петроказахстан", сообщалось, что они купят половину акций "Мангыстаумунайгаз". В общем, в ближайшее время облик нефтегазовой отрасли Казахстана приобретет ярко выраженные китайские черты". И если в прошлом году китайская доля в нефтяном секторе Казахстана "составляла максимум 20 процентов, то теперь она точно превышает треть, а может быть, даже стремится к 40 процентам".
Кыргызстан. 12 января 2010 года в ходе визита в Китай руководителя Центрального агентства по развитию, инвестициям и инновациям М. Бакиева был подписан Протокол по проекту "Строительство ЛЭП 500 кВ Датка - Кемин", стоимость которого составит 342 млн долларов США. В связи с этим заявлено, что новая ЛЭП "позволит обеспечить потребителей внутри Кыргызстана электроэнергией, минуя Центральноазиатское энергетическое кольцо". Более того, стало известно, что обсуждались поставки в Киргизию китайских беспилотных самолетов, электросчетчиков и турбин, строительство крупной железной дороги, система "Безопасный город". Сообщалось, что "Пекину предложено принять участие в достройке Камбаратинской ГЭС-2, а также модернизировать производство поликристаллического кремния для солнечной энергетики". Сам факт того, что Китаю предложено достроить Камбаратинскую ГЭС-2 напрямую противоречит национальным интересам Узбекистана, так как строительство таких ГЭС существенно повлияет на водный баланс в регионе и может привести к уменьшению потока воды на территорию Узбекистана.
Туркменистан. Самым важным событием 2009 года в ЦА был, конечно, запуск трубопровода из Туркменистана в Китай. 14 декабря состоялся запуск этого трубопровода. Общая протяженность трубопровода составляет около 7 тыс. км. При этом на территории Туркмении его длина составляет всего 184,5 км, а большая часть трубопровода проходит по территории Узбекистана (490 км), Казахстана (1300 км) и самого Китая (4500 км). Проектная мощность этого трубопровода, охватывающего почти всю ЦА, составит 40 млрд кубометров, и из них 30 млрд кубометров дает Туркменистан. Для запуска этого трубопровода в июне 2009 года Китай предоставил Туркмении кредит в размере 3 млрд. долл. на освоение крупнейшего в республике газового месторождения Южный Иолотань.
Для Китая основной интерес вызывает, как и во всех странах ЦА, сырьевые ресурсы страны. Именно благодаря этому интересу в последние годы резко возрос объем товарооборота между этими странами. По данным экспертов, "в период 1992-2006 годов объемы поставок товаров из Китая не превышали 110 млн. долларов в год, а двустороннего товарооборота - 125 млн. долларов (около 1,8% от товарооборота Туркмении).
Интенсивный рост объемов торговли пришелся на 2007 год, когда товарооборот увеличился в 3 раза, достигнув 377 млн. долларов (порядка 3,96% туркменского товарооборота), где объемы самих туркменских поставок не превышали 63 млн. долларов (0,96% экспорта Туркмении), а объемы поставок китайских товаров увеличились со 107 до 314 млн. долларов (10,4% импорта Туркмении). В 2008 году китайско-туркменский товарооборот увеличился еще на 76% и составил уже 663 млн. долларов (порядка 4,1% туркменского, 0,03% китайского товарооборота). Объем туркменских поставок в Китай составил 95 млн. долларов (0,8% экспорта Туркмении, 0,008% китайского импорта), а поставок из Китая - 568 млн. долларов (12,7% импорта Туркмении, порядка 0,04% китайского экспорта)". После визита тогдашнего президента страны в Китай в апреле 2006 года, китайским компаниям был открыт доступ к освоению нефтегазовых месторождений в Туркмении, как на суше, так и на шельфе Каспийского моря. По данным, общий объем китайских финансовых ресурсов в экономике Туркмении на конец 2008 года составил 1,153 млн. долларов. Основная доля китайских финансовых ресурсов направлена в нефтегазовую отрасль Туркмении. Более того, китайские кредиты, как правило, осваиваются самими же китайскими компаниями, равно как и поставки оборудования для реализации указанных проектов осуществляются в основном из самого Китая.
Узбекистан. В 2005 году Китай подписал с Узбекистаном сразу 20 инвестиционных соглашений, кредитных договоров и контрактов на сумму около 1,5 млрд. долларов, включая 600 млн. долларов в нефтегазовой отрасли. За 2003-2007 годы объемы китайских поставок в Узбекистан увеличились примерно в 5,5 раза - с 164 млн. долларов до 867 млн. долларов, а сам товарооборот вырос в 7 раз - с 216 млн. долларов до 1,6 млрд. долларов (порядка 11,31% узбекского и 0,07% китайского товарооборотов).[21] По итогам 2009 года двусторонний товарооборот составил 2051,4 млн.долл. (рост на 35,8%), экспорт составил 489,0 млн.долл., импорт – 1562,4 млн.долл. По итогам 1-го квартала 2010 года товарооборот между странами достиг 407,6 млн. долл., в том числе экспорт составил – 191,7 млн. долл., а импорт – 215,9 млн. долл.
В ходе визита Председателя КНР Ху Цзиньтао в Узбекистан 9-11 июня 2010 года, между холдинговой компанией "Узбекнефтегаз" и китайской China National Petroleum Corp (CNPC) подписано первое рамочное соглашение о поставках 10 млрд кубометров узбекского газа в Китай.
Таджикистан. По данным Госкомстата Таджикистана, в республике работают более 20 китайских компаний, в том числе, в сфере энергетики, связи, транспортной инфраструктуры, горнодобывающей сфере… За последние семь лет товарооборот только с Китаем возрос почти в 100 раз и по итогам 2008 года достиг новой рекордной отметки в $1,5 млрд. Вместе с тем, как считает Р.Рахмонов, основная часть финансовых вливаний в страну из КНР - это более 80% кредитных средств, то есть долги, которые Душанбе со временем придется возвращать, к тому же, с процентами. В целом, экономически слабый Таджикистан попал в "долговую яму" Китая.
Все вышеприведенные цифры, мнения, разумеется, приводят к одному заключению: Центральная Азия медленно, но непрерывно и последовательно становится зависимой от Поднебесной. Китай, не используя свою огромную армию, не вводя в страны ЦА военные контингенты, не вызывая подозрения в "неоимпериализме", не устанавливая никакой прямой власти захватывает ЦА.
Преимущество Китая и в том, что он имеет границу сразу с тремя государствами центрально-азиатского региона. Если Россия имеет границы только с Казахстаном, США вовсе находятся за океаном, ни ЕС, ни Турция не имеют общих границ со странами региона, а Китай имеет границы с Казахстаном – богатом энергоресурсам, Кыргызстаном и Таджикистаном – наиболее слабыми странами региона. Уже фактор географической близости сильно влияет на ход геополитических событий в центрально-азиатском регионе. Тем более Китаю, государству с 1,5 млрд. населением, нужны новые территории для освоения, поэтому вероятность возникновения в центрально-азиатских странах новых "China town" очень высока. И в этом плане географическая близость играет важную роль.
Политика Китая в отношении ЦА подразумевает постепенное проникновение в ЦА и прочное закрепление в этом регионе. Вследствие этой политика ЦА постепенно становится сырьевым придатком Китая – источником углеводородных ресурсов, которые нужны для экономического развития КНР. Однако статус сырьевого источника не способствует развитию ЦА: в страны региона постепенно проникают китайские деньги, китайские технологии, китайская рабочая сила, китайская валюта (примером может служить грант в объеме 80 миллионов юаней для Кыргызстана), китайские товары и т.д. Китаю нужны только центрально-азиатские ресурсы, центрально-азиатский рынок покупателей китайских товаров. По мнению А. Ходжаева, создание и развитие местного экспортно-ориентированного производства, оказание поддержки в разрешении проблем трудоустройства местного населения не входили в число приоритетных задач экономической стратегии Пекина в этих республиках.
Если центрально-азиатская политика Китая закончится успешной, то сформируется "Центрально-азиатский плацдарм", и он станет для КНР:
– самым ближайшим и постоянным рынком китайских товаров. А неразвитость и однобокость экономик стран ЦА только способствует этому, т.е. здесь существует экономическая неравномерность между ЦА и КНР. И экономическому гиганту невыгодно превращение центрально-азиатских стран-карликов в промышленно развитие экономики. Как пишет Аждар Куртов, западные соседи Китая – государства Центральной Азии - участники ШОС реально не могут воспользоваться бурным развитием Китая с долгосрочной выгодой для себя. А Китай получит возможность расширить географического пространства для своего развития. Как отмечает М. Ашимбаев, директор Института стратегических исследований при президенте Казахстана, "торговля потребительскими товарами играют ключевую роль в деле продвижения Китая в Центральную Азию".
– источником природных ресурсов. Центрально-азиатские страны могут стать сырьевым придатком Китая, тем самым, мешая развитию своих перерабатывающих экономик. Как считают эксперты, "экономическая деятельность Китая и китайских компаний в Центральной Азии пока не способствует полноценному промышленному и инновационному развитию стран региона, превращая их лишь в сырьевые придатки китайской экономики".
– стратегической опорой для контролирования и сдерживания сепаратистских настроений в СУАР, так как Пекин не хочет, чтобы центрально-азиатские страны поддерживали уйгурские организации, объявленные в Китае и в рамках ШОС террористическими.
– транзитным коридором, связывающим Китай с Европой и Западной Азией. Через этот коридор будут проходить новые межконтинентальные дороги из Китая. А это напрямую обеспечит Китаю выход к Европе. В таком случае ЦА может стать новым Панамским каналом для Китая.
– буферной зоной между Китаем и другими державами (Россия, США). Учитывая непростые отношения Китая с США и Россией, этот сценарий вполне вероятен. По словам китайских аналитиков, КНР выступает против превращения Центральной Азии в "задний двор" ("хоуюань") России, а также против желания США использовать регион в качестве инструмента для сдерживания Китая. Это дает основание заключить, что Пекин желает, чтобы регион стал свободным от влияния ведущих держав и удобным для усиления китайских позиций. И поэтому, как считает Чжао Хуашен "Центральная Азия не должна находиться под контролем какой-либо сверхдержавы или группы сверхдержав, прежде всего тех, с которыми у Китая сложные геополитические и стратегические отношения". Но если напряженность между Китаем и Россией или США превратится в войну, то ЦА может оказаться полем войны, так как Поднебесная "отказалась от доктрины Мао, предусматривающей уничтожение врага на территории КНР, теперь китайских военных готовят защищать страну и за ее пределами".
Для того чтобы не стать плацдармом для Поднебесной, ЦА следует совершить следующее:
Во-первых, развивать отношения с другими "центрами силы", т.е. "диверсификация" внешней политики стран региона. Как пишет Г. Киссинджер в своей книге "Дипломатия", "Бисмарк … решился создавать союзы и завязывать отношения с кем угодно, чтобы Пруссия всегда оказывалась ближе к любой из соперничающих сторон, чем они сами - друг к другу". Такую же политику центрально-азиатские страны могли бы проводить в треугольнике США, Россия и Китай.
Кроме того, следовало бы более динамично развивать отношения с такими странами, как Япония, Турция, Южная Корея, Израиль. Следует привлечь инвестиции из этих стран в национальные экономики, чтобы соблюдать баланс между инвесторами и создать конкурентную среду, поскольку это даст больше шансов выбора, а также заимствовать их научно-исследовательский опыт и с помощью этого развивать собственную наукоемкую экономику.
В целом следует поощрять т.н. "многовекторную" внешнюю политику, чтобы не стать полностью зависимым от Китая. Потому что, как указывает А. Каукенов, основной целью для Пекина в отношении всего региона выступает сегодня (и на среднесрочную перспективу) активный разворот ЦА от Запада и ориентация ее на Китай. Однако ЦА не может и изолировать себя от Китая, например путем закрытия границ, запрещения китайских товаров и т.д. Вместо этого, как порекомендовал тайваньский политический деятель и экономист У Жунъи своей стране, "открываться Китаю нужно, но также надо видеть, как минимизировать возможные негативные последствия", и эта рекомендация вполне подходит центрально-азиатским странам.
Во-вторых, возродить и развивать региональную интеграцию в ЦА. Должен сформироваться "Центрально-азиатский блок" вместо "центрально-азиатского плацдарма". Если такого рода блок появится, если будет согласие между странами региона, то появится возможность развивать региональную экономику и иметь свой важный голос в принятии решений, касающихся центрально-азиатского региона.
Думается, что для противодействия мирной, тихой китайской экономической экспансии ЦА нужен не Таможенный Союз (ТС) России, Казахстана и Белоруссии, а мощное экономическое объединение самих центрально-азиатских стран. Почему же на территории ЦА не могут свободно двигаться узбекские автомобили, туркменский газ, казахстанские продовольственные товары, таджикистанский хлопок, киргизские текстильные товары? Это было бы полезно и выгодно в полном смысле этих слов для развития всего региона, нежели стать "трамплином" или "сырьевым придатком" Китая.
Об этом пишет "ЦентрАзия".
По данным, у Китая "уже есть Казахойл-Актобе, а это несколько крупных месторождений и Жанажольский газоперерабатывающий комплекс. Китайцы владеют акциями АО "Каражанбасмунай", 67% компании "Петроказахстан", сообщалось, что они купят половину акций "Мангыстаумунайгаз". В общем, в ближайшее время облик нефтегазовой отрасли Казахстана приобретет ярко выраженные китайские черты". И если в прошлом году китайская доля в нефтяном секторе Казахстана "составляла максимум 20 процентов, то теперь она точно превышает треть, а может быть, даже стремится к 40 процентам".
Кыргызстан. 12 января 2010 года в ходе визита в Китай руководителя Центрального агентства по развитию, инвестициям и инновациям М. Бакиева был подписан Протокол по проекту "Строительство ЛЭП 500 кВ Датка - Кемин", стоимость которого составит 342 млн долларов США. В связи с этим заявлено, что новая ЛЭП "позволит обеспечить потребителей внутри Кыргызстана электроэнергией, минуя Центральноазиатское энергетическое кольцо". Более того, стало известно, что обсуждались поставки в Киргизию китайских беспилотных самолетов, электросчетчиков и турбин, строительство крупной железной дороги, система "Безопасный город". Сообщалось, что "Пекину предложено принять участие в достройке Камбаратинской ГЭС-2, а также модернизировать производство поликристаллического кремния для солнечной энергетики". Сам факт того, что Китаю предложено достроить Камбаратинскую ГЭС-2 напрямую противоречит национальным интересам Узбекистана, так как строительство таких ГЭС существенно повлияет на водный баланс в регионе и может привести к уменьшению потока воды на территорию Узбекистана.
Туркменистан. Самым важным событием 2009 года в ЦА был, конечно, запуск трубопровода из Туркменистана в Китай. 14 декабря состоялся запуск этого трубопровода. Общая протяженность трубопровода составляет около 7 тыс. км. При этом на территории Туркмении его длина составляет всего 184,5 км, а большая часть трубопровода проходит по территории Узбекистана (490 км), Казахстана (1300 км) и самого Китая (4500 км). Проектная мощность этого трубопровода, охватывающего почти всю ЦА, составит 40 млрд кубометров, и из них 30 млрд кубометров дает Туркменистан. Для запуска этого трубопровода в июне 2009 года Китай предоставил Туркмении кредит в размере 3 млрд. долл. на освоение крупнейшего в республике газового месторождения Южный Иолотань.
Для Китая основной интерес вызывает, как и во всех странах ЦА, сырьевые ресурсы страны. Именно благодаря этому интересу в последние годы резко возрос объем товарооборота между этими странами. По данным экспертов, "в период 1992-2006 годов объемы поставок товаров из Китая не превышали 110 млн. долларов в год, а двустороннего товарооборота - 125 млн. долларов (около 1,8% от товарооборота Туркмении).
Интенсивный рост объемов торговли пришелся на 2007 год, когда товарооборот увеличился в 3 раза, достигнув 377 млн. долларов (порядка 3,96% туркменского товарооборота), где объемы самих туркменских поставок не превышали 63 млн. долларов (0,96% экспорта Туркмении), а объемы поставок китайских товаров увеличились со 107 до 314 млн. долларов (10,4% импорта Туркмении). В 2008 году китайско-туркменский товарооборот увеличился еще на 76% и составил уже 663 млн. долларов (порядка 4,1% туркменского, 0,03% китайского товарооборота). Объем туркменских поставок в Китай составил 95 млн. долларов (0,8% экспорта Туркмении, 0,008% китайского импорта), а поставок из Китая - 568 млн. долларов (12,7% импорта Туркмении, порядка 0,04% китайского экспорта)". После визита тогдашнего президента страны в Китай в апреле 2006 года, китайским компаниям был открыт доступ к освоению нефтегазовых месторождений в Туркмении, как на суше, так и на шельфе Каспийского моря. По данным, общий объем китайских финансовых ресурсов в экономике Туркмении на конец 2008 года составил 1,153 млн. долларов. Основная доля китайских финансовых ресурсов направлена в нефтегазовую отрасль Туркмении. Более того, китайские кредиты, как правило, осваиваются самими же китайскими компаниями, равно как и поставки оборудования для реализации указанных проектов осуществляются в основном из самого Китая.
Узбекистан. В 2005 году Китай подписал с Узбекистаном сразу 20 инвестиционных соглашений, кредитных договоров и контрактов на сумму около 1,5 млрд. долларов, включая 600 млн. долларов в нефтегазовой отрасли. За 2003-2007 годы объемы китайских поставок в Узбекистан увеличились примерно в 5,5 раза - с 164 млн. долларов до 867 млн. долларов, а сам товарооборот вырос в 7 раз - с 216 млн. долларов до 1,6 млрд. долларов (порядка 11,31% узбекского и 0,07% китайского товарооборотов).[21] По итогам 2009 года двусторонний товарооборот составил 2051,4 млн.долл. (рост на 35,8%), экспорт составил 489,0 млн.долл., импорт – 1562,4 млн.долл. По итогам 1-го квартала 2010 года товарооборот между странами достиг 407,6 млн. долл., в том числе экспорт составил – 191,7 млн. долл., а импорт – 215,9 млн. долл.
В ходе визита Председателя КНР Ху Цзиньтао в Узбекистан 9-11 июня 2010 года, между холдинговой компанией "Узбекнефтегаз" и китайской China National Petroleum Corp (CNPC) подписано первое рамочное соглашение о поставках 10 млрд кубометров узбекского газа в Китай.
Таджикистан. По данным Госкомстата Таджикистана, в республике работают более 20 китайских компаний, в том числе, в сфере энергетики, связи, транспортной инфраструктуры, горнодобывающей сфере… За последние семь лет товарооборот только с Китаем возрос почти в 100 раз и по итогам 2008 года достиг новой рекордной отметки в $1,5 млрд. Вместе с тем, как считает Р.Рахмонов, основная часть финансовых вливаний в страну из КНР - это более 80% кредитных средств, то есть долги, которые Душанбе со временем придется возвращать, к тому же, с процентами. В целом, экономически слабый Таджикистан попал в "долговую яму" Китая.
Все вышеприведенные цифры, мнения, разумеется, приводят к одному заключению: Центральная Азия медленно, но непрерывно и последовательно становится зависимой от Поднебесной. Китай, не используя свою огромную армию, не вводя в страны ЦА военные контингенты, не вызывая подозрения в "неоимпериализме", не устанавливая никакой прямой власти захватывает ЦА.
Преимущество Китая и в том, что он имеет границу сразу с тремя государствами центрально-азиатского региона. Если Россия имеет границы только с Казахстаном, США вовсе находятся за океаном, ни ЕС, ни Турция не имеют общих границ со странами региона, а Китай имеет границы с Казахстаном – богатом энергоресурсам, Кыргызстаном и Таджикистаном – наиболее слабыми странами региона. Уже фактор географической близости сильно влияет на ход геополитических событий в центрально-азиатском регионе. Тем более Китаю, государству с 1,5 млрд. населением, нужны новые территории для освоения, поэтому вероятность возникновения в центрально-азиатских странах новых "China town" очень высока. И в этом плане географическая близость играет важную роль.
Политика Китая в отношении ЦА подразумевает постепенное проникновение в ЦА и прочное закрепление в этом регионе. Вследствие этой политика ЦА постепенно становится сырьевым придатком Китая – источником углеводородных ресурсов, которые нужны для экономического развития КНР. Однако статус сырьевого источника не способствует развитию ЦА: в страны региона постепенно проникают китайские деньги, китайские технологии, китайская рабочая сила, китайская валюта (примером может служить грант в объеме 80 миллионов юаней для Кыргызстана), китайские товары и т.д. Китаю нужны только центрально-азиатские ресурсы, центрально-азиатский рынок покупателей китайских товаров. По мнению А. Ходжаева, создание и развитие местного экспортно-ориентированного производства, оказание поддержки в разрешении проблем трудоустройства местного населения не входили в число приоритетных задач экономической стратегии Пекина в этих республиках.
Если центрально-азиатская политика Китая закончится успешной, то сформируется "Центрально-азиатский плацдарм", и он станет для КНР:
– самым ближайшим и постоянным рынком китайских товаров. А неразвитость и однобокость экономик стран ЦА только способствует этому, т.е. здесь существует экономическая неравномерность между ЦА и КНР. И экономическому гиганту невыгодно превращение центрально-азиатских стран-карликов в промышленно развитие экономики. Как пишет Аждар Куртов, западные соседи Китая – государства Центральной Азии - участники ШОС реально не могут воспользоваться бурным развитием Китая с долгосрочной выгодой для себя. А Китай получит возможность расширить географического пространства для своего развития. Как отмечает М. Ашимбаев, директор Института стратегических исследований при президенте Казахстана, "торговля потребительскими товарами играют ключевую роль в деле продвижения Китая в Центральную Азию".
– источником природных ресурсов. Центрально-азиатские страны могут стать сырьевым придатком Китая, тем самым, мешая развитию своих перерабатывающих экономик. Как считают эксперты, "экономическая деятельность Китая и китайских компаний в Центральной Азии пока не способствует полноценному промышленному и инновационному развитию стран региона, превращая их лишь в сырьевые придатки китайской экономики".
– стратегической опорой для контролирования и сдерживания сепаратистских настроений в СУАР, так как Пекин не хочет, чтобы центрально-азиатские страны поддерживали уйгурские организации, объявленные в Китае и в рамках ШОС террористическими.
– транзитным коридором, связывающим Китай с Европой и Западной Азией. Через этот коридор будут проходить новые межконтинентальные дороги из Китая. А это напрямую обеспечит Китаю выход к Европе. В таком случае ЦА может стать новым Панамским каналом для Китая.
– буферной зоной между Китаем и другими державами (Россия, США). Учитывая непростые отношения Китая с США и Россией, этот сценарий вполне вероятен. По словам китайских аналитиков, КНР выступает против превращения Центральной Азии в "задний двор" ("хоуюань") России, а также против желания США использовать регион в качестве инструмента для сдерживания Китая. Это дает основание заключить, что Пекин желает, чтобы регион стал свободным от влияния ведущих держав и удобным для усиления китайских позиций. И поэтому, как считает Чжао Хуашен "Центральная Азия не должна находиться под контролем какой-либо сверхдержавы или группы сверхдержав, прежде всего тех, с которыми у Китая сложные геополитические и стратегические отношения". Но если напряженность между Китаем и Россией или США превратится в войну, то ЦА может оказаться полем войны, так как Поднебесная "отказалась от доктрины Мао, предусматривающей уничтожение врага на территории КНР, теперь китайских военных готовят защищать страну и за ее пределами".
Для того чтобы не стать плацдармом для Поднебесной, ЦА следует совершить следующее:
Во-первых, развивать отношения с другими "центрами силы", т.е. "диверсификация" внешней политики стран региона. Как пишет Г. Киссинджер в своей книге "Дипломатия", "Бисмарк … решился создавать союзы и завязывать отношения с кем угодно, чтобы Пруссия всегда оказывалась ближе к любой из соперничающих сторон, чем они сами - друг к другу". Такую же политику центрально-азиатские страны могли бы проводить в треугольнике США, Россия и Китай.
Кроме того, следовало бы более динамично развивать отношения с такими странами, как Япония, Турция, Южная Корея, Израиль. Следует привлечь инвестиции из этих стран в национальные экономики, чтобы соблюдать баланс между инвесторами и создать конкурентную среду, поскольку это даст больше шансов выбора, а также заимствовать их научно-исследовательский опыт и с помощью этого развивать собственную наукоемкую экономику.
В целом следует поощрять т.н. "многовекторную" внешнюю политику, чтобы не стать полностью зависимым от Китая. Потому что, как указывает А. Каукенов, основной целью для Пекина в отношении всего региона выступает сегодня (и на среднесрочную перспективу) активный разворот ЦА от Запада и ориентация ее на Китай. Однако ЦА не может и изолировать себя от Китая, например путем закрытия границ, запрещения китайских товаров и т.д. Вместо этого, как порекомендовал тайваньский политический деятель и экономист У Жунъи своей стране, "открываться Китаю нужно, но также надо видеть, как минимизировать возможные негативные последствия", и эта рекомендация вполне подходит центрально-азиатским странам.
Во-вторых, возродить и развивать региональную интеграцию в ЦА. Должен сформироваться "Центрально-азиатский блок" вместо "центрально-азиатского плацдарма". Если такого рода блок появится, если будет согласие между странами региона, то появится возможность развивать региональную экономику и иметь свой важный голос в принятии решений, касающихся центрально-азиатского региона.
Думается, что для противодействия мирной, тихой китайской экономической экспансии ЦА нужен не Таможенный Союз (ТС) России, Казахстана и Белоруссии, а мощное экономическое объединение самих центрально-азиатских стран. Почему же на территории ЦА не могут свободно двигаться узбекские автомобили, туркменский газ, казахстанские продовольственные товары, таджикистанский хлопок, киргизские текстильные товары? Это было бы полезно и выгодно в полном смысле этих слов для развития всего региона, нежели стать "трамплином" или "сырьевым придатком" Китая.
Об этом пишет "ЦентрАзия".