Д.Медведев в интервью "Ведомостям": Если государство и заходит в какой-то бизнес, это ведь не навечно
"Мне бы очень хотелось, чтобы "Газпром" стал самой дорогой компанией в мире", - заявил на собрании акционеров "Газпрома" председатель совета директоров компании, первый вице-премьер Дмитрий Медведев. В интервью "Ведомостям" он высказывает мнение, что российский газовый монополист может стоить и $1 трлн., объясняет причину конкуренции между "Газпромом" и "Роснефтью".
- Вы сказали, что конкуренция между министрами носит экономический, а не политический характер. А как насчет конкуренции между крупнейшими госкомпаниями - "Газпромом" и "Роснефтью"? Она тоже экономическая?
- Безусловно. В чем же здесь политика? Неужели вы всерьез считаете, что это конкуренция между различными кланами власти или, скажем, борьба партии нефти с партией газа? Наверное, так интереснее, я понимаю. Но подобные рассуждения, честное слово, ерунда. Разумеется, у каждого чиновника есть собственные убеждения и взгляды на будущее. Однако я убежден, что использовать корпорации как инструмент для решения политических задач просто невозможно. Ведь в таком случае бизнес отойдет на второй план, а сама компания начнет давать сбои. Она не сможет сконцентрироваться на основной деятельности. Всякая попытка превратить государственную или частную компанию в место для обслуживания политических интересов, губительна для нее самой. История знает массу примеров, когда кто-нибудь желающий пролезть во власть ставил во главе предприятия контролируемых им менеджеров и пытался решить за счет такой компании собственные политические задачи. И, как правило, это заканчивалось банкротством корпорации. А у нас рыночная экономика.
- Как вы думаете, история "ЮКОСа" могла бы служить таким примером?
- На мой взгляд, нет. "ЮКОС" все-таки компания, у которой были реальные налоговые проблемы. И завершились они для предприятия очень печально. Если же видеть за этим что-то другое, то почему бы сразу не сказать, что и Enron пал жертвой интриг. Совершенно очевидно, что у всех крупных корпораций, которые плохо кончили, было много экономических проблем.
- Тем не менее последние несколько лет у нас наблюдается огосударствление экономики. "Сибнефть" досталась "Газпрому", а большая часть "ЮКОСа" - "Роснефти". Почему это происходит? Неужели государственные корпорации более эффективны, чем частные?
- Нет, я не считаю, что государственные корпорации более эффективные, чем частные. Напротив, я придерживаюсь противоположной точки зрения. Но есть секторы экономики, где государственные компании необходимы, особенно если речь идет о России. Например, "Газпром" работает на различных зарубежных рынках и в условиях глобальной конкуренции за эти рынки. И в этом смысле контрольный пакет со стороны государства, безусловно, сильная поддержка в конкурентной борьбе. Я и восемь лет назад так считал, когда впервые вошел в совет директоров "Газпрома". Вы только вспомните, сколько тогда "Газпром" стоил и как управлялся? У правительства не было контроля, рынок акций находился в безобразном состоянии. Именно тогда мы и пришли к выводу, что государству необходимо вернуть этот контроль, это поддержала не только власть, но и миноритарные акционеры. Такой компанией, как "Газпром", с учетом его роли и функций, сегодня должен управлять один собственник, это должно быть государство. Естественно, при максимальном учете прав миноритариев, доля которых в "Газпроме" - чуть менее 50 % уставного капитала.
Что же касается других отраслей, то, если даже государство и заходит в какой-нибудь бизнес, это ведь не навечно. Мы ничем не отличаемся от других стран, где правительства сначала принимают решения что-нибудь национализировать, а потом, спустя некоторое время, - продать.
- И это можно делать с помощью государственных корпораций. Удобно.
- Я бы сказал, что необходимо. Экономика должна существовать не ради самой себя, а, как это ни пафосно звучит, для людей. В какой-то момент государству приходится поддержать бизнес, чтобы он не развалился, а спустя 15-20 лет у правительства уже не хватает ни предприимчивости, ни денег, чтобы этот проект развивать Тогда этот бизнес продается, и это совершенно нормально. Но ряд ключевых отраслей - энергетика, военно-промышленный сектор - должны оставаться под контролем государства на длительное время.
- То есть вы поддерживаете стремление "Газпрома" приобретать все подряд - нефтяные, угольные и энергетические активы?
- "Газпром" приобретает не все подряд, а только то, что соответствует его профилю. Его профиль - энергетика (газовая, нефтяная, электрическая).
- А как насчет медийных активов?
- "Газпром-Медиа" - совсем другая история. Мы не покупали медийные активы, их купили до нас, "Газпром" получил их в качестве компенсации за ранее выданные кредиты. Пять лет назад реальная рыночная стоимость "Газпром-Медиа" была $50 млн. Сейчас согласно международной оценке - $7, 5 млрд. Зачем было продавать этот бизнес тогда, когда он так разросся? Разве не выгоднее это сделать сейчас или позже? "Газпром" - это бизнес, а не богадельня для удовлетворения государственных запросов или частных интересов. Так что если "Газпром" что-то и покупает, то только то, что соответствует трем его основным направлениям бизнеса. А все остальное - непрофильные активы, которые в конечном счете подлежат продаже.
- Когда "Газпрому" разумнее продать НТВ?
- У "Газпром-Медиа" хорошие финансовые результаты. Продавать надо на пике, а не тогда, когда хочется. На мой взгляд, с учетом сегодняшней недооцененности медийного рынка, пик стоимости которого еще не наступил. Так что на эту тему еще предстоит подумать.
- В прошлом году "Газпром" утратил контроль над Газпромбанком, размыв долю в пользу НПФ "Газфонд". А фондом - вместе с принадлежащими ему акциями "Газпрома" почти на $8 млрд - теперь управляет компания, подконтрольная банку "Россия". На ваш взгляд, это нормальная ситуация?
- Я уже отмечал, что "Газпром" должен присутствовать только в профильных активах, а банк -непрофильный бизнес. Во всем мире карманные банки ничего, кроме проблем, материнской компании не создают. В начале 1990-х гг. каждая структура создавала свой банк. А потом все поняли, что если говорить о больших перспективах, то банки должны быть сами по себе, а корпорации - сами по себе. "Газпром" только обязан хорошо думать, как структурировать портфель своих активов и в какие руки передавать управление этими активами.
- Два года назад Deutsche Bank советовал "Газпрому" приобрести еще одну нефтяную компанию - "Сургутнефтегаз". Это было бы удачной сделкой? Или монополии больше подошла бы покупка доли в ТНК-ВР?
- Любая сделка возможна, если она экономически обоснованна и эффективна. "Газпром" и без того приобрел сейчас ряд крупных активов, которыми он еще должен научиться управлять. Применительно к тем компаниям, о которых вы говорите, планов и разговоров нет. Их "Газпрому" и не предлагали. Но бизнес есть бизнес, и, если есть оферта, на нее всегда может быть дан акцепт.
- Остаются ли после всех этих крупных покупок у "Газпрома" финансовые ресурсы для развития газовых месторождений и инфраструктуры?
- Действительно, сегодня главная проблема "Газпрома" - это транспортная инфраструктура, она требует серьезных инвестиций. Но в целом ситуация не столь печальная, как ее рисуют отдельные аналитики. Задача ведь не в том, чтобы добыть как можно больше, а в том, чтобы газа было ровно столько, сколько законтрактовано. Собственно, это главный принцип газового рынка, который в отличие от нефтяного строится в основном на долгосрочных контрактах. Газ сначала нужно продать, а потом добыть. Как бы там ни было, добываемого сейчас в России газа вполне хватит и для того, чтобы исполнять все экспортные обязательства перед европейцами, и для развития рынка на дальневосточном направлении.
- Но европейские потребители опасаются, что амбициозные планы "Газпрома" поставлять газ в Китай приведут к срыву его экспортных обязательств в Европе.
- Запасов "Газпрома" достаточно, чтобы покрыть все экспортные потребности. Разумеется, наши планы насчет экспорта газа на Восток вызывают внимание в Европе. Но ведь это и неплохо. То, что является доступным, начинает терять свою привлекательность. А мы заинтересованы в том, чтобы наш газ был привлекательным и его высоко ценили. Когда видишь, что компания - поставщик газа рассматривает различные направления сотрудничества, начинаешь ценить то, что имеешь. Но мы будем неукоснительно исполнять все договоренности перед европейцами. Более того, все наши новые проекты - и Nord Stream, и South Stream - должны заполняться газом. Иначе зачем нам тратить на них миллиарды долларов? Это прямое свидетельство нашего желания укреплять отношения с европейскими партнерами.
- Руководство "Газпрома" подсчитало, что до 2030 г. в отрасль нужно инвестировать до $420 млрд, иначе газа на экспорт и российский рынок не хватит.
-1420 млрд - не такая уж большая сумма, если ее растянуть до 2030 г. Это в среднем по 118 млрд в год. Такие деньги есть, и они будут инвестированы. Здесь будут участвовать и собственные средства "Газпрома", и сторонние инвестиции. Поэтому мы так активно готовим совместные проекты с крупными иностранными партнерами, например об обмене активами. Что же касается опасений дефицита газа на российском рынке, то они беспочвенны. Есть лишь один дефицит газа - дефицит для желающих приобретать его по дешевке Отдельные покупатели к дешевому газу настолько привыкли, что рассчитывают свои потребности на столетия вперед, исходя из текущей жестко регулируемой внутренней цены на газ. Но как только планы правительства воплотятся в жизнь и цены на газ внутри России будут обеспечивать равную доходность с европейскими, количество желающих покупать дешевый газ резко сократится.
К тому моменту нам просто необходимо диверсифицировать энергетический баланс. "Газпром" хотел бы в этом поучаствовать, и именно с этим связан наш интерес к угольным активам. Тем более что, скажу откровенно, без нас никто угольной генерацией и заниматься не хочет. Мы с трудом убедили наших партнеров из других компаний обратить на угольный рынок внимание. Мы понимаем мотивацию энергетиков, настаивающих на том, чтобы "Газпром" добывал как можно больше газа, да еще и цены на него держал, ведь вся генерация стоит на газе. Но без диверсификации энергетического баланса потребления это неправильный и негосударственный подход.
-А как вы относитесь к инициативе Минфина повысить НДПИ на газ?
- Вопрос об изменении НДПИ можно рассматривать только после того, как "Газпром" создаст систему долгосрочных контрактов внутри страны и станет более понятной налогооблагаемая база. Такое решение не будет принято в этом году. Этот процесс не должен идти в противовес инвестиционным планам монополии. Вы же видите, какие огромные затраты предстоят "Газпрому", это намного больше, чем у нефтяников. В то же время НДПИ - это довольно серьезный инструмент бюджетной политики. Им надо научиться пользоваться.
- Ради сохранения низких иен для Украины и Белоруссии "Газпрому" приходится изобретать не совсем выгодные для себя механизмы. Например, продавать газ на Украину через Rosukrenergo, отдавая трейдеру часть экспортного газа. Как долго это может продлиться?
- Последние 10 лет мы только и делали, что теряли деньги, и все это в дотационном дружеском порядке. Только вот наши партнеры почему-то этого совсем не ценят. И когда "Газпром" сказал этим странам, что пора двигаться к рыночным ценам, на нас обиделись, стали дуться и грозились подать в суды. Слава богу, что в итоге здравомыслие восторжествовало. Но из-за этого появилось напряжение в Европе. Когда бы я туда ни приехал, меня постоянно спрашивают: а вы будете газ поставлять? Но мы же уже 50 лет его туда поставляем день в день.
Действительно, пока с некоторыми из наших партнеров мы используем поэтапную систему перехода на рыночные цены. Надеемся, что это завершится в разумные сроки. Надо признать, мы упустили момент ранее. Надо было начинать переходить на европейские цены, когда плановая экономика в этих странах поменялась на рыночную. Я думаю, что в ближайшей перспективе мы со всеми партнерами выстроим разумные рыночные отношения.
- Весной 2006 г. капитализация "Газпрома" впервые превысила $300 млрд, и эксперты начали предсказывать, что к президентским выборам компания будет стоить $500 млрд, а топ-менеджеры концерна обещали поднять его стоимость до $1 трлн. Но с тех пор капитализация, наоборот, снизилась на 20 %. Что, на ваш взгляд, мешает ее росту?
- Капитализация "Газпрома" за довольно короткий срок выросла в 30 раз Восемь лет назад концерн стоил $5-9 млрд, а сейчас - $240-250 млрд Это колоссальный рост, и на него мы все много работали. И это в большой степени достижение менеджмента "Газпрома". По своим запасам и объему бизнеса "Газпром" может стоить и $0, 5 трлн, и $1 трлн. Но насколько это сегодня реально? Я считаю, что нынешняя стоимость "Газпрома" абсолютно объективна. Когда движение идет только по восходящей, могут возникать иллюзии. Есть масса примеров в истории, когда пресловутый пузырь волатильности в ряде стран надували настолько, что он лопал. И приносил огромные проблемы экономике.
Капитализация "Газпрома" просто слегка скорректирована после бурного подъема, и это абсолютно нормально. Но это не значит, что на этом надо остановиться. Капитализация -это доверие. Как и экономика, если верить профессору политэкономии Фрэнсису Фукуяме, -это тоже доверие.
- Ведутся ли переговоры об объединении части активов "Газпрома" с активами "Роснефти"?
- "Газпром" и "Роснефть" рассматривают различные варианты. Но говорить о них будет можно, только когда дело дойдет до реализации. "Газпром", планируя новые приобретения, всегда думает о рисках, которые активы несут, о тех обременениях, которые они создают.
- Нужны ли сейчас "Газпрому" серьезные кадровые перестановки ?
- Все, что мы сейчас обсуждали, включая результаты деятельности "Газпрома" за последние семь лет, свидетельствует о том, что нет необходимости корректировать кадровую политику.
- Так ли необходимы "Газпрому" такие имиджевые покупки, как немецкий футбольный клуб?
- Для имиджа можно купить все, что угодно. Главное - чтобы это разумно было. Имидж не должен заслонять собой экономические результаты, хотя имиджем надо заниматься. Это нормально и необходимо. Поставщиков энергоносителей никогда не любили и любить не будут. Ведь нефть и газ имеют свойство все время дорожать. Кому это может понравиться? Это не повод для драм и истерик, просто нужно понимать, что это будет влиять на отношение к компании. И честно работать с партнерами.
- Не кажется ли вам, что у "Газпрома" и России в целом по-прежнему очень плохой внешний имидж? Возможно, свой вклад сюда внесло дело ЮКОСа.
- Знаете, Александр III в своем духовном завещании Николаю II писал: у России нет друзей, и так будет, нашей огромности все боятся. На самом деле любые крупные компании (как и государства) вызывают не всегда позитивные эмоции. В этом нет ничего удивительного. "Газпром" тем не менее ни с кем в бессмысленную полемику не вступает. И действует, исходя из стратегических интересов страны и своих экономических интересов.
- Вы сказали, что конкуренция между министрами носит экономический, а не политический характер. А как насчет конкуренции между крупнейшими госкомпаниями - "Газпромом" и "Роснефтью"? Она тоже экономическая?
- Безусловно. В чем же здесь политика? Неужели вы всерьез считаете, что это конкуренция между различными кланами власти или, скажем, борьба партии нефти с партией газа? Наверное, так интереснее, я понимаю. Но подобные рассуждения, честное слово, ерунда. Разумеется, у каждого чиновника есть собственные убеждения и взгляды на будущее. Однако я убежден, что использовать корпорации как инструмент для решения политических задач просто невозможно. Ведь в таком случае бизнес отойдет на второй план, а сама компания начнет давать сбои. Она не сможет сконцентрироваться на основной деятельности. Всякая попытка превратить государственную или частную компанию в место для обслуживания политических интересов, губительна для нее самой. История знает массу примеров, когда кто-нибудь желающий пролезть во власть ставил во главе предприятия контролируемых им менеджеров и пытался решить за счет такой компании собственные политические задачи. И, как правило, это заканчивалось банкротством корпорации. А у нас рыночная экономика.
- Как вы думаете, история "ЮКОСа" могла бы служить таким примером?
- На мой взгляд, нет. "ЮКОС" все-таки компания, у которой были реальные налоговые проблемы. И завершились они для предприятия очень печально. Если же видеть за этим что-то другое, то почему бы сразу не сказать, что и Enron пал жертвой интриг. Совершенно очевидно, что у всех крупных корпораций, которые плохо кончили, было много экономических проблем.
- Тем не менее последние несколько лет у нас наблюдается огосударствление экономики. "Сибнефть" досталась "Газпрому", а большая часть "ЮКОСа" - "Роснефти". Почему это происходит? Неужели государственные корпорации более эффективны, чем частные?
- Нет, я не считаю, что государственные корпорации более эффективные, чем частные. Напротив, я придерживаюсь противоположной точки зрения. Но есть секторы экономики, где государственные компании необходимы, особенно если речь идет о России. Например, "Газпром" работает на различных зарубежных рынках и в условиях глобальной конкуренции за эти рынки. И в этом смысле контрольный пакет со стороны государства, безусловно, сильная поддержка в конкурентной борьбе. Я и восемь лет назад так считал, когда впервые вошел в совет директоров "Газпрома". Вы только вспомните, сколько тогда "Газпром" стоил и как управлялся? У правительства не было контроля, рынок акций находился в безобразном состоянии. Именно тогда мы и пришли к выводу, что государству необходимо вернуть этот контроль, это поддержала не только власть, но и миноритарные акционеры. Такой компанией, как "Газпром", с учетом его роли и функций, сегодня должен управлять один собственник, это должно быть государство. Естественно, при максимальном учете прав миноритариев, доля которых в "Газпроме" - чуть менее 50 % уставного капитала.
Что же касается других отраслей, то, если даже государство и заходит в какой-нибудь бизнес, это ведь не навечно. Мы ничем не отличаемся от других стран, где правительства сначала принимают решения что-нибудь национализировать, а потом, спустя некоторое время, - продать.
- И это можно делать с помощью государственных корпораций. Удобно.
- Я бы сказал, что необходимо. Экономика должна существовать не ради самой себя, а, как это ни пафосно звучит, для людей. В какой-то момент государству приходится поддержать бизнес, чтобы он не развалился, а спустя 15-20 лет у правительства уже не хватает ни предприимчивости, ни денег, чтобы этот проект развивать Тогда этот бизнес продается, и это совершенно нормально. Но ряд ключевых отраслей - энергетика, военно-промышленный сектор - должны оставаться под контролем государства на длительное время.
- То есть вы поддерживаете стремление "Газпрома" приобретать все подряд - нефтяные, угольные и энергетические активы?
- "Газпром" приобретает не все подряд, а только то, что соответствует его профилю. Его профиль - энергетика (газовая, нефтяная, электрическая).
- А как насчет медийных активов?
- "Газпром-Медиа" - совсем другая история. Мы не покупали медийные активы, их купили до нас, "Газпром" получил их в качестве компенсации за ранее выданные кредиты. Пять лет назад реальная рыночная стоимость "Газпром-Медиа" была $50 млн. Сейчас согласно международной оценке - $7, 5 млрд. Зачем было продавать этот бизнес тогда, когда он так разросся? Разве не выгоднее это сделать сейчас или позже? "Газпром" - это бизнес, а не богадельня для удовлетворения государственных запросов или частных интересов. Так что если "Газпром" что-то и покупает, то только то, что соответствует трем его основным направлениям бизнеса. А все остальное - непрофильные активы, которые в конечном счете подлежат продаже.
- Когда "Газпрому" разумнее продать НТВ?
- У "Газпром-Медиа" хорошие финансовые результаты. Продавать надо на пике, а не тогда, когда хочется. На мой взгляд, с учетом сегодняшней недооцененности медийного рынка, пик стоимости которого еще не наступил. Так что на эту тему еще предстоит подумать.
- В прошлом году "Газпром" утратил контроль над Газпромбанком, размыв долю в пользу НПФ "Газфонд". А фондом - вместе с принадлежащими ему акциями "Газпрома" почти на $8 млрд - теперь управляет компания, подконтрольная банку "Россия". На ваш взгляд, это нормальная ситуация?
- Я уже отмечал, что "Газпром" должен присутствовать только в профильных активах, а банк -непрофильный бизнес. Во всем мире карманные банки ничего, кроме проблем, материнской компании не создают. В начале 1990-х гг. каждая структура создавала свой банк. А потом все поняли, что если говорить о больших перспективах, то банки должны быть сами по себе, а корпорации - сами по себе. "Газпром" только обязан хорошо думать, как структурировать портфель своих активов и в какие руки передавать управление этими активами.
- Два года назад Deutsche Bank советовал "Газпрому" приобрести еще одну нефтяную компанию - "Сургутнефтегаз". Это было бы удачной сделкой? Или монополии больше подошла бы покупка доли в ТНК-ВР?
- Любая сделка возможна, если она экономически обоснованна и эффективна. "Газпром" и без того приобрел сейчас ряд крупных активов, которыми он еще должен научиться управлять. Применительно к тем компаниям, о которых вы говорите, планов и разговоров нет. Их "Газпрому" и не предлагали. Но бизнес есть бизнес, и, если есть оферта, на нее всегда может быть дан акцепт.
- Остаются ли после всех этих крупных покупок у "Газпрома" финансовые ресурсы для развития газовых месторождений и инфраструктуры?
- Действительно, сегодня главная проблема "Газпрома" - это транспортная инфраструктура, она требует серьезных инвестиций. Но в целом ситуация не столь печальная, как ее рисуют отдельные аналитики. Задача ведь не в том, чтобы добыть как можно больше, а в том, чтобы газа было ровно столько, сколько законтрактовано. Собственно, это главный принцип газового рынка, который в отличие от нефтяного строится в основном на долгосрочных контрактах. Газ сначала нужно продать, а потом добыть. Как бы там ни было, добываемого сейчас в России газа вполне хватит и для того, чтобы исполнять все экспортные обязательства перед европейцами, и для развития рынка на дальневосточном направлении.
- Но европейские потребители опасаются, что амбициозные планы "Газпрома" поставлять газ в Китай приведут к срыву его экспортных обязательств в Европе.
- Запасов "Газпрома" достаточно, чтобы покрыть все экспортные потребности. Разумеется, наши планы насчет экспорта газа на Восток вызывают внимание в Европе. Но ведь это и неплохо. То, что является доступным, начинает терять свою привлекательность. А мы заинтересованы в том, чтобы наш газ был привлекательным и его высоко ценили. Когда видишь, что компания - поставщик газа рассматривает различные направления сотрудничества, начинаешь ценить то, что имеешь. Но мы будем неукоснительно исполнять все договоренности перед европейцами. Более того, все наши новые проекты - и Nord Stream, и South Stream - должны заполняться газом. Иначе зачем нам тратить на них миллиарды долларов? Это прямое свидетельство нашего желания укреплять отношения с европейскими партнерами.
- Руководство "Газпрома" подсчитало, что до 2030 г. в отрасль нужно инвестировать до $420 млрд, иначе газа на экспорт и российский рынок не хватит.
-1420 млрд - не такая уж большая сумма, если ее растянуть до 2030 г. Это в среднем по 118 млрд в год. Такие деньги есть, и они будут инвестированы. Здесь будут участвовать и собственные средства "Газпрома", и сторонние инвестиции. Поэтому мы так активно готовим совместные проекты с крупными иностранными партнерами, например об обмене активами. Что же касается опасений дефицита газа на российском рынке, то они беспочвенны. Есть лишь один дефицит газа - дефицит для желающих приобретать его по дешевке Отдельные покупатели к дешевому газу настолько привыкли, что рассчитывают свои потребности на столетия вперед, исходя из текущей жестко регулируемой внутренней цены на газ. Но как только планы правительства воплотятся в жизнь и цены на газ внутри России будут обеспечивать равную доходность с европейскими, количество желающих покупать дешевый газ резко сократится.
К тому моменту нам просто необходимо диверсифицировать энергетический баланс. "Газпром" хотел бы в этом поучаствовать, и именно с этим связан наш интерес к угольным активам. Тем более что, скажу откровенно, без нас никто угольной генерацией и заниматься не хочет. Мы с трудом убедили наших партнеров из других компаний обратить на угольный рынок внимание. Мы понимаем мотивацию энергетиков, настаивающих на том, чтобы "Газпром" добывал как можно больше газа, да еще и цены на него держал, ведь вся генерация стоит на газе. Но без диверсификации энергетического баланса потребления это неправильный и негосударственный подход.
-А как вы относитесь к инициативе Минфина повысить НДПИ на газ?
- Вопрос об изменении НДПИ можно рассматривать только после того, как "Газпром" создаст систему долгосрочных контрактов внутри страны и станет более понятной налогооблагаемая база. Такое решение не будет принято в этом году. Этот процесс не должен идти в противовес инвестиционным планам монополии. Вы же видите, какие огромные затраты предстоят "Газпрому", это намного больше, чем у нефтяников. В то же время НДПИ - это довольно серьезный инструмент бюджетной политики. Им надо научиться пользоваться.
- Ради сохранения низких иен для Украины и Белоруссии "Газпрому" приходится изобретать не совсем выгодные для себя механизмы. Например, продавать газ на Украину через Rosukrenergo, отдавая трейдеру часть экспортного газа. Как долго это может продлиться?
- Последние 10 лет мы только и делали, что теряли деньги, и все это в дотационном дружеском порядке. Только вот наши партнеры почему-то этого совсем не ценят. И когда "Газпром" сказал этим странам, что пора двигаться к рыночным ценам, на нас обиделись, стали дуться и грозились подать в суды. Слава богу, что в итоге здравомыслие восторжествовало. Но из-за этого появилось напряжение в Европе. Когда бы я туда ни приехал, меня постоянно спрашивают: а вы будете газ поставлять? Но мы же уже 50 лет его туда поставляем день в день.
Действительно, пока с некоторыми из наших партнеров мы используем поэтапную систему перехода на рыночные цены. Надеемся, что это завершится в разумные сроки. Надо признать, мы упустили момент ранее. Надо было начинать переходить на европейские цены, когда плановая экономика в этих странах поменялась на рыночную. Я думаю, что в ближайшей перспективе мы со всеми партнерами выстроим разумные рыночные отношения.
- Весной 2006 г. капитализация "Газпрома" впервые превысила $300 млрд, и эксперты начали предсказывать, что к президентским выборам компания будет стоить $500 млрд, а топ-менеджеры концерна обещали поднять его стоимость до $1 трлн. Но с тех пор капитализация, наоборот, снизилась на 20 %. Что, на ваш взгляд, мешает ее росту?
- Капитализация "Газпрома" за довольно короткий срок выросла в 30 раз Восемь лет назад концерн стоил $5-9 млрд, а сейчас - $240-250 млрд Это колоссальный рост, и на него мы все много работали. И это в большой степени достижение менеджмента "Газпрома". По своим запасам и объему бизнеса "Газпром" может стоить и $0, 5 трлн, и $1 трлн. Но насколько это сегодня реально? Я считаю, что нынешняя стоимость "Газпрома" абсолютно объективна. Когда движение идет только по восходящей, могут возникать иллюзии. Есть масса примеров в истории, когда пресловутый пузырь волатильности в ряде стран надували настолько, что он лопал. И приносил огромные проблемы экономике.
Капитализация "Газпрома" просто слегка скорректирована после бурного подъема, и это абсолютно нормально. Но это не значит, что на этом надо остановиться. Капитализация -это доверие. Как и экономика, если верить профессору политэкономии Фрэнсису Фукуяме, -это тоже доверие.
- Ведутся ли переговоры об объединении части активов "Газпрома" с активами "Роснефти"?
- "Газпром" и "Роснефть" рассматривают различные варианты. Но говорить о них будет можно, только когда дело дойдет до реализации. "Газпром", планируя новые приобретения, всегда думает о рисках, которые активы несут, о тех обременениях, которые они создают.
- Нужны ли сейчас "Газпрому" серьезные кадровые перестановки ?
- Все, что мы сейчас обсуждали, включая результаты деятельности "Газпрома" за последние семь лет, свидетельствует о том, что нет необходимости корректировать кадровую политику.
- Так ли необходимы "Газпрому" такие имиджевые покупки, как немецкий футбольный клуб?
- Для имиджа можно купить все, что угодно. Главное - чтобы это разумно было. Имидж не должен заслонять собой экономические результаты, хотя имиджем надо заниматься. Это нормально и необходимо. Поставщиков энергоносителей никогда не любили и любить не будут. Ведь нефть и газ имеют свойство все время дорожать. Кому это может понравиться? Это не повод для драм и истерик, просто нужно понимать, что это будет влиять на отношение к компании. И честно работать с партнерами.
- Не кажется ли вам, что у "Газпрома" и России в целом по-прежнему очень плохой внешний имидж? Возможно, свой вклад сюда внесло дело ЮКОСа.
- Знаете, Александр III в своем духовном завещании Николаю II писал: у России нет друзей, и так будет, нашей огромности все боятся. На самом деле любые крупные компании (как и государства) вызывают не всегда позитивные эмоции. В этом нет ничего удивительного. "Газпром" тем не менее ни с кем в бессмысленную полемику не вступает. И действует, исходя из стратегических интересов страны и своих экономических интересов.