Милиция отказалась искать девушку, хотя знала: ее мучил маньяк

Марину сумели опознать по пирсингу в пупке.
"Мама, спаси!" - шептала в телефонную трубку похищенная Маринка. Но новокузнецкие стражи порядка упорно считали девушку загулявшей, пока в пригороде не нашли куски ее тела
"Мы не знаем, сколько дней ее мучили"
"Мы даже не знаем, сколько времени ее мучили. Первые-то три дня она нам звонила... Пока еще могла говорить... А потом..." - Светлана, мама Марины, шепчет еле слышно, с паузами, видимым усилием удерживая сознание в настоящем, в беседе со мной. А оно со слезами утекает. Туда, в прошлое, в те дни, когда их прогнали из милиции со словами "нагуляется и придет".
А потом два дня подряд в набухшей страхом и слезами квартире раздавались зловещие телефонные звонки. Поначалу трубка каждый раз молчала, булькала, стонала и наконец с огромным усилием выдавливала: "Мама... Мамочка, спаси!" "Где ты? Ты где?!" - кричала мать. А в ответ - молчание и короткие гудки.
- Девочка ничего не соображала, - вступает отец. - Для нее эти звонки были пределом возможностей - вскрытие показало, тело пропитано героином, как губка.
А звонки повторялись: "Мама, помоги... Мама!"
Звонили со стационарного телефона. Видимо, звери, похитившие девушку, накачавшие ее наркотиком и несколько дней насиловавшие безвольное тело, спокойно оставляли ее одну. Были уверены, что на звонок ее сил не хватит. Но Марина оказалась сильнее. Ее уже не хватало, чтобы внятно объяснить, что произошло. Но зато хватало на то, чтобы послать сигнал бедствия и оправданно ждать помощи. Если уж она, истерзанная в плену, смогла дать "SОS", то милиционеры - на свободе и со спецтехникой - точно ее найдут...
Но милиция не стремилась искать, хотя были вроде и телефон, и адрес, выданный телефонным узлом.
- Они нас успокаивали: "Ну звонит же? Значит, жива!" - с ужасом вспоминает мать.
А тем временем звонки прекратились...
Мольбы о спасении с "того света"
Марине только-только исполнилось 20 лет. Она сдала на обмен паспорт, оканчивала институт, собиралась ехать к родителям жениха знакомиться, гордо носила родителям свою первую зарплату... В тот вечер как раз возвращалась с работы. Первая камера наблюдения у выхода засняла, как девушка пошла в сторону дома. На этой пленке мама видела Марину в последний раз.
- Мы поняли, что-то случилось, уже через час после ее похищения, - рассказывает Светлана. - Она вышла с работы в 21.15, до дома - 500 метров, а в 22.08 ее все еще не было, и телефон был отключен. Марина всегда предупреждала нас, если задерживалась или шла в гости. На этот раз она просто исчезла, и мы начали паниковать.
Наутро родители бросились в милицию с заявлением, но там возбуждать дело о похищении отказались.
- Да вы что! - усмехнулся следователь. - Моя сестра на месяц так "пропала", и ничего, заявилась потом живая. Молодежь...
Разговоры об обязательности и пунктуальности Марины милиционеров только развеселили. Так что расследование Светлана и Юрий начали сами. Первым делом пошли к Марине на работу, но там никто ничего не знал. Посмотрели записи видеокамер наружного наблюдения. Выяснили, что пропала девушка в нескольких метрах от выхода, не дойдя до второй камеры. Видимо, затолкали в машину.
А вечером начались звонки...
- Мы не стали класть трубку и позвонили по сотовому в РОВД Новокузнецка с просьбой определить телефон, - вспоминает отец. - Час определяли. Наконец дали какой-то московский номер, сказали, что разберутся, и все заглохло. Начались выходные.
Доблестная милиция отдыхала. А квартиру Топчий сотрясали звонки с "того света".
Их было десять. Десять раз истерзанная девочка выкрадывала у судьбы шансы на спасение. Десять раз материнское сердце взрывалось, услышав мольбу явно умирающей дочери. Десять раз за трое суток милиция могла спасти от мучительной смерти человека.
Нет, не десять - одиннадцать, месяц спустя в ходе следственных мероприятий в ларьке на местном вокзале нашли Маринин сотовый телефон. Преступники сдали его на следующий день после похищения девушки. Продавец тогда проверял телефон, включал его. И если бы оперативники поставили "личный код" аппарата в розыск, он бы засветился еще тогда, когда Марина была жива и ее еще можно было спасти.
Но мобильник в розыске не значился, Марину не считали похищенной и не торопились искать.
"Не уйдешь - бросим гранату!"
Торопились только родители. За время тех страшных первых выходных они обегали все морги и больницы. А в воскресенье уже самостоятельно подали заявку на телефонный узел, пытаясь выяснить, все ли звонки поступили из Москвы, как сказали в милиции. Знакомые посодействовали, и вечером в воскресенье выяснилось, что московский номер был ошибочным! Все десять звонков были с новокузнецкой квартиры на улице Кирова.
- В отчаянии, понимая, что никто нам помогать не хочет, я схватил охотничье ружье и с друзьями поехал по выданному на телефонной станции адресу, - вздыхает отец. - Подъезд был закрыт. По домофону нам ответил мужчина с кавказским акцентом. В квартире их было несколько. Один наблюдал за нами из окна, второй говорил по домофону. Открывать они нам отказались. Потом мы почти два часа вели переговоры по телефону. Я просил отдать дочь и даже предлагал выкуп. Они отвечали уклончиво - ни "да", ни "нет". Я стал угрожать, и тогда один из них высунулся в окно и крикнул: "Не уйдешь - гранату кинем". И тут хором подъехали две машины: милиция и пожилой кавказец с женщинами, назвавшийся отцом парней из той квартиры, куда мы звонили. Я просил милиционеров сразу же осмотреть квартиру, просил позвонить на телефонный узел и получить доказательства, что именно из этой квартиры звонила моя дочь, но меня не слушали...
Квартиру никто осматривать не стал. Но и ее обитателей по фамилии Магмудян, и Юрия Топчий задержали и отвезли в отделение. Всех Магмудянов отпустили сразу же, Юрия - через полтора часа, изъяв оружие. На следующий день по настоянию родителей Марины оперативник из Центрального РОВД запросил официальную бумагу с телефонной станции, подтверждающую, что пропавшая девушка звонила именно с телефона, зарегистрированного в квартире Магмудянов. И техник ГТС подтвердил, что никаких посторонних подключений к их квартире не было. Вот только звонки прекратились. То ли Марина окончательно обессилела, то ли стала создавать слишком много "проблем" своим мучителям...
На этом семейном снимке Марина еще школьница. На лицах мамы и папы счастливые улыбки...
А обыска в той квартире так и не провели. Только три недели спустя, когда отчаявшийся отец Марины написал в ФСБ, что в этой квартире готовится террористический акт, ее поверхностно осмотрели. Но следов девушки там не нашли.
- Я сама к ним ходила, - всхлипывает Светлана. - Не хотела верить, что дочери уже нет.
Долго тогда стояла осиротевшая мама на коленях перед двойной бронированной дверью. Умоляла отдать девочку, плакала, с надеждой заглядывала в глазок камеры наблюдения. Открыли женщины. Пустили, но только на порог:
- Что ты, милая, никого у нас нет и не было! А телефон... Может, ребенок случайно кнопку какую нажал?
- Да ведь тогда дома были только ваши сыновья с друзьями... И голос ее!
- Мы мирные люди! Иди с богом.
Ее хоронила зима
А потом были десятки обращений. В ФСБ, в прокуратуру города и области, к губернатору... Отовсюду пришли отписки. В возбуждении уголовного дела было отказано. Нанятые частные сыщики выяснили, что из этой квартиры якобы идет торговля наркотиками. Но в милиции только отмахнулись: "Это еще доказать надо".
Марину нашли случайно. Не всю - половину. Нижнюю. За городом в шлаковом отвале ковш экскаватора случайно зацепил нечто, завернутое в тряпку. И на следующий день из уголовного розыска родителям Топчий позвонила девушка-оперативник:
- А какой у Марины размер обуви? А пирсинг у нее был? А месячные когда должны были начаться?
Так и опознавали это нечто изнасилованное, истерзанное и обрубленное топором по стальной капельке на пупке. "Даже ноготков на пальчиках не было", - с адской смесью нежности и боли выдыхает мама. И только тогда, наконец, возбудили уголовное дело, но и то не об убийстве, а по факту исчезновения.
С тех пор срок дела продлевали три раза и даже передали в областную прокуратуру. Обвиняемых в нем по-прежнему нет. Никто так и не смог объяснить родителям Марины тайны предсмертных звонков с телефона Магмудян и почему, зная о похищении девушки с самого начала, ни один милиционер не попытался ее спасти.
- Они даже вторую ее половинку искать не стали, - зажмуривается от горечи Светлана. - Кирилл, жених Мариночкин, с друзьями там все лопатами перекопали. Нашли еще клок волос... Снег в этом году поздно лег, можно еще было успеть найти. Мы просили экскаватор - не дали. А Кирилл еще и в аварию попал. Так зима мою девочку и похоронила...
МНЕНИЕ ЮРИСТА
"Оправдания тому, что Марину не спасли, нет!"
Комментирует адвокат семьи Топчий - Андрей ЧЕРНИЧЕНКО:
- Судя по документам и фактам, которыми я располагаю, оправдания тому, что Марину не спасли, нет. Непонятно, почему на письма родителей никак не отреагировала администрация города. Поведение РОВД и прокуратуры необъяснимо.
Ни один из Магмудянов ни разу не был арестован даже на 24 часа, хотя есть косвенные доказательства в их причастности к похищению. Выяснилось, что их семье в доме принадлежат сразу несколько квартир. Но серьезный обыск, с поиском следов крови, в этих квартирах был проведен только через четыре (!) месяца после того, как была получена распечатка телефонных звонков девушки с их телефонного номера. Само собой, если что и было, то оно уже исчезло. А службу наркоконтроля, несмотря на косвенные данные о торговле этой семьей наркотиками, на обыск вообще не пригласили.
Срок следствия продлили снова на месяц. И пока меня к делу не допускали. Но, по словам родителей, оттуда уже пропало первое заключение судебно-медицинской экспертизы, что в крови у трупа был обнаружен героин.
Я написал письмо в администрацию президента. Ответили, что отправлены запросы во все причастные к делу службы. Надеюсь, что нам это поможет.
ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ
Смерть наших детей приравнивают к утере документов?
В ноябре - декабре прошлого года мы опубликовали кошмарную историю "Влюбленный маньяк убил Аню после двух лет издевательств" о том, как благодаря авторитетному папе 19-летний ублюдок безнаказанно два года преследовал девушку. Требуя ответной любви, он избивал ее, угрожал убить, поджег ее родителей... Все заявления в прокуратуру и милицию оставались без ответа, пока маньяк не искромсал тело "любимой" ножом.
В ответ на публикацию со всей страны полетели сотни страшных писем, некоторые из них мы тоже печатали. Оказалось, что подобные истории не редкость. И всегда милиция оправдывается тем, что "никто не знал о серьезности намерений убийцы". Мы добились наказания милиционеров, допустивших убийство Ани Смахтиной. Но уволили только начальника ОВД городского округа. Все же остальные отделались строгими выговорами.
- Во времена моей службы в Вооруженных силах строгий выговор объявляли за утерю служебного удостоверения, - с болью комментировал потом Анин отец. - А за убийство человека отдавали под суд. Другими словами, смерть моей дочери приравняли к утере документов.
История Марины Топчий во многом напоминает историю Ани Смахтиной. Только на этот раз милиционеры смертельно долго сомневались в серьезности похищения жертвы. Прямо не силовики, а мятущаяся интеллигенция. И мольбы о помощи у них не повод для уголовного дела, и телефон, с которого звонили перед смертью, - не улика.
Вот только удивительно, и как это мы, такие сильные, идеально оснащенные, чтобы прослушивать кабинеты политиков и вычислять "мобилки" террористов, не можем найти похищенную и бесконечно названивающую из логова маньяка девочку? Или просто овчинка выделки не стоит? Ведь за жизнь спасенной Марины никто не дал бы медаль, как за смерть Басаева.
МЫ ЖДЕМ ВАШИХ ОТКЛИКОВ!
Дорогие читатели, если вам есть что сказать по этому поводу, мы ждем ваших писем на адрес редакции с пометкой "Таньковой - Гибель Марины" и на электронный адрес: Tankova-kp@mail.ru.
Пока идет следствие, прокуратура и милиция не комментируют это дело. Но мы подождем. Мы будем следить за развитием событий и очень надеемся, что в конце концов получим какие-то разъяснения и виновные будут наказаны. Господа милиционеры, может, вам все же есть что сказать? Готовы предоставить слово в любой момент.