"До международного уровня российские компании еще не доросли". Интервью с первым заместителем гендиректора "МегаФона" Алексеем Ничипоренко

В 2006 году произошли самые кардинальные за последние 15 лет изменения законодательства в области связи: с 1 июля заработал принцип "платит звонящий" (CPP), отменивший плату за входящие звонки. Из-за внедрения CPP каждая из компаний "большой тройки" уже недосчиталась примерно 100 млн долл. выручки. О последствиях изменений законодательства, а также о планах на будущее первый заместитель гендиректора "МегаФона" Алексей Ничипоренко рассказал в интервью корреспонденту РБК daily Тимофею Дзядко.
- После внедрения CPP ФАС возбудила административное дело по запросу региональных операторов, обвинивших "большую тройку" в сговоре. Почему только "МегаФон" решил отстаивать свою позицию в суде?
- Принятое Федеральной антимонопольной службой России 19 октября 2006 года решение вынесено с нарушением требований действующего законодательства. Я считаю, что решение ФАС затрагивает основу свободного рынка телекоммуникаций - невмешательство государства в экономическую политику операторов, чье положение на рынке услуг связи не признано существенным. Согласно действующим законам, если оператор не признан существенным, то он вправе устанавливать свои тарифы самостоятельно исходя из тех затрат, которые он несет, и принципов добросовестности, целесообразности и так далее. Мы считаем, что этот принцип был нарушен.

- Когда три оператора одновременно изменяют тарифы, разве это не сговор?
- 1 июля произошло знаковое событие - глобальное изменение регуляции в отрасли за последние 15 лет. И наши действия - исключительно следствие этих изменений. ФАС отказалась признать этот аргумент, поскольку посчитала симметричную реакцию нескольких участников рынка на изменение одних и тех же условий в одно и то же время признаком сговора.

- То есть вы одновременно среагировали на внедрение принципа "платит звонящий"?
- А как иначе? Модель телекоммуникационного рынка была основана на том, что за все звонки платил абонент мобильной связи. С 1 июля модель бизнеса кардинально изменилась. И мы должны были полностью адаптировать свою экономику под новые правила. По-другому не бывает.

- Президент Ассоциации региональных операторов мобильной связи Юрий Домбровский говорил, что договоры с "ВымпелКомом" сейчас находятся в стадии подписания.
- У нас подписаны договоры с рядом региональных операторов. Но некоторые из них отказываются исполнять условия заключенных договоров и, более того, не платят по старым договорам. В частности, это обстоятельство указывает на то, что решение ФАС может оказать дестабилизирующее влияние на договорные отношения ОАО "МегаФон" с другими операторами связи, в том числе и с теми, кто не выступал заявителем в споре, который рассмотрела ФАС.

- Но при этом вы продолжаете работать с неплательщиками?
- Мы понимаем, что в телекоммуникационной отрасли порядок важнее, чем частности. Существует стандартная процедура, которая прописана во всех договорах: в качестве первого шага работы с неплательщиками мы извещаем их о том, что они не исполняют свои договорные обязательства. Если в течение шести месяцев задолженность не устраняется, мы вправе закрыть прием трафика. Пока мы только разослали такие уведомления. Поскольку мы заключали договоры с разными компаниями в разное время, сроки задолженности варьируются примерно от одного до четырех месяцев.

- С одной стороны, позиции ФАС выглядят не очень уверенно...
- Да, нас обвиняют в монопольном сговоре, правда, непонятно, с кем. С самим собой?

- Но она же может привлечь и другие компании в рамках судебного разбирательства.
- Не исключено, что представители МТС и "ВымпелКома" тоже должны будут присутствовать на суде. В принципе, они заинтересованы в положительном исходе процесса так же, как и мы.

- А каковы сроки судебного процесса, который вы инициировали?
- Нам назначили предварительное слушание на начало января. На нем, насколько я понимаю, определится список документов, которые мы должны будем представить дополнительно. Такой же вопрос будет и к ФАС. Исходя из объема этих документов будет определена дата судебного заседания.

- А если ФАС докажет сговор? Что вам грозит?
- Независимо от того, выиграем мы или проиграем, у каждой стороны остается право обжаловать решение суда. Если же мы проиграем и во всех высших инстанциях, то "МегаФон" как законопослушная компания будет выполнять судебное решение.

- У антимонопольщиков еще были претензии по поводу первой минуты.
- Не претензии, это был просто запрос информации. ФАС эту информацию получила и больше к нам не обращалась с этим вопросом.

- СРР - причина всех этих разбирательств. "ВымпелКом" открыто заявляет, что не досчитался 100 млн долл. от введения от этого принципа.
- Ситуация у всех игроков схожая. Из-за изменения законодательства мы все потеряли доходы от входящих звонков. Эти потери частично компенсируются за счет интерконнекта - звонков с других сетей. Но не надо забывать, что мы отменили плату и за входящие звонки внутри сети. Чтобы соблюсти баланс, мы вынужденно повысили стоимость первой минуты.

- А есть уверенность, что этот тариф будет повышаться?
- Мы, как и МТС с "ВымпелКомом", не скрываем, что этот тариф не покрывает наши расходы полностью, сейчас в ряде регионов мы работаем себе в убыток. Особенно это касается Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера, где наши затраты составляют до 1,6 руб.

- Но, например, в "ВымпелКоме" утверждают, что даже ФСТ согласна на постепенное повышение тарифов.
- Спор из-за новых тарифов возник потому, что появилась совершенно новая модель для России, высока была вероятность совершить ошибку. Введение высокой платы за интерконнект могло привести к установлению высокого тарифа для абонентов фиксированной связи, что неизбежно привело бы к социальной напряженности. Поэтому все сошлись на компромиссном варианте. Теперь процесс можно продолжать и довести тариф до величины, которая всех устроит. Мы сможем в том или ином виде это повышение абоненту компенсировать.

- Как вы можете прокомментировать условия конкурсов на услуги 3G, опубликованные в понедельник?
- Российский рынок телекоммуникаций получает шанс избежать тех ошибок, за которые европейские операторы рассчитываются до сих пор. Претенденты на лицензию 3G должны заплатить минимальный взнос, при этом они получают возможность самостоятельно определить некоторые из важных условий лицензии - это хорошо. Однако важно понимать, что вопрос первостепенной важности - о частотном спектре - пока далек от определенности. Когда запускались сети GSM, диапазон, отведенный телеком-компаниям, был занят военными, но его можно было расчищать кусками. И операторы это сделали. С 3G ситуация сложнее, нам необходимы абсолютно "чистые" 5МГц, на этом построен стандарт. По условиям конкурса мы получим нерасчищенные полосы частот, эта обязанность ложится на оператора, победившего в конкурсе на лицензию 3G. Перспективы проекта нужно оценивать исходя из того, насколько выделенные частоты пригодны для развития сетей 3G, ведь конверсия спектра потребует немалого времени и, видимо, очень серьезных инвестиций. Причем основная часть уйдет как раз не на стоимость оборудования, а на расчистку спектра.

- Но вы заинтересованы в 3G?
- Теоретически да, но все зависит от условий. Это даст нам возможность предоставлять новые услуги на новых скоростях. Но если получится, что потребуются настолько серьезные инвестиции, что проект будет на грани рентабельности, то мы будем искать дополнительные пути. Например, WiFi, WiMax. На "мобильный" WiMax мы уже подавали заявки, но, к сожалению, частот не получили. У нас есть ряд частот под другие технологии в диапазоне фиксированного WiMax. Поэтому мы будем рассматривать разные возможности и направления для развития.

- У вас уже есть, что представить конкурсной комиссии?
- Да, разумеется. Мы с 3G работаем достаточно давно. Первую опытную зону мы развернули в Санкт-Петербурге, затем в Москве. Все технические испытания прошли успешно. Еще в 2002 году мы совершили первый в Восточной Европе междугородный видеозвонок, соединивший абонентов в Москве и Санкт-Петербурге. К тому же, "МегаФон" - единственный из операторов, у которого есть живая коммерческая 3G-сеть на территории СНГ, в Таджикистане. Там мы отрабатываем стыковку 2G и 3G, наша цель - понять, какие услуги нужно предложить абонентам, и изучить потребительское поведение. Пока это больше полигон, чем реальная возможность заработать деньги.

- А есть какие-то планы расширения присутствия "МегаФона" в СНГ, за пределами России и Таджикистана?
- Мы ведем переговоры, но сегодня они еще не приблизились к завершению. С точки зрения бизнеса это не многообещающие регионы, потому что быть третьим оператором в стране, где низкий уровень жизни, - этим можно только удовлетворить свои амбиции. В Таджикистане у нас уже есть дочернее предприятие.

- А как насчет других стран?
- Быть вторым оператором там достаточно неплохо, а быть в таких странах третьим - это только амбиции. Если два российских оператора начнут торг за активы, например, в Туркмении, цены взлетят настолько, что это уже будет неинтересно.

- Что у вас с Киргизией?
- Ничего. Если вы намекаете на компанию "Бимаком", то у нас с ними договор на оказание консалтинговых услуг. Консультируем и предоставляем поддержку по роумингу.

- А нет планов впоследствии присоединить эту компанию?
- Такие решения принимают акционеры. На уровне менеджмента компании переговоры не ведутся. В Киргизии к тому же нестабильная политическая обстановка, а мы помним, чем прошлая отставка правительства закончилась для наших коллег. Мы за всю свою историю никого не купили и не агрегировали. Это не наше ноу-хау. Мы всегда предпочитали получать лицензию и строиться самостоятельно.

- А у вас есть какие-то планы по получению таких лицензий на территории СНГ?
- Мы проводили в прошлом году достаточно большое исследование на тему того, что нам выгодно. Страны СНГ - интересное направление для развития бизнеса. К тому же результаты последних тендеров показывают, что до международного уровня российские компании еще не доросли.