С. Ястржембский: На Евросоюз приходится почти 70% наших энергопоставок, а на Россию в доле ЕС в этой сфере - лишь 40%
"Мы не прибегали и не думаем прибегать к "энергетической дубинке" при реализации нашей внешней политики. Ни Россия, ни ЕС не заинтересованы в излишней политизации энергетического сотрудничества", - сказал помощник президента РФ, спецпредставитель президента РФ по вопросам развития отношений с ЕС Сергей Ястржембский в интервью латвийским "Вестям Сегодня", опубликованным под заголовком "Дубинка - это не метод России".
- Тема модернизации договорно-правовой базы взаимоотношений России и ЕС стала актуальной в связи с тем, что 1 декабря 2007 г., как вы знаете, истекает срок действия базового Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС). Хотя с формальной точки зрения данный вопрос не требует немедленного решения - статья 106 СПС предусматривает возможность его автоматического продления еще на один год, и Россия, и ЕС признают необходимость разработки нового документа. Чем это вызвано? Оценивая эффективность соглашения в настоящее время, большинство специалистов признают его во многом устаревшим. Уже сейчас, за год с небольшим до завершения срока своего действия, оно не отражает в полной мере ни тех существенных изменений, которые произошли в России, в ЕС и в мире, ни достигнутых результатов нашего сотрудничества. В частности, СПС практически не стимулирует взаимные инвестиции, в нем недостаточно точно и полно регулируются сфера услуг и борьба с международной организованной преступностью, а единая европейская валюта евро и связанные с ее введением механизмы валютного регулирования не упоминаются вообще.
Очевидно также, что с вступлением России в ВТО ряд положений СПС, касающихся торгово-экономического сотрудничества, потеряют свое значение, так как они уже будут определены и зафиксированы общими для России и Европейского союза нормами ВТО. Кроме того, СПС предусматривает некоторые преференции в пользу ЕС в области торговли услугами, которые также могут быть сняты при вступлении России в ВТО. Я уже не говорю о том, что совместная инициатива по созданию четырех общих пространств выводит отношения России и ЕС на качественно новый уровень, который требует адекватного оформления не только в виде политических договоренностей, а в полноценном, юридически обязывающем документе.
К сегодняшнему дню мы можем констатировать, что по большинству вопросов, обсуждаемых в рамках так называемого "фактора 2007", позиции России и ЕС совпадают.
Начало же переговоров собственно по содержанию нового договора задерживается в связи с тем, что Еврокомиссия до сих пор не получила соответствующий мандат от стран-членов ЕС. Мы очень рассчитываем на то, что это произойдет в оставшееся до ноябрьского саммита Россия - ЕС время. В таком случае первый раунд переговоров о будущем договоре можно было бы провести уже в декабре этого года. Российская сторона к такой работе готова.
Что касается второй части вопроса, с удовлетворением могу отметить, что, помимо закрепления общих ценностей - прав человека, демократии, верховенства права, гражданского общества, отдельный акцент в новом договоре предполагается сделать на обеспечении прав национальных меньшинств.
- Насколько обоснованы обвинения в том, что Россия, как утверждает ряд политиков и СМИ стран Балтии, использует энергетику в качестве инструмента политического давления на ЕС?
- Действительно, сотрудничество России с ЕС в энергетической сфере в последнее время чаще всего упоминается в европейских СМИ по сравнению с другими направлениями нашего взаимодействия. Оценивая распространяемый в этих СМИ, в том числе в странах Балтии, тезис о якобы использовании Россией энергетики в качестве инструмента политического давления на ЕС, хотел бы подчеркнуть, что на самом деле речь идет о позитивной взаимозависимости. Россия зависит от ЕС даже больше, чем ЕС от России: на Евросоюз приходится почти 70% наших энергопоставок, а на Россию в доле ЕС в этой сфере - лишь 40%. В более широком плане на ЕС приходится более 54% внешнеторгового оборота и около 70% накопленного иностранного капитала в российской экономике. О каком инструменте политического давления можно говорить?
Мы не прибегали и не думаем прибегать к "энергетической дубинке" при реализации нашей внешней политики. Ни Россия, ни ЕС не заинтересованы в излишней политизации энергосотрудничества, о чем также было сказано в ходе встречи В. В. Путина с лидерами стран-членов ЕС в г. Лахти. Хотелось бы обратить внимание еще на один момент. Россия спокойно относится к стремлению ЕС диверсифицировать источники энергоресурсов и маршруты их доставки. Но что мы считаем недопустимым, так это стремление некоторых стран, предлагающих себя в качестве "альтернативного маршрута", набрать очки за счет неприкрытого очернения России. Кажется, даже на Западе такое явление относят к разряду нечистоплотной конкуренции.
- Тема модернизации договорно-правовой базы взаимоотношений России и ЕС стала актуальной в связи с тем, что 1 декабря 2007 г., как вы знаете, истекает срок действия базового Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС). Хотя с формальной точки зрения данный вопрос не требует немедленного решения - статья 106 СПС предусматривает возможность его автоматического продления еще на один год, и Россия, и ЕС признают необходимость разработки нового документа. Чем это вызвано? Оценивая эффективность соглашения в настоящее время, большинство специалистов признают его во многом устаревшим. Уже сейчас, за год с небольшим до завершения срока своего действия, оно не отражает в полной мере ни тех существенных изменений, которые произошли в России, в ЕС и в мире, ни достигнутых результатов нашего сотрудничества. В частности, СПС практически не стимулирует взаимные инвестиции, в нем недостаточно точно и полно регулируются сфера услуг и борьба с международной организованной преступностью, а единая европейская валюта евро и связанные с ее введением механизмы валютного регулирования не упоминаются вообще.
Очевидно также, что с вступлением России в ВТО ряд положений СПС, касающихся торгово-экономического сотрудничества, потеряют свое значение, так как они уже будут определены и зафиксированы общими для России и Европейского союза нормами ВТО. Кроме того, СПС предусматривает некоторые преференции в пользу ЕС в области торговли услугами, которые также могут быть сняты при вступлении России в ВТО. Я уже не говорю о том, что совместная инициатива по созданию четырех общих пространств выводит отношения России и ЕС на качественно новый уровень, который требует адекватного оформления не только в виде политических договоренностей, а в полноценном, юридически обязывающем документе.
К сегодняшнему дню мы можем констатировать, что по большинству вопросов, обсуждаемых в рамках так называемого "фактора 2007", позиции России и ЕС совпадают.
Начало же переговоров собственно по содержанию нового договора задерживается в связи с тем, что Еврокомиссия до сих пор не получила соответствующий мандат от стран-членов ЕС. Мы очень рассчитываем на то, что это произойдет в оставшееся до ноябрьского саммита Россия - ЕС время. В таком случае первый раунд переговоров о будущем договоре можно было бы провести уже в декабре этого года. Российская сторона к такой работе готова.
Что касается второй части вопроса, с удовлетворением могу отметить, что, помимо закрепления общих ценностей - прав человека, демократии, верховенства права, гражданского общества, отдельный акцент в новом договоре предполагается сделать на обеспечении прав национальных меньшинств.
- Насколько обоснованы обвинения в том, что Россия, как утверждает ряд политиков и СМИ стран Балтии, использует энергетику в качестве инструмента политического давления на ЕС?
- Действительно, сотрудничество России с ЕС в энергетической сфере в последнее время чаще всего упоминается в европейских СМИ по сравнению с другими направлениями нашего взаимодействия. Оценивая распространяемый в этих СМИ, в том числе в странах Балтии, тезис о якобы использовании Россией энергетики в качестве инструмента политического давления на ЕС, хотел бы подчеркнуть, что на самом деле речь идет о позитивной взаимозависимости. Россия зависит от ЕС даже больше, чем ЕС от России: на Евросоюз приходится почти 70% наших энергопоставок, а на Россию в доле ЕС в этой сфере - лишь 40%. В более широком плане на ЕС приходится более 54% внешнеторгового оборота и около 70% накопленного иностранного капитала в российской экономике. О каком инструменте политического давления можно говорить?
Мы не прибегали и не думаем прибегать к "энергетической дубинке" при реализации нашей внешней политики. Ни Россия, ни ЕС не заинтересованы в излишней политизации энергосотрудничества, о чем также было сказано в ходе встречи В. В. Путина с лидерами стран-членов ЕС в г. Лахти. Хотелось бы обратить внимание еще на один момент. Россия спокойно относится к стремлению ЕС диверсифицировать источники энергоресурсов и маршруты их доставки. Но что мы считаем недопустимым, так это стремление некоторых стран, предлагающих себя в качестве "альтернативного маршрута", набрать очки за счет неприкрытого очернения России. Кажется, даже на Западе такое явление относят к разряду нечистоплотной конкуренции.