Продажа доли «Башнефти» ослабила Башкирию
Фонд «Петербургская политика» проанализировал социально-политическую устойчивость субъектов РФ в октябре
«Выборный» фактор постепенно уходит из повестки дня региональной политики, однако субъекты РФ так не смогли капитализировать свои прежние политические заслуги. К таким выводам пришли аналитики фонда «Петербургская политика» по итогам октября, проанализировав уровень социально-политической устойчивости регионов. Лидерами падения стали Башкирия и Калининградская область, однако причины потери баллов у регионов разные.
Объективное падение
В октябре в группе с максимальной устойчивостью остались Кемеровская область, Татарстан, Белгородская область и Чукотский автономный округ, однако выпала Башкирия (она потеряла 0,3 балла). Регион переместился в группу с высокой устойчивостью. В «слабой» группе — на последних местах по-прежнему республики Северного Кавказа — Дагестан и Северная Осетия. Также в этой группе оказалась Калининградская область, переместившись с предыдущего уровня — из списка регионов с пониженной устойчивостью.
Потеря баллов Башкирией связана прежде всего с продажей 50% акций «Башнефти» компании «Роснефть». Как следствие, сделка отразилась на исполнении республиканского бюджета, объясняет автор рейтинга, глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов.
В свою очередь, экс-первый замглавы администрации президента Башкирии, политолог Аббас Галлямов полагает, что падение вызвано совокупностью объективных причин.
— Первая причина снижения рейтинга Башкирии — откровенно слабое выступление региональной «Единой России» на думских выборах. Республиканские власти не смогли провести кампанию в духе требуемых Кремлем демократичности и прямой коммуникации с избирателем. Всё прошло по старинке — с масштабным использованием административного ресурса и скандалами, — говорит эксперт. — Вторая причина падения — приватизация «Башнефти». Буквально за месяц до сделки глава региона публично доказывал, что продавать «Башнефть» не надо. Теперь он точно так же публично рассказывает о том, как хорошо, что эта сделка случилась. Подобная непоследовательность, естественно, не прошла незамеченной и укрепила подозрение, что власть в регионе слаба и никто с ее мнением особо не считается.
А вот низкая позиция Калининграда в рейтинге имеет очевидный политический подтекст.
— «Падение» в Калининграде связано с неожиданной сменой губернатора, которая всегда является серьезной стрессовой ситуацией для региона, — говорит Виноградов.
«Выборный» фактор
Комментируя данные рейтинга, Виноградов подчеркивает, что после сентябрьских выборов во внутриполитической жизни регионов наблюдалось снижение активности. В октябре подтвердилась отмеченная ранее тенденция постепенного исключения «выборного» фактора из региональной политики, поскольку инициатива переходит в руки чиновников, которые не занимаются выборами напрямую.
— За исключением нескольких территорий (например, Нижегородской области) формирование послевыборных конфигураций происходило относительно спокойно. В то же время регионы обнаружили, что прежние политические (в том числе и выборные) «заслуги» не могут конвертироваться в финансовые преференции, — констатировал эксперт.
По мнению генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина, регионы уже сформировали свою модель поведения с федеральным центром и что-то изменить в этой модели под влиянием внешних обстоятельств, которыми в том числе является проведение выборов, невозможно.
— В регионах понимают, что именно действующая модель межбюджетных отношений и налоговая политика стимулируют глав регионов к тому, чтобы «продавать» свои проблемы, а не обеспечивать их решение, — говорит, в свою очередь, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Это системная проблема, которую действительно нужно решать, меняя стимул в отношениях «центр–регионы».
Михаил Виноградов отмечает, что полемика вокруг проекта федерального бюджета на 2017–2019 годы с участием региональных лидеров стала одним из ключевых событий месяца в политике субъектов РФ. В качестве примера он привел резкие высказывания главы Чечни Рамзана Кадырова в адрес Министерства финансов РФ по поводу финансирования республики.
— Формально федеральная власть демонстрирует стремление сохранить баланс — в частности, после демарша Кадырова был подан (хотя и довольно размыто) сигнал о возможности предоставления значительных дотаций северокавказским республикам. Фактически же готовность центральной власти ориентироваться на позицию регионов в бюджетном процессе и выработке концептуальных экономических решений по-прежнему невелика, — пояснил Виноградов.
Национальный вопрос
Эксперт также указывает, что ощутимое влияние на региональную политику может оказать и поддержанная главой государства инициатива о принятии специального закона о российской нации. По его мнению, следует говорить о двух возможных сценариях реализации этой инициативы.
— Первый из них предполагает завершение курса на поддержку мягкой модели русского национализма (под брендом «русский мир») и, как следствие, укрепление позиции нерусских этносов и элит — включая руководство национальных республик, — утверждает эксперт. — Второй, наоборот, выглядит как попытка «размыть» статус национальных республик, заводя их под «зонтичный» бренд российской нации.
По мнению Михаила Ремизова, потенциальная концепция закона о российской нации при своем определенном прочтении может прямо противоречить интересам сохранения этнотерриториальных единиц, каковыми сегодня претендуют быть национальные республики. При этом эксперт подчеркнул, что в своей мягкой форме этот сценарий может дополнить уже существующее этнотерриториальное деление.
— Действительно, здесь некая интрига существует, но пока она носит условный и скрытый характер, — резюмировал политолог.
Сергей Изотов
«Выборный» фактор постепенно уходит из повестки дня региональной политики, однако субъекты РФ так не смогли капитализировать свои прежние политические заслуги. К таким выводам пришли аналитики фонда «Петербургская политика» по итогам октября, проанализировав уровень социально-политической устойчивости регионов. Лидерами падения стали Башкирия и Калининградская область, однако причины потери баллов у регионов разные.
Объективное падение
В октябре в группе с максимальной устойчивостью остались Кемеровская область, Татарстан, Белгородская область и Чукотский автономный округ, однако выпала Башкирия (она потеряла 0,3 балла). Регион переместился в группу с высокой устойчивостью. В «слабой» группе — на последних местах по-прежнему республики Северного Кавказа — Дагестан и Северная Осетия. Также в этой группе оказалась Калининградская область, переместившись с предыдущего уровня — из списка регионов с пониженной устойчивостью.
Потеря баллов Башкирией связана прежде всего с продажей 50% акций «Башнефти» компании «Роснефть». Как следствие, сделка отразилась на исполнении республиканского бюджета, объясняет автор рейтинга, глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов.
В свою очередь, экс-первый замглавы администрации президента Башкирии, политолог Аббас Галлямов полагает, что падение вызвано совокупностью объективных причин.
— Первая причина снижения рейтинга Башкирии — откровенно слабое выступление региональной «Единой России» на думских выборах. Республиканские власти не смогли провести кампанию в духе требуемых Кремлем демократичности и прямой коммуникации с избирателем. Всё прошло по старинке — с масштабным использованием административного ресурса и скандалами, — говорит эксперт. — Вторая причина падения — приватизация «Башнефти». Буквально за месяц до сделки глава региона публично доказывал, что продавать «Башнефть» не надо. Теперь он точно так же публично рассказывает о том, как хорошо, что эта сделка случилась. Подобная непоследовательность, естественно, не прошла незамеченной и укрепила подозрение, что власть в регионе слаба и никто с ее мнением особо не считается.
А вот низкая позиция Калининграда в рейтинге имеет очевидный политический подтекст.
— «Падение» в Калининграде связано с неожиданной сменой губернатора, которая всегда является серьезной стрессовой ситуацией для региона, — говорит Виноградов.
«Выборный» фактор
Комментируя данные рейтинга, Виноградов подчеркивает, что после сентябрьских выборов во внутриполитической жизни регионов наблюдалось снижение активности. В октябре подтвердилась отмеченная ранее тенденция постепенного исключения «выборного» фактора из региональной политики, поскольку инициатива переходит в руки чиновников, которые не занимаются выборами напрямую.
— За исключением нескольких территорий (например, Нижегородской области) формирование послевыборных конфигураций происходило относительно спокойно. В то же время регионы обнаружили, что прежние политические (в том числе и выборные) «заслуги» не могут конвертироваться в финансовые преференции, — констатировал эксперт.
По мнению генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина, регионы уже сформировали свою модель поведения с федеральным центром и что-то изменить в этой модели под влиянием внешних обстоятельств, которыми в том числе является проведение выборов, невозможно.
— В регионах понимают, что именно действующая модель межбюджетных отношений и налоговая политика стимулируют глав регионов к тому, чтобы «продавать» свои проблемы, а не обеспечивать их решение, — говорит, в свою очередь, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Это системная проблема, которую действительно нужно решать, меняя стимул в отношениях «центр–регионы».
Михаил Виноградов отмечает, что полемика вокруг проекта федерального бюджета на 2017–2019 годы с участием региональных лидеров стала одним из ключевых событий месяца в политике субъектов РФ. В качестве примера он привел резкие высказывания главы Чечни Рамзана Кадырова в адрес Министерства финансов РФ по поводу финансирования республики.
— Формально федеральная власть демонстрирует стремление сохранить баланс — в частности, после демарша Кадырова был подан (хотя и довольно размыто) сигнал о возможности предоставления значительных дотаций северокавказским республикам. Фактически же готовность центральной власти ориентироваться на позицию регионов в бюджетном процессе и выработке концептуальных экономических решений по-прежнему невелика, — пояснил Виноградов.
Национальный вопрос
Эксперт также указывает, что ощутимое влияние на региональную политику может оказать и поддержанная главой государства инициатива о принятии специального закона о российской нации. По его мнению, следует говорить о двух возможных сценариях реализации этой инициативы.
— Первый из них предполагает завершение курса на поддержку мягкой модели русского национализма (под брендом «русский мир») и, как следствие, укрепление позиции нерусских этносов и элит — включая руководство национальных республик, — утверждает эксперт. — Второй, наоборот, выглядит как попытка «размыть» статус национальных республик, заводя их под «зонтичный» бренд российской нации.
По мнению Михаила Ремизова, потенциальная концепция закона о российской нации при своем определенном прочтении может прямо противоречить интересам сохранения этнотерриториальных единиц, каковыми сегодня претендуют быть национальные республики. При этом эксперт подчеркнул, что в своей мягкой форме этот сценарий может дополнить уже существующее этнотерриториальное деление.
— Действительно, здесь некая интрига существует, но пока она носит условный и скрытый характер, — резюмировал политолог.
Сергей Изотов