Китайско-российские отношения. Два будущих для России и Китая: как Соединенным Штатам следует себя вести.
Россия и Китай сближаются с каждым днем. В мае 2015 года, когда китайский лидер Си Цзиньпин (Xi Jinping) посетил Москву, официальная китайская пресса писала: «Китай и Россия укрепляют и расширяют свою старую дружбу, породившую успешное взаимовыгодное сотрудничество, а также добавляют новые грани к своему стратегическому партнерству».
Сложно сказать, так это или нет. Существуют два взгляда на то, как будут развиваться российско-китайские отношения. Первый считает их «ущербными в самой основе». Так думает ряд отставных американских высокопоставленных чиновников — в частности знаменитый политолог Джозеф Най (Joseph Nye). Предполагается, что сближение России и Китая — это «брак по расчету», основанный на взаимном недоверии. Как писал один из авторов Wall Street Journal, «Китай и Россия вряд ли смогут придти к прочному стратегическому партнерству». Сторонники второго взгляда опасаются, что Китай и Россия создадут «могучую ось». Они полагают, что Пекин и Москва создают прочный союз, который намерен бросить вызов американскому преобладанию. Как отметил в своей статье в Foreign Affairs ученый из Принстона Гилберт Розман (Gilbert Rozman), это партнерство может стать «характерной чертой нового геополитического порядка, складывающегося после холодной войны». Считается, что, хотя Китай и Россия начинают с Евразии, у них имеются глобальные амбиции.
Оба эти взгляда драматизируют реальность, которая представляет собой нечто среднее между ними. Наличие у Китая и России несовпадающих интересов не исключает сотрудничества между двумя странами — и это сотрудничество, действительно, расширяется. Достаточно вспомнить, например, о совместных флотских учениях в Средиземноморье и о предстоящих учениях в Южно-Китайском и Японском морях. На экономическом фронте стороны недавно объявили, что они свяжут китайский Экономический пояс Нового шелкового пути и российский Евразийский экономический союз, чтобы полностью интегрировать Евразию. В то же время аналитикам не следует переоценивать масштаб и прочность китайско-российских связей. Идея об «оси авторитаризма», способной перекроить мировой порядок, не учитывает, что Китай и Россия конкурируют друг с другом.
Бесспорно, некоторые аспекты сотрудничества между Россией и Китаем угрожают интересам США. Скажем, Пекин и Москва объединенными усилиями проталкивают концепцию «кибер-суверенитета» — то есть усиления контроля государств над интернет-активностью на их территориях, что приводит к дроблению свободного и открытого интернета. Кроме того, поставка Россией Китаю современных зенитных ракетных систем С-400 может серьезно осложнить американское военное планирование в Азиатско-тихоокеанском регионе.
Однако многие направления их партнерства либо не пересекаются с интересами Америки, либо даже им соответствуют. Например, обе страны активно способствовали заключению недавней ядерной сделки с Ираном, и их помощь будет необходима, чтобы провести ее в жизнь. Более того, Россия и Китай обещают совместно заняться экономическим развитием Азии, а это, если смотреть на вещи шире, в интересах всего мира.
Для Соединенных Штатов китайско-российское сотрудничество — неоднозначный фактор. Именно поэтому оба охарактеризованных выше взгляда на него не позволяют выработать приемлемых политических рекомендаций. Первый молчаливо предполагает, что это партнерство разрушится само собой, и поэтому США реагировать на него вообще не стоит. Сторонники второго рекомендуют Америке дипломатически препятствовать возникновению китайско-российской оси. Фактически это означает возврат к стратегии времен холодной войны. Как заявил в своем последнем интервью теоретик международных отношений Джон Миршаймер (John Mearsheimer), «подталкивать русских в объятия Китая — первоклассная стратегическая глупость». Последователи этой школы внешнеполитической мысли опасаются, что слишком жесткая реакция Соединенных Штатов на действия России на Украине и в других странах «ближнего зарубежья» может укрепить союз России и Китая, а противодействие самоуверенному поведению китайцев в Азии может подтолкнуть Пекин поддержать российские злоупотребления. Другими словами, не стоит слишком сильно давить на каждую из стран в отдельности, чтобы не прижать их теснее друг к другу.
Соединенным Штатам нужен новый подход, основанный на двух принципах. Во-первых, Америке следует сфокусироваться на том, чтобы изолировать и Россию, и Китай, не пытаясь их разделить.
Начнем с того, что ни один из двух подходов не рекомендует пытаться разрушать партнерство силовым давлением — применение «кнута» они предполагают исключительно против России и Китая по отдельности, когда нужно надавить на них по каким-то конкретным вопросам. Остаются «пряники», однако любые уступки, направленные на то, чтобы поссорить Китай с Россией и наоборот, ни к чему не приведут — зато могут пойти во вред жизненно важным интересам США. Скажем, если Америка смирится с российским территориальным ревизионизмом в надежде добиться нового сближения России и Запада, это только укрепит амбиции Китая, но не заставит Россию противостоять китайским территориальным притязаниям. Обратное также справедливо.
У Соединенных Штатов сейчас просто нет достаточно привлекательных стимулов, для разрыва российско-китайского партнерства. Дело в том, что структура отношений между двумя странами сильно изменилась со времен холодной войны. Когда-то США и Китай могли заключить нечто вроде союза против России, потому что Китай был слабее, а Москва пыталась превратить его в свою марионетку, с чем он не желал мириться. Сейчас слабее стала Россия, но Китай не пытается подмять ее под себя. При этом режим Путина опирается одновременно на идеологическое противостояние с Западом и на укрепление связей с Китаем. В свою очередь, Америке нечего предложить Китаю за то, чтобы он разошелся с Россией или попытался ее обуздать, — ведь чем больше проблем создает Россия в Восточной Европе, тем меньше внимания США могут уделять Азии.
Разумеется, речь не идет о принципиальном отказе от сотрудничества с Китаем по России, Украине и другим вопросам. Вашингтону просто не стоит обольщаться и рассчитывать, что в текущей ситуации Китай или Россия сочтут оправданным отказ от взаимного сотрудничества. Вместо этого Соединенным Штатам следует совместно со своими партнерами и союзниками, а также с другими странами, должным образом реагировать на неприемлемое поведение Китая и России в их собственных регионах — в том числе, применяя давление и силовые меры. В то же время Америка не должна выступать против китайско-российского сотрудничества там, где оно не сказывается отрицательным образом на ее интересах или на интересах ее союзников.
Второй принцип взаимодействия с китайско-российским содружеством подразумевает внимание к неизбежно возникающим естественным разногласиям между Москвой и Пекином. Вместо того, чтобы пытаться внести раскол между двумя странами, США необходимо дать Китаю и России возможности и пространство для взаимного дистанцирования. Это значит не противодействовать попыткам обеих держав расширить свое влияние на задворках друг у друга — и даже молчаливо поощрять такие попытки. Например, Россию по-прежнему тревожит уязвимость ее дальневосточных территорий для китайских вооруженных сил, поэтому она поддерживает стратегические связи со странами, которые граничат с Китаем — включая Индию, Северную Корею и Вьетнам. Украинский кризис заморозил отношения России с Японией, но не стоит забывать, что до 2014 года даже эти две страны постепенно сближались. Соединенным Штатам не следует мешать данным контактам. Напротив, Америке, возможно, стоило бы дать по неофициальным каналам понять, что она их одобряет в тех случаях, когда они позволяют России играть роль противовеса влиянию Китая в Азии.
Сколько бы официальные лица из обеих стран ни говорили, что они стремятся увязать российский проект Евразийского экономического союза с китайским проектом Экономического пояса Шелкового пути, Россию практически наверняка будет беспокоить проникновение Китая в ее традиционную сферу влияния в Центральной Азии. Чувствуя, что на Западе НАТО загнала ее в тупик, Россия стремится на восток. Молчаливая договоренность о том, что Россия занимается в регионе вопросами безопасности, а Китай — вопросами экономического развития, пока работает. Однако она скорее всего рухнет, когда стремление Китая защищать свои вложения с помощью двустороннего партнерства в области безопасности с центральноазиатскими странами, начнет вызывать у России опасения. Вдобавок присутствие Китая в регионе продолжит возрастать, и местные правительства, вероятно, будут пытаться играть на противоречиях между Пекином и Москвой — что явно не улучшит положение дел.
Соединенным Штатам не нужно вмешиваться в этот процесс — пусть региональная конкуренция идет своим чередом. Хорошая стратегия требует понимать, чего делать не следует — и в данном случае Соединенным Штатам не следует конфликтовать с Россией и Китаем в глубине Евразии. Пусть две державы служат противовесами друг другу и заодно борются с терроризмом, на противостояние которому Америка потратила столько сил и средств. Если Китай и Россия хотят быть ведущими партнерами в сфере безопасности в Афганистане или финансировать развитие инфраструктуры в регионе, США должны это только приветствовать. Чем больше внимания и ресурсов две державы будут уделять Центральной и Южной Азии, тем меньше сил у них останется на Европу и Восточную Азию. Это не значит, что Соединенным Штатам нужно игнорировать данный регион. Напротив, им необходимо продолжать тщательно следить за происходящим в нем — например, в качестве наблюдателя при Шанхайской организации сотрудничества и члена Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Это следует делать хотя бы для того, чтобы не упускать из виду общую картину российско-китайских отношений.
Иногда можно будет усиливать естественные разногласия с помощью косвенных ударов по двигателям китайско-российского сотрудничества. Идти на уступки для этого не потребуется. Один из таких двигателей — энергетика. Рост нефтегазовой торговли в определенной степени укрепит и сотрудничество между странами в широком смысле, даже если уровни, предусмотренные трубопроводными договоренностями 2014 года, не будут достигнуты. Сама по себе диверсификация глобальных энергетических рынков — вещь хорошая, но Россия и Китай не должны слишком зависеть друг от друга. Поэтому Америке имеет смысл уменьшить объем российско-китайской торговли энергоносителями, начав экспортировать в Китай собственные нефть и газ из нетрадиционных запасов. В отличие от Москвы и Пекина, Вашингтон не может заставить бизнес этим заниматься, однако он вполне способен создать благоприятные условия для американско-китайской энергетической торговли — в частности, для этого необходимо отменить запрет на экспорт сырой нефти.
Сближение России с Китаем — повод для взвешенных решений, а не для насмешек и паники. Интересы и ценности Соединенных Штатов требуют давать отпор — в том числе, когда это необходимо, силовой — дурному поведению обеих великих держав. И появление российско-китайского содружества не отменяет этой логики. Попытки идти на уступки России в Европе или Китаю в Азии, чтобы отколоть страны друг от друга, ничего не дадут. Разумнее всего было бы втихомолку поощрять взаимные разногласия между ними. Именно такой подход при правильном применении может обеспечить США максимальный успех — как во времена холодной войны, только с другой тактикой.
"Foreign Affairs", США
Джейкоб Стоукс (Jacob Stokes), Александр Салливан (Alexander Sullivan)
Сложно сказать, так это или нет. Существуют два взгляда на то, как будут развиваться российско-китайские отношения. Первый считает их «ущербными в самой основе». Так думает ряд отставных американских высокопоставленных чиновников — в частности знаменитый политолог Джозеф Най (Joseph Nye). Предполагается, что сближение России и Китая — это «брак по расчету», основанный на взаимном недоверии. Как писал один из авторов Wall Street Journal, «Китай и Россия вряд ли смогут придти к прочному стратегическому партнерству». Сторонники второго взгляда опасаются, что Китай и Россия создадут «могучую ось». Они полагают, что Пекин и Москва создают прочный союз, который намерен бросить вызов американскому преобладанию. Как отметил в своей статье в Foreign Affairs ученый из Принстона Гилберт Розман (Gilbert Rozman), это партнерство может стать «характерной чертой нового геополитического порядка, складывающегося после холодной войны». Считается, что, хотя Китай и Россия начинают с Евразии, у них имеются глобальные амбиции.
Оба эти взгляда драматизируют реальность, которая представляет собой нечто среднее между ними. Наличие у Китая и России несовпадающих интересов не исключает сотрудничества между двумя странами — и это сотрудничество, действительно, расширяется. Достаточно вспомнить, например, о совместных флотских учениях в Средиземноморье и о предстоящих учениях в Южно-Китайском и Японском морях. На экономическом фронте стороны недавно объявили, что они свяжут китайский Экономический пояс Нового шелкового пути и российский Евразийский экономический союз, чтобы полностью интегрировать Евразию. В то же время аналитикам не следует переоценивать масштаб и прочность китайско-российских связей. Идея об «оси авторитаризма», способной перекроить мировой порядок, не учитывает, что Китай и Россия конкурируют друг с другом.
Бесспорно, некоторые аспекты сотрудничества между Россией и Китаем угрожают интересам США. Скажем, Пекин и Москва объединенными усилиями проталкивают концепцию «кибер-суверенитета» — то есть усиления контроля государств над интернет-активностью на их территориях, что приводит к дроблению свободного и открытого интернета. Кроме того, поставка Россией Китаю современных зенитных ракетных систем С-400 может серьезно осложнить американское военное планирование в Азиатско-тихоокеанском регионе.
Однако многие направления их партнерства либо не пересекаются с интересами Америки, либо даже им соответствуют. Например, обе страны активно способствовали заключению недавней ядерной сделки с Ираном, и их помощь будет необходима, чтобы провести ее в жизнь. Более того, Россия и Китай обещают совместно заняться экономическим развитием Азии, а это, если смотреть на вещи шире, в интересах всего мира.
Для Соединенных Штатов китайско-российское сотрудничество — неоднозначный фактор. Именно поэтому оба охарактеризованных выше взгляда на него не позволяют выработать приемлемых политических рекомендаций. Первый молчаливо предполагает, что это партнерство разрушится само собой, и поэтому США реагировать на него вообще не стоит. Сторонники второго рекомендуют Америке дипломатически препятствовать возникновению китайско-российской оси. Фактически это означает возврат к стратегии времен холодной войны. Как заявил в своем последнем интервью теоретик международных отношений Джон Миршаймер (John Mearsheimer), «подталкивать русских в объятия Китая — первоклассная стратегическая глупость». Последователи этой школы внешнеполитической мысли опасаются, что слишком жесткая реакция Соединенных Штатов на действия России на Украине и в других странах «ближнего зарубежья» может укрепить союз России и Китая, а противодействие самоуверенному поведению китайцев в Азии может подтолкнуть Пекин поддержать российские злоупотребления. Другими словами, не стоит слишком сильно давить на каждую из стран в отдельности, чтобы не прижать их теснее друг к другу.
Соединенным Штатам нужен новый подход, основанный на двух принципах. Во-первых, Америке следует сфокусироваться на том, чтобы изолировать и Россию, и Китай, не пытаясь их разделить.
Начнем с того, что ни один из двух подходов не рекомендует пытаться разрушать партнерство силовым давлением — применение «кнута» они предполагают исключительно против России и Китая по отдельности, когда нужно надавить на них по каким-то конкретным вопросам. Остаются «пряники», однако любые уступки, направленные на то, чтобы поссорить Китай с Россией и наоборот, ни к чему не приведут — зато могут пойти во вред жизненно важным интересам США. Скажем, если Америка смирится с российским территориальным ревизионизмом в надежде добиться нового сближения России и Запада, это только укрепит амбиции Китая, но не заставит Россию противостоять китайским территориальным притязаниям. Обратное также справедливо.
У Соединенных Штатов сейчас просто нет достаточно привлекательных стимулов, для разрыва российско-китайского партнерства. Дело в том, что структура отношений между двумя странами сильно изменилась со времен холодной войны. Когда-то США и Китай могли заключить нечто вроде союза против России, потому что Китай был слабее, а Москва пыталась превратить его в свою марионетку, с чем он не желал мириться. Сейчас слабее стала Россия, но Китай не пытается подмять ее под себя. При этом режим Путина опирается одновременно на идеологическое противостояние с Западом и на укрепление связей с Китаем. В свою очередь, Америке нечего предложить Китаю за то, чтобы он разошелся с Россией или попытался ее обуздать, — ведь чем больше проблем создает Россия в Восточной Европе, тем меньше внимания США могут уделять Азии.
Разумеется, речь не идет о принципиальном отказе от сотрудничества с Китаем по России, Украине и другим вопросам. Вашингтону просто не стоит обольщаться и рассчитывать, что в текущей ситуации Китай или Россия сочтут оправданным отказ от взаимного сотрудничества. Вместо этого Соединенным Штатам следует совместно со своими партнерами и союзниками, а также с другими странами, должным образом реагировать на неприемлемое поведение Китая и России в их собственных регионах — в том числе, применяя давление и силовые меры. В то же время Америка не должна выступать против китайско-российского сотрудничества там, где оно не сказывается отрицательным образом на ее интересах или на интересах ее союзников.
Второй принцип взаимодействия с китайско-российским содружеством подразумевает внимание к неизбежно возникающим естественным разногласиям между Москвой и Пекином. Вместо того, чтобы пытаться внести раскол между двумя странами, США необходимо дать Китаю и России возможности и пространство для взаимного дистанцирования. Это значит не противодействовать попыткам обеих держав расширить свое влияние на задворках друг у друга — и даже молчаливо поощрять такие попытки. Например, Россию по-прежнему тревожит уязвимость ее дальневосточных территорий для китайских вооруженных сил, поэтому она поддерживает стратегические связи со странами, которые граничат с Китаем — включая Индию, Северную Корею и Вьетнам. Украинский кризис заморозил отношения России с Японией, но не стоит забывать, что до 2014 года даже эти две страны постепенно сближались. Соединенным Штатам не следует мешать данным контактам. Напротив, Америке, возможно, стоило бы дать по неофициальным каналам понять, что она их одобряет в тех случаях, когда они позволяют России играть роль противовеса влиянию Китая в Азии.
Сколько бы официальные лица из обеих стран ни говорили, что они стремятся увязать российский проект Евразийского экономического союза с китайским проектом Экономического пояса Шелкового пути, Россию практически наверняка будет беспокоить проникновение Китая в ее традиционную сферу влияния в Центральной Азии. Чувствуя, что на Западе НАТО загнала ее в тупик, Россия стремится на восток. Молчаливая договоренность о том, что Россия занимается в регионе вопросами безопасности, а Китай — вопросами экономического развития, пока работает. Однако она скорее всего рухнет, когда стремление Китая защищать свои вложения с помощью двустороннего партнерства в области безопасности с центральноазиатскими странами, начнет вызывать у России опасения. Вдобавок присутствие Китая в регионе продолжит возрастать, и местные правительства, вероятно, будут пытаться играть на противоречиях между Пекином и Москвой — что явно не улучшит положение дел.
Соединенным Штатам не нужно вмешиваться в этот процесс — пусть региональная конкуренция идет своим чередом. Хорошая стратегия требует понимать, чего делать не следует — и в данном случае Соединенным Штатам не следует конфликтовать с Россией и Китаем в глубине Евразии. Пусть две державы служат противовесами друг другу и заодно борются с терроризмом, на противостояние которому Америка потратила столько сил и средств. Если Китай и Россия хотят быть ведущими партнерами в сфере безопасности в Афганистане или финансировать развитие инфраструктуры в регионе, США должны это только приветствовать. Чем больше внимания и ресурсов две державы будут уделять Центральной и Южной Азии, тем меньше сил у них останется на Европу и Восточную Азию. Это не значит, что Соединенным Штатам нужно игнорировать данный регион. Напротив, им необходимо продолжать тщательно следить за происходящим в нем — например, в качестве наблюдателя при Шанхайской организации сотрудничества и члена Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Это следует делать хотя бы для того, чтобы не упускать из виду общую картину российско-китайских отношений.
Иногда можно будет усиливать естественные разногласия с помощью косвенных ударов по двигателям китайско-российского сотрудничества. Идти на уступки для этого не потребуется. Один из таких двигателей — энергетика. Рост нефтегазовой торговли в определенной степени укрепит и сотрудничество между странами в широком смысле, даже если уровни, предусмотренные трубопроводными договоренностями 2014 года, не будут достигнуты. Сама по себе диверсификация глобальных энергетических рынков — вещь хорошая, но Россия и Китай не должны слишком зависеть друг от друга. Поэтому Америке имеет смысл уменьшить объем российско-китайской торговли энергоносителями, начав экспортировать в Китай собственные нефть и газ из нетрадиционных запасов. В отличие от Москвы и Пекина, Вашингтон не может заставить бизнес этим заниматься, однако он вполне способен создать благоприятные условия для американско-китайской энергетической торговли — в частности, для этого необходимо отменить запрет на экспорт сырой нефти.
Сближение России с Китаем — повод для взвешенных решений, а не для насмешек и паники. Интересы и ценности Соединенных Штатов требуют давать отпор — в том числе, когда это необходимо, силовой — дурному поведению обеих великих держав. И появление российско-китайского содружества не отменяет этой логики. Попытки идти на уступки России в Европе или Китаю в Азии, чтобы отколоть страны друг от друга, ничего не дадут. Разумнее всего было бы втихомолку поощрять взаимные разногласия между ними. Именно такой подход при правильном применении может обеспечить США максимальный успех — как во времена холодной войны, только с другой тактикой.
"Foreign Affairs", США
Джейкоб Стоукс (Jacob Stokes), Александр Салливан (Alexander Sullivan)