Мнение: Николай Дуров об адекватном анализе новостей и слухов

Николай Дуров. Фото Михаила Петрова1. А зачем вообще нужны новости? Давным-давно — когда наши предки ещё не совсем были людьми — их реальность в основном (скажем, на 90%) состояла из непосредственного отражения физического мира, данного в ощущениях, а также из воспоминаний о предыдущих ощущениях — то есть опыта. Небольшая часть (остальные 10%) приходилась на информацию, полученную от других людей, в основном из своего племени. Скажем, кто-то из опытных стариков мог научить тому, как правильно охотиться на тапира, или как делать каменный топор. Или же кто-то из соплеменников мог сказать, что вон в том лесу бананов много и они вкусные. Или же кто-то мог рассказать, что солнце — это колесница Гелиоса. Последний пример показывает, что информация такого рода, какой бы привлекательной она нам ни представлялась, не обязана соответствовать действительности.

Затем — в эпоху неолитической революции, то есть несколько тысяч лет назад — это соотношение стало меняться. Всё большую и большую долю нашей реальности — то есть информации об окружающем нас мире — мы стали получать не из непосредственных наблюдений над природой, а от других людей. Что интересно, люди, что сообщают нам информацию о мире, в свою очередь, большую её часть получают от других людей.

Получается такая почти замкнутая система с положительными обратными связями, где каждый узел получает 90% информации от других узлов, и только 10% генерирует непосредственно, и затем ретранслирует эту информацию дальше другим узлам. Несложно видеть, что случайно или намеренно запустив в такую систему некоторую (дез)информацию, не обязательно соответствующую действительности, мы можем добиться того, что все или почти все её участники включат этот фрагмент в свою картину мира.

Кроме того, среди свойств человеческой психики есть те, что способствуют восприятию точки зрения, разделяемой большинством окружающих нас людей — или воспринимаемой нами в качестве таковой (так называемая «спираль молчания»). При этом, как показывают эксперименты Аша, 70–80% людей некритически воспринимают информацию из источников, считающихся ими надёжными (в современном обществе это телевизор).

Всё это способствует тому, что некоторые фрагменты информации, истинные или нет, встраиваются в картину мира практически всех участников обменивающегося информацией сообщества.

Ясно, что всегда был соблазн использовать этот эффект для нужд тех или иных группировок, обычно связанных с политической властью. Скажем, бандиты могут захватить мирных земледельцев и каждый год силой отбирать у них половину урожая;, но это чревато сопротивлением жертв, не желающих отдавать нажитое тяжёлым трудом. А вот если создать у жертв такую картину мира, в которой бандиты являются наместниками божества на Земле (или, в чуть более современном исполнении, являются авангардом пролетариата — или демократически избранными представителями народа, обладающими по этой причине священным правом собирать и распределять налоги, без разницы), которым полагается просто так отдавать половину плодов своего труда, можно добиться того, чтобы нужная цель достигалась без физического насилия и без риска жертв среди самих бандитов.

Соответственно возникли специалисты по созданию нужного заказчикам образа мира среди обрабатываемого населения — то есть гуманитарная интеллигенция: изначально это были жрецы, затем возникли разнообразные писатели, учителя, журналисты, рекламщики, пиарщики, …

Заказчиками сначала были представители власти — то есть те самые бандиты, грабящие население и желающие делать это так, чтобы бараны не сопротивлялись, а сами себя стригли и приносили состриженную шерсть. Затем сюда добавились представители финансово-олигархической верхушки, (в лучшем случае) обещающие нам в телерекламе сделать наши волосы красивыми и пушистыми. Ну или призывающие голосовать за кого-нибудь, кто им выгоден, то есть перераспределит в их пользу часть общественных ресурсов.

Вот этим заказчикам —, а также исполнителям — и нужны новости. Они с этого имеют прибыль: заказчики — через действия жертв, вызванные искажением их картины мира, а исполнители — через уплату заказчиками небольшой части прибыли, полученной от жертв.

2. А зачем нужны новости нам, не входящим в олигархическую или властную верхушку? А зачем баранам нужно, чтобы их стригли? Или, чуть более правильно, а зачем алкоголику пить?

Очевидно, те, кто хочет исказить нашу картину мира в выгодную для них сторону, будут стараться сделать так, чтобы нам было приятно кушать их продукцию — или чтобы мы никак не могли её избежать (например, транслируя её маленьким детям в школах через модификацию школьной программы в нужную сторону).

Соответственно, мы будем получать какое-то удовольствие — скажем, от смакования жертв очередной катастрофы, или от обсуждения подробностей личной жизни актёров, которые на самом деле играют в нашей жизни совсем незначительную роль по сравнению с нашими родными, друзьями, соседями и коллегами. Одновременно нам будут скармливать то, что кому-то нужно нам скормить.

3. Неужели всё настолько плохо, и мы не можем получать никакой информации об окружающем мире от других людей? На самом деле можем. Во-первых, можно читать научные источники, особенно по естественным наукам. Если это не исследования, связанные с фармакологией или ещё чем-то, на чём кто-то зарабатывает деньги, есть шанс получить нечто относящееся к реальному миру. Научный метод даёт неплохую гарантию этого.

Что касается социально-гуманитарной реальности (кстати, что это такое) — всё гораздо хуже. Однако есть подозрение, что применяя научный метод к субъективной информации, получаемой нам из различных источников, мы можем кое-что узнать о нашем мире. Собственно, научный метод — это единственный известный нам способ получать довольно надёжную информацию о мире, суммируя данные из менее надёжных источников.

Нужно только, во-первых, помечать любую поступающую информацию как субъективную — не «террористы сбили пассажирский самолёт», а «X утверждает, что террористы сбили пассажирский самолёт». Во-вторых, следует учитывать интенцию говорящего: «А зачем X нам это сообщает? Чего он может хотеть этим добиться? Кто его финансирует и какие у него интересы?». Затем нужно формулировать гипотезы, наиболее полно согласующиеся со всеми полученными данными, и критиковать их. Из оставшихся гипотез выбрать наиболее простые и фальсифицируемые, чтобы не скатиться в банальную конспирологию, которой можно объяснить всё что угодно.

Конечно, применять этот рецепт не слишком просто. Это требует довольно серьёзных умственных усилий и навыков критического мышления. Большинство людей либо не обладают такими навыками, либо не хотят лишний раз напрягать мозг с непонятно какой целью.

4. А всё-таки, зачем нам нужна информация об этой самой социальной реальности? На что именно в нашей жизни она может повлиять? Ну, возможно, кто-то из нас хочет понять, будет ли дальше расти курс доллара по отношению к рублю, и в какой момент нужно перевести рублёвые сбережения в доллары, чтобы их не потерять. Наверное, это существенная цель, от которой зависит наше будущее материальное благосостояние.

Только вот неочевидно, что анализ новостей в этом сильно поможет. Особенно если вы не обладаете экономическим образованием. Но попробовать можно — наверное, шансы сделать серьёзную ошибку уменьшаются, если хотя бы немного попытаться критически осмыслить потоки информации из ненадёжных источников.

На самом деле большинство проблем, обсуждаемых в новостях, нас непосредственно не касаются. Полезно задумываться о том, кто и зачем нам навязывает их обсуждение — с учётом того, что человеческое внимание ограничено, и, занимая его именно этой небольшой выборкой новостей из всего происходящего в мире, из него исключают информацию обо всём остальном.

5. Неужели нет честных журналистов и настоящей журналистики? Хотя бы в нормальных странах? Настоящая журналистика, может, и есть — только вот нужно помнить, что у журналиста есть своё мировоззрение — и разные издания будут подбирать себе журналистов с подходящим мировоззрением —, а у редактора, помимо мировоззрения, есть ещё необходимость учитывать интересы акционеров и распоряжения совета директоров. Даже в «нормальных» странах, где СМИ находятся в частных руках, у этих самых «рук» есть свои экономические и политические интересы.

Единственный проблеск надежды здесь в том, что в каких-то случаях интересы группировок, которым принадлежат те или иные СМИ, оказываются не совпадающими — и мы получаем разнообразную (зачастую противоречивую) информацию об одном и том же событии. Чем больше такой информации, тем больше шансов на то, что вдумчивый анализ поможет нам понять, что же происходит на самом деле.

Если же все СМИ оказываются в одних руках (как это бывает в авторитарных странах), либо если их владельцы по каким-то вопросам достигли консенсуса (как это, например, произошло с политкорректностью в США), простым людям очень сложно составить адекватную картину соответствующих явлений — приходится экстраполировать по единственной точке. Большинство даже не будет пытаться это сделать, а просто примет единственную предложенную точку зрения, считая её само собой разумеющейся.

6. Цитаты Пожалуй, завершу этот несколько безрадостный обзор цитатой из «xirtaM. Забыть Агренду» Розова:

… Анхела, в полном недоумении глядя на экран, тихо произнесла: — У этих тележурналистов совесть-то есть?

— Совесть, — ответил Юл, — для тележурналиста, это нонсенс. Это признак абсолютной профессиональной непригодности. Он просто не сможет работать с таким дефектом.

— Долбанная TV-империя, — пробурчала Маргарита, — везде, блин, сплошное вранье.

— Почему везде? — возразил эколог, — Вот, «National geographic» почти никогда не врет, потому что нет смысла. Но когда речь идет не о флоре и фауне, а о чем-то серьезном в политике, можно не сомневаться: нам врут. Тут важно понять: о чем именно нам врут? Почему нам врут так, а не иначе? И как сегодняшнее вранье соотносится с враньем, загруженным вчера, и с враньем, поступившим из других источников? Если мы верно ответим на эти три вопроса, то сможем прогнозировать завтрашнее вранье.

— А ты можешь ответить на эти вопросы? — спросил Йаго.

Юл Фоске прожевал последний кусок омлета со своей тарелки, запил чаем, прикурил только что вытащенную из пачки сигарету, и покрутил ее в пальцах.

— В данном случае, ответ на первый вопрос элементарен. Нам врут о положении дел в Агренде. Второй вопрос чуть сложнее, но я вряд ли ошибусь, если скажу, что нам врут, чтобы обосновать очередное вмешательство «голубых касок», или кого-то вроде них. Разумеется, я говорю про обоснование не для агрендцев, а для внешних потребителей медиа-продукции. Вероятно, мистеру Гуарани и его «Культурной интеграции», дано обещание, что именно эта команда займет руководящие посты в правительстве после устранения мистера Лерадо и его команды «Эко-Эко».

— Нет! — Анхела качнула головой, — после такого вранья, Гуарани не выиграет выборы!

— Смотря, кто будет считать голоса, — невозмутимо ответил Юл.

— Это уже к вопросу о завтрашнем вранье? — уточнил Йаго.

— Да. Считать, вероятно, будет какой-нибудь комиссар ООН, после того, как «голубые каски» сломят в бою сопротивление преступного режима Лерадо, и принесут искренне благодарному народу Агренды свободу и демократию.

— Как?! Опять?! — хозяйка всплеснула руками.

— Так… — Йаго погладил ладонью свой мощный затылок, — Значит, будут бомбить?

— Думаю, да, — подтвердил эколог, — бюджет миротворческой операции, вероятно, уже составлен, и бомбардировки туда включены. Производители оружия должны увидеть прибыль, иначе операция не получит парламентской поддержки в ведущих странах. …