Комментарий. Почему слабый рубль не поможет фермерам
Горожане страшно переживают, глядя на коллизии с рублем. Ситуация для них даже хуже, чем в пресловутом 1998 году. Ведь тогда зарплаты многих были в у.е. – то есть в долларах. И пока работодатели не поняли, что лучше платить в рублях, многие – еще с полгода – получали долларовую зарплату, и вместо кризиса были у них радость и счастье. А сейчас горожане боятся роста цен, опасаются, что их сбережения уйдут в песок, а те, кто хранят в наличном долларе, еще и напуганы, не решит ли государство еще и наличный доллар запретить. Ведь разговоры такие есть.
На фоне метущегося города деревня, кажется, предстает островком стабильности. Все свое. Вырастил – съел, и зачем тебе валютная биржа. Так во всяком случае рассуждают городские экономисты, озабоченные нуждами села. Озабочены они так себе, по касательной, тем не менее, спасибо и на том. Хотя эти выводы, конечно, наивны, и к реальности никакого отношения не имеют.
Классическая схема, которая могла бы сделать крестьянина счастливее. Импорт дорожает. Его покупают неохотно. А тут приходит фермер с российским товаром, и на вале, на обороте делает колоссальные деньги. Так вот, этого нет и понятно, что уже не будет.
Ответные санкции России оказались весьма странными. Во-первых, импортный товар не исчез. Переклеили этикетки. Во-вторых, он стал даже дешевле. И неважно, что евро с долларом выросли. Вот только что купил в московском сетевом магазине пресловутый хамон (!) за сущие копейки. Почему? Да потому, что в Европе тоже кризис. Закрытие такого рынка, как Россия, для Европы – острый нож. Барьер преодолели, я не понимаю, как, во всяком случае, это тема для отдельной статьи. А когда преодолели, принялись демпинговать. Лишь бы купили. По любой цене. Ведь на самом деле товар из ЕС щедро подпитан субсидиями. Когда тебе субсидируют едва ли не 80% цены товара просто за то, что ты есть, такой красивый польский или немецкий аграрий, ты можешь выставлять какую угодно цену. Вот они и уронили ее до ниже плинтуса. Таким образом, главный фактор импортозамещения – удорожание импортного товара – отсутствует.
С другой стороны, мы видим, что российский производитель поднял цену довольно заметно. Это вызвало нервную реакцию в министерстве сельского хозяйства, там собирались чуть ли не уголовную ответственность вводить за завышение цены, да одумались. Потому что у этого явления есть вполне себе разумное обоснование.
Во-первых, многое из того, что продается в магазинах российского, производится на импортном оборудовании. Которое куплено в кредит или в лизинг, причем тело долга с процентами еще не погашено. Валютные кредиты стали резко дороже, конечно, могут быть разные схемы, в том числе рублевые, рублевые ставки и были заоблачными, и заоблачными остались, так или иначе, платить по кредиту стало сложнее. Есть соблазн переложить издержки в цену. А куда еще?
Во-вторых, в этом году господдержка села, и так-то мизерная в России, поступала ну очень неаккуратно. Причем от Минсельхоза невозможно добиться, почему. Сначала говорили, что преодолевают тяжелое наследие Елены Скрынник. Потом – что разрабатывается новая программа. Под конец стали просто закидывать публику миллиардами рублей, игнорировать возражение, что реально мало кто эти миллиарды видит, и рассказывать, что в будущем появятся еще и новые миллиарды. Такие же мифические, как прежние? А мы не знаем. Во всяком случае, к ответным санкциям наше село подошло без господдержки, она не появилась с началом санкций, и это обстоятельство тоже ушло в цену.
В-третьих, сработала пресловутая закредитованность села. Мы уже не о кредитах на оборудование, а о кредитах вообще. Банки могут в одностороннем порядке менять условия по кредитам. И они это делают. ЦБ поднял ключевую ставку сразу на 1,5%, это полный аналог учетной ставки ФРС США. Рост ставки на такое число процентных пунктов приведет к росту кредита минимум на 3 процентных пункта. А сколько нервов стоила банкирам зачистка банковского сектора, которую с яростью проводит руководство ЦБ. Сколько раз из-за этого банкиры поднимали процент! Так что и это вылилось на прилавки.
Наконец, упомянем и то обстоятельство, что в аграрных хозяйствах не хватает маркетологов. Было ощущение с введением ответных санкций, что можно теперь поднимать цену. Это было ошибочное решение. Тем не менее, многие на это повелись. Зря, хотя это и не основной фактор.
Таким образом, мы имеем дорогие российские продукты, которым не с чего дешеветь, на фоне дешевого импорта. Существуют ли макроэкономические возможности сделать так, чтобы слабый рубль все же принялся работать на крестьянина? Нет. Могут ли что-то сделать хозяйства сами? Разве что работать себе в убыток.
В такой ситуации положение спасет разве что товарная забастовка. Предприятия перестают производить товар по кредитам, которые они не в состоянии выплатить. Перестают продавать его ниже себестоимости. В реальности это будет означать не-поступление 60-70% товара. Жестко. Неприятно и с последствиями. Будут истерики у чиновников. Будут звонки. Подсуетится импорт. Ну а как иначе? По крайней мере, такая выходка может привести к кадровым решениям на самом аграрном верху. А у крестьян сейчас такая оказия, что любая «движуха» среди чиновников им на пользу. Ведь хуже, чем есть, представить просто невозможно.
Е. Арсюхин
На фоне метущегося города деревня, кажется, предстает островком стабильности. Все свое. Вырастил – съел, и зачем тебе валютная биржа. Так во всяком случае рассуждают городские экономисты, озабоченные нуждами села. Озабочены они так себе, по касательной, тем не менее, спасибо и на том. Хотя эти выводы, конечно, наивны, и к реальности никакого отношения не имеют.
Классическая схема, которая могла бы сделать крестьянина счастливее. Импорт дорожает. Его покупают неохотно. А тут приходит фермер с российским товаром, и на вале, на обороте делает колоссальные деньги. Так вот, этого нет и понятно, что уже не будет.
Ответные санкции России оказались весьма странными. Во-первых, импортный товар не исчез. Переклеили этикетки. Во-вторых, он стал даже дешевле. И неважно, что евро с долларом выросли. Вот только что купил в московском сетевом магазине пресловутый хамон (!) за сущие копейки. Почему? Да потому, что в Европе тоже кризис. Закрытие такого рынка, как Россия, для Европы – острый нож. Барьер преодолели, я не понимаю, как, во всяком случае, это тема для отдельной статьи. А когда преодолели, принялись демпинговать. Лишь бы купили. По любой цене. Ведь на самом деле товар из ЕС щедро подпитан субсидиями. Когда тебе субсидируют едва ли не 80% цены товара просто за то, что ты есть, такой красивый польский или немецкий аграрий, ты можешь выставлять какую угодно цену. Вот они и уронили ее до ниже плинтуса. Таким образом, главный фактор импортозамещения – удорожание импортного товара – отсутствует.
С другой стороны, мы видим, что российский производитель поднял цену довольно заметно. Это вызвало нервную реакцию в министерстве сельского хозяйства, там собирались чуть ли не уголовную ответственность вводить за завышение цены, да одумались. Потому что у этого явления есть вполне себе разумное обоснование.
Во-первых, многое из того, что продается в магазинах российского, производится на импортном оборудовании. Которое куплено в кредит или в лизинг, причем тело долга с процентами еще не погашено. Валютные кредиты стали резко дороже, конечно, могут быть разные схемы, в том числе рублевые, рублевые ставки и были заоблачными, и заоблачными остались, так или иначе, платить по кредиту стало сложнее. Есть соблазн переложить издержки в цену. А куда еще?
Во-вторых, в этом году господдержка села, и так-то мизерная в России, поступала ну очень неаккуратно. Причем от Минсельхоза невозможно добиться, почему. Сначала говорили, что преодолевают тяжелое наследие Елены Скрынник. Потом – что разрабатывается новая программа. Под конец стали просто закидывать публику миллиардами рублей, игнорировать возражение, что реально мало кто эти миллиарды видит, и рассказывать, что в будущем появятся еще и новые миллиарды. Такие же мифические, как прежние? А мы не знаем. Во всяком случае, к ответным санкциям наше село подошло без господдержки, она не появилась с началом санкций, и это обстоятельство тоже ушло в цену.
В-третьих, сработала пресловутая закредитованность села. Мы уже не о кредитах на оборудование, а о кредитах вообще. Банки могут в одностороннем порядке менять условия по кредитам. И они это делают. ЦБ поднял ключевую ставку сразу на 1,5%, это полный аналог учетной ставки ФРС США. Рост ставки на такое число процентных пунктов приведет к росту кредита минимум на 3 процентных пункта. А сколько нервов стоила банкирам зачистка банковского сектора, которую с яростью проводит руководство ЦБ. Сколько раз из-за этого банкиры поднимали процент! Так что и это вылилось на прилавки.
Наконец, упомянем и то обстоятельство, что в аграрных хозяйствах не хватает маркетологов. Было ощущение с введением ответных санкций, что можно теперь поднимать цену. Это было ошибочное решение. Тем не менее, многие на это повелись. Зря, хотя это и не основной фактор.
Таким образом, мы имеем дорогие российские продукты, которым не с чего дешеветь, на фоне дешевого импорта. Существуют ли макроэкономические возможности сделать так, чтобы слабый рубль все же принялся работать на крестьянина? Нет. Могут ли что-то сделать хозяйства сами? Разве что работать себе в убыток.
В такой ситуации положение спасет разве что товарная забастовка. Предприятия перестают производить товар по кредитам, которые они не в состоянии выплатить. Перестают продавать его ниже себестоимости. В реальности это будет означать не-поступление 60-70% товара. Жестко. Неприятно и с последствиями. Будут истерики у чиновников. Будут звонки. Подсуетится импорт. Ну а как иначе? По крайней мере, такая выходка может привести к кадровым решениям на самом аграрном верху. А у крестьян сейчас такая оказия, что любая «движуха» среди чиновников им на пользу. Ведь хуже, чем есть, представить просто невозможно.
Е. Арсюхин
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00