Изгнание…Продолжение рассказа о том, как уничтожают фермеров России.
В Павлово-Посадском районе Московской области при полном попустительстве властей уничтожают одно из старейших и самых развитых фермерских хозяйств., пишет «Московский комсомолец».
Сколько нам власти ни говорят об изъятии пашни «у неэффективных собственников», пока что без государственной защиты остаются как раз те, кто на этой самой пашне вкалывает до седьмого пота, производит и выращивает. Чудовищный случай произошел в Павлово-Посадском районе. Несколько дней назад, в самые сильные морозы, фермерше Татьяне Кочигиной взяли и обрезали электрические провода. В массовом порядке погибают животные и птица…
— Вот яйцо, это белая пекинская утка, — Татьяна Кочигина разбивает скорлупу о край ведра, чуть надламывает, и мы видим мертвый зародыш, уже сформировавшийся, готовый вот-вот вылезти на белый свет. Но света ему как раз и не хватило…
— Утятки должны были вылупиться дня через три-четыре, — продолжает она. — Но как только 21 января нас обесточили, температура в инкубаторе упала, погибло около 700 утят и цыплят. Там должно быть 37–38 градусов, а сейчас не выше 10…
В фермерское хозяйство «Клязьма» Павлово-Посадского района с исполнительным директором Московского крестьянского союза Владимиром Смагиным мы приехали в самом конце января, когда здесь стояли трескучие морозы. В последние годы восточная зона Подмосковья считается полюсом холода, здесь морозы были до минус 35 градусов. Из помещения инкубатора хорошо видны свисающие со столба провода, они, как рыбацкие сети, раскинулись на заборе фермерского подворья.
В жилом доме, во всех производственных участках — а их здесь, поверьте, немало — отключили свет. Это настоящая трагедия для крестьянина. Не работают насосы, значит, нет подачи воды. Куры в птичнике клюют комбикорм, его надо запивать водичкой, а поилки птица найти не может, в темноте она ничего не видит. Начался ее падеж. Куры между тем не простые, а элитные, декоративные, которых у Кочигиной покупают для красоты: черные, белые, голубые брамы, шиншиллы, есть даже канадские бройлеры — редкость для Подмосковья. Пострадали и куры-несушки. Для своей, так сказать, производственной деятельности им необходимо не меньше 14 часов света, но его-то как раз и нет.
— В разгар морозов, — дополняет муж Татьяны Сергей, — ночью у одной нашей коровы произошел выкидыш. Видимо, в кромешной тьме наступила на что-нибудь — и от испуга у нее случился выкидыш. К утру тельце замерзло, превратилось в ледяшку. Коровы очень боятся темноты.
После этого случая Кочигины отдали своих дойных коров «в люди» — по соседям. Ведь буренок нужно три раза в день доить, а у фермеров машинная дойка, от электричества. В хлеву остался только молодняк.
Идем в теплицы, в длинный ангар, где в ящиках с землей фермеры выращивают зеленый лук и укроп, а также рассаду болгарского перца, баклажанов и помидоров. Вообще по своей многопрофильной деятельности «Клязьма» напоминает сразу несколько колхозов — только в миниатюре. Здесь есть все: коровник на 20 буренок, свинарник, овчарня, птичник, крольчатник, инкубатор, теплица. В ней, как и везде, тоже темнота хоть глаз выколи: энергосберегающие лампы для поддержания необходимой температуры не горят, кустики с рассадой загнулись, их уже не спасти.
Хозяева приглашают нас с мороза отогреться в дом. Который, по правде говоря, напоминает дорогой особняк нового русского. Жили бы так все отечественные крестьяне! Однако дворец вовсе не говорит о каком-то семейном достатке. Тут, что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло.
В далеком 1992 году, когда Татьяне Борисовне выделили землю, окраина деревни Демидово Павлово-Посадского района представляла собой ровное-преровное поле — без подъездных дорог, газа, водо- и энергоснабжения. Землю тут получили еще несколько человек, которые были готовы заняться тяжелым и часто неблагодарным крестьянским трудом. Однако за дело взялись только Кочигины и еще три семьи их родственников. Все они, вместе взятые, и есть фермерское хозяйство «Клязьма».
За 20 лет неустанного труда и самоограничений здесь появилось и первое, и второе, и третье. Как нетрудно догадаться, с дорогами и прочей инфраструктурой земли сельхозназначения стали востребованы среди тех, кто бизнес делает на торговле пашней. Это в нашей истории имеет значение.
Ну так вот, законодательством предусмотрено, что если фермер строит производственный объект на собственные средства, то после его принятия в эксплуатацию государство сразу компенсирует ему половину затрат. Сразу в нашей стране, конечно, ничего не получается, нужно биться годами, ведь финансирование фермеров — далеко не первостепенная статья госбюджета.
Когда Кочигины благодаря кредитам построили и ферму, и свинарник, провели и электричество, и газ, государство таки расщедрилось и в 1997-м возместило половину затрат. Правда, из-за высоких темпов инфляции это были уже совсем другие деньги. Да и их, живых, на руки не дали. Власть действовала по принципу: на тебе, боже, что мне негоже — средства возместили стройматериалом, который к тому же из разных уголков Подмосковья предстояло увозить своими силами. Кирпич фермеры получали в Домодедовском районе, цемент в Коломне, за железобетонными плитами ехали в Рузу, а за блоками в Сергиев Посад.
И когда все это добро оказалось на подворье, тогда и было решено построить настоящий дом — с высокими потолками, арками, дубовой лестницей. Кстати, районное начальство сюда любит возить разные иностранные делегации. Во-первых, есть что показать, хозяйство многопрофильное, не потемкинская деревня. А во-вторых (возможно, это во-первых), иностранцам ненавязчиво демонстрируют уровень жизни современного российского крестьянина. В такие визиты начальство намекает, что неплохо бы собрать всю дружную семью Кочигиных с детьми, внуками и родственниками. Вот и пыхтят иностранцы от зависти: не дом, а полная чаша, чтоб мы так жили!
В большом зале на стене — десятки почетных грамот и благодарственных писем, начиная еще от последнего министра сельского хозяйства СССР (1992 г.), подмосковных губернаторов и заканчивая главами Павлово-Посадского района. Все — за высокие трудовые результаты. Вдоль лестницы на второй этаж грамоты и дипломы за спортивные достижения. В «прошлой жизни» Татьяна Борисовна конькобежец, мастер спорта, она из спортивной семьи. Легендарный легкоатлет Валерий Борзов, чемпион мюнхенской Олимпиады 1972 г., ее родной дядя по материнской линии…
Полностью с публикацией в газете «Московский комсомолец, можно ознакомиться на сайте AgroNews в разделе «Обзор прессы».
Сколько нам власти ни говорят об изъятии пашни «у неэффективных собственников», пока что без государственной защиты остаются как раз те, кто на этой самой пашне вкалывает до седьмого пота, производит и выращивает. Чудовищный случай произошел в Павлово-Посадском районе. Несколько дней назад, в самые сильные морозы, фермерше Татьяне Кочигиной взяли и обрезали электрические провода. В массовом порядке погибают животные и птица…
— Вот яйцо, это белая пекинская утка, — Татьяна Кочигина разбивает скорлупу о край ведра, чуть надламывает, и мы видим мертвый зародыш, уже сформировавшийся, готовый вот-вот вылезти на белый свет. Но света ему как раз и не хватило…
— Утятки должны были вылупиться дня через три-четыре, — продолжает она. — Но как только 21 января нас обесточили, температура в инкубаторе упала, погибло около 700 утят и цыплят. Там должно быть 37–38 градусов, а сейчас не выше 10…
В фермерское хозяйство «Клязьма» Павлово-Посадского района с исполнительным директором Московского крестьянского союза Владимиром Смагиным мы приехали в самом конце января, когда здесь стояли трескучие морозы. В последние годы восточная зона Подмосковья считается полюсом холода, здесь морозы были до минус 35 градусов. Из помещения инкубатора хорошо видны свисающие со столба провода, они, как рыбацкие сети, раскинулись на заборе фермерского подворья.
В жилом доме, во всех производственных участках — а их здесь, поверьте, немало — отключили свет. Это настоящая трагедия для крестьянина. Не работают насосы, значит, нет подачи воды. Куры в птичнике клюют комбикорм, его надо запивать водичкой, а поилки птица найти не может, в темноте она ничего не видит. Начался ее падеж. Куры между тем не простые, а элитные, декоративные, которых у Кочигиной покупают для красоты: черные, белые, голубые брамы, шиншиллы, есть даже канадские бройлеры — редкость для Подмосковья. Пострадали и куры-несушки. Для своей, так сказать, производственной деятельности им необходимо не меньше 14 часов света, но его-то как раз и нет.
— В разгар морозов, — дополняет муж Татьяны Сергей, — ночью у одной нашей коровы произошел выкидыш. Видимо, в кромешной тьме наступила на что-нибудь — и от испуга у нее случился выкидыш. К утру тельце замерзло, превратилось в ледяшку. Коровы очень боятся темноты.
После этого случая Кочигины отдали своих дойных коров «в люди» — по соседям. Ведь буренок нужно три раза в день доить, а у фермеров машинная дойка, от электричества. В хлеву остался только молодняк.
Идем в теплицы, в длинный ангар, где в ящиках с землей фермеры выращивают зеленый лук и укроп, а также рассаду болгарского перца, баклажанов и помидоров. Вообще по своей многопрофильной деятельности «Клязьма» напоминает сразу несколько колхозов — только в миниатюре. Здесь есть все: коровник на 20 буренок, свинарник, овчарня, птичник, крольчатник, инкубатор, теплица. В ней, как и везде, тоже темнота хоть глаз выколи: энергосберегающие лампы для поддержания необходимой температуры не горят, кустики с рассадой загнулись, их уже не спасти.
Хозяева приглашают нас с мороза отогреться в дом. Который, по правде говоря, напоминает дорогой особняк нового русского. Жили бы так все отечественные крестьяне! Однако дворец вовсе не говорит о каком-то семейном достатке. Тут, что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло.
В далеком 1992 году, когда Татьяне Борисовне выделили землю, окраина деревни Демидово Павлово-Посадского района представляла собой ровное-преровное поле — без подъездных дорог, газа, водо- и энергоснабжения. Землю тут получили еще несколько человек, которые были готовы заняться тяжелым и часто неблагодарным крестьянским трудом. Однако за дело взялись только Кочигины и еще три семьи их родственников. Все они, вместе взятые, и есть фермерское хозяйство «Клязьма».
За 20 лет неустанного труда и самоограничений здесь появилось и первое, и второе, и третье. Как нетрудно догадаться, с дорогами и прочей инфраструктурой земли сельхозназначения стали востребованы среди тех, кто бизнес делает на торговле пашней. Это в нашей истории имеет значение.
Ну так вот, законодательством предусмотрено, что если фермер строит производственный объект на собственные средства, то после его принятия в эксплуатацию государство сразу компенсирует ему половину затрат. Сразу в нашей стране, конечно, ничего не получается, нужно биться годами, ведь финансирование фермеров — далеко не первостепенная статья госбюджета.
Когда Кочигины благодаря кредитам построили и ферму, и свинарник, провели и электричество, и газ, государство таки расщедрилось и в 1997-м возместило половину затрат. Правда, из-за высоких темпов инфляции это были уже совсем другие деньги. Да и их, живых, на руки не дали. Власть действовала по принципу: на тебе, боже, что мне негоже — средства возместили стройматериалом, который к тому же из разных уголков Подмосковья предстояло увозить своими силами. Кирпич фермеры получали в Домодедовском районе, цемент в Коломне, за железобетонными плитами ехали в Рузу, а за блоками в Сергиев Посад.
И когда все это добро оказалось на подворье, тогда и было решено построить настоящий дом — с высокими потолками, арками, дубовой лестницей. Кстати, районное начальство сюда любит возить разные иностранные делегации. Во-первых, есть что показать, хозяйство многопрофильное, не потемкинская деревня. А во-вторых (возможно, это во-первых), иностранцам ненавязчиво демонстрируют уровень жизни современного российского крестьянина. В такие визиты начальство намекает, что неплохо бы собрать всю дружную семью Кочигиных с детьми, внуками и родственниками. Вот и пыхтят иностранцы от зависти: не дом, а полная чаша, чтоб мы так жили!
В большом зале на стене — десятки почетных грамот и благодарственных писем, начиная еще от последнего министра сельского хозяйства СССР (1992 г.), подмосковных губернаторов и заканчивая главами Павлово-Посадского района. Все — за высокие трудовые результаты. Вдоль лестницы на второй этаж грамоты и дипломы за спортивные достижения. В «прошлой жизни» Татьяна Борисовна конькобежец, мастер спорта, она из спортивной семьи. Легендарный легкоатлет Валерий Борзов, чемпион мюнхенской Олимпиады 1972 г., ее родной дядя по материнской линии…
Полностью с публикацией в газете «Московский комсомолец, можно ознакомиться на сайте AgroNews в разделе «Обзор прессы».
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00