Financial Times: Бывший менеджер "ЮКОСа" рассказал о жестоком тюремном режиме
15 февраля вышел на свободу бывший заместитель директора дирекции внешнего долга компании ЮКОС Владимир Переверзин. В интервью Financial Times он рассказал об условиях содержания в колонии строгого режима в поселке Мелихово (Владимирская область) и в ИК-5 (Владимир).
"Входя в ворота тюремной колонии, попадаешь в 1930-е. В нашей стране царит юридический хаос, при котором следствием официальной политики становятся ложь, лицемерие и произвол. Нельзя считать государство цивилизованным и современным, когда всего в 100 км от Москвы творятся такие вещи".
"Одной из главных улик против меня была моя официальная трудовая книжка, из которой следовало, что я работаю в ЮКОСе. Только за это меня и бросили в тюрьму, за то, что я работал на ЮКОС... Когда прокурор попросил 11 лет тюрьмы, я не мог поверить. Думал, это ошибка. Я был неправ, а они сломали мою жизнь".
В карантине колонии строгого режима Переверзина "заставляли маршировать по два часа три раза в день. Еда состояла из едва съедобной каши, которую забирали через несколько секунд после того, как приносили; заключенных запихивали в переполненные бараки, а в туалет в темное время суток невозможно было войти, столько там было "нечистот", рассказал он. Он работал в швейном цеху, и воздух, по его словам, там был так насыщен химикатами, что ему, астматику, трудно было дышать".
Экс-менеджер ЮКОСа рассказал, как после перевода из мелиховской колонии во Владимир лишился надежды на УДО. Тюремная администрация обвинила его в попытке организовать драку. Переверзин ответил судебным иском. Тогда на него стали оказывать давление. "Я понял, что у меня только две возможности: либо отозвать иск, либо они меня убьют или я убью кого-нибудь. Но забирать его я не хотел. Я столько вытерпел ради того, чтобы получить УДО. Я скрепил вместе несколько лезвий для бритья и собирался вскрыть живот, чтобы мои внутренности почти выпали наружу. Тогда им пришлось бы перевести меня в больницу".
"Переверзин рассказал, что не смог сделать достаточно глубокий надрез до тех пор, пока другие заключенные ему не помешали, и потом его заставили забрать иск, - добавляет Financial Times. - Официальные лица федеральной тюремной службы России не были доступны для комментариев". Переверзин отвергает выдвинутые против него обвинения. По его словам, прокуратура неоднократно побуждала его дать показания против бывших начальников в обмен на смягчение приговора, однако он отказался.
"Входя в ворота тюремной колонии, попадаешь в 1930-е. В нашей стране царит юридический хаос, при котором следствием официальной политики становятся ложь, лицемерие и произвол. Нельзя считать государство цивилизованным и современным, когда всего в 100 км от Москвы творятся такие вещи".
"Одной из главных улик против меня была моя официальная трудовая книжка, из которой следовало, что я работаю в ЮКОСе. Только за это меня и бросили в тюрьму, за то, что я работал на ЮКОС... Когда прокурор попросил 11 лет тюрьмы, я не мог поверить. Думал, это ошибка. Я был неправ, а они сломали мою жизнь".
В карантине колонии строгого режима Переверзина "заставляли маршировать по два часа три раза в день. Еда состояла из едва съедобной каши, которую забирали через несколько секунд после того, как приносили; заключенных запихивали в переполненные бараки, а в туалет в темное время суток невозможно было войти, столько там было "нечистот", рассказал он. Он работал в швейном цеху, и воздух, по его словам, там был так насыщен химикатами, что ему, астматику, трудно было дышать".
Экс-менеджер ЮКОСа рассказал, как после перевода из мелиховской колонии во Владимир лишился надежды на УДО. Тюремная администрация обвинила его в попытке организовать драку. Переверзин ответил судебным иском. Тогда на него стали оказывать давление. "Я понял, что у меня только две возможности: либо отозвать иск, либо они меня убьют или я убью кого-нибудь. Но забирать его я не хотел. Я столько вытерпел ради того, чтобы получить УДО. Я скрепил вместе несколько лезвий для бритья и собирался вскрыть живот, чтобы мои внутренности почти выпали наружу. Тогда им пришлось бы перевести меня в больницу".
"Переверзин рассказал, что не смог сделать достаточно глубокий надрез до тех пор, пока другие заключенные ему не помешали, и потом его заставили забрать иск, - добавляет Financial Times. - Официальные лица федеральной тюремной службы России не были доступны для комментариев". Переверзин отвергает выдвинутые против него обвинения. По его словам, прокуратура неоднократно побуждала его дать показания против бывших начальников в обмен на смягчение приговора, однако он отказался.