The Wall Street Journal: Полный текст ответов Михаила Ходорковского на вопросы, присланный в редакцию The Wall Street Journal и другие газеты
10 июня, незадолго до этапирования в Сибирь в некую тюрьму, местоположение которой не разглашается, Михаил Ходорковский ответил на избранные вопросы The Wall Street Journal, французской газеты Le Figaro, итальянской Il Mondo и немецкой Frankfurter Allgemeine Zeitung. Wall Street Journal публикует полную версию ответов Ходорковского, сообщая, что она предоставлена его адвокатом.
Чем объясняется осторожность иностранных инвесторов по отношению к России? - спросили Ходорковского. "Три основных сдерживающих фактора очевидны: коррупция высока как никогда, явное отсутствие верховенства закона, и, в конечном итоге, появление значительного политического риска", - ответил он.
В России "те же фундаментальные проблемы, что и в регионе Северной Африки и Ближнего Востока", и главная задача - "не упустить историческое "окно возможностей" для спокойной либерализации". Вскоре "новое поколение попробует систему "на зуб", - предостерег Ходорковский. "Если к тому времени не будет существовать действительно демократическая традиция разрешения вопроса о власти, никакие "силовики" не помогут удержать страну под контролем", - считает он.
Саркози заявил, что холодная война закончилась и что Россия должна рассматриваться как предпочтительный партнер. Является ли эта позиция стратегической ошибкой западных лидеров? - спросили Ходорковского.
Члены G8 "имеют моральную обязанность настаивать на том, чтобы Россия уважала общие ценности", - ответил Ходорковский. Но, по его мнению, на деле "российское руководство получает пропуск в клуб без каких-либо обязанностей и обязательств. Главное заблуждение некоторых людей на Западе заключается в том, что они считают в отношениях с Россией "реальной политикой" отказ от отстаивания евро-атлантических ценностей демократии, прав собственности и верховенства закона".
"За отсутствие единой лидерской позиции в российском вопросе, за нынешнюю инертность в сфере прав человека, обусловленную инертностью в сфере энергетики, и не только ею, скоро придется дорого заплатить. В прямом и в переносном смысле. И России, и остальной Европе", - предостерег Ходорковский.
Журналисты спросили: "Будете ли Вы теперь "не высовываться" в надежде на досрочное освобождение за хорошее поведение, или же продолжите открыто высказывать свое мнение, как Вы это делали в течение последних 8 лет?".
Ходорковский ответил, что тюрьма изменила средства, но не цель его борьбы за демократизацию России. "Еще в детстве мне оказалась близка мысль: "Лучше ярко блеснуть и погаснуть, чем бессмысленно медленно тлеть. Так и живу", - сказал он.
"Можно ли сказать, что Владимир Путин является сегодня единственным препятствием для Вашего освобождения или, по крайней мере, для более справедливого процесса?" - спросили журналисты.
"Владимир Путин назначил меня своим личным врагом", - ответил Ходорковский, но тут же указал: "Моему освобождению мешает целая группа людей, ставших миллиардерами и мультимиллионерами на разгроме ЮКОСа. И будет мешать, независимо от степени личной вовлеченности Владимира Путина в процесс". По словам Ходорковского, вопрос о вероятности его освобождения в 2016 году следует задавать не ему.
"Как вы считаете, был ли шанс у Медведева изменить ситуацию с верховенством закона в России (в том числе и ситуацию со вторым "делом Юкоса"), почему он им не воспользовался?" - спросили журналисты.
"Я могу только сказать, что с тех пор, как Дмитрий Медведев стал президентом, ситуация с верховенством закона в России не улучшилась. К сожалению, я знаю это слишком хорошо. Пытался ли он? Я бы сказал, что да. Преуспел ли? Ответ должен быть отрицательным", - ответил Ходорковский.
"Ваша кампания в СМИ концентрируется главным образом на западном общественном мнении, что может еще больше настроить против Вас российское общественное мнение и подпитывает антизападную риторику российских властей. Не совершаете ли Вы тем самым ошибку?" - спросили Ходорковского. Он возразил, что с российским общественным мнением общается "наверное, даже больше - посредством интервью, текстов и переписки".
55% россиян, опрошенных "Левада-центром", сказали, что не сочувствуют Ходорковскому, отметили журналисты. "Все эти годы я ищу не жалости, а поддержки. Сегодня такая поддержка значительно выше, чем была сразу после ареста", - возразил Ходорковский.
"Если бы Вас завтра освободили, что бы Вы сделали в первую очередь?" - спросили журналисты.
"Я не хочу обсуждать свои шаги в случае моего выхода на свободу. Я пока в тюрьме, и я борюсь, исходя из этой реальности. Занять себя и сейчас, и в будущем, я вполне способен. Покуда мне разрешают читать и писать", - ответил Ходорковский.
Издания поинтересовались, разочарован ли Ходорковский тем, что судьи ЕСПЧ не признали характер его ареста политическим.
"Я считаю постановление Суда, касающегося моего ареста 25 октября 2003 года и дальнейшего содержания под стражей во время первого суда, значительным успехом", - заявил Ходорковский. ЕСПЧ заключил, что Конвенция о правах человека была нарушена 8 раз. "Это своеобразный рекорд! При этом вопрос о справедливости первого процессе по существу даже не рассматривался еще", - воскликнул Ходорковский.
Своей главной ошибкой в 1990-е годы Ходорковский назвал то, что "недостаточно быстро понял, что деньги сами по себе неинтересны". "Но я начал свою благотворительную деятельность еще до конца 90-х, и моим главным приоритетом уже тогда было обращение к гражданскому обществу", - подчеркнул он.
Чем объясняется осторожность иностранных инвесторов по отношению к России? - спросили Ходорковского. "Три основных сдерживающих фактора очевидны: коррупция высока как никогда, явное отсутствие верховенства закона, и, в конечном итоге, появление значительного политического риска", - ответил он.
В России "те же фундаментальные проблемы, что и в регионе Северной Африки и Ближнего Востока", и главная задача - "не упустить историческое "окно возможностей" для спокойной либерализации". Вскоре "новое поколение попробует систему "на зуб", - предостерег Ходорковский. "Если к тому времени не будет существовать действительно демократическая традиция разрешения вопроса о власти, никакие "силовики" не помогут удержать страну под контролем", - считает он.
Саркози заявил, что холодная война закончилась и что Россия должна рассматриваться как предпочтительный партнер. Является ли эта позиция стратегической ошибкой западных лидеров? - спросили Ходорковского.
Члены G8 "имеют моральную обязанность настаивать на том, чтобы Россия уважала общие ценности", - ответил Ходорковский. Но, по его мнению, на деле "российское руководство получает пропуск в клуб без каких-либо обязанностей и обязательств. Главное заблуждение некоторых людей на Западе заключается в том, что они считают в отношениях с Россией "реальной политикой" отказ от отстаивания евро-атлантических ценностей демократии, прав собственности и верховенства закона".
"За отсутствие единой лидерской позиции в российском вопросе, за нынешнюю инертность в сфере прав человека, обусловленную инертностью в сфере энергетики, и не только ею, скоро придется дорого заплатить. В прямом и в переносном смысле. И России, и остальной Европе", - предостерег Ходорковский.
Журналисты спросили: "Будете ли Вы теперь "не высовываться" в надежде на досрочное освобождение за хорошее поведение, или же продолжите открыто высказывать свое мнение, как Вы это делали в течение последних 8 лет?".
Ходорковский ответил, что тюрьма изменила средства, но не цель его борьбы за демократизацию России. "Еще в детстве мне оказалась близка мысль: "Лучше ярко блеснуть и погаснуть, чем бессмысленно медленно тлеть. Так и живу", - сказал он.
"Можно ли сказать, что Владимир Путин является сегодня единственным препятствием для Вашего освобождения или, по крайней мере, для более справедливого процесса?" - спросили журналисты.
"Владимир Путин назначил меня своим личным врагом", - ответил Ходорковский, но тут же указал: "Моему освобождению мешает целая группа людей, ставших миллиардерами и мультимиллионерами на разгроме ЮКОСа. И будет мешать, независимо от степени личной вовлеченности Владимира Путина в процесс". По словам Ходорковского, вопрос о вероятности его освобождения в 2016 году следует задавать не ему.
"Как вы считаете, был ли шанс у Медведева изменить ситуацию с верховенством закона в России (в том числе и ситуацию со вторым "делом Юкоса"), почему он им не воспользовался?" - спросили журналисты.
"Я могу только сказать, что с тех пор, как Дмитрий Медведев стал президентом, ситуация с верховенством закона в России не улучшилась. К сожалению, я знаю это слишком хорошо. Пытался ли он? Я бы сказал, что да. Преуспел ли? Ответ должен быть отрицательным", - ответил Ходорковский.
"Ваша кампания в СМИ концентрируется главным образом на западном общественном мнении, что может еще больше настроить против Вас российское общественное мнение и подпитывает антизападную риторику российских властей. Не совершаете ли Вы тем самым ошибку?" - спросили Ходорковского. Он возразил, что с российским общественным мнением общается "наверное, даже больше - посредством интервью, текстов и переписки".
55% россиян, опрошенных "Левада-центром", сказали, что не сочувствуют Ходорковскому, отметили журналисты. "Все эти годы я ищу не жалости, а поддержки. Сегодня такая поддержка значительно выше, чем была сразу после ареста", - возразил Ходорковский.
"Если бы Вас завтра освободили, что бы Вы сделали в первую очередь?" - спросили журналисты.
"Я не хочу обсуждать свои шаги в случае моего выхода на свободу. Я пока в тюрьме, и я борюсь, исходя из этой реальности. Занять себя и сейчас, и в будущем, я вполне способен. Покуда мне разрешают читать и писать", - ответил Ходорковский.
Издания поинтересовались, разочарован ли Ходорковский тем, что судьи ЕСПЧ не признали характер его ареста политическим.
"Я считаю постановление Суда, касающегося моего ареста 25 октября 2003 года и дальнейшего содержания под стражей во время первого суда, значительным успехом", - заявил Ходорковский. ЕСПЧ заключил, что Конвенция о правах человека была нарушена 8 раз. "Это своеобразный рекорд! При этом вопрос о справедливости первого процессе по существу даже не рассматривался еще", - воскликнул Ходорковский.
Своей главной ошибкой в 1990-е годы Ходорковский назвал то, что "недостаточно быстро понял, что деньги сами по себе неинтересны". "Но я начал свою благотворительную деятельность еще до конца 90-х, и моим главным приоритетом уже тогда было обращение к гражданскому обществу", - подчеркнул он.