Владислав Резник: В какой-то момент придется увеличить пенсионный возраст
Что правильно и что неправильно было сделано в кризис, почему финансовым рынкам нужен единый регулятор, в чем основные проблемы пенсионной реформы, что ждет сферу страхования, а также чем полезно создание национальной платежной системы, корреспонденту «Денег» Петру Рушайло рассказал председатель комитета по финансовым рынкам Госдумы Владислав Резник.
«В функции мегарегулятора я добавил бы и банковский надзор»
– Перед Новым годом была не очень понятная история. Минфин опубликовал проект указа президента о присоединении службы по финансовым рынкам к службе страхового надзора. Потом – наоборот, о присоединении ФССН к ФСФР. По сути, реанимируется старая идея создания мегарегулятора.
– Сначала один вариант указа, потом – второй, теперь вроде как третий готовится... Моя точка зрения следующая. Я считаю, что через полтора года у нас будут в соответствии с Конституцией президентские выборы и новое правительство. И в этот момент логично заниматься реорганизацией. Не сейчас.
Что же касается непосредственно вопроса мегарегулятора, то, безусловно, его создавать надо. И я в его функции добавил бы еще и банковский надзор. Поэтому я воспринимаю объединение страхового надзора и надзора за фондовым рынком как правильный и логичный шаг. Главное, чтобы это не произошло автоматически: вот была ФСФР, а стала ФСФР еще с одним отделом. В таком случае это не даст возможности контроля рисков, потому что надо контролировать перетекание рисков из одного сектора в другой, например, если у нас есть ФПГ, в составе которой и страховые, финансовые компании, и банки, и промышленность. Для этого и нужен мегарегулятор.
– Но ведь надзор в этих отраслях устроен по-разному. Почему бы не начать с более простых вещей? Например, сколько уже лет обсуждается введение пруденциального надзора на фондовом рынке.
– Мы сейчас как раз начали это делать – приняли в первом чтении закон о введении такой системы. Там предусмотрена возможность контроля определенных параметров, свидетельствующих об устойчивом состоянии участника финансового рынка в более или менее реальном режиме времени. И в тех законах, которые сейчас готовятся, и в тех разработках, которые делает ФССН, также многое готово для введения пруденциального надзора на страховом рынке.
– А пенсионные фонды не должны вливаться в ту же схему?
– В общем должны, конечно. Более того, честно говоря, я всегда недоумевал, почему ФССН не регулирует НПФ. Потому что для меня НПФ – это страховщик с одним видом деятельности. Может быть, так сложилось исторически, поскольку многие путают социальное пенсионное обеспечение с пенсионным страхованием.
– Кстати, о пенсионном обеспечении. Сейчас идет большая дискуссия о путях пенсионной реформы, начиная с пенсионного возраста и заканчивая схемами выплат.
– Вопрос увеличения пенсионного возраста – огромная политическая проблема. Все понимают, что денег не хватает: посмотрите сами, насколько выросли пенсии за последние десять лет. И в какой-то момент эту проблему придется решать. И в какой-то момент придется увеличить пенсионный возраст. На сколько, как, когда – это все будут плоды политического компромисса. Но то, что придется, очевидно. Если, конечно, цена на нефть не подскочит выше $200 за баррель, если не закроется Суэцкий канал, не прилетят марсиане и помогут или что-нибудь из той же серии не случится.
– Но правительство говорит, что пенсионный возраст увеличиваться не будет.
– Ну, значит, не будет.
– Это так говорят в связи с тем, что год – предвыборный?
– Нет, раз правительство говорит, что оно сейчас не будет поднимать пенсионный возраст, значит, не будет. В данный момент.
– Но вы же говорите, что рано или поздно придется.
– Рано или поздно придется. Но на данный момент правительство определилось: пенсионный возраст подниматься не будет. Это факт. Бояться его увеличения в ближайшую пару лет не стоит. Кроме того, это еще, условно говоря, и счетная задача. Вопрос конкретных параметров пенсионной реформы – это вопрос расчетов. Здесь многое зависит от продолжительности жизни, от качества жизни, от того, какие средства мы вкладываем в медицину. Пока эти расчеты не проведены, лично я делать окончательные выводы, как должна выглядеть реформа, не готов.
– А что происходит сейчас на страховом рынке? Множество участников ушли с него в прошлом году.
– У нас сознательная политика на усиление требований к страховым организациям. И естественно, не все это выдерживают. И многие уйдут с рынка к 2012 году, к 1 января, когда требования по уставному капиталу будут минимум 120 млн руб., а для тех, кто хочет заниматься любым видом деятельности, – 480 млн.
– Не вырастут ли тарифы из-за этого?
– Нет. У нас уровень конкуренции избыточный. У нас нет оснований считать, что компаний останется так мало, что из-за этого вырастут тарифы.
– А ОСАГО? Страховщики постоянно жалуются на убыточность этого продукта. Очевидно, что с их стороны есть давление.
– Дело не в том, что ОСАГО – неокупаемый продукт. В реализации закона есть проблема. Закон принимался в 2002 году – не учитывается инфляция с 2002 года по нынешний день, и не было индексации тарифа. Поэтому, конечно, проблема с тарифами у страховщиков огромная. Это приводит к отвратительному явлению: многие страховщики перестают платить и отправляют клиентов в суд. И только по решению суда выплачивают страховое возмещение.
– Скажите, а когда принимался закон, что, не было понятно, что инфляция имеет значение?
– Конечно, было.
– Почему же не заложили механизм индексации?
– Нам не позволили. Было очень жесткое настроение вообще в отношении принятия этого закона. Он прошел большинством в два голоса. Поэтому говорить о том, чтобы вписать туда еще и механизм индексации, не приходилось.
– А сейчас уже можно это сделать?
– Нет, я думаю, что тема болезненная.
– Как тогда решить эту проблему?
– Придется менять тарифы. Правительство не хочет – ну не готово было до этого момента – взять на себя ответственность. Значит, будут меняться коэффициенты. Но все равно я могу сказать точно, что это омерзительное явление, когда не платят. А многие не платят не потому, что не хотят, а потому, что мы неподнятием тарифов загнали их в эту ситуацию.
*** >Коммерсантъ-Деньги Рушайло П.
«В функции мегарегулятора я добавил бы и банковский надзор»
– Перед Новым годом была не очень понятная история. Минфин опубликовал проект указа президента о присоединении службы по финансовым рынкам к службе страхового надзора. Потом – наоборот, о присоединении ФССН к ФСФР. По сути, реанимируется старая идея создания мегарегулятора.
– Сначала один вариант указа, потом – второй, теперь вроде как третий готовится... Моя точка зрения следующая. Я считаю, что через полтора года у нас будут в соответствии с Конституцией президентские выборы и новое правительство. И в этот момент логично заниматься реорганизацией. Не сейчас.
Что же касается непосредственно вопроса мегарегулятора, то, безусловно, его создавать надо. И я в его функции добавил бы еще и банковский надзор. Поэтому я воспринимаю объединение страхового надзора и надзора за фондовым рынком как правильный и логичный шаг. Главное, чтобы это не произошло автоматически: вот была ФСФР, а стала ФСФР еще с одним отделом. В таком случае это не даст возможности контроля рисков, потому что надо контролировать перетекание рисков из одного сектора в другой, например, если у нас есть ФПГ, в составе которой и страховые, финансовые компании, и банки, и промышленность. Для этого и нужен мегарегулятор.
– Но ведь надзор в этих отраслях устроен по-разному. Почему бы не начать с более простых вещей? Например, сколько уже лет обсуждается введение пруденциального надзора на фондовом рынке.
– Мы сейчас как раз начали это делать – приняли в первом чтении закон о введении такой системы. Там предусмотрена возможность контроля определенных параметров, свидетельствующих об устойчивом состоянии участника финансового рынка в более или менее реальном режиме времени. И в тех законах, которые сейчас готовятся, и в тех разработках, которые делает ФССН, также многое готово для введения пруденциального надзора на страховом рынке.
– А пенсионные фонды не должны вливаться в ту же схему?
– В общем должны, конечно. Более того, честно говоря, я всегда недоумевал, почему ФССН не регулирует НПФ. Потому что для меня НПФ – это страховщик с одним видом деятельности. Может быть, так сложилось исторически, поскольку многие путают социальное пенсионное обеспечение с пенсионным страхованием.
– Кстати, о пенсионном обеспечении. Сейчас идет большая дискуссия о путях пенсионной реформы, начиная с пенсионного возраста и заканчивая схемами выплат.
– Вопрос увеличения пенсионного возраста – огромная политическая проблема. Все понимают, что денег не хватает: посмотрите сами, насколько выросли пенсии за последние десять лет. И в какой-то момент эту проблему придется решать. И в какой-то момент придется увеличить пенсионный возраст. На сколько, как, когда – это все будут плоды политического компромисса. Но то, что придется, очевидно. Если, конечно, цена на нефть не подскочит выше $200 за баррель, если не закроется Суэцкий канал, не прилетят марсиане и помогут или что-нибудь из той же серии не случится.
– Но правительство говорит, что пенсионный возраст увеличиваться не будет.
– Ну, значит, не будет.
– Это так говорят в связи с тем, что год – предвыборный?
– Нет, раз правительство говорит, что оно сейчас не будет поднимать пенсионный возраст, значит, не будет. В данный момент.
– Но вы же говорите, что рано или поздно придется.
– Рано или поздно придется. Но на данный момент правительство определилось: пенсионный возраст подниматься не будет. Это факт. Бояться его увеличения в ближайшую пару лет не стоит. Кроме того, это еще, условно говоря, и счетная задача. Вопрос конкретных параметров пенсионной реформы – это вопрос расчетов. Здесь многое зависит от продолжительности жизни, от качества жизни, от того, какие средства мы вкладываем в медицину. Пока эти расчеты не проведены, лично я делать окончательные выводы, как должна выглядеть реформа, не готов.
– А что происходит сейчас на страховом рынке? Множество участников ушли с него в прошлом году.
– У нас сознательная политика на усиление требований к страховым организациям. И естественно, не все это выдерживают. И многие уйдут с рынка к 2012 году, к 1 января, когда требования по уставному капиталу будут минимум 120 млн руб., а для тех, кто хочет заниматься любым видом деятельности, – 480 млн.
– Не вырастут ли тарифы из-за этого?
– Нет. У нас уровень конкуренции избыточный. У нас нет оснований считать, что компаний останется так мало, что из-за этого вырастут тарифы.
– А ОСАГО? Страховщики постоянно жалуются на убыточность этого продукта. Очевидно, что с их стороны есть давление.
– Дело не в том, что ОСАГО – неокупаемый продукт. В реализации закона есть проблема. Закон принимался в 2002 году – не учитывается инфляция с 2002 года по нынешний день, и не было индексации тарифа. Поэтому, конечно, проблема с тарифами у страховщиков огромная. Это приводит к отвратительному явлению: многие страховщики перестают платить и отправляют клиентов в суд. И только по решению суда выплачивают страховое возмещение.
– Скажите, а когда принимался закон, что, не было понятно, что инфляция имеет значение?
– Конечно, было.
– Почему же не заложили механизм индексации?
– Нам не позволили. Было очень жесткое настроение вообще в отношении принятия этого закона. Он прошел большинством в два голоса. Поэтому говорить о том, чтобы вписать туда еще и механизм индексации, не приходилось.
– А сейчас уже можно это сделать?
– Нет, я думаю, что тема болезненная.
– Как тогда решить эту проблему?
– Придется менять тарифы. Правительство не хочет – ну не готово было до этого момента – взять на себя ответственность. Значит, будут меняться коэффициенты. Но все равно я могу сказать точно, что это омерзительное явление, когда не платят. А многие не платят не потому, что не хотят, а потому, что мы неподнятием тарифов загнали их в эту ситуацию.
*** >Коммерсантъ-Деньги Рушайло П.
Ещё новости по теме:
07:00