С января мы сидим в кэше

– Всех интересует развитие финансового кризиса, в частности его дно. Каковы ваши прогнозы?

– Все зависит от ситуации на Западе, особенно от США. Финансовый кризис, который начался еще 2,5 года назад, наконец начинает проявлять признаки стабилизации – в США замедляется падение ВВП. Возможные схемы развития ситуации эксперты теперь обозначают буквами: L, V или даже W. На мой взгляд, больше шансов у буквы U.

Сейчас мы еще только приближаемся к низу этой буквы и, вероятно, достигнем дна в III–IV квартале этого года. Потом предстоит очень долгое восстановление, которое будет волатильным. То есть низ у буквы U будет не гладкий, а гармошкой.

– Почему все проблемы связаны именно с экономикой США?

– США производит 1/3 мирового ВВП. И при дальнейшем падении американского ВВП страдают основные экспортеры – Япония, Китай. Кто напрямую не зависит от экспорта в США, тому сейчас легче.

Если экономика США начнет восстанавливаться (возможно, это произойдет через 2 года) и уровень потребления превысит текущий, то следом вырастут экономики и других стран-экспортеров. Наш основной драйвер – это нефть, занимающая 60–70% ВВП. По такому сценарию уровень цен на нефть зашкалит за $100 за баррель, и это сильно поможет российской экономике, которая на 80% зависит от сырья (в основном от нефти) и на 20% – от потребления. В США ситуация прямо противоположная. Отчасти поэтому российскую экономику кризис ударил сильнее, чем другие развивающиеся страны – Индию, Бразилию и Китай. Их экономики более диверсифицированы, а госполитика по стимулированию экономики и кредитованию потребления более агрессивна.

– Вообще, китайская история – это главная тема, о которой нужно писать.

– За прошедший год власти Поднебесной буквально развернули всю экономику страны, которая 30 лет ориентировалась на экспорт, на внутреннее потребление, создание спроса на собственную продукцию. К сожалению, в нашей стране такое невозможно, так как мы не «съедим» столько нефти.

Ситуацию могла бы улучшить государственная программа стимулирования потребительского спроса и инвестиций в развитие инфраструктуры. При этом очень важно осторожно использовать кредитование и банковскую систему, так как если просто влить деньги в банки, то велика вероятность, что они окажутся на Западе.

Дело в том, что российской экономике по большому счету всего 10 лет, если вести отсчет от реформ 1999–2000 года. Это были, пожалуй, наиболее важные в истории постсоветской экономики реформы, которые способствовали интеграции России в мировую экономику и привели бы к появлению доверительных финансовых отношений с Западом, необходимых для получения длинных денег. Но на это не хватило времени, и большинство индустриальных компаний, банков и даже государственных структур обходились короткими кредитами. В результате – образовались долги в общей сумме на сотни миллиардов долларов, которые теперь в условиях общей нехватки ликвидности нужно отдавать – как на Запад, так и структурам внутри страны. К тому же у некоторых банков неплатежи по кредитам достигают 30% всего портфеля.

– Вы, как американец, наверное, заранее предвидели кризис…

– Неважно, кто я: русский, американец или китаец! Не заметить начавшийся в США кризис было невозможно. Действительно, еще в мае 2008 года мы приостановили наем сотрудников, начали больше экономить. В июне 2008 года мы вышли из фондового рынка (правда, вернулись ненадолго в октябре, так как считали, что дно кризиса близко). Теперь ясно, что нынешний кризис – самый большой с 1929 года. С января мы полностью сидим в кэше и депозитах по страховым резервам.

– А сколько вы потеряли в прошлом году?

– Конечно, мы, как и все, потеряли, но в итоге общий доход по инвестиционному портфелю составил 3%. Конечно, по сравнению с нашим средним доходом в последние годы (26%) это незначительный результат, но для тех условий вполне достойный.

– Можно сказать, что вы приостановили инвестиции?

– Тратить ликвидность, не видя дна, – опасно и неправильно. Процесс стабилизации и роста экономики может занять 8–15 лет. Период восстановления – самое время покупать интересные компании. А пока фокус наших усилий – это страховой бизнес, который состоит из двух блоков: непосредственно продаж страховых продуктов и инвестиций.

Сейчас наша стратегия – повышение эффективности страхового блока – и управлять бизнесом в период кризиса, когда никто не знает, где дно. Ведь сейчас уже не так важен рост экономики, как прекращение падения, после чего можно будет уже строить планы, нацеленные на рост.

– Намерены ли вы инвестировать в ваш проект покера он-лайн в связи с закрытием казино в России?

– Pkr.com – не имеющий аналогов 3D покер он-лайн. Проект был запущен в Британии 2 года назад, и уже дважды компания выплачивала дивиденды. Русскоязычный сайт уже есть, но он пока не маркетируется в России и не принимает платежи от российских клиентов. Мы планируем развивать проект в России и Китае и, конечно, учтем некоторый всплеск интереса из-за закрытия казино.

– Год назад вы запустили новый проект – прямые продажи полисов автострахования (Ренессанс Direct), уверяя, что это самый эффективный и низкозатратный способ привлечения клиентов. Довольны результатами?

– Вполне довольны. По итогам 5 месяцев этого года объемы продаж через Интернет и колл-центр составили порядка 200 млн рублей, т.е. около 4% в нашем общем портфеле (4,9 млрд рублей) и 7% – в портфеле автострахования (2,9 млрд рублей).

Мы делим этот рынок примерно 50/50 с компанией «Интач страхование», но в отличие от нее продаем полисы по всей стране. Однако 90% этого бизнеса нам приносят все-таки Москва и Северо-Запад, где страховая культура и уровень проникновения страхования в целом выше, чем в других регионах.

Прямые продажи – это новая для России концепция, но это мировой тренд, и я уверен, что будущее автострахования во многом связано с прямыми продажами, их развитие усилит позиции компании на этом рынке в ближайшем будущем. Лет через пять-семь через Интернет и колл-центры в России будет продаваться порядка 25% всех полисов автокаско.

– А особенности российского менталитета вы во внимание не берете?

– Россия не является какой-то специальной страной, она такая же, как все, и ее экономика развивается так же, как западные. Когда я в начале 1990-х инвестировал в сотовые компании, мне говорили:«Народу нечего есть! Кто ваши телефоны будет покупать?» Теперь у каждого человека есть сотовый. В Англии уже более 50% полисов каско продается через директ, я не вижу причин, которые могут помешать подобной динамике в России.

– А как кризис сказывается на убыточности в автостраховании?

– Основная проблема в автостраховании связана с девальвацией рубля. В 2008 году доллар стоил 25 рублей, а теперь 32. Ремонт машины напрямую зависит от курса доллара, так как автодилеры покупают запчасти за границей. Управлять этим процессом можно через диверсификацию портфеля по видам страхования и с помощью андеррайтинга.

– В Петербурге число угонов опережает другие регионы. Как вы боретесь с этим?

– Как и другие работающие в Петербурге страховые компании, мы защищаем свой портфель при помощи детального андеррайтинга и точной тарификации, а также через требование устанавливать на самые угоняемые модели охранные системы и через свою службу безопасности.

– Насколько важен для вашего бизнеса Петербург?

– Это второй по объемам город в нашем бизнесе, который обеспечивает нам 25% всех взносов.

– Как вы смотрите на последние реформы в ОСАГО?

– Судя по крупным игрокам рынка ОСАГО, убыточность по этому продукту зашкаливает. Мы всегда относились к ОСАГО осторожно, специально не продвигали этот продукт, и наша доля на этом рынке очень невелика. Что касается реформ, то по-настоящему изменить ситуацию может только решение отпустить тарифы, создав рыночные условия. Вначале это привело бы к демпингу отдельных компаний, которые вскоре были бы вынуждены покинуть рынок. И в итоге установились бы более высокие рыночные тарифы, что в целом сделало бы механизм ОСАГО более эффективным. Многие компании и так уйдут из-за кризиса и реформ в сфере европротокола.

– Насколько сильно на имидже страхового рынка скажется уход демпингующих игроков?

– Когда люди покупают полис ОСАГО у неизвестной компании, это их собственный выбор, и они знают, на что идут. Нас скорее волнует возможный коллапс кого-либо из крупных страховщиков, так как это подорвет доверие населения и бизнеса ко всей страховой отрасли в целом.

– Поступают ли предложения о покупке других страховщиков?

– Мы рассматриваем предложения, но осторожно. Бренд «Ренессанс Страхование» входит в топ-5 российских страховых брендов, и покупать кого попало опасно для нашего имиджа, репутации, надежности. Мы рассматриваем и региональные, и федеральные компании. В качестве критериев важна синергия по расходам, если компания региональная – то также прозрачность и профессионализм.

– Какая сумма может быть потрачена на покупку?

– Рассмотреть можем кого угодно. >Деловой Петербург Карчик Г.