«Комсомольская правда»: Нефть дорожает. Почему не кончается кризис?
В пятницу за баррель просили $69. По идее жить теперь мы должны как минимум не хуже, чем летом 2005 года, — именно тогда за нефть давали столько же, сколько и сейчас. Но кризиса не ощущалось, наоборот, был экономический бум.
Вместе с экспертами «Комсомолка» попыталась разобраться, почему, когда нефть дорожает, экономика все равно не восстанавливается.
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В ЗАГОНЕ
«Нефть растет в цене, значит, в бюджет пойдут деньги. Предприятия получат инвестиции и увеличат производство. А там и зарплаты поднимут», — логично рассуждали эксперты до кризиса. Сейчас все по-другому. Нефть дорожает, а промышленность, судя по данным опубликованного на днях отчета Росстата, восстанавливать докризисные позиции не собирается. В плачевном состоянии металлургия, деревообработка, машиностроение. Объемы производства снижены на четверть.
Загибается производство — растет безработица. Не у дел 10% трудоспособного населения.
— Уровень безработицы с 2005 годом, когда нефть стоила, как сейчас, вообще лучше не сравнивать — дурно станет, — предостерегает профессор Российской экономической школы Константин Сонин. — Безработных сейчас в полтора раза больше.
ТЕ, КТО РАБОТАЕТ, ЖИВУТ ДАЖЕ ЛУЧШЕ
Парадокс, но упадок промышленности практически не повлиял на нынешний уровень жизни населения. Напротив, по данным Росстата, он даже выше, чем в 2005 году.
— С фундаментальной точки зрения живется нам не хуже, чем в 2005 году, — смотрит на цифры и сам не верит своим глазам научный сотрудник лаборатории макроэкономического анализа Высшей школы экономики Андрей Дементьев . — Просто жаловаться на низкие зарплаты и дорогие товары стало уже привычкой.
Никто не спорит, зарплаты за последние месяцы, конечно, подрезали. Но произошло это в основном в крупных городах, таких, как Москва, Питер, и там, где они были очевидно завышены. Доходы населения скорее стали реальнее.
— Человек мыслит как? Если экономика в стране барахлит, значит, и у меня кризис, — объясняет преподаватель психфака МГУ Михаил Ефимов.
А дальше начинается экономия на всем. Не случайно выезды за рубеж, по статистике того же Росстата, сократились на 22%. В продуктовом покупается самое дешевое и насущное. Естественно, появляется ощущение бедности, хотя сбережения могут и расти.
«Комсомолка» подсчитала: за последние четыре года, даже если учитывать инфляцию, зарплаты в среднем по стране выросли в полтора раза. Конечно, выросли и расходы. На коммунальные услуги, например. Да и импортные товары недешевы. Но при этом стоимость минимального набора продуктов питания с учетом инфляции осталась на том же уровне, что и в 2005 году.
— Те, кто работает, чувствует себя не хуже, чем в 2005 году, — подтверждает Константин Сонин.
— Если бы не заоблачные цены на квартиры, то можно было бы сказать, что мы вообще живем шоколадно, — добавляет руководитель Индикатора рынка недвижимости Олег Репченко .
Действительно, по сравнению с 2005 годом цены на квартиры с учетом инфляции выросли в два раза. Нынешний рынок недвижимости, по словам Репченко, зависит от цен на нефть лишь опосредованно. Он скорее похож на раздутый пузырь, выросший на спекуляциях и во многом контролируемый кланами.
А вот фондовый рынок от стоимости нефти зависит куда больше. Индекс РТС сейчас такой же, как и летом 2005 года, — около 900 пунктов. И так же, как в 2005 году, фондовики советуют прикупать акции.
— Только берите на долгосрочную перспективу, — говорит Павел Теплухин , президент УК «Тройка Диалог», будто бы и не было мощных обвалов рынка акций.
По его словам, с 1996 года, когда россияне реально узнали про ПИФы, те, кто вложился и не вышел с перепуга, получили 80% чистой прибыли.
МЫ НЕПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫ ДЛЯ ДЕШЕВЫХ ДЕНЕГ?
— На самом деле кризиса в стране вообще нет. То, что сейчас происходит, — это по-другому называется — стагнация (когда перестает развиваться экономика), — начинает играть терминами Андрей Дементьев. — Ведь что такое кризис? Это ситуация резкого падения ипотечного кредитования, как это было в США, или фондового рынка, как это было у нас в России. Все это мы уже пережили.
А Константин Сонин вообще считает, что привязывать экономические показатели напрямую только к одной нефти глупо. Дело ведь не только в ней. Для подъема экономики нужны кредиты.
— Не с дорогой нефтью был связан рост экономики в стране, а в первую очередь с дешевыми кредитными деньгами, — говорит Сонин. — Они «гуляли» по всему миру и частенько захаживали в Россию. А сейчас их просто нет и в ближайшие годы не предвидится.
С ним не соглашается директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.
— Зависимость от нефти никуда не делась. Доходы от нее — это и есть дешевые деньги. А дешевых кредитов там, где нет доверия в экономике, не бывает. Пока мы не начнем модернизацию, экономика не поднимется, сколько бы ни стоила нефть, — заключает Делягин.
Вместе с экспертами «Комсомолка» попыталась разобраться, почему, когда нефть дорожает, экономика все равно не восстанавливается.
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В ЗАГОНЕ
«Нефть растет в цене, значит, в бюджет пойдут деньги. Предприятия получат инвестиции и увеличат производство. А там и зарплаты поднимут», — логично рассуждали эксперты до кризиса. Сейчас все по-другому. Нефть дорожает, а промышленность, судя по данным опубликованного на днях отчета Росстата, восстанавливать докризисные позиции не собирается. В плачевном состоянии металлургия, деревообработка, машиностроение. Объемы производства снижены на четверть.
Загибается производство — растет безработица. Не у дел 10% трудоспособного населения.
— Уровень безработицы с 2005 годом, когда нефть стоила, как сейчас, вообще лучше не сравнивать — дурно станет, — предостерегает профессор Российской экономической школы Константин Сонин. — Безработных сейчас в полтора раза больше.
ТЕ, КТО РАБОТАЕТ, ЖИВУТ ДАЖЕ ЛУЧШЕ
Парадокс, но упадок промышленности практически не повлиял на нынешний уровень жизни населения. Напротив, по данным Росстата, он даже выше, чем в 2005 году.
— С фундаментальной точки зрения живется нам не хуже, чем в 2005 году, — смотрит на цифры и сам не верит своим глазам научный сотрудник лаборатории макроэкономического анализа Высшей школы экономики Андрей Дементьев . — Просто жаловаться на низкие зарплаты и дорогие товары стало уже привычкой.
Никто не спорит, зарплаты за последние месяцы, конечно, подрезали. Но произошло это в основном в крупных городах, таких, как Москва, Питер, и там, где они были очевидно завышены. Доходы населения скорее стали реальнее.
— Человек мыслит как? Если экономика в стране барахлит, значит, и у меня кризис, — объясняет преподаватель психфака МГУ Михаил Ефимов.
А дальше начинается экономия на всем. Не случайно выезды за рубеж, по статистике того же Росстата, сократились на 22%. В продуктовом покупается самое дешевое и насущное. Естественно, появляется ощущение бедности, хотя сбережения могут и расти.
«Комсомолка» подсчитала: за последние четыре года, даже если учитывать инфляцию, зарплаты в среднем по стране выросли в полтора раза. Конечно, выросли и расходы. На коммунальные услуги, например. Да и импортные товары недешевы. Но при этом стоимость минимального набора продуктов питания с учетом инфляции осталась на том же уровне, что и в 2005 году.
— Те, кто работает, чувствует себя не хуже, чем в 2005 году, — подтверждает Константин Сонин.
— Если бы не заоблачные цены на квартиры, то можно было бы сказать, что мы вообще живем шоколадно, — добавляет руководитель Индикатора рынка недвижимости Олег Репченко .
Действительно, по сравнению с 2005 годом цены на квартиры с учетом инфляции выросли в два раза. Нынешний рынок недвижимости, по словам Репченко, зависит от цен на нефть лишь опосредованно. Он скорее похож на раздутый пузырь, выросший на спекуляциях и во многом контролируемый кланами.
А вот фондовый рынок от стоимости нефти зависит куда больше. Индекс РТС сейчас такой же, как и летом 2005 года, — около 900 пунктов. И так же, как в 2005 году, фондовики советуют прикупать акции.
— Только берите на долгосрочную перспективу, — говорит Павел Теплухин , президент УК «Тройка Диалог», будто бы и не было мощных обвалов рынка акций.
По его словам, с 1996 года, когда россияне реально узнали про ПИФы, те, кто вложился и не вышел с перепуга, получили 80% чистой прибыли.
МЫ НЕПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫ ДЛЯ ДЕШЕВЫХ ДЕНЕГ?
— На самом деле кризиса в стране вообще нет. То, что сейчас происходит, — это по-другому называется — стагнация (когда перестает развиваться экономика), — начинает играть терминами Андрей Дементьев. — Ведь что такое кризис? Это ситуация резкого падения ипотечного кредитования, как это было в США, или фондового рынка, как это было у нас в России. Все это мы уже пережили.
А Константин Сонин вообще считает, что привязывать экономические показатели напрямую только к одной нефти глупо. Дело ведь не только в ней. Для подъема экономики нужны кредиты.
— Не с дорогой нефтью был связан рост экономики в стране, а в первую очередь с дешевыми кредитными деньгами, — говорит Сонин. — Они «гуляли» по всему миру и частенько захаживали в Россию. А сейчас их просто нет и в ближайшие годы не предвидится.
С ним не соглашается директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.
— Зависимость от нефти никуда не делась. Доходы от нее — это и есть дешевые деньги. А дешевых кредитов там, где нет доверия в экономике, не бывает. Пока мы не начнем модернизацию, экономика не поднимется, сколько бы ни стоила нефть, — заключает Делягин.