Глобальное страхование: очередная костяшка падающего домино?
Когда банки лопаются, компании, занимающиеся страхованием жизни, только трясет. Так гласила теория вхождения в кризис. И банки, и страховые компании являются держателями финансовых активов, например корпоративных долговых обязательств, на которых они несут убытки, но природа обязательств страховщиков позволяет им благополучно переносить кратковременные периоды нестабильности. Банки очень сильно зависят от паникующих вкладчиков и институциональных кредиторов. А у страховщиков отношение долговых обязательств к акционерному капиталу обычно невелико.
Кроме того, держатели полисов, средства которых составляют основную массу активов страховщиков, привязаны к последним прочной цепью, поскольку полисы страхования являются долгосрочными контрактами, расторжение которых сопряжено с существенными штрафами. Учитывая это, регуляторы и рейтинговые агентства обещали, что не будут автоматически реагировать на убытки страховщиков, связанные с переоценкой стоимости активов по текущим ценам. Еще больше уверенности в правильности этой позиции и тем и другим добавило смещение интереса страховщиков с акций на вроде бы менее рискованные кредитные инвестиции, произошедшее в последнее десятилетие, а также то, что страховщики менее уязвимы в отношении обесценившихся структурированных кредитных активов, которые стали причиной краха многих банков.
Однако сейчас, после полутора лет финансового кризиса, такая линия обороны выглядит дырявой. Американские страховщики жизни сейчас находятся в тяжелом положении из-за все нарастающей угрозы убытков, которые они могут понести на негосударственных долговых обязательствах, которые составляют примерно три четверти их активов. При этом наблюдаются до боли знакомые симптомы: акции страховых компаний рухнули, кредитные спрэды увеличились, кредитно-рейтинговые агентства понизили их рейтинги. Двенадцать страховщиков жизни обратились к Минфину с просьбой о вливании капитала в связи с чрезвычайной ситуацией. Ответ ожидается в ближайшие недели.
В Европе реакция рынка была практически такой же острой, причем особенно в отношении компаний, дела которых могут быть затронуты положением дел в Америке, Британии или Нидерландах (во всех этих странах широко распространены рентные страховые продукты, обеспечиваемые корпоративными облигациями). На данный момент только голландской компании Aegon пришлось прибегнуть к внешней поддержке, но сейчас ожидается волна снижения рейтингов, которая может поставить на край пропасти и многие другие компании.
Несмотря на все это, регуляторы, контролирующие платежеспособность по обеим сторонам Атлантики, демонстрируют стоическое спокойствие. Однако доверие рынка к их позиции идет на спад. В США, где деятельность страховщиков контролируется на основе межгосударственных соглашений, несколько завышенные оценки капитала регуляторами требуют – в связи с убытками – корректировки в меньшую сторону. Роберт Хэйнс, аналитик исследовательской фирмы CreditSights, подсчитал, что шесть крупнейших страховщиков жизни на конец 2008 года имели нормативный капитал 43 млрд долларов, но при этом из расчета были исключены 80 млрд долларов непризнанных компаниями убытков на переоценке стоимости активов – главным образом корпоративных облигаций.
Аналогично, применение директивы Европейской группы страхования, определяющей требования к нормативному уровню капитала, показывает, что почти все крупные страховые компании располагают избыточным капиталом. Но в большинстве стран континентальной Европы при расчете капитала исключаются нереализованные убытки. Британские фирмы кичатся тем, что их нормативный капитал исчисляется с учетом переоценки активов, но в ряде случаев там практикуется довольно спорная методика корректировки долговых обязательств в сторону их уменьшения, позволяющая компенсировать убытки, понесенные на активах. Аналитик банка Nomura Мэтью Лили язвительно замечает, что инвесторы – по крайней мере в случае банков – готовы доверять одной стороне балансовой ведомости и не доверять другой.
Ждет ли страховщиков участь банкиров? Определенная часть убытков, связанных с переоценкой стоимости активов по текущим рыночным ценам, отражает дисконты на теперешнюю пониженную ликвидность в принципе высококачественных облигаций. Если рынки нормализуются, то эти дисконты отпадут. Но время работает против страховщиков. Некоторые американские страховые компании дошли до того, что клиенты могут начать аннулировать свои контракты с ними, несмотря ни на какие штрафные санкции.
Кроме того, страховщикам необходимо рефинансировать некоторые свои заимствования: так, «большая шестерка» американских страховщиков в ближайшие четыре года должна рефинансировать заимствования на сумму 13 млрд долларов, а у 13 крупнейших страховщиков Европы рефинансированию подлежат 29 млрд долларов. Если проблемы с платежеспособностью не разрешатся, то сделать это будет трудно. Лежащее на поверхности решение – привлечение дополнительного акционерного капитала. Но это, скорее всего, невозможно, учитывая недоверие потенциальных инвесторов к отчетности страховых компаний, которая представляет собой сочетание запутывающих подробностей и ловких бухгалтерских трюков.
Все это наводит на мысль, что, столкнувшись с постепенным умиранием своего бизнеса, многие страховые компании, особенно в США, рассчитывают на щедрость правительства, которое готово закачивать в них дешевый акционерный капитал. Тем не менее, когда речь заходит о внешней поддержке, страховые компании отличаются от банков в одном важнейшем аспекте: они не имеют такого большого значения для финансовой системы в целом. То обстоятельство, что у страховщиков нет коротких депозитов и нет институциональных (оптовых) контрагентов, означает, что имеется возможность реструктурировать их балансовые ведомости так, чтобы это не стало причиной распространения панических настроений в широких финансовых кругах.
Это делает более вероятным вариант, при котором платой за государственную поддержку страховых компаний будут убытки держателей облигаций и держателей акций, на которые придется пойти, чтобы защитить налогоплательщиков и держателей страховых полисов. Страховые компании в массе своей, возможно, не лопнут, но над некоторыми из них нависла реальная угроза разорения.
The Economist
Кроме того, держатели полисов, средства которых составляют основную массу активов страховщиков, привязаны к последним прочной цепью, поскольку полисы страхования являются долгосрочными контрактами, расторжение которых сопряжено с существенными штрафами. Учитывая это, регуляторы и рейтинговые агентства обещали, что не будут автоматически реагировать на убытки страховщиков, связанные с переоценкой стоимости активов по текущим ценам. Еще больше уверенности в правильности этой позиции и тем и другим добавило смещение интереса страховщиков с акций на вроде бы менее рискованные кредитные инвестиции, произошедшее в последнее десятилетие, а также то, что страховщики менее уязвимы в отношении обесценившихся структурированных кредитных активов, которые стали причиной краха многих банков.
Однако сейчас, после полутора лет финансового кризиса, такая линия обороны выглядит дырявой. Американские страховщики жизни сейчас находятся в тяжелом положении из-за все нарастающей угрозы убытков, которые они могут понести на негосударственных долговых обязательствах, которые составляют примерно три четверти их активов. При этом наблюдаются до боли знакомые симптомы: акции страховых компаний рухнули, кредитные спрэды увеличились, кредитно-рейтинговые агентства понизили их рейтинги. Двенадцать страховщиков жизни обратились к Минфину с просьбой о вливании капитала в связи с чрезвычайной ситуацией. Ответ ожидается в ближайшие недели.
В Европе реакция рынка была практически такой же острой, причем особенно в отношении компаний, дела которых могут быть затронуты положением дел в Америке, Британии или Нидерландах (во всех этих странах широко распространены рентные страховые продукты, обеспечиваемые корпоративными облигациями). На данный момент только голландской компании Aegon пришлось прибегнуть к внешней поддержке, но сейчас ожидается волна снижения рейтингов, которая может поставить на край пропасти и многие другие компании.
Несмотря на все это, регуляторы, контролирующие платежеспособность по обеим сторонам Атлантики, демонстрируют стоическое спокойствие. Однако доверие рынка к их позиции идет на спад. В США, где деятельность страховщиков контролируется на основе межгосударственных соглашений, несколько завышенные оценки капитала регуляторами требуют – в связи с убытками – корректировки в меньшую сторону. Роберт Хэйнс, аналитик исследовательской фирмы CreditSights, подсчитал, что шесть крупнейших страховщиков жизни на конец 2008 года имели нормативный капитал 43 млрд долларов, но при этом из расчета были исключены 80 млрд долларов непризнанных компаниями убытков на переоценке стоимости активов – главным образом корпоративных облигаций.
Аналогично, применение директивы Европейской группы страхования, определяющей требования к нормативному уровню капитала, показывает, что почти все крупные страховые компании располагают избыточным капиталом. Но в большинстве стран континентальной Европы при расчете капитала исключаются нереализованные убытки. Британские фирмы кичатся тем, что их нормативный капитал исчисляется с учетом переоценки активов, но в ряде случаев там практикуется довольно спорная методика корректировки долговых обязательств в сторону их уменьшения, позволяющая компенсировать убытки, понесенные на активах. Аналитик банка Nomura Мэтью Лили язвительно замечает, что инвесторы – по крайней мере в случае банков – готовы доверять одной стороне балансовой ведомости и не доверять другой.
Ждет ли страховщиков участь банкиров? Определенная часть убытков, связанных с переоценкой стоимости активов по текущим рыночным ценам, отражает дисконты на теперешнюю пониженную ликвидность в принципе высококачественных облигаций. Если рынки нормализуются, то эти дисконты отпадут. Но время работает против страховщиков. Некоторые американские страховые компании дошли до того, что клиенты могут начать аннулировать свои контракты с ними, несмотря ни на какие штрафные санкции.
Кроме того, страховщикам необходимо рефинансировать некоторые свои заимствования: так, «большая шестерка» американских страховщиков в ближайшие четыре года должна рефинансировать заимствования на сумму 13 млрд долларов, а у 13 крупнейших страховщиков Европы рефинансированию подлежат 29 млрд долларов. Если проблемы с платежеспособностью не разрешатся, то сделать это будет трудно. Лежащее на поверхности решение – привлечение дополнительного акционерного капитала. Но это, скорее всего, невозможно, учитывая недоверие потенциальных инвесторов к отчетности страховых компаний, которая представляет собой сочетание запутывающих подробностей и ловких бухгалтерских трюков.
Все это наводит на мысль, что, столкнувшись с постепенным умиранием своего бизнеса, многие страховые компании, особенно в США, рассчитывают на щедрость правительства, которое готово закачивать в них дешевый акционерный капитал. Тем не менее, когда речь заходит о внешней поддержке, страховые компании отличаются от банков в одном важнейшем аспекте: они не имеют такого большого значения для финансовой системы в целом. То обстоятельство, что у страховщиков нет коротких депозитов и нет институциональных (оптовых) контрагентов, означает, что имеется возможность реструктурировать их балансовые ведомости так, чтобы это не стало причиной распространения панических настроений в широких финансовых кругах.
Это делает более вероятным вариант, при котором платой за государственную поддержку страховых компаний будут убытки держателей облигаций и держателей акций, на которые придется пойти, чтобы защитить налогоплательщиков и держателей страховых полисов. Страховые компании в массе своей, возможно, не лопнут, но над некоторыми из них нависла реальная угроза разорения.
The Economist
Ещё новости по теме:
07:00