Smart Money: Мировой экономике поможет финансовая ВТО
Главная проблема, из-за которой произошел мировой кризис, — чрезмерная ликвидность в мировой финансовой системе и неправильный подход к оценке рисков. До того как занять нынешний пост, я работал в Банке Англии и возглавлял орган, регулировавший деятельность финансовых организаций в Великобритании. К сожалению, именно монетарные власти и финансовые регуляторы не выполнили свою задачу — не смогли предотвратить финансовый кризис. Впрочем, в рамках существующей системы регулирования это было невозможно.
Я думаю, модели, которыми пользовались национальные регуляторы, были во многом неправильными. Они определяют нормы банковского бизнеса, необходимые для сохранения стабильности в банковской системе в условиях каких-либо неприятностей. К нынешним проблемам банки по всему миру готовы не были. И это легко объяснимо. Ведь как действуют регуляторы? Они определяют нормы — к примеру, нормы резервирования для банков. Но ведь они должны на чем-то основываться. Они не могут просто сказать: «Эй, вы должны иметь столько-то резервов!» Нормы основываются на четких эмпирических моделях. Допустим, у банка такой-то кредитный или инвестиционный портфель. Мы смотрим, какие потери могли понести банки с такого рода активами за последние 10-15 лет, и на этом основываем свои требования по резервированию, достаточности капитала. Мы говорим: у вас должно быть достаточно денег, чтобы покрыть потенциальные убытки, которые могут понести банки вроде вас. Плюс еще некоторое количество капитала про запас на случай непредвиденных сложностей, не учтенных в наших моделях. Проблема, однако, в том, что последние годы были удивительно успешными для мировой экономики. У нас в Великобритании не было ни единого квартала отрицательного роста ВВП с начала 1992 г. И банки не несли потерь все последние 15-16 лет! Поэтому модели, на которых мы основывали требования по резервированию, не отражали необходимости в сколько-нибудь значительных резервах. То же было с регуляторами в других развитых странах. Очень сложно сказать банкам: что бы там ни показывали модели, мы считаем, что требования к вам должны быть жестче, особенно если в других странах требования и не думают ужесточать.
Поэтому необходим орган, который на международном уровне скажет: да, модели показывают, что все прекрасно, но мы видим, что экономический рост слишком велик и цены на активы слишком высоки, а потому риск серьезной коррекции сейчас больше. Неважно, насколько качественный у вас портфель, неважно, насколько надежные у вас заемщики, — если на глобальном уровне риски возрастают, то коррекция затронет даже самые качественные активы. Смягчить нынешний кризис могло международное соглашение о том, что необходимо сдержать весь этот кредитный бум. Но такого механизма нет. Многие в Базельском комитете по банковскому надзору еще несколько лет назад указывали на необходимость более жесткой политики. Но это макроэкономический анализ, который финансовые регуляторы обычно не проводят, раньше это считалось вообще не их делом. Они смотрят на текущее состояние банков и сравнивают с тем, что было в прошлом. Главный недостаток регуляторов, который проявился сполна в результате текущего кризиса, — в том, что они не воспринимают макроэкономический контекст. Мы получили жесткий урок: данные по банкам, вырванные из контекста, не могут служить адекватной оценкой. До сих пор не существовало связи между прикладным банковским регулированием и макроэкономическим анализом. И не было механизма принятия и проведения в жизнь международных решений. В будущем это должно быть сделано — например, путем создания чего-то вроде ВТО, только в финансовой сфере. Организация с четкими и жесткими критериями вхождения в нее и эффективно работающим механизмом принуждения может навести порядок в мировых финансах, как ВТО навела порядок в торговле. Избежать кризисов и в этом случае не получится. Но станет больше шансов не допустить кризисов такой силы, как тот, что мы наблюдаем сейчас.
Материал подготовлен при содействии Международного института экономики и финансов ГУ-ВШЭ.
Я думаю, модели, которыми пользовались национальные регуляторы, были во многом неправильными. Они определяют нормы банковского бизнеса, необходимые для сохранения стабильности в банковской системе в условиях каких-либо неприятностей. К нынешним проблемам банки по всему миру готовы не были. И это легко объяснимо. Ведь как действуют регуляторы? Они определяют нормы — к примеру, нормы резервирования для банков. Но ведь они должны на чем-то основываться. Они не могут просто сказать: «Эй, вы должны иметь столько-то резервов!» Нормы основываются на четких эмпирических моделях. Допустим, у банка такой-то кредитный или инвестиционный портфель. Мы смотрим, какие потери могли понести банки с такого рода активами за последние 10-15 лет, и на этом основываем свои требования по резервированию, достаточности капитала. Мы говорим: у вас должно быть достаточно денег, чтобы покрыть потенциальные убытки, которые могут понести банки вроде вас. Плюс еще некоторое количество капитала про запас на случай непредвиденных сложностей, не учтенных в наших моделях. Проблема, однако, в том, что последние годы были удивительно успешными для мировой экономики. У нас в Великобритании не было ни единого квартала отрицательного роста ВВП с начала 1992 г. И банки не несли потерь все последние 15-16 лет! Поэтому модели, на которых мы основывали требования по резервированию, не отражали необходимости в сколько-нибудь значительных резервах. То же было с регуляторами в других развитых странах. Очень сложно сказать банкам: что бы там ни показывали модели, мы считаем, что требования к вам должны быть жестче, особенно если в других странах требования и не думают ужесточать.
Поэтому необходим орган, который на международном уровне скажет: да, модели показывают, что все прекрасно, но мы видим, что экономический рост слишком велик и цены на активы слишком высоки, а потому риск серьезной коррекции сейчас больше. Неважно, насколько качественный у вас портфель, неважно, насколько надежные у вас заемщики, — если на глобальном уровне риски возрастают, то коррекция затронет даже самые качественные активы. Смягчить нынешний кризис могло международное соглашение о том, что необходимо сдержать весь этот кредитный бум. Но такого механизма нет. Многие в Базельском комитете по банковскому надзору еще несколько лет назад указывали на необходимость более жесткой политики. Но это макроэкономический анализ, который финансовые регуляторы обычно не проводят, раньше это считалось вообще не их делом. Они смотрят на текущее состояние банков и сравнивают с тем, что было в прошлом. Главный недостаток регуляторов, который проявился сполна в результате текущего кризиса, — в том, что они не воспринимают макроэкономический контекст. Мы получили жесткий урок: данные по банкам, вырванные из контекста, не могут служить адекватной оценкой. До сих пор не существовало связи между прикладным банковским регулированием и макроэкономическим анализом. И не было механизма принятия и проведения в жизнь международных решений. В будущем это должно быть сделано — например, путем создания чего-то вроде ВТО, только в финансовой сфере. Организация с четкими и жесткими критериями вхождения в нее и эффективно работающим механизмом принуждения может навести порядок в мировых финансах, как ВТО навела порядок в торговле. Избежать кризисов и в этом случае не получится. Но станет больше шансов не допустить кризисов такой силы, как тот, что мы наблюдаем сейчас.
Материал подготовлен при содействии Международного института экономики и финансов ГУ-ВШЭ.