"Эхо": Шансы Транскаспийского трубопровода растут, но достоверных сведений о количестве запасов газа в Туркменистане по-прежнему нет
Казалось бы, совсем недавно российская политическая элита праздновала крупный успех в Центральной Азии, где удалось договориться о строительстве Прикаспийского трубопровода из Туркменистана по территории России. СМИ рассуждали о "прорыве", с упоением "хоронили" и проект Транскаспийского трубопровода, и "Набукко", но теперь ситуация меняется коренным образом. Как констатирует "Независимая газета", Прикаспийский газовый трубопровод, на который делала ставку Россия, может остаться нереализованным проектом. Как стало известно редакции, намечавшийся на 12 сентября визит в Ашгабат Владимира Путина, где он должен был подписать с президентами Туркменистана и Казахстана соглашение о строительстве Прикаспийского газопровода, отложен. Как признает газета, причина отложенного визита в другом, состоявшемся визите — представителя Госдепартамента США Дэниэла Салливана в Туркмению в августе. Результатом этой поездки стала договоренность об участии Туркменистана в альтернативном российскому Транскаспийскому газовом проекте. Плюс ко всему в конце сентября президента Туркменистан ждут в США, где он выступит на очередной сессии ООН и встретится с госсекретарем Кондолизой Райс и с американскими бизнес-кругами.
Вместе с тем "НГ" напоминает и о существовании еще одного, "китайского" проекта. 29 августа президент Гурбангулы Бердымухамедов в торжественной обстановке открыл строительство газопровода Туркменистан-Китай общей протяженностью 7 тысяч километров и высказал пожелание, чтобы в Поднебесную газ начал поступать в 2009 году. По его словам, ежегодно более половины из предусмотренных договором 30 млрд. кубометров топлива для Китая обеспечат новые месторождения.
Вопрос, однако, в том, что достоверных сведений о количестве запасов газа в Туркменистане по-прежнему нет, и хватит ли "голубого топлива" на все обсуждаемые сегодня "ветки" и "трубопроводы" — вопрос сложный. Но куда важнее другое. Принятие окончательного решения о маршруте главной экспортной трубы определит, кроме всего прочего, еще и политическую ориентацию официального Ашгабата. Так или иначе, Ашгабат после смерти Туркменбаши оказался в эпицентре невиданной "газово-дипломатической" лихорадки. Туркменистан заявляет о себе как об одном из региональных конкурентов России, Китая, Соединенных Штатов и Европы в битве за доступ к гигантским энергетическим ресурсам. После смерти в декабре прошлого года Сапармурата Ниязова, эксцентричного тирана "небожителя", страна "открыла шлюзы" для западного и российского нефтегазового бизнеса, пишет The Wall Street Journal. Напомнив и о "российском", и о транскаспийском, и о китайском проектах, WSJ продолжает: "Некоторые аналитики задаются вопросом — не обещает ли президент Бердымухамедов слишком много и слишком многим государствам. Туркмении потребуются ежегодные инвестиции в 5 млрд. долларов в последующие 25 лет, чтобы поднять производство газа до 130 млрд. кубометров к 2016 году, — такая сумма необходима для выполнения всех обязательств по экспорту. Между тем, согласно прогнозам, производство газа составит в этом году 65 млрд. кубометров. Новый лидер Туркменистана, в прошлом личный дантист Ниязова, продолживший затем карьеру в качестве министра здравоохранения, начинает напоминать своего предшественника, готового продавать газа больше, чем его страна может произвести. Неопределенность будущего всех связанных с Туркменистаном проектов связана с неопределенностью объема запасов нефти и газа. Президент Ниязов объявил информацию об этом государственной тайной."
Тем не менее очевидно, что Туркменистан оказался в центре невиданной по силе дипломатической "газовой" лихорадки. Склонить на свою сторону Ашгабат в нынешней игре мечтают многие, в том числе, а возможно, прежде всего потому, что Россия первой на континенте продемонстрировала: поставки энергоносителей могут быть средством политического давления. Вопрос в другом: окажется ли нынешнее туркменское руководство готовым к игре со столь высокими политическими ставками? - пишет "Эхо".
Вместе с тем "НГ" напоминает и о существовании еще одного, "китайского" проекта. 29 августа президент Гурбангулы Бердымухамедов в торжественной обстановке открыл строительство газопровода Туркменистан-Китай общей протяженностью 7 тысяч километров и высказал пожелание, чтобы в Поднебесную газ начал поступать в 2009 году. По его словам, ежегодно более половины из предусмотренных договором 30 млрд. кубометров топлива для Китая обеспечат новые месторождения.
Вопрос, однако, в том, что достоверных сведений о количестве запасов газа в Туркменистане по-прежнему нет, и хватит ли "голубого топлива" на все обсуждаемые сегодня "ветки" и "трубопроводы" — вопрос сложный. Но куда важнее другое. Принятие окончательного решения о маршруте главной экспортной трубы определит, кроме всего прочего, еще и политическую ориентацию официального Ашгабата. Так или иначе, Ашгабат после смерти Туркменбаши оказался в эпицентре невиданной "газово-дипломатической" лихорадки. Туркменистан заявляет о себе как об одном из региональных конкурентов России, Китая, Соединенных Штатов и Европы в битве за доступ к гигантским энергетическим ресурсам. После смерти в декабре прошлого года Сапармурата Ниязова, эксцентричного тирана "небожителя", страна "открыла шлюзы" для западного и российского нефтегазового бизнеса, пишет The Wall Street Journal. Напомнив и о "российском", и о транскаспийском, и о китайском проектах, WSJ продолжает: "Некоторые аналитики задаются вопросом — не обещает ли президент Бердымухамедов слишком много и слишком многим государствам. Туркмении потребуются ежегодные инвестиции в 5 млрд. долларов в последующие 25 лет, чтобы поднять производство газа до 130 млрд. кубометров к 2016 году, — такая сумма необходима для выполнения всех обязательств по экспорту. Между тем, согласно прогнозам, производство газа составит в этом году 65 млрд. кубометров. Новый лидер Туркменистана, в прошлом личный дантист Ниязова, продолживший затем карьеру в качестве министра здравоохранения, начинает напоминать своего предшественника, готового продавать газа больше, чем его страна может произвести. Неопределенность будущего всех связанных с Туркменистаном проектов связана с неопределенностью объема запасов нефти и газа. Президент Ниязов объявил информацию об этом государственной тайной."
Тем не менее очевидно, что Туркменистан оказался в центре невиданной по силе дипломатической "газовой" лихорадки. Склонить на свою сторону Ашгабат в нынешней игре мечтают многие, в том числе, а возможно, прежде всего потому, что Россия первой на континенте продемонстрировала: поставки энергоносителей могут быть средством политического давления. Вопрос в другом: окажется ли нынешнее туркменское руководство готовым к игре со столь высокими политическими ставками? - пишет "Эхо".