Эксперт: Nabucco и "Южный поток" - не конкуренты
Проекты "Nabucco" и "Южный Поток" не следует рассматривать как конкурирующие с точки зрения ориентации на потребительский рынок, поскольку оба проекта вместе обеспечат лишь небольшую часть предполагаемого импорта газа Европой к 2020 г. Об этом в беседе с корреспондентом ИА REGNUM заявил эксперт по энергетическим вопросам аналитического центра "Кавказ" Ашот Егиазарян.
По его словам, согласно прогнозам, объем потребления газа в Европе к 2020 году возрастет до 650 млрд куб. м в год, в то время как объемы импорта в 2020 году планируются на уровне 450-500 млрд. Получается, что при реализации проектов Nabucco и "Южный Поток" они вместе обеспечат всего 13-14% от общего объема европейского импорта газа. Весь вопрос заключается в том, насколько обеспечены эти проекты ресурсной базой, и являются ли эти ресурсы доступными им, добавил он. Вышеуказанные проекты могут считаться конкурирующими исходя из их среднеазиатского ресурсного составляющего. Ресурсной базой "Южного Потока" является среднеазиатский газ, а сырьевой - газ из газотранспортной системы России. Полагается, что в данном случае один из основных источников поставляемого газа будет Карачаганакское месторождение в западном Казахстане.
Запасы газа Карачаганакского месторождения составляют 1,35 трлн куб. м. Примечательно, что разработку месторождения осуществляет международный консорциум "Карачаганак Петролеум Оперейтинг Б.В.", 32.5% акциями которого владеет итальянская компания Eni, партнер "Газпрома" по проекту "Южный Поток". Кроме того, у России есть договор с Туркменией, по которому Россия, образно выражаясь, застраховала определенный объем газа, то есть эти объемы фактически куплены, сообщил Егиазарян. Дело в том, что согласно подписанному в 2003 г. российско-туркменскому соглашению, Туркмения обязуется поставлять в Россию 70-90 млрд куб. м газа ежегодно с 2009 по 2028 г. "Поэтому в этом смысле я не вижу проблемы для реализации проекта", - заметил он, подчеркнув, что то же самое нельзя сказать о Nabucco. Проект Nabucco предусматривает транспортировку среднеазиатского, азербайджанского и ближневосточного газа, в том числе, возможно, и иранского, хотя первоначально он был ориентирован именно на поставку газа с месторождений Ирана в Персидском заливе. "Хватит ли среднеазиатских ресурсов для реализации нескольких проектов, в особенности с учетом наличия других проектов по транспортировке туркменского газа", - заметил он, напомнив, что Туркмения намерена приступить к реализации соглашения по проекту нового газопровода "Туркмения-Китай" по обеспечению экспорта ежегодно 30 млрд. кубометров туркменского природного газа в КНР уже с 2009 г.
Он напомнил также о проекте "Трансафганского газопровода", обсуждения по которому в последнее время актуализировались, и о ирано-туркменском договоре по поставкам газа в Иран. При этом по самым оптимистическим прогнозам, к 2010 г. Туркмения может увеличить экспорт газа до 100 млрд куб. м с нынешних 58 млрд куб. м. "Более того, есть еще одна большая проблема - Nabucco предполагает строительство газопровода, который будет проходить по Каспийскому морю, юридический статус которого не решен", - заметил эксперт. Еще одна проблема заключается в том, сумеет ли Nabucco обеспечить соответствующие объемы газа из Ирана и Ирака, в особенности с учетом наличия политических проблем в этих странах. В настоящий момент можно сказать, что реально, по трубопроводу Nabucco можно транспортировать азербайджанский газ из месторождения Шах-Дениз. Не исключено, что в будущем к проекту соединится и Россия.
Говоря о маршрутах поставок каспийского газа, Егиазарян заметил, что проект "Южный поток" предусматривает транспортировку газа по территории России, через Черное море, минуя Турцию. Таким образом, "Южный Поток" не исходит из интересов Турции, которая, исходя из преимуществ своего стратегического расположения, претендует на роль "Евроазиатского энергетического коридора". Транзитная политика Турции нацелена на превращение страны в ключевого игрока для нефтегазового транзита из России, Каспийского бассейна и Ближнего Востока на мировые рынки, заметил Егиазарян. За счет транзита углеводов на западные рынки, считает эксперт, Турция надеется получить значительные транзитные доходы и одновременно повысить свое политическое значение. Таким образом, по мнению Егиазаряна, Турция надеется компенсировать значительную зависимость страны от экономических и политических рисков импорта энергоносителей, а также привлечь иностранных инвесторов для строительства энергетических объектов в Турции, поскольку собственные финансовые ресурсы для этого явно недостаточны. Турция надеялась, что энергетический транзит может стать одним из главных преимуществ, который если и не обеспечит вступление Турции в ЕС, то значительно повлиять на переговоры по этому вопросу.
Комментируя вопрос о том, насколько обоснована реализация проекта "Южного Потока" с точки зрения интересов России и Европы, он заметил, что преимуществом проекта является снижение зависимости Европы от газа, транспортируемого по территории Турции. Проект также позволяет снизить транзитные и политические риски, поскольку, в отличие от Nabucco, трубопровод "Южного потока" проходит лишь по территории России и Черного моря. Это в значительной степени сокращает транзитные расходы и риски. Егиазарян продолжил, что, в свою очередь, Россия получает транзитную независимость, что исходит из логики проводимой в настоящее время газотранспортной политики России. Он заметил, что Россия диверсифицирует маршруты транспортировки газа в Европу, чтобы не зависеть от таких стран как Украина, Белоруссия или Турция. "В настоящее время с учетом количества существующих и проектирующихся газопроводов, Россия может транспортировать в Европу больше газа, нежели обеспечить добычу газа в ближайшие годы. Это дает возможность для маневрирования в тарифной политике. Если, к примеру, Украина заявит о своем намерении повысить транзитные тарифы, Россия сможет использовать альтернативные газопроводы, что обеспечит беспрерывность поставок газа потребителям и стабильную тарифную политику", - подчеркнул эксперт. Более того, добавил он, когда речь идет о снижении роли Турции, как транзитной страны, стоит учитывать, что тем самым возрастает роль таких стран как Болгария и Греция, которые, с учетом проекта нефтепровода Бургас-Александрополис, становятся важным энергетическим узлом в Европе. Кроме того, за счет реализации вышеуказанного проекта, Греции и Болгарии предоставляется возможность обеспечить доходы в размере 300 млн. долл. в год, параллельно повышая политическую и транзитную роль, заключил эксперт.
По его словам, согласно прогнозам, объем потребления газа в Европе к 2020 году возрастет до 650 млрд куб. м в год, в то время как объемы импорта в 2020 году планируются на уровне 450-500 млрд. Получается, что при реализации проектов Nabucco и "Южный Поток" они вместе обеспечат всего 13-14% от общего объема европейского импорта газа. Весь вопрос заключается в том, насколько обеспечены эти проекты ресурсной базой, и являются ли эти ресурсы доступными им, добавил он. Вышеуказанные проекты могут считаться конкурирующими исходя из их среднеазиатского ресурсного составляющего. Ресурсной базой "Южного Потока" является среднеазиатский газ, а сырьевой - газ из газотранспортной системы России. Полагается, что в данном случае один из основных источников поставляемого газа будет Карачаганакское месторождение в западном Казахстане.
Запасы газа Карачаганакского месторождения составляют 1,35 трлн куб. м. Примечательно, что разработку месторождения осуществляет международный консорциум "Карачаганак Петролеум Оперейтинг Б.В.", 32.5% акциями которого владеет итальянская компания Eni, партнер "Газпрома" по проекту "Южный Поток". Кроме того, у России есть договор с Туркменией, по которому Россия, образно выражаясь, застраховала определенный объем газа, то есть эти объемы фактически куплены, сообщил Егиазарян. Дело в том, что согласно подписанному в 2003 г. российско-туркменскому соглашению, Туркмения обязуется поставлять в Россию 70-90 млрд куб. м газа ежегодно с 2009 по 2028 г. "Поэтому в этом смысле я не вижу проблемы для реализации проекта", - заметил он, подчеркнув, что то же самое нельзя сказать о Nabucco. Проект Nabucco предусматривает транспортировку среднеазиатского, азербайджанского и ближневосточного газа, в том числе, возможно, и иранского, хотя первоначально он был ориентирован именно на поставку газа с месторождений Ирана в Персидском заливе. "Хватит ли среднеазиатских ресурсов для реализации нескольких проектов, в особенности с учетом наличия других проектов по транспортировке туркменского газа", - заметил он, напомнив, что Туркмения намерена приступить к реализации соглашения по проекту нового газопровода "Туркмения-Китай" по обеспечению экспорта ежегодно 30 млрд. кубометров туркменского природного газа в КНР уже с 2009 г.
Он напомнил также о проекте "Трансафганского газопровода", обсуждения по которому в последнее время актуализировались, и о ирано-туркменском договоре по поставкам газа в Иран. При этом по самым оптимистическим прогнозам, к 2010 г. Туркмения может увеличить экспорт газа до 100 млрд куб. м с нынешних 58 млрд куб. м. "Более того, есть еще одна большая проблема - Nabucco предполагает строительство газопровода, который будет проходить по Каспийскому морю, юридический статус которого не решен", - заметил эксперт. Еще одна проблема заключается в том, сумеет ли Nabucco обеспечить соответствующие объемы газа из Ирана и Ирака, в особенности с учетом наличия политических проблем в этих странах. В настоящий момент можно сказать, что реально, по трубопроводу Nabucco можно транспортировать азербайджанский газ из месторождения Шах-Дениз. Не исключено, что в будущем к проекту соединится и Россия.
Говоря о маршрутах поставок каспийского газа, Егиазарян заметил, что проект "Южный поток" предусматривает транспортировку газа по территории России, через Черное море, минуя Турцию. Таким образом, "Южный Поток" не исходит из интересов Турции, которая, исходя из преимуществ своего стратегического расположения, претендует на роль "Евроазиатского энергетического коридора". Транзитная политика Турции нацелена на превращение страны в ключевого игрока для нефтегазового транзита из России, Каспийского бассейна и Ближнего Востока на мировые рынки, заметил Егиазарян. За счет транзита углеводов на западные рынки, считает эксперт, Турция надеется получить значительные транзитные доходы и одновременно повысить свое политическое значение. Таким образом, по мнению Егиазаряна, Турция надеется компенсировать значительную зависимость страны от экономических и политических рисков импорта энергоносителей, а также привлечь иностранных инвесторов для строительства энергетических объектов в Турции, поскольку собственные финансовые ресурсы для этого явно недостаточны. Турция надеялась, что энергетический транзит может стать одним из главных преимуществ, который если и не обеспечит вступление Турции в ЕС, то значительно повлиять на переговоры по этому вопросу.
Комментируя вопрос о том, насколько обоснована реализация проекта "Южного Потока" с точки зрения интересов России и Европы, он заметил, что преимуществом проекта является снижение зависимости Европы от газа, транспортируемого по территории Турции. Проект также позволяет снизить транзитные и политические риски, поскольку, в отличие от Nabucco, трубопровод "Южного потока" проходит лишь по территории России и Черного моря. Это в значительной степени сокращает транзитные расходы и риски. Егиазарян продолжил, что, в свою очередь, Россия получает транзитную независимость, что исходит из логики проводимой в настоящее время газотранспортной политики России. Он заметил, что Россия диверсифицирует маршруты транспортировки газа в Европу, чтобы не зависеть от таких стран как Украина, Белоруссия или Турция. "В настоящее время с учетом количества существующих и проектирующихся газопроводов, Россия может транспортировать в Европу больше газа, нежели обеспечить добычу газа в ближайшие годы. Это дает возможность для маневрирования в тарифной политике. Если, к примеру, Украина заявит о своем намерении повысить транзитные тарифы, Россия сможет использовать альтернативные газопроводы, что обеспечит беспрерывность поставок газа потребителям и стабильную тарифную политику", - подчеркнул эксперт. Более того, добавил он, когда речь идет о снижении роли Турции, как транзитной страны, стоит учитывать, что тем самым возрастает роль таких стран как Болгария и Греция, которые, с учетом проекта нефтепровода Бургас-Александрополис, становятся важным энергетическим узлом в Европе. Кроме того, за счет реализации вышеуказанного проекта, Греции и Болгарии предоставляется возможность обеспечить доходы в размере 300 млн. долл. в год, параллельно повышая политическую и транзитную роль, заключил эксперт.