The Economist: Что означает капитуляция Shell перед "Газпромом" для российской энергосырьевой отрасли?
"Был бы человек, - гласит старая кагэбэшная пословица, - а статья найдется". Похоже, что сегодня она вполне подходит и для энергетических компаний в России. Преступление "ЮКОСа", в прошлом ведущей российской нефтяной корпорации, состояло якобы в неуплате налогов. В случае с гигантским нефтегазовым проектом, осуществляемым консорциумом во главе с компанией Royal Dutch Shell на острове Сахалин, на российском Дальнем Востоке, это экологические нарушения. Но оба раза результат был во многом схож: контроль над дорогостоящими активами переходил в руки компаний, контролируемых государством, - пишет The Economist в статье "После "Сахалина".
Крупномасштабный проект под названием "Сахалин-2", реализуемый под руководством Shell, необычен для любого места. Для России же он уникален. В его состав входит первый в стране завод по сжижению природного газа, который будет обслуживать новые прибыльные рынки Северной Америки, Южной Кореи и Японии. "Сахалин-2" почти завершен. Там уже ведется добыча нефти, а первые поставки сжиженного природного газа (СПГ) должны начаться в 2008 году.
Однако до этой недели у проекта была некая опасная специфика. "Сахалин-2" был единственным в России крупным энергетическим предприятием без участия российских фирм: партнерами Shell являлись японские компании Mitsui и Mitsubishi. (Государственной нефтяной компании "Роснефть" принадлежит пакет акций в конкурирующем сахалинском консорциуме, который возглавляет ExxonMobil.) Эти проекты составляли единственное исключение в монополии на газовый экспорт, которой владеет государственный гигант "Газпром". Вместе с сибирским месторождением, которое разрабатывает Total, данные проекты осуществлялись в соответствии с соглашениями о разделе продукции (СРП). Контракты эти были подписаны с правительством в 90-е годы, и сегодня кое-кто в России считает их несправедливо щедрыми.
"Преступление", необходимое в качестве оправдания для устранения такой специфики, было нетрудно найти - или придумать. Море вокруг северной части Сахалина, где находятся буровые платформы проекта, на полгода замерзает и является местом обитания редкого вида китов. Параллельные ветки трубопроводов, по которым нефть и газ доставляются на северную оконечность острова, пересекают около 100 рек и ручьев, где нерестится лосось. Несколько месяцев назад российские природоохранные органы начали жаловаться, а потом отозвали лицензии и пригрозили консорциуму "Сахалин-2" уголовным преследованием.
Когда консорциум в прошлом году объявил о почти стопроцентном увеличении сметных расходов по проекту до 20 миллиардов долларов, "Газпром" уже вел переговоры о приобретении доли в "Сахалине-2". По условиям СРП, это приведет к снижению прибыли от проекта и к задержке в ее получении государством. Экологическое давление также создало перспективу дорогостоящих отставаний от графика, что вызвало раздражение покупателей, уже заключивших фьючерсные контракты на большие объемы долгожданного газа.
Очевидно, компания Shell решила, что угроза задержек и обструкций менее приемлема, нежели отказ от части доли в проекте. Уменьшение размеров разведанных запасов - это высокая цена, которую придется платить компании, и без того испытывающей дефицит нефти. Детали сделки все еще обсуждаются, но на прошлой неделе появились сведения о том, что "Газпром" видимо получит в итоге контрольный пакет. Взамен Shell и его японские партнеры вместо доли в сибирском газовом месторождении, вопрос о которой тоже обсуждался, получат деньги (хотя неизвестно, нужны ли им дополнительные российские активы). Претензии регулирующих органов очевидно будут продолжаться до тех пор, пока стороны не согласуют ценовые вопросы.
Что это значит для лосося, китов и прочих обитателей прекрасной, но хрупкой флоры и фауны Сахалина? Экологи выступают вместе с правительством. Однако они могут вскоре обнаружить, что, несмотря на все свои недостатки, консорциум был все же более "зеленым", чем "Газпром". В конце концов, в отличие от своего нового российского партнера, консорциуму нужны были кредиты от международных финансовых институтов, и он не хотел иметь плохую репутацию. Будет интересно посмотреть, как станут себя вести природоохранные органы после прихода "Газпрома". После того, как главное добывающее подразделение "ЮКОСа" было экспроприировано государством и продано "Роснефти", суды как по волшебству снизили суммы его налоговых задолженностей.
Капитуляция Shell и дело "ЮКОСа" стали иллюстрацией усиления роли государства в энергетической сфере. Второй вопрос заключается в том, как долго сохранится эта тенденция. Государственные компании, похоже, обречены на получение преференций при распределении квот на добычу, а роль иностранных фирм с этого момента наверняка будет серьезно ограничена. (Насколько серьезно - это призван отчасти решить новый закон.)
А как же насчет действующих российских частных фирм? Скорее всего, остающиеся активы "ЮКОСа" распродадут с еще одного подстроенного аукциона. Гораздо большие споры вызовет англо-российская компания TNK-BP, которой наполовину владеет British Petroleum (это иностранная, а следовательно, плохая фирма), и еще наполовину - кучка магнатов (непопулярных, а следовательно, уязвимых). Компании предъявлены серьезные налоговые претензии, ее преследуют и другие злоключения. Ходят упорные слухи, что в будущем году может произойти смена собственников. История России говорит о том, что все это вряд ли приведет к увеличению производства.
И тем не менее, несмотря на очень неблагоприятное распределение мировых запасов энергоресурсов (большая их часть находится в нестабильных и негостеприимных местах, подобных России), сдерживать крупные нефтяные компании будет непросто. Огромное Штокмановское газовое месторождение в Баренцевом море может стать первой проверкой настроя иностранных фирм. Кремль долгие годы дразнил их и их правительства возможностью привлечения к реализации этого арктического проекта. И вдруг в октябре "Газпром" сказал, что все будет делать сам.
Сейчас Владимир Путин говорит, что иностранное участие все же будет приветствоваться. Непонятно, является ли такая путаница следствием жесткой переговорной тактики или простой неорганизованности. В любом случае, как показали сахалинские события, Кремль, очевидно, полагает, что может себе позволить обходиться без утонченных манер.
Крупномасштабный проект под названием "Сахалин-2", реализуемый под руководством Shell, необычен для любого места. Для России же он уникален. В его состав входит первый в стране завод по сжижению природного газа, который будет обслуживать новые прибыльные рынки Северной Америки, Южной Кореи и Японии. "Сахалин-2" почти завершен. Там уже ведется добыча нефти, а первые поставки сжиженного природного газа (СПГ) должны начаться в 2008 году.
Однако до этой недели у проекта была некая опасная специфика. "Сахалин-2" был единственным в России крупным энергетическим предприятием без участия российских фирм: партнерами Shell являлись японские компании Mitsui и Mitsubishi. (Государственной нефтяной компании "Роснефть" принадлежит пакет акций в конкурирующем сахалинском консорциуме, который возглавляет ExxonMobil.) Эти проекты составляли единственное исключение в монополии на газовый экспорт, которой владеет государственный гигант "Газпром". Вместе с сибирским месторождением, которое разрабатывает Total, данные проекты осуществлялись в соответствии с соглашениями о разделе продукции (СРП). Контракты эти были подписаны с правительством в 90-е годы, и сегодня кое-кто в России считает их несправедливо щедрыми.
"Преступление", необходимое в качестве оправдания для устранения такой специфики, было нетрудно найти - или придумать. Море вокруг северной части Сахалина, где находятся буровые платформы проекта, на полгода замерзает и является местом обитания редкого вида китов. Параллельные ветки трубопроводов, по которым нефть и газ доставляются на северную оконечность острова, пересекают около 100 рек и ручьев, где нерестится лосось. Несколько месяцев назад российские природоохранные органы начали жаловаться, а потом отозвали лицензии и пригрозили консорциуму "Сахалин-2" уголовным преследованием.
Когда консорциум в прошлом году объявил о почти стопроцентном увеличении сметных расходов по проекту до 20 миллиардов долларов, "Газпром" уже вел переговоры о приобретении доли в "Сахалине-2". По условиям СРП, это приведет к снижению прибыли от проекта и к задержке в ее получении государством. Экологическое давление также создало перспективу дорогостоящих отставаний от графика, что вызвало раздражение покупателей, уже заключивших фьючерсные контракты на большие объемы долгожданного газа.
Очевидно, компания Shell решила, что угроза задержек и обструкций менее приемлема, нежели отказ от части доли в проекте. Уменьшение размеров разведанных запасов - это высокая цена, которую придется платить компании, и без того испытывающей дефицит нефти. Детали сделки все еще обсуждаются, но на прошлой неделе появились сведения о том, что "Газпром" видимо получит в итоге контрольный пакет. Взамен Shell и его японские партнеры вместо доли в сибирском газовом месторождении, вопрос о которой тоже обсуждался, получат деньги (хотя неизвестно, нужны ли им дополнительные российские активы). Претензии регулирующих органов очевидно будут продолжаться до тех пор, пока стороны не согласуют ценовые вопросы.
Что это значит для лосося, китов и прочих обитателей прекрасной, но хрупкой флоры и фауны Сахалина? Экологи выступают вместе с правительством. Однако они могут вскоре обнаружить, что, несмотря на все свои недостатки, консорциум был все же более "зеленым", чем "Газпром". В конце концов, в отличие от своего нового российского партнера, консорциуму нужны были кредиты от международных финансовых институтов, и он не хотел иметь плохую репутацию. Будет интересно посмотреть, как станут себя вести природоохранные органы после прихода "Газпрома". После того, как главное добывающее подразделение "ЮКОСа" было экспроприировано государством и продано "Роснефти", суды как по волшебству снизили суммы его налоговых задолженностей.
Капитуляция Shell и дело "ЮКОСа" стали иллюстрацией усиления роли государства в энергетической сфере. Второй вопрос заключается в том, как долго сохранится эта тенденция. Государственные компании, похоже, обречены на получение преференций при распределении квот на добычу, а роль иностранных фирм с этого момента наверняка будет серьезно ограничена. (Насколько серьезно - это призван отчасти решить новый закон.)
А как же насчет действующих российских частных фирм? Скорее всего, остающиеся активы "ЮКОСа" распродадут с еще одного подстроенного аукциона. Гораздо большие споры вызовет англо-российская компания TNK-BP, которой наполовину владеет British Petroleum (это иностранная, а следовательно, плохая фирма), и еще наполовину - кучка магнатов (непопулярных, а следовательно, уязвимых). Компании предъявлены серьезные налоговые претензии, ее преследуют и другие злоключения. Ходят упорные слухи, что в будущем году может произойти смена собственников. История России говорит о том, что все это вряд ли приведет к увеличению производства.
И тем не менее, несмотря на очень неблагоприятное распределение мировых запасов энергоресурсов (большая их часть находится в нестабильных и негостеприимных местах, подобных России), сдерживать крупные нефтяные компании будет непросто. Огромное Штокмановское газовое месторождение в Баренцевом море может стать первой проверкой настроя иностранных фирм. Кремль долгие годы дразнил их и их правительства возможностью привлечения к реализации этого арктического проекта. И вдруг в октябре "Газпром" сказал, что все будет делать сам.
Сейчас Владимир Путин говорит, что иностранное участие все же будет приветствоваться. Непонятно, является ли такая путаница следствием жесткой переговорной тактики или простой неорганизованности. В любом случае, как показали сахалинские события, Кремль, очевидно, полагает, что может себе позволить обходиться без утонченных манер.