Financial Times: Газовый захват "Газпрома"
Кремль снова вынудил владельцев ценного российского энергетического актива уступить контроль. На этот раз жертвами стали Shell и ее партнеры по газовому проекту "Сахалин-2" стоимостью 20 млрд долларов, которых давлением заставили уступить контрольный пакет акций газовой монополии "Газпром", пишет Financial Times.
Shell еще ведет переговоры с "Газпромом" по поводу условий, однако ей не следует ожидать никаких милостей. Преимущества на стороне россиян, и они это знают. Вот наступил и еще один плохой день для законности и неприкосновенности контракта. Это не сулит ничего хорошего другим иностранным компаниям, работающим в российском энергетическом секторе, в том числе и BP, которая через свое совместное предприятие ТНК-BP контролирует огромное газовое месторождение "Ковыкта" – еще один актив, вожделенный для "Газпрома".
Кремль был в ярости, когда Shell объявила о перерасходе средств, столкнувшись с необходимостью увеличить инвестиции с 10 до 20 млрд долларов. Это ведет к отсрочке того дня, когда Россия получит какие бы то ни было деньги, потому что, согласно изначальному договору о долевом распределении продукции, сначала должны окупиться затраты иностранных партнеров.
Оглядываясь назад, Кремль считает это плохой сделкой. Однако соглашение заключалось в начале 1990-х, когда Россия была слабой, а цены на энергоносители низкими. И разрывать контракт сейчас, спустя десять лет, неправильно. Диспут о расходах должен был быть урегулирован согласно тому, как оговаривается в договоре о долевом распределении продукции – путем арбитража, а не путем экспроприации.
Российские чиновники также утверждают, что Shell нарушила экологические нормативы. Несомненно, некоторые нарушения были. Они всегда присутствуют в столь крупных проектах. Однако доказательств крупномасштабного нарушения закона нет, хотя "Сахалин-2" и является инвестиционным проектом в России, за которым наблюдают более всего. Обвинения были не более чем пиар-кампанией, нацеленной на то, чтобы сломить мишень и скрыть истинные мотивы Кремля, которые заключаются в стремлении обеспечить "Газпрому" контроль.
Президент Владимир Путин считает "Газпром" неоспоримым хозяином российского газа, включая все новые газовые проекты, такие как "Сахалин-2" и Штокмановское месторождение в Баренцевом море. Следующим на очереди, вероятно, будет Ковыктинское месторождение.
Помимо правовых и моральных вопросов, эта стратегия рискует навредить "Газпрому" и России. "Газпрому" не хватает управленческих ресурсов для управления уже имеющимся портфолио проектов, не говоря уже о новых. Он уже слишком громоздок, чтобы управляться должным образом. Он должен быть меньше, а не крупнее. Сам "Газпром" признал, что скоро ему придется бороться за то, чтобы удовлетворять растущий экспорт и внутренний спрос. Российские чиновники с оптимизмом утверждают, что они смогут закрыть энергетическую брешь, способствуя развитию негазовых источников энергии и повышая эффективность потребления. Возможно, это им удастся. Но было бы немудро ставить на это энергетическое будущее Европы.
Кремль должен снова и задуматься о роли иностранных компаний в российской энергетике, чтобы обеспечить себе доступ к достаточному количеству капитала и управленческим навыкам. Вопрос не в передаче активов иностранцам, а в наибольшей пользе для России и сокращающихся энергоресурсов мира.
Shell еще ведет переговоры с "Газпромом" по поводу условий, однако ей не следует ожидать никаких милостей. Преимущества на стороне россиян, и они это знают. Вот наступил и еще один плохой день для законности и неприкосновенности контракта. Это не сулит ничего хорошего другим иностранным компаниям, работающим в российском энергетическом секторе, в том числе и BP, которая через свое совместное предприятие ТНК-BP контролирует огромное газовое месторождение "Ковыкта" – еще один актив, вожделенный для "Газпрома".
Кремль был в ярости, когда Shell объявила о перерасходе средств, столкнувшись с необходимостью увеличить инвестиции с 10 до 20 млрд долларов. Это ведет к отсрочке того дня, когда Россия получит какие бы то ни было деньги, потому что, согласно изначальному договору о долевом распределении продукции, сначала должны окупиться затраты иностранных партнеров.
Оглядываясь назад, Кремль считает это плохой сделкой. Однако соглашение заключалось в начале 1990-х, когда Россия была слабой, а цены на энергоносители низкими. И разрывать контракт сейчас, спустя десять лет, неправильно. Диспут о расходах должен был быть урегулирован согласно тому, как оговаривается в договоре о долевом распределении продукции – путем арбитража, а не путем экспроприации.
Российские чиновники также утверждают, что Shell нарушила экологические нормативы. Несомненно, некоторые нарушения были. Они всегда присутствуют в столь крупных проектах. Однако доказательств крупномасштабного нарушения закона нет, хотя "Сахалин-2" и является инвестиционным проектом в России, за которым наблюдают более всего. Обвинения были не более чем пиар-кампанией, нацеленной на то, чтобы сломить мишень и скрыть истинные мотивы Кремля, которые заключаются в стремлении обеспечить "Газпрому" контроль.
Президент Владимир Путин считает "Газпром" неоспоримым хозяином российского газа, включая все новые газовые проекты, такие как "Сахалин-2" и Штокмановское месторождение в Баренцевом море. Следующим на очереди, вероятно, будет Ковыктинское месторождение.
Помимо правовых и моральных вопросов, эта стратегия рискует навредить "Газпрому" и России. "Газпрому" не хватает управленческих ресурсов для управления уже имеющимся портфолио проектов, не говоря уже о новых. Он уже слишком громоздок, чтобы управляться должным образом. Он должен быть меньше, а не крупнее. Сам "Газпром" признал, что скоро ему придется бороться за то, чтобы удовлетворять растущий экспорт и внутренний спрос. Российские чиновники с оптимизмом утверждают, что они смогут закрыть энергетическую брешь, способствуя развитию негазовых источников энергии и повышая эффективность потребления. Возможно, это им удастся. Но было бы немудро ставить на это энергетическое будущее Европы.
Кремль должен снова и задуматься о роли иностранных компаний в российской энергетике, чтобы обеспечить себе доступ к достаточному количеству капитала и управленческим навыкам. Вопрос не в передаче активов иностранцам, а в наибольшей пользе для России и сокращающихся энергоресурсов мира.