Иран и Россия стратегически превосходят Запад
Европейцы и американцы ликуют по поводу соглашения с Тегераном, как будто оно принесет мир. Однако война возможна. Муллы покупают оружие и хотят победить Израиль и Саудовскую Аравию.
Иранские стратеги и президент России Путин значительно превосходят немецких и европейских стратегов и стратегов США. В отличие от Запада, те, кто принимает решения в Тегеране, и Путин думают о завтрашнем дне и мыслят в исторических категориях. Это утверждение подтверждается тем, как развивались события после заключенной летом 2015 года ядерной сделки.
Каждой стратегии предшествует политическая воля. Она преследует, по меньшей мере, одну цель.
Во внешней политике Иран преследует две цели. Во-первых, должна быть категорически исключена угроза уничтожения государства извне. Никогда больше не должна повториться ситуация 80-х годов.
Тогда, в Первую войну в Персидском заливе, Ирак Саддама Хуссейна (Saddam Husseins) угрожал уничтожить Иран. Поэтому руководство Ирана в 1985-86 годы приняло решение об атомном вооружении. Атомная бомба должна была устрашить любого возможного агрессора и таким образом обезопасить государственность Ирана на длительный срок.
Украина и Ливия признают правоту Ирана
Насколько правильным и дальновидным было такое решение, показывает судьба Ливии и Украины. После того, как североафриканский диктатор Каддафи (Gaddafi) завершил ядерное разоружение, он был свергнут в 2011 году в результате иностранной интервенции.
Так же и Украина. После развала Советского Союза она была готова отказаться от советского атомного оружия. За это она получила долгосрочные гарантии. Они не стоили той бумаги, на которой были напечатаны.
Россия тем временем аннексировала Крым и завладела восточной частью страны. При наличии атомного оружия никто бы не посмел напасть на Ливию или на Украину.
Во-вторых, Тегеран хочет уничтожить Израиль как еврейское государство, или, в том случае если это невозможно или потому что это невозможно, то по меньшей мере настолько ослабить, чтобы сделать его сговорчивым. У Израиля атомное оружие есть уже давно.
Иран хотел подтянуться, хорошо осознавая, что если кто-то и имеет атомное оружие, то оно будет применено лишь в самом крайнем случае. То есть тогда, когда речь будет идти об угрозе уничтожения собственного государства.
Атомная патовая ситуация между Израилем и Ираном, как правильно рассуждали в Тегеране, вернет гонку вооружений с Израилем в формат обычных вооружений, потому что ни один из них не сбросит атомные бомбы первым.
В длительной перспективе Израиль может только проиграть
С демографической точки зрения (численность населения) и экономически (сырье плюс научный потенциал) гонку обычных вооружений в длительной перспективе Израиль может только проиграть.
Так выглядит замысел. Для его осуществления были бы необходимы две вещи. Во-первых, Иран должен был бы поддерживать на уровне свои военные возможности в области атомного оружия на крайний случай. И должен был бы получить гарантию, что ирано-израильская гонка вооружений будет действительно ограничиваться только обычными вооружениями.
Именно этого добился Тегеран ядерной сделкой с помощью США, России, Китая, Великобритании, Франции, Германии и с благословения ЕС. Весь мир, включая Германию, ликует и считает это политикой мира.
Тем временем, шиитский Иран успешно вторгается со своим сегодняшним, частично полностью устаревшим оружием в Сирию, Ирак и Йемен в пользу шиитских партнеров.
Он проникает в управляемый суннитами богатый нефтью Бахрейн, где живет множество по праву недовольных шиитов, а также на восток Саудовской Аравии. Это часть пустынного королевства, где текут не молочные реки, но пожалуй (выражаясь образно) реки нефти и природного газа.
Это означает, что уже сейчас Иран окружает как Израиль, так и Саудовскую Аравию и умеренные арабские государства Персидского залива. После отмены экономических санкций Иран получает миллиарды и богатеет.
Россия, «единственная необходимая держава»
Теперь Иран покупает оружие на мировом рынке. В основном, в путинской России, так как Путин уже давно поддерживает Тегеран. Он тоже пользуется плодами своей стратегии. Нам она может и не нравиться, но в его глазах она успешна.
Путин только тогда позволит говорит с собой — имеется в виду, откажется от дальнейших больших продаж, если Запад пойдет ему навстречу в отношении Украины, Крыма и Сирии. Сегодня Россия в политическом смысле «единственная необходимая держава», уже больше не США (если они вообще когда-то таковыми были).
При этом Путин выигрывает и экономически, и в военном плане. Он продает Ирану свое старое оружие. На вырученные средства он может развивать и строить новое, современное. Старое оружие Путина для Ирана все равно более новое, чем его прежний арсенал, который частично относится еще к доисторическим временам шаха, то есть из США.
Иран продает или дарит своим партнерам свое старое оружие, которое нельзя применять против Израиля и арабов, которых снабжают западными технологиями. Таким образом, он обретает твердую почву под ногами и географически, и политически.
Германия и Запад ликуют по поводу мира, которого нет, и требуют войны. Не по злому умыслу, а из-за стратегической неспособности. Если западные успехи выглядят так, то стоит спросить себя о том, как же выглядят тогда неудачи.
Михаэль Вольфсон (Michael Wolffsohn)
Die Welt, Германия
Иранские стратеги и президент России Путин значительно превосходят немецких и европейских стратегов и стратегов США. В отличие от Запада, те, кто принимает решения в Тегеране, и Путин думают о завтрашнем дне и мыслят в исторических категориях. Это утверждение подтверждается тем, как развивались события после заключенной летом 2015 года ядерной сделки.
Каждой стратегии предшествует политическая воля. Она преследует, по меньшей мере, одну цель.
Во внешней политике Иран преследует две цели. Во-первых, должна быть категорически исключена угроза уничтожения государства извне. Никогда больше не должна повториться ситуация 80-х годов.
Тогда, в Первую войну в Персидском заливе, Ирак Саддама Хуссейна (Saddam Husseins) угрожал уничтожить Иран. Поэтому руководство Ирана в 1985-86 годы приняло решение об атомном вооружении. Атомная бомба должна была устрашить любого возможного агрессора и таким образом обезопасить государственность Ирана на длительный срок.
Украина и Ливия признают правоту Ирана
Насколько правильным и дальновидным было такое решение, показывает судьба Ливии и Украины. После того, как североафриканский диктатор Каддафи (Gaddafi) завершил ядерное разоружение, он был свергнут в 2011 году в результате иностранной интервенции.
Так же и Украина. После развала Советского Союза она была готова отказаться от советского атомного оружия. За это она получила долгосрочные гарантии. Они не стоили той бумаги, на которой были напечатаны.
Россия тем временем аннексировала Крым и завладела восточной частью страны. При наличии атомного оружия никто бы не посмел напасть на Ливию или на Украину.
Во-вторых, Тегеран хочет уничтожить Израиль как еврейское государство, или, в том случае если это невозможно или потому что это невозможно, то по меньшей мере настолько ослабить, чтобы сделать его сговорчивым. У Израиля атомное оружие есть уже давно.
Иран хотел подтянуться, хорошо осознавая, что если кто-то и имеет атомное оружие, то оно будет применено лишь в самом крайнем случае. То есть тогда, когда речь будет идти об угрозе уничтожения собственного государства.
Атомная патовая ситуация между Израилем и Ираном, как правильно рассуждали в Тегеране, вернет гонку вооружений с Израилем в формат обычных вооружений, потому что ни один из них не сбросит атомные бомбы первым.
В длительной перспективе Израиль может только проиграть
С демографической точки зрения (численность населения) и экономически (сырье плюс научный потенциал) гонку обычных вооружений в длительной перспективе Израиль может только проиграть.
Так выглядит замысел. Для его осуществления были бы необходимы две вещи. Во-первых, Иран должен был бы поддерживать на уровне свои военные возможности в области атомного оружия на крайний случай. И должен был бы получить гарантию, что ирано-израильская гонка вооружений будет действительно ограничиваться только обычными вооружениями.
Именно этого добился Тегеран ядерной сделкой с помощью США, России, Китая, Великобритании, Франции, Германии и с благословения ЕС. Весь мир, включая Германию, ликует и считает это политикой мира.
Тем временем, шиитский Иран успешно вторгается со своим сегодняшним, частично полностью устаревшим оружием в Сирию, Ирак и Йемен в пользу шиитских партнеров.
Он проникает в управляемый суннитами богатый нефтью Бахрейн, где живет множество по праву недовольных шиитов, а также на восток Саудовской Аравии. Это часть пустынного королевства, где текут не молочные реки, но пожалуй (выражаясь образно) реки нефти и природного газа.
Это означает, что уже сейчас Иран окружает как Израиль, так и Саудовскую Аравию и умеренные арабские государства Персидского залива. После отмены экономических санкций Иран получает миллиарды и богатеет.
Россия, «единственная необходимая держава»
Теперь Иран покупает оружие на мировом рынке. В основном, в путинской России, так как Путин уже давно поддерживает Тегеран. Он тоже пользуется плодами своей стратегии. Нам она может и не нравиться, но в его глазах она успешна.
Путин только тогда позволит говорит с собой — имеется в виду, откажется от дальнейших больших продаж, если Запад пойдет ему навстречу в отношении Украины, Крыма и Сирии. Сегодня Россия в политическом смысле «единственная необходимая держава», уже больше не США (если они вообще когда-то таковыми были).
При этом Путин выигрывает и экономически, и в военном плане. Он продает Ирану свое старое оружие. На вырученные средства он может развивать и строить новое, современное. Старое оружие Путина для Ирана все равно более новое, чем его прежний арсенал, который частично относится еще к доисторическим временам шаха, то есть из США.
Иран продает или дарит своим партнерам свое старое оружие, которое нельзя применять против Израиля и арабов, которых снабжают западными технологиями. Таким образом, он обретает твердую почву под ногами и географически, и политически.
Германия и Запад ликуют по поводу мира, которого нет, и требуют войны. Не по злому умыслу, а из-за стратегической неспособности. Если западные успехи выглядят так, то стоит спросить себя о том, как же выглядят тогда неудачи.
Михаэль Вольфсон (Michael Wolffsohn)
Die Welt, Германия